Алые сполохи

Глава 4: Предзнаменование

Этим утром Юзуру пришел в школу раньше обычного, чтобы утрясти какие-то дела в клубе. Позже он поздоровался с Такаей, который еле-еле успел к нужному времени:

— Доброе утро, Такая! Ты чуть не опоздал!

— Доброе, — Такая выглядел сонным и бледным.

Юзуру недоуменно взглянул на него:

— Что-то случилось?

— Просто… похмелье. Не надо было мне это все мешать…

— Плохо себя чувствуешь? Выпил слишком много, что ли?

— Когда я добрался до дома, на меня еще и Мия накричала. Так что вчерашний вечер прошел ужасно.

Он сел и опустил голову на руки. Не хотелось показывать слабость, но почему-то именно слабым он себя сейчас и чувствовал. Такая серьезно задумался насчет этого.

«… Может, я подхватил чего-нибудь…»

— О, Чиаки, доброе утро!

— Чиаки?

Заслышав это имя, Такая поднял голову и внезапно стукнулся обо что-то твердое.

— Ау! Какого черта…

— Нельзя так напиваться, если ты несовершеннолетний!

— Хмф!

Он бросил жесткий взгляд на красивое лицо Чиаки Сюхэя, его глаза за стеклами очков.

— Утро доброе, Оги-кун.

— Черт бы тебя побрал… Как ты со мной…

— Так твоя амнезия еще не прошла?

Упершись взглядом в Чиаки, усевшегося напротив, он угрюмо ответил:

— К твоему сведению я невесть кого не запоминаю.

— Хммм… Яяяясненько… — ухмыльнулся Чиаки. — Ты точно на меня обиделся или вроде того, если забываешь своего первейшего ненаглядного приятеля.

— Как я могу на тебя обижаться, если мы раньше не виделись?

— А, все-таки. Кстати, у тебя основы анализа вторым уроком.

— Эй! — воскликнул Такая. — Когда это его назначили?

— Когда ты вчера не явился на первый урок.

— Есикава, ублюдок! Хватит, когда меня нет, мне же уроки назначать!

Вот так наказывались прогульщики. Чиаки более чем фамильярно хихикнул и опустил подбородок на сложенные на парте руки:

— Хочешь, дам конспект полистать?

— Спасибо, я сам.

— Да хватит уже выставлять себя великим и могучим. У тебя задача номер три. Она настолько запутанная — в жизни не решишь.

Такая раздраженно таращился на Чиаки. На его зрелое лицо, обрамленное мягкими волосами, украшенное очками, придающими ему интеллигентный вид… действительно, казалось, что с мозгами у него тоже порядок, однако…

«Я совсем не знаю этого парня».

— Не знаю, чего ты хочешь, но хватит дергать меня по мелочам. Мне уже совсем плохо просто при виде твоей морды.

— Оу. Совсем… да? — тонко усмехнувшись, Чиаки проговорил: — Ты и вправду меня забыл?

— ?

Такая взглянул на Чиаки, почувствовав в его интонации какой-то скрытый смысл. Чиаки только смотрел на него через стекла очков прищуренными, полными сомнения глазами. Такая без всякой мысли спросил:

— Да кто ты, к черту, такой?

— И ты это у друга спрашиваешь? — Чиаки издал тихий смешок. — По крайней мере мы держались друг друга довольно долго.

— Хватит шутки шутить! Долго? Будто я помню… — начал было Такая, но замолк. Он ничего не помнил? Нет…

«Нет, это… не так».

У него возникло странное ощущение. Не то чтобы они дружили — нет, совсем не то. Скорее, будто они были вместе. Воспоминание не было ясным, ничего конкретного, но он чувствовал, что они были вместе еще давным-давно. Это было…

«Что это?»

— Кстати, Оги, ты слышал?

— ? О чем?

— Они снова появились в северном корпусе.

— Появились? Кто?

Чиаки помахал руками перед его лицом:

— В смысле, ты не слыхал? Говорят, призраки наделали там много шума.

— Призраки? А что они натворили?

— А ты не знаешь?

