Алёша Попович и Тугарин Змей. История Алёши

Глава 6

Я выбежал наружу. В глаза ударил яркий свет, и на мгновение я почти ослеп. Пришлось притормозить и подождать, пока зрение прояснится. Прикрыв глаза ладонью, я посмотрел вдаль и сам себе не поверил.

На зелёных холмах, меж которых на три стороны речка текла, стройка большая шла. Мужики суетились да покрикивали. Одни брёвна таскали да в срубы укладывали. Другие конёк на крышу прилаживали. Третьи створки ворот к столбам частокола ставили. А среди домов церковь с колокольней высилась – правда, без колокола.

Стоял я как вкопанный, на эту картину глядя. А тем временем спутники мои из пещеры вышли и тоже замерли.

– Погодите... Так ведь это... – протянул я неверяще. На холмах перед нами Ростов родной раскинулся, откуда я на подвиги ушёл.

– Не может быть, – только и смог вымолвить Тихон.

– Все правильно, дядька, здесь он их и видел, – сообразил я.

– Верно... Когда они с золотом уезжали.

Да уж... Пещера, из которой мы вышли, была той самой, где мы золотой оброк прятали.

Я плечами поник. Сколько мы прошли, сколько пережили, и вот так назад воротились? А Тугарин, поди, празднует сейчас победу лёгкую где-то на краю Руси. Как же теперь его найти?

– Не расстраивайся, Алёшенька, может, ещё нагоним... – Любава меня по плечу погладила.

– Я чего-то не понимаю, в чём проблема? Вы что, обратно пришли? – спросил Юлий, и тут я не выдержал:

– Да что ж за напасть-то с этой пещерой!

Я с размаху меч в ножны опустил и бросился в кусты. На поляне за нами на перепутье большой камень стоял. Я его подхватил и, воротившись, вход в пещеру им заслонил.

– Вот так-то! Теперь уж никого из богатырей русских на смех из-за тебя не поднимут! – сказал я, отряхивая руки. Потом сел, спиной к камню прислонившись, и пригорюнился. Что ж делать-то теперь? Хоть бы кто мне знак подал...

– Постой! Так это ж камень указательный, – показала бабка мне за спину.

– Да ну? – Я обернулся. И правда – на камне, высоком и плоском, были буквы выбиты вместе со стрелками. – Тихон, давай читай!

Дядька подошёл и принялся читать потихоньку, водя пальцем по буквам:

– К-кто п-пря-мо п-пой-дё-т-т, т-от...

Я ничего не понял:

– Чего-чего?

– К-к-то п-пря-мо п-пой-дё-т-т, т-от...

Юлий улёгся на землю, подперев копытом голову.

– Тихон, ты не торопись, сосредоточься, мы пока лагерь разобьём. Глядишь, к утру и дочитаешь, – сказал он язвительно.

– Да я просто зрением слаб стал, вот, – попытался оправдаться Тихон, обернувшись на коня.

– A-а, ну понятно.

– Тогда, может быть, ты сам прочитаешь? – не выдержал я.

– Да чего там читать? Так и написано: налево пойдёшь – богатым будешь, направо пойдёшь – женатым будешь. А кто прямо пойдёт – тот смерть свою сыщет. – Юлий чиркнул копытом по шее и заржал довольно.

Вот это да! Хоть и говорил Юлий, что читать умеет, до сих пор я ему не верил особенно. Да и ладно. Главное, что у нас подсказка появилась.

– Прямо! Так вот нам куда нужно-то! Прямо!

Я отставил камень в сторону, заглянул в пещеру и задумался. Мы же только здесь проходили. Неужто придётся назад воротиться? А дальше куда? Странно это было, но выбирать не приходилось.

– Ну что, пошли?

– Ты где камушек-то взял, Алёшенька? – спросила вдруг бабка. И тут меня осенило.

Я отнёс указатель назад на поляну. Поставил, как было, и посмотрел на тропинки, которые на три стороны шли. Значит, прямо нам теперь идти.

– Вот это место. Пойдёмте быстрее, как бы не опоздать, – сказал я спутникам, камень обогнул и вперёд зашагал. Но вскоре понял, что шагов за спиной не слышу, и обернулся. За мной только Тихон семенил. Остальные у камня остались.

– Вы чего? – спросил я спутников.

– Да что же мы от судьбы-то бегаем, Алёшенька? – вдруг воскликнула Любава. Подбежала ко мне, подхватила под руку и обратно к камню увлекла. – Вот оно, счастье-то наше. Написано: женатым будешь, – сказала она, к моему плечу прижавшись.

– А как же Тугарин Змей? А как же слава богатырская? – не понял я.

– А как же я? – Любава мою руку отпустила и на пару шагов отошла. – Мне уже шестнадцать лет, а ещё в девках хожу! Того и гляди старой девой останусь! Да ты просто боишься серьёзных отношений! – воскликнула она и отвернулась.

Тут я опешил:

– Кто? Я?

– Да, ты!

– А как же золото? – спросил я неуверенно.

– Кстати про золото, здесь вот написано: «богатым будешь», – вклинился Юлий и копытом по указателю постучал. – Так зачем же нам рисковать? Я слыхал, что этот Тугарин – серьёзный парень. Вдруг я погибну в бою или калекой останусь... – Он обошёл меня, головой в спину упёрся и налево затолкал. От неожиданности я даже пару шагов прошёл. – Нет, риск, конечно, дело благородное. Но ничто не подчеркнёт моё благородство лучше, чем дорогая сбруя и золотые подковы.

