Квест 27. Смотреть в оба

Несмотря на свою браваду, несмотря на то, что Саске искренне верил каждому сказанному слову, иметь возможность использовать легендарные дзюцу и ни разу ими не воспользоваться — было выше его сил.

Поэтому Саске отправился на один из удалённых полигонов, чтобы хоть раз опробовать своё мимолётное обретение. Учиха был твёрд и верен своему слову, он не собирался сохранять Мангекё Шаринган, по крайней мере пока не убедится, что регенерация Наруто сработает. Сакура, единственный настоящий медик команды, когда-то, выслушав рассуждения Саске, подтвердила, что возможность восстановления глаза есть, но вероятность не только мала, но и, в случае успеха, может понадобиться длительное время, возможно даже годы.

Вздохнув, Саске создал клона. Несмотря на то, что он был более чем уверен в легендарных техниках величайшего клана, испытывать их самому было бы глупо. Существовало немало правил и протоколов для тестирования украденных, скопированных или подаренных дзюцу, и Саске не считал их создателей идиотами. Единственное, о чём Саске жалел, так это об отсутствии Наруто и Сакуры. Иметь что-то крутое и не иметь возможности этим похвастаться было невыносимо настолько, что впору бежать к Ибики-сану и предлагать ему свиток с новой S-ранговой пыточной техникой. Теневое Клонирование снимало остроту проблемы, но не полностью.

— Ну что, Босс, начинаем? — вырвал из размышлений голос клона.

— Конечно!

Саске сначала попробовал призвать Сусаноо. Он инстинктивно знал, как выполнять эту технику, её силу и возможности. Для призыва абсолютной защиты не требовалось ни печатей, ни умения пользоваться чакрой, нужен был лишь Мангекё Шаринган, а додзюцу уже сделает всё остальное.

Фиолетовое сияние окутало Саске, из него начали материализоваться полупрозрачные кольца, которые напоминали бы человеческие рёбра, не имей они вид искусственного творения, подчёркнутый нарочито механическими винтовыми соединениями. Этот роботоподобный скелет рос в высоту и вширь, за спиной Саске возник такой же псевдометаллический позвоночник, а над головой — огромный рогатый череп человекообразного робота.

Саске почувствовал, как сильная боль пронзила оба глаза — и зрячий, и даже тот, что был слеп. Он попытался завершить дзюцу, но ничего не вышло — боль в слепом глазу нарастала, становилась невыносимой, а создание Сусаноо остановилось.

Учиха отпустил технику, и скелет исчез в фиолетовом сиянии. Кивнув клону, Саске дал знак использовать технику уже ему.

Со стороны Сусаноо казался даже более впечатляющим. Огромные рёбра и устрашающе скалящийся череп создавали ощущение непобедимости и несокрушимости. К сожалению, у клона тоже ничего не получилось — Сусаноо застыл на той же отметке. Более того, невыносимая боль резала глаза даже когда дзюцу использовал клон, подтверждая предыдущий опыт: Шаринган был всегда одним целым, не важно, у клона ли он, или у оригинала. Саске достал припасённый платок и вытер стекающую из глаз кровь.

— Ну что, Босс, погнали? — спросил клон.

Саске кивнул. Он сложил печати и выдохнул в клона струю огня:

— Катон: Великий Огненный Шар!

Поток пламени ударил в фиолетовое сияние, но был словно струйка воды, наткнувшаяся на броневую плиту. Огонь бессильно расплескался, не в силах преодолеть абсолютную защиту.

Саске выхватил и активировал мечи.

— Киба: Ураган Грозового Дракона!

Он выпустил в воздух несколько ветвистых молний и начал вращаться вокруг своей оси. Молнии собрались в тугую длинную спираль, формируя тело исполинского дракона. Раскрылись, засветившись красным, большие злые глаза, и дракон с невероятной силой обрушился на клона. Длинная шея фиолетовых молний ударила в Сусаноо, вздрогнув от столкновения. Это не принесло никакого видимого результата. Подчиняясь воле и чакре, дракон усилил нажим. Это, конечно же, снова ни к чему не привело. Саске вложил в атаку все силы, но голова дракона, задрожав, лишь утратила целостность и растеклась длинными разрядами молний.

На всякий случай Саске испытал действие сначала Разенгана, а затем и Чидори. Даже А-ранговые атакующие дзюцу не смогли навредить броне, с тем же успехом Саске мог бы ковырнуть Сусаноо кунаем.

Клон отпустил технику, и они с Саске переглянулись.

— Знаешь, похоже мы зря решили это сделать, — высказал общую мысль клон.

— Ага, будет безумно жалко лишаться подобной защиты, — согласился Саске.

— Тогда прекращаем?

— Ты что? Конечно же нет! Давай дальше!

Саске взглянул на одну из скал и тихо сказал:

— Аматерасу!

В отличие от обычных катондзюцу, пламя возникло сразу на цели. Языки чёрного, словно поглощающего свет огня охватили скалу и стали пожирать камень. Учиха почувствовал боль в здоровом глазу, слепой на этот раз признаков жизни не подавал.