Реакция Такаи, вероятно, показалась Чиаки, который закинул за голову руки и прислонился к стене, скучной:

— Все произошло вчера после занятий, примерно в половине седьмого. Похоже, из-за появления привидений поднялась большая заварушка. Они то там, то сям с ума сходили. Четыре-пять дней назад то же самое было. Сейчас вокруг этого болтовни достаточно.

Такая подался вперед:

— А то точно привидения были?

— Черт. Все только об этом и болтают. Там были люди и отсюда — люди, видевшие это.

То, что он думал сейчас…

Он действительно вспомнил, что девчонки о чем-то шептались пару-тройку дней назад. Но Такая подумал, что они попросту болтают, как обычно, и не обратил внимания. Некоторые ученики, посещающие секцию, благодаря этому приобрели популярность.

Что-то очень странное чувствуется вокруг школы.

На ум пришли слова Наоэ. А теперь еще и неоднократное наблюдение призраков в школе.

«Это он имел в виду?»

— Ну, такой тупица, как ты, ничего, наверное, бы и не заметил, даже если б я тебе по затылку врезал, — голосом, полным сарказма, легко поддразнил Чиаки, мазнув по Такае взглядом. — Почему бы тебе и о призраках не подумать? Может, у тебя нашлось время что-нибудь вложить в свою пустую башку?

— Сволочь…

— Упс, звонок. Увидимся. — сказал Чиаки и пошел на свое место. Дружелюбно поздоровавшись с Юзуру по пути, он занял парту в заднем ряду. Парту, которая еще позавчера там не стояла.

«Что он такое… этот ублюдок?»

Несомненно, тип подозрительный. Если подозрения Такаи были правдивы, тогда кто же этот человек, называющий себя Чиаки Сюхэй?

«Зашикивараши?»

Можно ли назвать его фантомом?

«Ну почему это случилось?»

В голове было пусто.

И потом, почему лишь один он не верил? Неужели потому, что на самом деле…

«Потому что я — Кагетора?»

Хотя он понятия не имел, есть ли здесь какая-то связь. Но если подумать по-другому, возникало чувство, что было время, когда он знал Чиаки. Ну, он видел много странностей с того момента, как повстречал Наоэ, но как объяснить то, что происходит сейчас?

«Не знаю я!»

— Оги. Оги отсутствует?

— Э! Нет, здесь я! — он, наконец, обратил внимание, что идет перекличка.

Преподаватель — среднего возраста, с залысинами — уже вошел в класс и поднялся на трибуну.

Он без интереса продолжил читать из листа посещаемости:

— Посмотрим, Като… Когита…

Он читал фамилии монотонно, не обращая внимания на ответы. Такая начал апатично выгружать на парту учебники. Первым уроком была классическая литература.

«Так, думаю, хуже не будет…»

Просто замечательно; если подумать, Доронума был терпеливым. Он намеренно не замечал ничего, кроме непослушания.

— Танака. Танигучи…

«Все-таки это зашикивараши или что?»

— Тэдука.

Изумленный, Такая оторвался от конспекта.

Поднял глаза. «Та» — Танигучи, «тэ» — Тэдука…

Чиаки.

«Фамилию Чиаки не назвали…»

Учитель равнодушно читал дальше. Такая оглянулся посмотреть на Чиаки — тот спокойно сидел, сложив руки, и не предпринял ничего, чтобы обратить на себя внимание. Никто из учеников не заметил, что Чиаки пропустили.

Через весь класс Такая секунду изучал безучастное лицо Чиаки.

И подумал, что он точно не привидение.

«Кажется, достаточно доказательств…»

Выражение лица Такаи было непередаваемым, в то время как он вглядывался в таблицу волейбольных команд. В списке значились все одноклассники. Только Чиаки там не было.

После четвертого урока Такая пришел в кабинет, который занимали учителя физкультуры. Ни в одном листе посещаемости Чиаки не оказалось. (И разумеется, во время проверки отсутствующих фамилию Чиаки не назвали ни разу, причем ни один ученик не обратил на это внимания.) Чтобы удостовериться, он прибежал взглянуть на список волейбольных команд, составленный примерно две недели назад.

