Алиса в Хуливуде

Глава тридцать первая

Всегдашняя поразительная невозмутимость Спиннерена покинула его. Мимо будки охранника он промчался на большой скорости.

Тот, однако, успел удивиться тому, что малолетняя поблядушка очутилась в «БМВ». Конечно, скандал мог начаться из-за того, что дочь застукала отца за забавами с проституткой, выдающей себя за школьницу, но почему эта полуголая девчонка оказалась в машине у дружка дочери?

Спиннерен вырулил на хайвей и промчался мимо того места, где как можно незаметней припарковал среди деревьев и кустов свой «кадиллак» Риальто, решив еще раз подкараулить красный «БМВ» и сесть ему на хвост.

И все же Риальто чуть было не проспал пронесшийся мимо «БМВ», и ему пришлось гнаться за ним довольно долго.

Фелиция надела и оправила юбку и оглядывалась в салоне, словно ожидая, что здесь невесть откуда возьмется ее блузка.

– А ты знаешь, кто в этом доме живет? – спросила она. – Знаешь, кто снял меня через этого сукиного сына Риальто, который, черт бы его побрал, как сквозь землю провалился?

– Твелвтрис, – сказал Спиннерен.

– Именно. Тот самый мерзавец, который забил до смерти Ботфорты.

Спиннерен искоса посмотрел на нее.

– Так ты называешь собственную мать?

– А как мне ее, по-твоему, называть? И она не только моя мать, но и твоя. А ты сама называла ее Ботфорты, прежде чем перебралась к дядюшке Бенни.

– А вторую ее кличку ты помнишь?

– Конечно, помню. Ее все называли Мать Фелиции, потому что все меня знали, я была такая бойкая. А с чего это ты сбежала к дядюшке Бенни?

– Да уж лучше так, чем крутить любовь с клиентом на пару со старой дамой.

– Нет, вы только поглядите на нее! Теперь она называет нашу мать старой дамой. Полагаешь, так оно приличней? И что же, с дядюшкой Бенни тебе жилось лучше?

– Нет, не лучше. Но дядюшка Бенни умер.

– Я не знала. А когда это случилось?

– Давным-давно. Через пару месяцев после моего ухода от вас.

– Плохо дело, – сказала Фелиция. – А ты не одолжишь мне свою куртку?

Спиннерен включил ручной тормоз.

А едущий на полмили сзади Риальто вновь чуть было не задремал. Сбросил скорость, потом и вовсе свернул с дороги. Если бы Спиннерен обернулся и посмотрел вверх по склону, он бы увидел, как «кадиллак» подъезжает к гаражу дома, в котором жил он сам.

Спиннерен достал из багажника черную борцовку каратиста. Как только он поехал дальше, Риальто вновь вырулил на дорогу и опять сел ему на хвост.

– А с какой стати ты сюда вернулась? – Фелиция влезла в борцовку. Подавшись вперед, она провела по груди Спиннерена. – И куда подевались твои буфера? И вообще почему ты переоделась педиком? Послушай, ты часом не гермафродит?

– Мне бы не хотелось распространяться на эту тему.

– Господи, да трахайся ты, с кем хочешь. С бабами, с мужиками, по мне, так хоть с лошадьми. Все, что ты можешь придумать, Алиса, я уже разок-другой успела попробовать.

– Меня теперь зовут Коннор Спиннерен.

– Ну, знаешь, сестру я все равно по фамилии звать не буду. Раз Коннор, значит, Коннор. Но почему вдруг Спиннерен? Разве у нас в роду были Спиннерены? Знаешь, а из тебя получился смазливый мужичок. Не будь я твоей сестрой, я бы к тебе подклеилась. Нет, с тобой рехнуться можно!

Все было как в старые добрые времена. Фелиция как затараторила года в два-три, так, видать, и тараторит с тех пор без перерыва.

– А почему это со мной рехнуться можно? – спросил Спиннерен.

– Потому что ты не пришла мне на помощь, когда умерла Ботфорты. Мне пришлось пробиваться самой.