Клон попробовал потушить пламя. Но что бы он ни делал, какие бы дзюцу ни применял, горение не останавливалось. Аматерасу выдержало Суйтон, не погаснув даже под ударом водяного дракона, продолжало гореть, накрытое камнем, его не разбавлял другой огонь, и даже запущенное в очаг пожара райтондзюцу не принесло видимого результата. Несмотря на то, что разрушительный потенциал Аматерасу не был таким уж огромным, коварство и подлость этой техники с лихвой это компенсировали. Если под дзюцу попадёт Итачи (либо же Итачи применит его на Саске), пламя будет гореть, пока от цели не останется лишь пепел. Аматерасу являлось классическим дотом, а значит, требовались средства для нейтрализации дамага. Учиха сделал пометку в памяти: когда придёт время, нужно запасти побольше свитков с той печатью, которой Джирайя-сама запечатал Аматерасу в прошлом столкновении с Итачи.

Погасив Аматерасу, Саске взглянул на клона. Тот согласно кивнул и встретился с ним глазами.

— Цукуёми!

Вокруг Саске раскинулся странный чёрно-белый мир. Абсолютно чуждый, но в то же время привычный и родной. Саске взглянул на клона, но с удивлением обнаружил, что он здесь один. Учиха оглянулся по сторонам. Он стоял на том же месте… нет, на третьем полигоне… нет, в классе Академии… нет, у себя дома…

Учиха закрыл глаза и открыл, пожелав оказаться в месте, с которого начался этот калейдоскоп безумия. Мир послушно подстроился под его желания. Саске начал испытывать границы возможностей. Неподалёку возник чёрно-белый Итачи, с безоблачного чёрного неба на него обрушились яркие белые молнии, разбивая тело ошмётками брызг белой крови. Это не устроило Саске, он пожелал, чтобы Итачи стал цветным, таким, каким Учиха запомнил его в последний раз. В этот раз на голове Итачи выросла соломенная шляпа, а плечи покрыл чёрный плащ с алыми облаками. Лицо, показавшееся из-под полей шляпы, было бледным, измождённым, но выглядело совершенно настоящим. Следуя желаниям Саске, рядом с Итачи выросла вторая фигура в таком же плаще и шляпе. Её лицо было закрыто маской ойнина, а в одной из глазниц пылал Шаринган. Саске не знал, как теперь выглядит Обито — всё, что он слышал, это о «человеке в маске», напавшем на Коноху в день высвобождения Кьюби.

Саске вытянул ладонь, на ней вспыхнула сфера Разенгана. Это не потребовало никаких усилий, никакой концентрации. Саске поднял другую руку, и её покрыло сияние Чидори. Он помчался вперёд, к двум застывшим фигурам врагов. Атакующие техники обрушились на предателей, пробивая их подлые сердца. Саске опустил руки — два трупа сползли с его предплечий и обрушились на землю.

Звук падения позволил ему прийти в себя. Чем вообще он занимается? Где клон? Почему вместо испытания техники он занимается такой изощрённой формой самоудовлетворения? Как вообще отсюда выбраться?

Саске понял, что не имеет ни малейшего понятия, как покинуть гендзюцу. Он пожелал выйти, но мир, мигнув, вновь вернул его на тот же чёрно-белый полигон. Саске сосредоточился на желании, но мир, словно в насмешку, отреагировал по-своему. Один за другим начали сменяться знакомые и незнакомые места — деревня, Лес Смерти, Страна Волн, Такигакуре, всё превратилось в мелькание непонятных образов и очертаний, и Саске с ужасом понял, что теряется в этой странной вселенной.

Учиха зажмурился и сделал несколько глубоких вдохов. Не открывая глаз, он направил чакру в додзюцу, всеми силами пожелав вернуться обратно. Боль обожгла глазницу, а в воздухе словно беззвучно лопнула невидимая струна.

— Босс, мы выбрались? — послышался знакомый голос.

Саске вздохнул и открыл глаза. Да, он выбрался из Цукуёми.

— Мы? Разве ты тоже там был?

— Да, и не было никого, кроме меня! И ты знаешь, что это значит!

Да, теперь Саске знал. Он понимал, почему застрял в дзюцу, понимал, почему оттуда пришлось вырываться силой, и почему мир иллюзии подчинялся его желаниям, но не хотел выпускать наружу.

Клон и шиноби — это один человек, находящийся в двух местах одновременно. Одно тело, один разум, одна чакра и, как показал печальный опыт с Изанами, один Шаринган.

Цукуёми — величайшая техника, дающая шиноби возможность стать богом и, одновременно, лишающая жертву любых возможностей покинуть гендзюцу. Именно благодаря возникшему конфликту изначальных установок, Саске едва не застрял в своей технике до… Как долго пришлось бы там находиться, Учиха не знал.

— Единственная уязвимость теневого клона, — медленно сказал Саске, — это гендзюцу и ментальные техники.

— И мы не придумали ничего лучше, чем использовать их на самом себе!

— В следующий раз давай договоримся испытывать подобные дзюцу на каком-нибудь несчастном идиоте!

Они переглянулись и синхронно сказали:

— Когда уже вернётся Наруто?