Чиаки действительно не был записан.

«Значит, Чиаки не существовал до вчерашнего дня».

Получается, вчера, когда он опоздал, Чиаки незаметно проник в класс. И никто ничего не заподозрил, потому что им как-то подменили воспоминания?

«Я что-то такое читал».

Это называлось массовым гипнозом. Человек, которого не знал никто, в следующую секунду посредством силы внушения мог сделаться всеобщим другом. Он слыхал, что такое возможно…

Но если его одноклассников загипнотизировали, то зачем бы Чиаки это проделывать? И если он внушил свою волю всем, почему он не внушил ее и Такае, пускай даже тот явился позже?

«Или он пытался загипнотизировать и меня, а я не поддался?»

Но если Чиаки действительно не было до вчерашнего дня, что это за чувство? Действие внушения?

В любом случае, этот человек, по имени Чиаки Сюхэй…

«Кто он?»

Позади открылась дверь, и знакомый голос поинтересовался:

— О, Оги-кун! А что ты здесь делаешь?

Он оглянулся. Саори с подружками из секции ввалились в кабинет. Такая скривился, будто говоря «Вот и крикунья явилась».

— Ничего особенного.

— Неужели? Все еще подозреваешь Чиаки-кун, да? А в больнице ты уже был?

— А что ты здесь делаешь?

— Клубные дела. Где Кавазоэ-сенсей?

— Уже нету.

— Чтоооо? — протянула она, обменявшись взглядами с подружками, а потом, будто внезапно что-то вспомнив, спросила: — Ах да, Оги-кун, ты слышал что-нибудь про привидений?

— А? — Такая моргнул и сделал большие глаза. Ну конечно. Саори занималась в секции и была в курсе происходящего.

— Некоторые из нашей секции тоже их видели. Сама-то я не видела, зато слышала всякие рассказы вроде, как парта в пустом классе с грохотом рухнула или кран сам поворачивался или свет в коридорах выключался. О, и Накко это видела.

И Саори оглянулась на подружку, которая, казалось, боялась Такаю больше, чем каких-то там призраков. Та энергично закивала.

— А точнее что ты видела?

— Э… мм… в раздевалке…

— Что? — Такая приглушил голос, но школьница вроде бы все равно перепугалась.

Она смущенно пропищала:

— Я из секции в раздевалку вернулась… забыла там кое-что. Там была какая-то странная тень… Я подумала, что это вор, вскрикнула… и он повернулся… и…

— И?

— Это был окровавленный старик.

Такая издал пораженный вздох:

— Потом…

— А потом он просто исчез.

— ….Да уж… — нахмурившись, Такая проворчал: — Не хотел бы я с таким столкнуться.

— Но там не только призраки мужчин. Говорят еще про женщин, детей и привидений бедняков.

— Бедняков? Это как?

— Понятия не имею. Но в Мито Комон[26] они принимают облик бедняков.

— Можно подумать, я что-то про это знаю.

— У меня плохое предчувствие, Оги-кун. Можешь что-нибудь с ними сделать?

— Что-нибудь? Например?

— Ну ты же знаешь… — Саори вцепилась в него. — Убей их, как тогда. Той силой, которой ты пользовался против скелетов. Ну та странная штука — «бай». Ты же можешь, правда?

— Слушай…

— Кому бы я не рассказывала, никто не верит. Но это же правда — правда, что ты делал это… — и Саори умоляюще глянула на подружек, но те лишь испуганно таращились на нее.

Такая справился с эмоциями и застонал. Действительно, было бы странно, если б они поверили.

— Наоэ-сан ведь тоже приехал? Так сделайте это, ладно? Тогда все мне поверят…

— Как мне что-то такое сделать?

— Ооооооооо, Оги-куууууун! — завопила Саори несчастным голосом; как раз в этот момент дверь открылась и в кабинет хлынул коллектив футбольного клуба. Среди них был одноклассник Такаи и Саори — Язаки.

Заметив их, Язаки окликнул:

— Эй, Оги! Так ты здесь был?

