Альфа Волк

Глава 20

Лапа дрожит на моем лице, как и дрожала рука Каина.

Стараюсь проморгаться, ибо на меня будто наваждение нашло. Теплынь каждую клеточку размягчило и поплавило все у меня в мыслях. Я, кажется, тут что-то обещала своему Альфе, а он смотрел на меня, как… Не может быть такого, он смотрел словно страдает.

Все наваждение и сумбур миража, и эта пасть перед глазами, с синеватыми деснами и желтыми резцами — тоже часть наваждения…

Взвизгиваю и сразу отползать начинаю.

Пасть на необъятной морде — определенно не наваждение!

Это он!

Волк.

Локтями утопаю в мякоти ковра, а затем скольжу ими по полу.

Ползти и ползти. Дальше от этого чудища.

Волк поворачивает… морду. Сначала влево. А затем вправо.

Там, в его маслянистых безумных глазах, есть Каин. Я узнаю… его.

Вскакиваю на ноги благодаря дикому всплеску адреналина. Мое сердце жужжит как генератор. У меня жар, да. Жар. Что здесь произошло? Смутно помню, что мы делали с Каином. Но так хорошо ощущалось. И так странно.

О нет. Волк тоже поднимается на… лапы.

Между нами всего лишь четыре шага. А дальше, за моей спиной, дверь, но я ледяным футляром приросла к полу. Внутри футляра — невыносимый, раскаленный жар, словно мое сердце в казане вертится на открытом огне.

— Ты… Каин?

Когтистые пальцы на лапищах беспрестанно двигаются, невидимые нити перебирают.

Разнобой механизмов моего организма замедлился. Вся система замерла.

Волк стал в три раза больше?

Выше, шире, все больше!

Нет-нет, это не волк, и какой это такой оборотень, это полубог, который вот точно пошатнет здание, если прислонится к нему.

Он открывает пасть шире, с дискомфортом и явным внутренним сопротивлением, и скалится на меня.

Я оступаюсь, пытаясь пятиться назад, но никуда толком не сдвигаюсь.

Страх пронизывает до кончиков волос, и на мне леденеют даже капельки пота.

Волк что-то делает лапами… что-то показывает.

— Стой там, — выталкию горлом, — стой там, эээ… мистер волк. Волк-Каин. Я — Омега. Супер омежная Омега! По всем параметрам. Безобидная Омега. Господин Волк. Альфа Волк. Стой там.

Снова он поворачивает лохматую башку. А оскал не убирает.

Стыдно, что я тут же быстро вспомнила, какая я маленькая и бедненькая Омега, но жить-то хочется. Волки не должны кушать Омег, верно? Мы невкусные, да? Вообще оборотни должны все хорошо понимать, соображать и разговаривать. Но не этот Мистер Волк. Господин Волк. Альфа Волк.

Невооруженным взглядом заметно, что ничего он не понимает.

Существо делает шаг навстречу мне.

Я не заору, потому что грудину сдавило ледяным прессом паники.

— Йау, — прокручивает волк головой, будто разминает мышцы шеи, — йаеллоу…

З-зачем разминаться? Не надо. Пожалуйста, не надо и лапами двигать, пробуя свою силу и проверяя.

— Блую, — практически рычит он, и в глазах точно подсвечивается шторм, который только в глазах Каина бушует.

Волк разводит лапы в разные стороны, и я чуть не зажмуриваюсь.

Но он показывает на себя.

Когтистым пальцем тычет себе в грудь.

И делает еще один шаг вперед, теперь другой лапой.

— Йаеллоублювейс, — старается говорить он медленно, и практически бьет себя кулаком в шерсть на грудине.

— Не понимаю, — шепчу и качаю головой.

Его рык порождает рябь воздуха между нами. Сжимаю собственные ладони на груди, потому что он… он собирается подойти.

Что за «йаеллоублювейс», я не знаю, не знаю!

Волк старается произнести четче, но ему даже собственные массивные клыки мешают. На мгновение я даю такую слабину, что хочу броситься к нему и помочь. Он прилагает усилия.

И снова заходится таким рычанием, что оно, как материализовавшееся облако гнева, до меня доплывает.