* * *

Лица Какаши и Хирузена-сенсея были торжественны и серьёзны. Цунаде стояла плечом к плечу с Саске, её лицо не выражало ни издёвки, ни игривости, которые обычно появлялись, стоило Учиха показаться ей на глаза. Фигура Джирайи возвышалась рядом с напарницей, но теперь это был не извращенец, не автор стопки бульварных романов, а бывалый шиноби, который видел сражения и смерти, терял близких и друзей. Даже Орочимару, и тот стал непривычно серьёзным. На секунду Саске пожалел, что не дождался напарников. э, но тут же отбросил эту мысль. Ему бы не хотелось, чтобы Наруто и Сакура видели его таким.

Обстановка к веселью не располагала. Каждый из присутствующих когда-то хоронил тех, кто ему дорог. Даже змеиный Саннин, у которого, как подозревал Саске, не было души от самого рождения.

В этом месте происходило много хорошего. Сюда Саске однажды пришёл с одноклассниками, а ушёл с напарниками, с теми, кто впоследствии стал наиболее близким к тому, чтобы называться его семьёй. Здесь он отрабатывал дзюцу, тренировался с командой, наблюдал, втайне надрывая живот, как Сакура испытывает крепость кулаков на башке Узумаки. И здесь располагался мемориал погибших шиноби.

— Ты уверен, Саске-кун, что всё-таки желаешь это сделать? — спросил Орочимару. — Ты же знаешь, это огромная ценность!

Саске знал. С точки зрения чистой логики и здравого смысла он поступал, как полный идиот. Но он не был бездушным механизмом, безжалостной машиной, это была жизнь, а не игра, в которой всё оценивается цифрами и характеристиками. Это был мир, в котором погибла его семья, те, кого он любил больше самой жизни.

— Не уверен, — честно ответил Саске.

— Я могу сделать так, чтобы ты стал непобедим.

— Спасибо, Орочимару-сама, я знаю. Но поймите и вы, не всё измеряется выгодой и силой.

— Как скажешь, Саске-кун!

Учиха смотрел на ряды и ряды портретов, стоящих возле мемориала. Некоторые из них были фотографиями, взятыми из архива, некоторые — рисунками, которые Саске извлекал из безупречной памяти и, пользуясь возможностями Шарингана, переносил на бумагу. Тут были как те, кого Саске увидел в Цукуёми Итачи, так и все те, кого он так и не увидел. Некоторые лица, в особенности гражданских членов клана, он вспомнить не смог, поэтому на прямоугольных табличках находились лишь имена.

На широком пьедестале, сделанном с помощью новообретённого Дотона, стояли ряды и ряды небольших коробок. И если бы кто-то оказался достаточно отважным и склонным к самоубийству, если бы попытался открыть одну из них, то обнаружил бы внутри человеческие глаза. Тут были все додзюцу из лаборатории Обито, за исключением одной-единственной пары — глаз Учиха Фугаку, отца Саске.

Саске прекрасно понимал, что с таким количеством Шаринганов будет непобедим. Что Орочимару может имплантировать в любое место тела, даже поместить внутрь Проклятой Печати. И что Саске сможет пару сотен раз использовать Изанаги, а с таким преимуществом даже свежеиспечённый генин может победить А-рангового шиноби.

Несмотря на то, что, возможно, была какая-то справедливость, если бы мертвецы приняли даже такое участие в смерти своего убийцы, но по-иному Саске просто не мог. Члены его клана, его семьи, заслужили покой. Именно поэтому Учиха не просил Орочимару воскресить кого-то из родных, чтобы те сами покарали Итачи. Именно поэтому Саске намерен сделать то, что произойдёт прямо сейчас.

— Папа, мама, покойтесь в Чистом Мире. Меня не ждите, я ещё долго к вам не приду. Но не беспокойтесь, очень скоро я пришлю к вам Итачи и Обито!

Саске нарочито медленно начал складывать Ин одной из самой важной техник, без которой ни один Учиха не считается полноправным членом клана.

Змея. Овца. Обезьяна. Свинья. Лошадь. Тигр.

— Катон: Великий Огненный Шар!

Струя огня ударила изо рта Саске и охватила постамент. В горниле разбушевавшейся стихии не могло уцелеть ничего, а когда пламя опало, на том месте остался лишь невесомый пепел. Саске сложил печати и дотронулся до постамента. Под действием дзюцу тот начал уходить под землю, образуя глубокую прямоугольную яму. Края ямы сомкнулись, закрывая могилу, и вскоре ничего не напоминало о произошедшем, кроме глубокой рытвины посреди зелёной травы.

Квест «Погребение» завершён. Вы потеряли 261 Шаринган.

Саске посмотрел на Какаши-сенсея, Саннинов и Хокаге, словно в поисках поддержки. И получил в ответ взгляды полные понимания. Хокаге сделал шаг вперёд, положил руку на плечо Саске и слегка сжал пальцы. Саске кивнул и повернулся к Цунаде.

— Ну что, идём? — спросила она.

— Сегодня, пожалуй, не стоит, — ответил Саске. — Мне нужно побыть одному.

— Тогда жду тебя в госпитале завтра! — сказала Цунаде.

Возвращаясь в свой пустой дом, Саске задавался одним вопросом: странное удовлетворение на лице Орочимару, не почудилось ли оно ему?