— Тебе что-то нужно?

— Нет, просто не видел тебя после уроков. Эмм, я еще хотел сказать, что Юзуру потерял сознание и его отнесли в медпункт.

— Чего?!

Саори издала оглушительный вопль:

— Что ты сказал?! — лицо ее мгновенно сменило выражение, и Саори схватила Язаки за шею сзади. — Нарита-кун! Нарита-кун! Что с ним?!

— Ау ау ау! Смахивает на анемию. Говорят, Чиаки отнес его в медпункт.

«Чиаки?»

Прежде чем Такая сообразил что к чему, Саори уже пулей вылетела за дверь:

— Нарита-кууууууун! Я уже идууууууу!

— … — Такая посмотрел вслед Саори, путь которой оглашало эхо военных кличей, и обменялся с остальными усталым взглядом.

— Я нормально, просто голова закружилась. Про обморок — это уже перебор, — говорил Юзуру, лежа в постели и улыбаясь.

Саори, примчавшаяся в медпункт, и Такая, пришедший вслед за ней, смотрели на него с тревогой. Юзуру неважно себя чувствовал уже дня два-три. Да и теперь, несмотря на все заверения, он был бледен как бумага.

— Я же говорил тебе не переутомляться. Хватит на сегодня, иди домой. Хорошо?

— Ага. Мне и учителя то же сказали. Чиаки сейчас принесет мой портфель.

Такая скрестил на груди руки и вздохнул, потом, наконец, обратил внимание на двоих, стоявших рядом:

— Ну? И что вы, ребята, здесь делаете?

— Мы увидели вас в коридоре.

Это были Наоэ и Аяко, которые пришли вместе с ним.

— Да я не про то! Я спрашиваю, что вы в моей школе делаете!

— Я говорил, что мы приедем сегодня, — кратко отозвался Наоэ и всмотрелся в лицо Юзуру. — Как вы, Юзуру-сан?

— Охохохо… Почему-то вы всегда застаете меня не в самом лучшем состоянии, Наоэ-сан, — слабо рассмеялся Юзуру.

Такая твердо спросил Наоэ:

— Ты же подвезешь его, да? Отвезешь Юзуру домой на этом своем Бенце?

— Да. Если вам не трудно, пожалуйста, проводите его до холла. Я подгоню машину.

— Минутку, ты собираешься подъезжать ко входу?

— Почему бы и нет?

— Тебя же увидят!

— И что с того?

Эти двое не остались бы в тени и в лучшие времена. Такая изо всех сил пытался не показывать, что у них есть что-то общее, но он действительно не мог выдумать никакого оправдания, потому сдался и промолчал.

— Да, хорошо, делайте, что хотите.

Наоэ и Аяко вышли из медпункта первыми.

— Что за отношение? А ты ему во всем потакаешь! Разве Кагетора был таким властным?

— Прояви немного уважения и употребляй в разговоре «сама».

— Разве не был Кагетора куда больше уравновешенным, рассудительным и понимающим?

— Может… — тихо проговорил Наоэ. — Хотя до того, как он стал каншоушей, именно таким он и был. Этот Кагетора-сама кажется очень похожим на того.

— ? Что ты имеешь в виду?

— Он вернулся к своей первой личности, — Наоэ через плечо обернулся на медпункт. — Прочее до этого момента он запечатал. Вероятно я не преувеличу, если скажу, что он очистил собственную личность. Харуиэ, этот Кагетора-сама — не Уэсуги Кагетора, а обычный старшеклассник по имени Оги Такая. Не ищи в нем Уэсуги Кагетору.

— … Но…

— Неважно, — перебил Наоэ. — Юноша, которого мы сегодня встретили. Что ты от него чувствуешь?

Аяко деловито сдвинула брови:

— … Если я не ошибаюсь, он не простой человек, но…

— Точно не знаешь?

— Мм… мм.

