Алые сполохи

Пролог: Дождливая ночь

Плакал немой дождь.

Он начался еще вечером, однако вскоре после полуночи превратился в морось.

Молодой человек стоял у окна своей комнаты и вслушивался в звуки ночного города, доносящиеся из-за стекла.

Внезапно он поджал губы:

— … Кинуэ?

Позади юноши показался безликий мужчина в измазанной рабочей одежде — будто явился прямо со стройки. Кажется, он попал под дождь: влажные пятна расползались от плеч вниз, а с резиновых сапог стекали на ковер капельки.

— Я пришел с докладом.

— М-м-м, — юноша впервые оглянулся, — Удалось что-то узнать о дальнейшей деятельности Сингена?

— Да. После произошедшего в Мацумото он собрал оставшиеся силы из Кофу и снарядил армию; похоже, сейчас он намеревается захватить северный Канто[1].

— Северный Канто? Так значит, он планирует продвинуться на север.

— Вероятно. К тому же он собрал оставшихся духов Санада вокруг Уэно[2] (префектура Гунма[3]). Оттуда еще не появлялись сильные оншо, так что, возможно, все больше и больше духов преклоняются перед ним из страха.

Юноша на секунду задумался:

— Ясно. Проклятый Синген. Неужели он задумал занять север?

— Что будем делать?

— Пожалуй, воздержимся от нападения. Еще надо разобраться с Имагавой из Суруги[4] (префектура Шизука[5]). Оставим его пока. Кинуэ, продолжай расследование.

— Как прикажете. Есть еще одна новость, которую мне хотелось бы донести до вашего сведения.

— И какую?

— Относительно воскрешения Сингена в Мацумото. Не сомневаюсь, вы уже слышали: именно Уэсуги усмирили его.

Юноша загадочно приподнял брови:

— Если ты имеешь в виду Уэсуги — выживших каншоуш — я о них наслышан. Остаться даже после всех горьких событий… кажется, они продолжают мучиться с онре… Это требует выдержки, да? — и юноша добавил: — Мы собственными руками уничтожили Призрачную Армию Уэсуги тридцать лет тому назад. После смерти Кагеторы оставшиеся в живых — не более чем разрозненная орава. Не думаю, что они на что-то способны…

— Насчет оставшихся — это вы, скорее всего, правы. Но что если Кагетора явился снова?

— Что? — юноша непроизвольно уставился на него. — Хочешь сказать, что Кагетора совершил каншо?

— Об этом свидетельствует нуэ, который видел происшедшее в Мацумото в мельчайших подробностях. На этот раз Синген попался в нечто, похожее на кеккай-тебуку Уэсуги.

— И это был не Наоэ?

— Нет. С Наоэ был еще один человек. Он-то все и сделал.

— Ты имеешь в виду, это был Кагетора?

— С вашего позволения. Хотя тебуку не удалось и Синген в конечном счете совершил блистательный побег, на ум приходит только один человек, который смог бы так запросто справиться с Такедой Сингеном…

— …

Юноша мрачно молчал.

Мужчина ждал дальнейших приказаний.

Юноша медленно прикрыл глаза:

— Проклятый Кагетора. То, что он смог совершить каншо, будучи так серьезно раненным силой господина Нобунаги…

— Что мы будем делать?

— Сначала надо удостовериться. Если это и правда Кагетора, то перед пробуждением господина Нобунаги нужно избавиться от него — ради нашего же благополучия. Иначе он попытается низвергнуть Ями Сенгоку.

— …

— Мы должны уничтожить в зародыше все потенциальные помехи, грозящие исполнению Великого Плана.

— Тогда я пойду.

— Нет, — приказал молодой человек. — Пойду я. Если наш противник — Кагетора, то у тебя, нуэ, нет ни единого шанса. Ты погибнешь, если столкнешься с их тебуку. А так как тебуку не действует на перерожденных, я буду в безопасности.

— Но…

— Я тоже хочу собственными глазами взглянуть на теперешний облик Кагеторы, — юноша категорически прервал все возражения и поинтересовался: — Кинуэ, ты ведь знаешь нынешнюю личность Кагеторы?

— Да. Он ученик старшей школы Дзехоку в Мацумото. Сейчас его зовут Оги Такая.

— Оги Такая… — юноша слегка улыбнулся. — Хорошее имя. Но этим именем он больше называть себя не сможет.

— Как пожелаете. — с тусклым блеском в глазах, словно у снулой рыбы, мужчина проговорил: — Я желаю вам успехов в этой войне, Ранмару-сама.[6]

— Спасибо, — юноша скрестил на груди руки и всмотрелся во мрак за окном. — Я отправлюсь в Мацумото. Нужно покончить с этим ради Оды.