* * *

Несмотря на то, что это была лишь вторая операция по трансплантации глаза, а значит, не было серьёзной статистики, Саске считал себя в этом деле профессионалом. Понятное дело, не в качестве ирьёнина — тут ничего не изменилось, пересадкой занималась всё та же Сенджу Цунаде.

Теперь Саске мог сравнить ощущения. Как оказалось, собственноручное извлечение глаза по всем статьям проигрывало умелым рукам Цунаде-сама. Боли почти не было, хотя никаких заметных дзюцу она не применяла. На тот период, когда Саске ослеп, его охватил краткий приступ паники. Но, к счастью, Мышиный Лабиринт подготовил его к полной темноте, так что Саске знал, как с этим справиться.

Вы утратили Мангекё Шаринган. Неизлечимые повреждения: Слепота (100 %), полная потеря зрения.

Несмотря на это, Саске чувствовал чакру. Ярко пылающую чакру Цунаде, спокойный огонь Шизуне-сан, много огоньков разных «запахов», «привкусов» и «цветов», которые сновали или покоились неподвижно по всей территории госпиталя. А затем твёрдые уверенные пальцы одно за другим подняли его веки, и что-то скользкое, вымазанное в каком-то физиологическом геле, скользнуло в глазницы. И вновь появился свет.

В результате действий пользователя неизлечимое повреждение «Слепота» устранено. Награда: вы обретаете бинокулярное зрение.

Только когда Цунаде-сама отняла ладони, и отблески зелёного света погасли, Саске отпустил сдерживаемое дыхание. Он снова видел! Он обладал Шаринганом. К сожалению, он утратил непобедимые техники — от них остался лишь чёткий отпечаток в памяти. Но теперь он обладает глазами папы! Оставалось лишь тренироваться, затем убить двух предателей, и тогда одна из двух главных целей в его жизни будет исполнена.

— Цунаде-сама, ну как? Всё хорошо? — с надеждой спросил Саске.

— На этот раз было немного сложнее! — заявила она.

— Сложнее? Это из-за того, что глаз был извлечён много лет назад?

— Пф, конечно нет! Это из-за твоего камня! После того, как я извлекла глазные яблоки, нервные окончания стали зарастать. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы провести соединение правильно.

— То есть вы хотите сказать, что моя регенерация отращивала органы? Что можно было и не стараться, достаточно снова вырвать себе глаза? — изумился Саске.

Цунаде взглянула на него с любопытством.

— С академической точки зрения вопрос интересный. Если хочешь, я выдеру твои глаза, и мы вместе проверим.

— Н-не надо! — испуганно замахал руками Учиха.

Порою Сенджу Цунаде была ничем не лучше своего напарника. И Саске имел в виду совсем не Джирайю, с его понятными любому мужчине увлечениями.

— Ну, как хочешь. Пусть я не думаю, что это бы удалось, но попробовать стоило.

Саске замолчал, стараясь не натолкнуть её на какую-то новую идею. Повисла неудобная тишина, и, чтобы отвлечься, Саске начал прислушиваться к себе. К сожалению, его опасения оказались не напрасными. Он помнил, как активировать Мангекё-форму своего Шарингана. Он помнил каждое из великих дзюцу. Если бы он сдержался и не устроил тренировку, чувство потери не было бы настолько сокрушительным. Саске слышал, что шиноби, потерявшие руку или ногу, часто чувствуют свою исчезнувшую конечность. В его случае фантомными ощущениями были потерянные дзюцу.

— Сейчас проведём последнюю проверку, и вали отсюда! — беззлобно сказала Цунаде. — А то у меня сложилось впечатление, что я твой личный медик.

— В первый раз вы сами… Не важно!

— Ты хотел сказать, что когда-то я устраняла последствия своих же действий? Что-то не припомню! Не тогда ли это произошло, когда какой-то малолетний извращенец ухватил меня за грудь и тискал, словно крестьянин — коровье вымя?

Саске почувствовал, что краснеет и отвёл взгляд.

— Не дёргайся! — приказала Цунаде. — Сиди смирно!

Саске сидел, словно проглотив мотыгу, пока Цунаде маленьким мощным фонариком светила ему в глаза, наблюдая за сужением зрачков.

— Я сказала не дёргаться! И смотри прямо, мелкий извращенец!

Саске мог бы ответить, что ей следовало надеть хотя бы медицинский халат и застегнуть его под горло, а уж если она в обычной одежде, то тогда хотя бы не наклоняться так сильно. Но характер у Цунаде был слишком вспыльчивым, поэтому Саске промолчал. Он предпочитал другой тип ролевых игр, а не «Наруто говорит Сакуре какую-то глупость с закономерными последствиями». То, что Камень Гелель позволил бы выдержать любые ранения, ни капли не успокаивало.

— А теперь воспользуйся додзюцу! — приказала она.

Саске послушно активировал Шаринган. К сожалению, величайшее додзюцу в мире показало содержимое глубокого выреза в непередаваемо подробных и чётких деталях. Чтобы отвлечься, он задумался о своих глазах, о тех фантомных ощущениях, что будоражили мозг не меньше, чем его так легко раздражаемый доктор. Учиха сосредоточился на утерянном Мангекё Шарингане. Казалось, он так близко, и никуда не исчезал, нужно всего лишь активировать…

— Саске, твои зрачки, они…

…и можно применять любую из великих окулярных техник Учиха. К примеру…

— …они изменяются!