Я кричу и закрываю уши ладонями. Волк беспрестанно рычит это «йаеллоублювейс» и бессвязные наборы букв.

Кажется… он показывает мне лапой, судорожно и даже испуганно, чтобы я успокоилась, но крик так долго формировался у меня внутри, что остановиться я не в состоянии.

Он превращается в Каина обратно, с куда большим усилием и продолжительностью, чем в прошлый раз.

— Яна, — рявкает Каин, — Яна! Ты в порядке?!

Его грудина разрывается паническим ходом легких. Он бросается ко мне, и я обнимаю его, словно спасаюсь от чего-то. Хотя Волк ничего плохого не сделал мне. Его попросту… невозможно сразу объять разумом. Невозможно не испугаться его размаху. Почему он так увеличился с прошлого раза? И провиденье, эта штуковина у него между ног… Нет, лучше провиденье в это не вмешивать.

— Все хорошо? Все в порядке?

Каин поднимает мое лицо к себе, обхватывая ладонями.

Смотрю в его грозные серые глаза, и будто прошло несколько лет с тех пор как мы виделись.

Наша близость со вчерашнего дня… все наши близости… они поплавили мне мозги. Он сам выглядит экстраординарно. Вымотанным. Но есть что-то мягкое в линии его рта.

Целую его робко вместо ответа.

— Яна, — вздохами прикасается он ко мне, — Яна. Я уберегу тебя от него. Я — твой Альфа. Знаешь, сколько я ждал тебя, — шепчет он, — сколько жизней прожил и не забыл. Всегда ждал тебя. Тебя именно.

— Я хочу, чтобы это были ты и я, — глажу его ладони, а они перехватывает мои руки. — Ты и я, Каин. Это нечестно, что я хочу быть с тобой больше всего остального. Больше.

— Хочешь? — недоверчиво повторяет он.

— Хочу, — киваю и киваю. — Не смогу без тебя.

Он обнимает меня, все еще сжимая мои пальцы в своих. Поцелуй его губ приходится мне на скулу, а потом и на ухо. Только тогда замечаю, что к моему телу возвращается тепло.

— Яна, — шепчет Каин, — Яна. Взгляни на меня еще раз.

— Почему ты так смотришь?

Не могу не спросить, так как его грузное лицо застыло в маске боготворения и сокровенном страхе.

Что это с ним произошло?

Я помню, как он не мог насытиться нашей близостью. Еще и еще. Я совсем размякла. Видимо, он добивался чего-то.

— Каин, — начинаю я, — ты знаешь, что ты самый важный человек в моей жизни? Я вообще только тебя воспринимаю.

— Да? — хрипит он.

Тяну его лицо на себя и целую его коротко. Наверное, сотни раз. Потом обнимаю, а он подбрасывает меня вверх. Смотрю на него сверху вниз, и улыбаюсь.

Он изучает мою улыбку как нечто чужеродное.

— Может, тебе выпускать волка иногда? Наружу? — осторожно начинаю я.

Каин мотает головой, и отводит взгляд.

— Об этом и речи не может быть. Не сейчас. Он — одичавший.

Волк и впрямь выглядел дико, он ужасающе страшный, но есть в этой всей картине компоненты, которых точно не достает. Так странно, что волк-гигант даже толком сказать ничего не может.

— // —

До Вронга я собираюсь добираться горнолетом, так как приграничный город находится как раз на линии коммерческих полетов. Они редки из-за участившегося тумана, но для моей поездки находится подходящий рейс.

Каин подозрительно молчалив относительно всего, что касается поездки.

Так уж быть, самое главное, что не рычит и молнии не пускает.

Меня провожает Танечка и Сигал, который помогает загрузить макет. Он напоминает, чтобы я перепроверила интерактивную часть презентации. Ох да, точно стоит посмотреть еще раз.

Я задерживаюсь перед посадкой в корпоративную машину «Ново-Я», потому что я думала… Каин придет, чтобы попрощаться.

Мы с утра общались дополнительно в офисе, и я поцеловала его напоследок, но я ведь уезжаю на два дня. Думала, он точно спустится, чтобы еще раз увидеться.