На самом деле Нарита Юзуру был в числе причин, по которым Наоэ на этот раз приехал в Мацумото. В их компании Аяко — Какизаки Харуиэ — обладала непревзойденными способностями к ментальной разведке — рейса. Чтобы разрешить загадку, предложенную ему Косакой Дандзе Масанобу во время случая с Такедой Сингеном, Наоэ привез Аяко сюда — пусть бы своими глазами взглянула на Нариту Юзуру и оценила его.

— «Существование Нариты Юзуру — угроза всем шести мирам», да? Такими словами запросто не побросаешься. Интересно, что он имел в виду?

— … Ясно. Так значит, даже твоих сил не достаточно?

Аяко надулась:

— А, едва ли удивительно, что Косака об этом знает — с его-то необычайными способностями к рейса-нореку. Этот парень, наверное, про всех знает — кто кем в прошлых жизнях был.

— По-моему, ты преувеличиваешь.

— Ну допустим, не про всех, — Аяко посерьезнела. — Но с таким уровнем рейса-нореку вполне возможно, что Косака способен рассмотреть сердцевину души. По меньшей мере, он может распознать душу человека, которого встречал когда-либо, даже после очищения и перерождения. Жуть, да?

Наоэ прищурил сосредоточенные глаза:

— Ты имеешь в виду, Нарита Юзуру — преобразованная реинкарнация кого-то, кого Косака знал?

— Понятия не имею, но вероятность существует.

Наоэ задумчиво потер подбородок.

Во время перерождения душа подвергается очищению, так что личность и память стираются, но сознание устойчиво. Это сознание формирует сердцевину души, оно одно вечно остается неизменным, даже пройдя через очищение.

Аяко своим рейса-нореку могла распознать лишь души, не прошедшие очищение, однако были и такие, кто мог разглядеть ту самую сердцевину. Получается, хоть и невозможно считать информацию о минувших жизнях с сердцевины, узнать по ней человека, знакомого в прошлом, вполне допустимо.

Можно сказать, что, несмотря на то, что Косака тоже был перерожденным, его рейса-нореку стояла на совершенно ином уровне. Вероятно поэтому он мог видеть истинную личность Юзуру.

«Может ли это быть что-то совсем другое?»

Аяко прервала размышления Наоэ:

— А кроме того, Наоэ…

— ?

— Что со школой? Необычайная активность. Чувствительный ребенок захотел бы удрать подальше.

— Точно, — Наоэ понизил голос. — Когда я раньше приходил, такого еще не было. Кажется, что-то еще случилось.

— Из-за этой ауры малыш Юзуру и упал в обморок. Если бы я здесь осталась на денек, мне, наверное, тоже бы сделалось не по себе.

— Он ведь очень чувствительный, правда? Но эта аура полна злобы. Что же?

Внезапно Наоэ оглянулся, Аяко посмотрела туда же. Они вгляделись в человека, что приближался к ним.

Чиаки Сюхэй.

Некоторое время они смотрели друг на друга.

…

Не сказав ни слова, Чиаки первый отвернулся и направился к медпункту. Выражение лиц Наоэ и Аяко, когда они провожали его взглядами, было одинаково холодным.

— Наоэ.

— Да.

Лицо Наоэ упрямо застыло.

— Юзуру, я тебе уже говорил, но с тобой происходит что-то странное. Тут должна быть связь с призраками. Непременно должна быть.

Подозрения Такаи, очевидно, потекли в этом направлении. Чиаки вернулся с портфелем Юзуру, и Юзуру начал поспешно собираться.

— Опять? Может, и так. Но мне кажется, я просто переутомился.

— Хватит изображать из себя тупицу. Черт, эта чувствительность к призракам — такая обуза.

Чиаки вставил свои пять копеек:

— Легко говорить, когда носишь тупость как форму.

— Какого черта? Хочешь сказать, тоже призраков чувствуешь?

— …

Чиаки с невинным видом вычеркнул шариковой ручкой зарегистрированное в журнале медпункта имя. Саори, которая до этого вела себя, как взрослая, завопила:

— Оооооги-кун!

— А черт! Ты меня перепугала!

Саори схватила Такаю за воротник:

— Стой, стой, стой! Кто та женщина? Женщина с Наоэ! Кто она?!