… к примеру, ту же Цукуёми.

Вокруг Саске раскинулся чёрно-белый мир. Это был не госпиталь, Саске находился на привычном третьем полигоне. Что случилось? Как он здесь оказался? Почему он здесь? Может ли это быть каким-то долгоиграющим последствием его неосторожности, ментальной травмой или галлюцинацией?

— Что ты сделал, маленький засранец? — раздался за спиной злой знакомый голос.

Саске резко развернулся вокруг оси. Неподалёку от него собственной персоной стояла чёрно-белая Сенджу Цунаде. Саске почувствовал, как у него отвисает челюсть. Как только взгляд зафиксировался на Цунаде, её фигура стала обретать цвет и объём.

Её красивый лобик нахмурился, а лицо приняло свирепое выражение. Цунаде стала притопывать ногой, сложив руки на груди. И это стало её ошибкой.

Мир Цукуёми подчиняется желаниям и воле обладателя Шарингана. Но именно сейчас, когда Саске пребывал в ошарашенном состоянии, ни о какой воле идти не могло и речи.

Под изумлённым взглядом Саске от одежды Цунаде стали отрываться клочки, отлетать под неощутимым ветром и превращаться в яркие белые искорки. Не прошло и десятка секунд, как всё, что прикрывало Цунаде — лишь несколько скудных быстро истаивающих фрагментов.

— Итак, у тебя есть десять секунд, чтобы всё объяснить, — сказала она. — И вообще, куда ты уста…

Цунаде проследила за направлением взгляда Саске и на её лбу запульсировала жилка.

— Цунаде-сама! Я могу объяснить! Я всё объясню! Наверное! — не по-учиховски затараторил Саске. Но было поздно.

Цунаде, наплевав на скромность, сорвалась с места и длинным, захватывающим воображение прыжком, бросилась на Саске. К сожалению, Шаринган был всё так же активирован, поэтому не упустил ни малейшей детали, ни мельчайшего пружинистого и упругого движения. Поэтому Саске оказался полностью беззащитным.

К ещё большему сожалению, в этом мире он являлся богом, поэтому не смог потерять сознание, чтобы впасть в спасительное беспамятство. И до тех пор, пока Саске не пришёл в себя в достаточной мере, чтобы вспомнить, что бог здесь именно он, проходили худшие и одновременно лучшие сорок минут его жизни.

* * *

Остановить разъярённую фурию, пусть даже и шиноби каге-уровня, если ты устанавливаешь законы природы, оказалось не слишком сложно. Для этого достаточно лишь пожелать, и сама земля, деревья и воздух повинуются твоей воле. Гораздо тяжелее оказалось её успокоить.

Как только тело Цунаде оказалось намертво зафиксировано оковами вздыбившейся земли, которые очень удачно закрыли её тело, оставив торчать лишь голову, разум Саске окончательно прояснился. Цунаде осыпала его бранью и оскорблениями, кричала во всё горло, но воздух, послушный воле, не доносил до ушей ни звука. Наконец-то Саске получил возможность подумать над ситуацией, в которой очутился.

Он обладает Мангекё Шаринганом, это можно принять за установленный факт. Несмотря на то, что Саске по праву считал себя гением, ни один гений не может пробудить Мангекё из обычного трансплантированного Шарингана. Если бы подобная возможность существовала хоть в теории, тогда не осталось бы ни одного человека с обычным Шаринганом, а одной из самых востребованных и высокооплачиваемых профессий среди членов клана считалась бы ирьёнин-трансплантолог. Нет, можно, конечно, тешить себя мыслью, что только его светлый ум позволил додуматься до замены глаз, но идея лежала настолько на поверхности, что, если бы ею не воспользовались, клан Учиха звался бы Наруто Ичизоку.

Теперь, в ретроспективе, попытка сохранить глаз при использовании Изанами казалась по-детски наивной. Если бы это могло помешать деградации Шарингана, тогда все окулярные дзюцу использовались бы исключительно через клонов, а с момента изобретения Каге Буншин Изанаги перестала бы быть киндзюцу, а стала величайшим козырем клана, позволившим бы завоевать весь мир. Саске ненавидел брата, считал его предателем, мусором и отбросом, но никогда, ни разу, не усомнился в его уме. И тот факт, что Итачи использовал Цукуёми лично, ставил на вопросе окончательную точку.

Саске вернулся к мыслям об отце и его глазах. Отец обладал Мангекё Шаринганом, теперь это стало совершенно понятно. В клане обладатели Мангекё, такие как Мадара, Наоми или Нака считались легендами. А те, кто ещё не умер, почитались кланом и возносились на пьедестал ещё при жизни. Все Учиха восхищались Шисуи и так тяжело приняли весть о его гибели. И пусть ходили странные шёпотки, Итачи доставалась немалая доза восторгов. То, что никто не знал о наличие Мангекё у отца, было не просто странно, в это было невозможно поверить. Интересно, кого потерял отец, чтобы пробудить додзюцу?