Это третья научная конференция на континенте, собирающая под своим зонтом все индустрии. Организационные моменты оставляют желать лучшего, но собрать всех вместе и продумать расписание — нелегкая задача. Недаром мне подтвердили приглашение лишь в последние дни. Хотя… я подозреваю, что мною попросту кого-то заменили.

Никто ведь не знает, что это я — изобретательница большинства передовых продуктов «Ново-Я». Для всего научного мира я всего лишь руководитель разработок и исследований.

Ну ничего, зато я увижу три прототипа, которые давно желала покрутить в руках. Меня ведь пустят, да?

Меня селят в отель, расположенный на соседней улице, рядом с выставочными залами. Отлично, ибо ненавижу тратить время на перемещения и прочую скукотищу.

Мое выступление назначено на вечерний час, культурными красотами Вронга я не интересуюсь, поэтому направляюсь в выставочный центр. Есть презентация и лекция, на которые я хочу попасть, но заранее раздобыть приглашение не удалось.

На втором этаже встречаю Лию Кустмар, она сама пробирается ко мне через небольшое столпотворение. Я проходила практику в индустриальном гиганте «ЗОНД», а Лия — один из вице-президентов. Хотя она больше инвестор, помешанная на охоте за инновациями. На континенте с этим дело худо, до нас долетают вести о сумасшедшем прогрессе на западных островах, который до нас не доходит из-за законов и культурных различий.

Но Лия не сдается в мечтах о научном расцвете. Она всегда была добра ко мне, хотя она — одна из самых известных лиц в партии пуристов.

— Мишмол, прием, — насмешливо говорит она, когда нам удается отойти в сторону, — рада тебя здесь видеть.

— И я! То есть, рада и тебя видеть. И рада, что я здесь.

— Я сразу сказала им, что Аслана нужно заменить тобой, но они тянули, — закатывает она глаза. — Тем более, у вас там новый поводырь. Мясник?

Я неуверенно киваю, и осматриваю группки гостей, гудящих по всему холлу.

— Как он? — кивает она мне.

— Он не влазит в науку. И прототипы. И производство. То есть, в мой отдел не влазит.

— Чудно, — восклицает она. — Это уже хорошая новость. Яна. Уверена, многие ждут твоего выступления. Несмотря на… Ты понимаешь, несмотря на твой статус.

Стараюсь преодолеть досаду, и даже слабо улыбнуться. Все равно Лия — пуристка, и живет миром, где Омеги — это какой-то класс особого назначения. Отдельный. И по большей мире, низкий класс.

Когда поднимаюсь на третий этаж, то двери в один лекционный зал приоткрыты. Я собираюсь пройти мимо, но раздается голос профессора Личия. Это играет запись, участникам лекции показывают фильм, но я точно никогда не слышала эти слова от профессора.

Сначала Личия пропал, а потом стало известно, что он содержится в колонии из-за противозаконных экспериментов. Суд был закрытым, но многие сомневались, что он вообще был. Арест Личия всколыхнул тесный мир науки континента. Профессор считался едва ли не гением.

Стараюсь высмотреть из коридора что именно показывают.

Голос профессора мягкий и уверенный. Но иногда прорезаются взбудораженные нотки, словно его мысли опережают возможность говорить.

Запись переходит от известного эксперимента на горной станции «Эхо» к каким-то сумбурным записям.

Я подхожу к дверям совсем близко.

Это, видимо, его предпоследний эксперимент.

Профессор на экране внезапно прерывает свои объяснения и впадает в неистовое состояние.

Он бормочет и бормочет бессвязные куски предложений.

— … из куска скалы прямо, я создал ее последней… горные породы, что на «Эхо»… прямо из куска скалы, она — последняя, и она получилась, клянусь…

Моя рука сама собой отодвигает створку двери шире. Его голос такой узнаваемый, и так отличается от его привычного спокойного говора.

К кому профессора Личия может обращаться?

Внезапно в дверях возникает мужчина и я вынуждена ступить назад.

— Это закрытая лекция, — безапелляционно заявляет он.

И захлопывает передо мной створки. Я стараюсь вслушиваться в то, что профессор на записи продолжает говорить по ту сторону дерева, но ничего не слышно.