– Я услышал об этом, когда все давно уже закончилось. Я начал было разыскивать тебя, но нигде не нашел.

– Как же нигде? Я была у Герти.

– Что еще за Герти?

– Герти Феллон. У нее бордель в Дауни.

– Господи помилуй.

– Вот именно. Я уж постаралась оттуда выбраться, как только ходить научилась. В фигуральном смысле. А с тех пор я в Голливуде.

– На панели, значит?

– Нет, конечно, в кондитерской, а ты как думала? Надо же зарабатывать себе на жизнь. А попрошайничать стыдно.

– Где я только не жил после смерти дядюшки Бенни.

– Да, и где же?

– В Коннектикуте, в Нью-Йорке, в Иллинойсе.

– Да я и сама кое-где бывала, – желая слегка прихвастнуть, сказала Фелиция. – А почему ты вернулась в Лос-Анджелес?

– Убить сукиного сына, который замучил до смерти нашу мать.

Фелиция посмотрела на Спиннерена с ужасом и восхищением.

– Шутишь?

– Я поклялся убить его и убил бы сегодня ночью, если бы ты не выскочила внезапно из его дома. А так, наверное, придется потратить на это следующую ночь. – Он обернулся и посмотрел на заднее сиденье. – Горе мое, я же забыл его на крыше.

– Что ты забыла на крыше?

– Ладно, проехали.

Они уже доехали до Сансета. Спиннерен подъехал к бензоколонке и припарковался возле телефона-автомата.

Пока сестра звонила по телефону, Фелиция, глядя на нее, думала о том, как легко воспринимать Алису в мужском роде. И одежда, и стиль поведения – все было мужским. «Надо бы не забыть рассказать про это у Четырех Углов», – вслух сказала она себе.

Риальто тоже проехал по Сансету, припарковался у какого-то ресторана, потом тут же переставил машину так, чтобы видеть разговаривающего по телефону Спиннерена.

А разговор того длился недолго. И вновь красный «БМВ» снялся с места, устремившись теперь в Голливуд.

– Послушай-ка, – сказала Фелиция тоном, свидетельствующим о долгих предварительных размышлениях. – А ты часом не легла на операцию? Когда девочка думает, что она мальчик, а доктор приделывает ей хуек?

– Я об этом думал.

– Я бы на такое не пошла.

– Да уж, конечно. Тебе нравится быть девочкой.

– Я не знаю, нравится мне это или нет. Но нравится или нет, тут уж ничего не изменишь, верно?

– А я вот думал о том, что изменить можно.

– Потому что тебе этого хотелось, верно?

– Да, потому что мне этого хотелось.

– О Господи.

Фелиция на какое-то время затихла, переваривая услышанное.

И в конце концов сказала:

– А ты не против, если с глазу на глаз я буду называть тебя Алисой?

– А с чего это вдруг?

– Потому что у меня так долго не было сестры. И я по ней скучала. Вот и дай мне немного привыкнуть.

Спиннерен потрепал ее по руке.

– Куда тебя высадить?

– То есть как это высадить?

– У меня деловая встреча. С мужчиной.

– Ничего себе! Высадить! Я не виделась с тобой много лет. Я только что прошла через ужасное испытание. Строго говоря, через два испытания. И, на мой взгляд, самое меньшее, на что я могу рассчитывать, так это на твой приезд ко мне. Чтобы мы посидели, попили кофейку, поговорили про жизнь.

– Мы это еще сделаем.

– Ты не против, если я немного посплю?

– Ты что, по-прежнему засыпаешь в любой миг и в любом месте?

– Иногда мне кажется, что я и на мужике верхом заснуть могу.

Она свернулась в клубочек на пассажирском сиденье и закрыла глаза. Через несколько секунд ее дыхание стало ровным и безмятежным.

Спиннерен, глядя на нее, вспомнил о том, как она точно так же сотню раз на глазах у него – или еще у нее – засыпала в младенчестве и в детстве. Фелиция все еще спала, когда Спиннерен свернул на аллею, в глубине которой находился клуб «Армантье».