Саске обругал себя за глупость. Видимо, недавнее зрелище прыгающей Цунаде, и её холмов, колыхающихся в такт её движениям, повлияло на его мыслительные способности. Ответ был рядом: он сам неоднократно наблюдал его в бесконечной петле Цукуёми. Итачи убил и папу, и маму. Все они находились в одной комнате и, несмотря на то, что удар меча предателя сначала поразил отца, тот, видимо, смог протянуть достаточно долго, чтобы увидеть смерть женщины, которую так любил. Отец пробудил Мангекё Шаринган и это было его последним подарком для Саске.

— Отец, — прошептал он, — я не подведу. Я воспользуюсь твоим даром, чтобы подонок как можно скорее отправился к тебе на встречу.

Цунаде вновь задёргалась в оковах, и Саске снова вынырнул из размышлений. Похоже, он занимался глупостями, пытаясь отложить поиски ответа на вопрос: «Что же, демоны, теперь делать?».

Тяжесть ситуации вновь навалилась неподъёмным грузом, Саске снова осознал, в какую задницу угодил. Он умудрился смертельно оскорбить Сенджу Цунаде, одну из Легендарных Шиноби, обладающую, к тому же, несдержанным и бешеным нравом. Это был поступок сродни попытке Конохамару сказать Сакуре, что у той нет сисек и она похожа на парня — с тем же закономерным результатом. Вот только прегрешения Саске были намного, намного больше, а сама Цунаде — намного, намного страшнее Сакуры, даже в худшем из своих настроений. На текущий момент Цунаде не представляла опасности, но Цукуёми не продлится вечно, а значит, стоит ей выйти из гендзюцу, как повторятся все те побои, что он уже получил. И не факт, что Проклятая Печать, Сусаноо и Камень Гелель окажутся достаточной защитой, чтобы спасти ему жизнь. И даже если Саске выживет, то глупо ожидать, что в будущем не понадобятся её услуги, как медика.

Из этого следовал единственный вывод: как бы ни хотелось, ситуацию разрядить следует прямо сейчас, пока Саске находится в выгодной позиции. Он вздохнул, подошёл к Цунаде, которая всё так же открывала рот, извергая водопады неслышимых ругательств, и поднял руку, подавая знак «внимание».

— Цунаде-сама, всё, что произошло — это какое-то недоразумение! Ни одно из моих действий не было преднамеренным, а за все свои ошибки я с лихвой только что заплатил. Давайте поговорим, как взрослые люди, как товарищи по оружию, и как шиноби Листа! Кивните, если согласны.

Цунаде кивнула. Саске пожелал, чтобы звук проходил в обе стороны.

— Теперь мы можем поговорить!

— Ах ты маленький красноглазый ублю…

Следуя его желанию, звук тут же пропал. Учиха с обидой взглянул на Цунаде и осуждающе покачал головой. Та вздохнула и вновь кивнула. Саске снова «включил» звук.

— Саске-кун, — мягким бархатным голосом сказал Цунаде. — Мне немножечко неудобно, не хочешь ли ты меня на секундочку освободить?

— Цунаде-сама! — укоризненно ответил он.

— Ну, попытаться стоило! — ничуть не смутилась Цунаде. — Ладно, теперь рассказывай. Зачем ты это сделал? И как планируешь выжить в дальнейшем?

Саске вздохнул.

— Это была случайность. Самая случайная из случайных случайностей! И во всём виноваты вы!

Как рассказывали на уроках тактики, зачастую непрерывная атака является одной из лучших форм защиты.

— Я? — опешила Цунаде.

— Да, вы. Кто сказал мне активировать додзюцу?

— Только для того, чтобы проверить твои показатели! Я же не знала, что ты… Стоп! Откуда у тебя Мангекё?

— Это глаза моего отца!

— Но я не слышала, чтобы Шаринган Фугаку эволюционировал!

— Как и я. Но вы прекрасно знаете об условиях этой эволюции.

— Нужно потерять того, кого ты любишь… — прошептала она.

— Итачи убил маму у него на глазах, — подтвердил Саске.

— Я не могла и подумать…

— Как не мог подумать и я. Так что давайте считать это простым, ни на что не повлиявшим недоразумением! Именно по вашей просьбе я активировал Мангекё Шаринган, а Цукуёми было последним дзюцу, которое я использовал. Поэтому всё получилось абсолютно случайно.

— Ага, случайно. И ещё ты совершенно случайно меня раздел, маленький извращённый гадёныш!

Саске поморщился. Как с этими женщинами трудно! Какие они… как там говорил Шикамару? Проблемные!

— Цунаде-сама, вы медик не из последних. Вы знаете, что мне четырнадцать лет, и я нахожусь в пубертатном периоде. Чего вы ожидали, постоянно заставляя меня наблюдать ваши большие… — Саске покраснел.

Цунаде ничуть не смутилась.

— Ты — шиноби! А шиноби должен контролировать не только себя, но и свои дзюцу!

— Вы тоже шиноби. А шиноби не должен нападать на своего боевого товарища! Особенно если он старше в четыре раза … — Саске почувствовал внезапную опасность, словно над его шеей вознёсся клинок палача, поэтому сориентировался мгновенно, — …по званию!

Лютая ярость мелькнула в бордовых глазах Цунаде лишь на секунду, а затем пропала.