Я встал на месте и на него обернулся.

– Да нет же, Юлий, ты не понял. Суть не просто в золоте, а в том, чтобы люди в нас поверили, понимаешь? Чтобы нас уважали!

Юлий в ответ только заржал:

– Не смешите мои подковы! Ничто так не украшает человека, как толстый кошелёк! А вера, уважение – да и любовь тоже – приложатся.

Я нахмурился. Хоть и догадывался я, что Юлий перед золотом слаб был, но такого корыстолюбия не ожидал.

– Ты говоришь не как богатырский конь, а как торгаш с базара.

– Минуточку! Каждый имеет право на счастье! – возмутился тот.

– Ты это про что? – не понял я.

– Про то, что каждый получит то, что желает! – Юлий отвернулся туда, куда левая тропа вела.

– Ты говоришь глупости,

Юлий! – рассердился я.

– А ты не уважаешь мнение других! – крикнула Любава. Я обернулся и на неё уставился. Но она, мой взгляд поймав, только хмыкнула, сложила руки на груди и отвернулась.

Тут я всё понял. Видно, спутники мои вовсе не ради золота ростовского со мной отправились. Верно Юлий сказал: каждый по-своему счастье видит. Чем людей неволить, лучше шагать своей дорогой, а другие сами разберутся.

– Ну, что же, не думал я, что нам расстаться придётся. Да видно, такова судьба! Идём же, Тихон, сами управимся, – бросил я напоследок и вперёд зашагал. Тихон ненадолго рядом с бабкой задержался, но вскоре меня нагнал.

– И не ищи меня, понял? Я за другого замуж пойду! – кричала мне вслед Любава. – И у меня будет пять... нет, не пять, а десять детей! И хозяйство будет, и муж умница! Такой, что – ух! И он будет любить меня, и мы будем жить счастливо и умрём в один день. Нет, мы вообще никогда не умрём! Вот!

Хоть и вонзались её слова мне в спину ножами острыми, я только молча шёл вперёд. Коль не нужен я ей стал, значит, так тому и быть. Может, и не любила она меня никогда, раз за другого готова пойти. Ну и пускай идёт, я даже горевать не буду. Сам проживу как-нибудь.

С такими мыслями я к роще шагал, что впереди виднелась. Один раз лишь обернулся, чтобы спутников своих прошлых взглядом проводить.

Коли судьба не даст, может, и не свидимся больше никогда.

Когда мы с Тихоном в рощицу вошли, печаль моя злостью сменилась. Я меч достал да начал им махать, ветки да цветы на пути срубая.

– Да где это видано, чтобы баба мужику указом была? – воскликнул я сердито.

– Да! – отозвался Тихон.

– Ишь ты, моду взяла поперёк моего слова идти!

– Вот это верно!

– Я боюсь серьёзных отношений! Ха-ха! – Я остановился и поднял меч так, чтобы моё лицо в клинке отразилось. – Да я себе в зеркало не улыбаюсь оттого, что серьёзный такой!

– А то! – поддакнул дядька.

– Подумаешь! Да я себе столько невест ещё найду! – Я подтянул пояс повыше и дальше зашагал.

– Точно!

– Да что ты всё время поддакиваешь?! – спросил я, обернувшись на Тихона.

– Да не поддакиваю я!

– Ну, так давай, говори.

– Бабе спуску давать нельзя! – начал дядька с тем же возмущением, что в моём голосе звучало.

– Да! – согласился я.

– Негоже поперёк мужского слова итить!

– Вот это верно!

– Да ты, когда к зеркалу подходишь, сам себе не улыбаешься!

Я снова остановился и посмотрел на дядьку.

– Да что у тебя, своего мнения нету? – спросил я.

– Отчего-то нету, есть.

– Вот и давай мне его! – Я отвернулся и дальше зашагал.

– Я думаю, что вы не пара! – сказал мне в спину Тихон.

– Правильно!

– Ну и что, что она первая красавица на весь Ростов!

– Верно! – уже не так уверенно согласился я.

– Подумаешь, умница да мастерица сыскалась! – продолжал дядька.

– Да... – Я сбавил шаг.

– Ну и что, что ты её любишь до смерти!

– Угу...

– Ну и женишься на другой, ну и будешь несчастен всю жизнь, что с того-то?

– Да... – Я остановился, и Тихон ушёл вперёд.

– Проживёшь как-нибудь! – махнул он рукой.

И тут перед глазами у меня встало личико Любавино круглое да румяное. Услышал как сейчас я голосок её звонкий, как ручеёк. Вспомнил, как она с детства за моими проказами украдкой наблюдала. Как, врага не побоявшись, следом пошла и даже в речку за мною бросилась. А я ещё подумал, что не любит она меня. Вот дурак!

Потом представил я, как Любава в церкви отцовской с другим венчается. Представил, как несчастна она с ним будет. Или счастлива, что ещё хуже. И показалась мне она дороже, чем всё золото ростовское, чем любые подвиги да почести.

– Дядька, мне без неё плохо! Жить без неё не могу, люблю я её! – У меня на глаза слёзы навернулись.

А Тихон только хмыкнул, будто того и ждал. Тогда я и увидел, чего он добивался. Вот прохиндей старый! Но я был ему благодарен.