— Она и вчера была здесь…

— Любовница? Друг? Я свихнусь, если ты скажешь — жена!

— Послушай-ка…

— Его двоюродная сестра, нет? — неожиданно предположил Юзуру.

Такая изумленно уставился на него:

— А?

— Ну мне так кажется. Если Такая и Наоэ-сан — двоюродные братья, то она тоже родственница, верно? Ваши ауры похожи.

— Юзуру…

— Хмм… Кстати… — Юзуру повернулся к Чиаки, стоящему перед столом. — Чиаки… Ты тоже чем-то напоминаешь Наоэ-сан.

— …

Чиаки на мгновение поднял глаза, но тут же снова уткнулся в записи:

— Должно быть, тебе почудилось.

Такая сомневался.

— Ну по-любому, пошли их подождем, да? Давайте скорее.

— Ага, хорошо. Ой, Такая… — Юзуру протянул ему несколько листов бумаги, которые до этого выудил из портфеля. Это была партитура духового инструмента. — Не можешь передать Хатаяме из пятой группы первого года? Я хотел их ему отдать во время дневной репетиции, так что раньше не занес. Мог бы сейчас отнести, на не хочется заставлять Наоэ-сан ждать.

— Конечно. Хатаяма — это тот, которого мы вчера встретили? Наполовину японец?

— Ага, — Юзуру чуть улыбнулся. — Отнесешь до вечера?

И только Такая протянул руку за партитурой…

…Как упала цветочная ваза позади них.

— !

Они одновременно оглянулись. Цветок, выпавший из разбившейся вазы, жестоко изломанный валялся на полу. На секунду медпункт погрузился в мертвую тишину.

— Э… О, нет. Что это было? — пробормотала Саори, и в этот же момент сзади свалился большой веник. Потянуло холодным ветром.

— … Такая… — хрипло проговорил Юзуру. — Здесь… что-то…

— А?

Кррэк! Лопнула переносная лампа около Такаи. Карандаши на столе встали торчком, а затем поднялись в воздух. Украшавшие стену картины, рисованные маслом, заскрипели и наклонились, а полки одновременно посыпались вниз.

Такая настороженно прислушивался к окружающему пространству. Саори спряталась за его спиной. Юзуру, застыв, тяжело дышал, и Чиаки тоже стоял неподвижно.

«Что здесь?»

Он протянул назад руку — за книгой, чтобы бросить, если что.

«Призрак?»

— Такая.

Он повернулся на звук напряженного голоса Юзуру. В углу…

Там стояла женщина в белом кимоно, волосы ее были спутаны и взъерошены.

— Ааааааа! — завопила Саори как резаная. — Оги-кун, привидение! Привидение! Убери ее! Сделай «бай»! Быстрей!

— Ээ… Да, но… Я забыл как…

— Кошмар какой…

Бледное лицо женщины обрамляла масса черных волос, ниспадающих на кимоно. Из шеи ее текла кровь, и подбородок был цел лишь наполовину. Она смотрела на них из мрака пронзительными глазами. Такая напрягся и крепче сжал книгу.

— Оги, — повелительно произнес Чиаки. — Не двигайся. Не думаю, что она опасна.

— А? — Такая взглянул на Чиаки и отложил книгу.

Саори горячо шептала буддистскую молитву. Такая снова повернулся к призрачной женщине:

— Вы что-то хотите сказать?

Приведение безжизненно смотрело на них.

— Леди, если у вас есть, что сказать, так попытайтесь сказать.

Привидение приоткрыло рот, но не обронило ни звука. Он медленно, еще настойчивее повторил:

— Что вы хотите сказать?

Не ответив, привидение с легким шелестом растаяло начиная от ног и вверх. Почти в тот же миг вернулся школьный гомон из коридора и воздух потеплел.

— Что это быыыыыло! Вот только что!

— Такая.

— … ага.

Вместе с Юзуру Такая смотрел в точку, где растворился призрак. Вдруг его взгляд упал на Чиаки. Чиаки смотрел туда же, и выражение его лица было пугающим.

Такая медленно скрестил на груди руки.