— Я ещё лишь чунин! А вы не просто высокоранговый шиноби! Вы руководите всей медициной деревни! И если бы не Цукуёми, я был бы уже мёртв! Цунаде-сама, я не имею права вас отчитывать, но вы должны сдерживаться хоть иногда!

— Сдержанность никогда не была моей сильной стороной, — беззаботно ответила Цунаде. — Ну что, ты меня отпустишь?

— Если вы пообещаете держать себя в руках и не пытаться меня убить.

— Ладно, — ответила она и понизила голос, — подожду до выхода.

— Что вы сказали? — переспросил Саске.

— Говорю, не забудь позаботиться о моей одежде!

Саске кивнул. Он на мгновение сконцентрировался, и земляные оковы опали. Цунаде сделала пару шагов вперёд, и Саске напрягся, ожидая атаки. Но её не последовало. Цунаде опустила взгляд, осматривая свой наряд.

— Учиха Саске, ты серьёзно?

Саске, глядя на самую опасную женщину изо всех, которых он встречал в жизни, покраснел. Он вновь сосредоточился, по телу Цунаде пробежала волна, сменяя не оставляющий никакого простора воображению костюм Зелёного Зверя её привычным одеянием.

— Ладно, давай на время считать, что конфликт улажен!

— На время? Я — очень великодушный человек и то, что вы, ирьёнин, избили своего пациента из-за случайного инцидента во время лечения, предпочту забыть навсегда.

Цунаде лишь рассмеялась.

— Ладно, хитрожопый засранец, живи!

Достижение: «Смотрел в сиськи смерти и выжил» разблокировано.

Саске отпустил сдерживаемое дыхание.

— Ну что, тогда я прекращаю дзюцу? — спросил он.

— Да, конечно, — согласилась Цунаде. — Кстати, а что у тебя с Шаринганом?

— А что с ним? — удивился Учиха.

— Узор. Я думала, что каждый узор Мангекё уникален. Но не в твоём случае. У тебя сохранился старый узор, а поверх него добавился новый.

— Не знаю, — покачал головой Саске. — Но, кажется, есть место, где я могу это узнать. И очень глупо с моей стороны, что я не посетил его раньше.

* * *

Какой-нибудь жалкий неудачник стал бы корить себя за ошибки, купаться в сожалениях прошлого. Саске был совсем не таким, он просто делал выводы и двигался дальше. К тому же, ничего непоправимого не произошло: все действия, пусть и проводились в условиях недостатка информации, были верными, а новый узор Шарингана недвусмысленно намекал на ещё большее могущество.

Первым делом по выходу из Цукуёми Саске попросил зеркало. Он опасался, что Цунаде-сама проявит злопамятность, но конфликт оказался действительно улажен, поэтому зеркало Саске получил. Новый узор был словно сочетанием двух других — старой шестиконечной «модели атома» и нового: трёх чёрных широких лепестков, у основания которых располагались красные точки. Даже с виду Шаринган выглядел крутым, по сравнению с этими глазами додзюцу Итачи казалось жалким и недоделанным.

Вы обрели Мангекё Шаринган [???]. Дополнительная задача: выяснить природу своего додзюцу.

Что ему делать, Учиха знал. Все ответы лежали в клановом квартале, в Храме Нака, месте, о котором он узнал от Итачи. Саске неоднократно посещал храм, пристально вглядывался в каменную плиту, но в то время его Шаринган мог прочесть лишь незначительный фрагмент. Теперь ситуация кардинально изменилась.

Попрощавшись с Цунаде-сама и Шизуне-сан, Саске выбежал из госпиталя и вихрем промчался по Конохе. Достигнув кланового квартала, он устремился прямиком к храму. Забежав внутрь, он отодвинул седьмое татами в дальнем правом углу, сложил серию Ин, и дзюцу, запирающее вход, активировалось. Цепочка символов пробежала по каменной плите, та вышла из пазов и плавно скользнула в сторону, открывая каменные ступени, ведущие в подземелье. Саске немедленно спустился вниз.

При его появлении на двух жаровнях, окружавших большой камень, усеянный цепочками непонятных закорючек, вспыхнул огонь. В неярком пляшущем свете камень казался очень старым, даже древним. Впрочем, таким он и являлся.

Саске активировал Шаринган и присмотрелся к символам. Под его взглядом странные непонятные знаки стали плыть, складываясь в осмысленный текст. Саске видел его не раз — это были инструкции, как получить Мангекё Шаринган. Эти записи интереса не представляли — во-первых, более тупой способ, чем убийство друга, придумать сложно, во-вторых, актуальность информации окончательно исчезла сразу же после эволюции додзюцу.

Учиха активировал Мангекё Шаринган, и текст снова изменился.

Саске вчитывался медленно, чтобы осознать каждое слово, не упустить ни единой крупицы смысла. Самое главное он узнал практически сразу.

Квест «Природа додзюцу» выполнен. Вы — обладатель Вечного Мангекё Шарингана.

Если отбросить все иносказания, типа «небесные глаза, без препон что видят истину всего творенья», Вечный Мангекё Шаринган можно было получить, взяв эволюционировавшее додзюцу другого Учиха, с которым у тебя «силён зов крови». Очевидно, имелись в виду близкие родственные связи, а уж родственника ближе, чем родной отец представить невозможно.

Теперь стала понятна настойчивость Итачи, желавшего, чтобы Саске пробудил Мангекё. До смешного очевидными стали причины, по которым он портил себе зрение, погружая Саске в Цукуёми и демонстрируя ему смерть любимых и родных людей. Ну что же, тем или иным образом своего подонок добился. Теперь у Саске Вечный Мангекё, который принесёт этой твари скорую погибель!

Саске получил также и ответ, почему так просто и без подготовки получилось использовать Цукуёми на Цунаде-сама. Усилия для поддержания активного Шарингана после эволюции упали до совершенно неправдоподобных уровней, а окулярные дзюцу не только перестали ложиться на глаза неподъёмной нагрузкой, но и стали потреблять во много раз меньше чакры. Если бы не запредельные условия получения, новое додзюцу стало бы настоящим чит-кодом, ну а так Саске пришлось заплатить слишком большую цену. В любом случае, Вечный Мангекё Шаринган стал закономерным обретением S-ранговой миссии, так что Саске было не на что жаловаться. Поэтому он перешёл к остальным записям плиты.

Он с интересом прочитал историю Рикудо-сеннина, человека, овеянного столькими легендами, что вычленить из тех россказней истину было совершенно невозможно. К изумлению Саске, некоторые из наиболее неправдоподобных легенд оказались правдой — Хагоромо Ооцуцуки действительно создал Луну, действительно победил Джуби и на самом деле подарил чакру всем людям. Саске узнал о Кроличьей Богине — матери Рикудо-сеннина, о победе над ней, запечатывании Джуби, создании биджу и прочих героических деяниях. Плита поведала о Индре Ооцоцуки, родоначальнике клана Учиха, и о его брате-близнеце Асуре — предке клана Сенджу. Братья унаследовали Глаза Мудреца и Тело Мудреца — поэтому Учиха стали обладателями Шарингана, а Сенджу получили невероятную жизненную силу.

Рядом с этой историей были инструкции по получению Риннегана. Увидев их, Саске принялся пристально вглядываться в символы, едва не касаясь плиты носом. Если бы он получил Риннеган, то Итачи, Обито, все Акацуки, включая такого же обладателя Риннегана Нагато, мгновенно бы сгинули под яростью гнева Саске! Поэтому он уделил этой записи больше внимания, чем всей остальной плите.

Если бы на месте Саске был какой-нибудь идиот, он бы решил, что «соединить Глаза Мудреца и Тело Мудреца» означает, что нужно провести трансплантацию Шарингана какому-нибудь Сенджу. Шаринган у Саске имелся, как и знакомая Сенджу. Но даже если бы всё было настолько просто, то получить назад легендарное додзюцу, отобрав его у Легендарного Шиноби, не смогла бы объединённая армия всех пяти Великих Деревень.

Человек, у которого в голове было хить что-то, помимо зияющей пустоты, а уж тем более Саске, умеющий искать сокрытое в сокрытом, сразу бы понял о чём речь. Совершенно очевидно, что имелась в виду генетика. Геномы Сенджу и Учиха должны соединиться, чтобы через девять месяцев появилось новое, совершенное существо. На это также намекали записи о создании биджу — там Мудрец «объединил два начала, Тьму и Свет». Более недвусмысленный намёк на мужчину и женщину, на Инь и Ян, придумать сложно.

Неудивительно, что мир не видел Риннеган вот уже тысячу лет — именно столько кланы разделяла смертельная вражда. Также стало понятно происхождение додзюцу Нагато — очевидно, что за его рождением скрывалась история, словно в одной из слезливых новелл, когда два шиноби из враждующих кланов полюбили друг друга, сбежали и создали семью. В книгах они обычно трагически гибли, но вряд ли подобные клише встречались в реальной жизни.

С одной стороны, Саске было вполне комфортно с непобедимым Вечным Мангекё Шаринганом. Но тот, кто живёт настоящим и не заглядывает в будущее — болван. К тому же жизнь Саске не завершалась на убийстве Итачи и Обито, его второй целью, вытекающей из первой, являлось возрождение клана. И если среди членов клана появится Риннеган, Учиха не просто вернут своё величие, но и достигнут новых, невиданных высот!

Существовала лишь одна маленькая проблема. Единственным Сенджу женского пола, которого знал Саске, была…

Квест: «Возрождение клана» дополнен. Учиха Ичизоку покоряет новые вершины! Условия выполнения: соблазнить Сенджу Цунаде и получить потомство.

По спине Саске пробежал холодный пот. Его не слишком беспокоило, что даже по самым скромным оценкам Цунаде должно быть не менее 50 лет. Его не волновала разница в положении — ведь очень скоро Саске станет джонином, а после ещё парочки миссий в книге Бинго появится его портрет с инструкцией «отступить, не вступая в столкновение». Нет, больше всего в ужас приводила не возможность провала, а тот самый хлипкий, пробивающий все границы теории вероятности, мизерный шанс успеха!

Сенджу Цунаде очень красива, с совершенным лицом, широкими бёдрами и божественной грудью. Как величайший в мире ирьёнин, вопрос достижения верхней планки детородного возраста она может запросто решить, более того, Камень Гелель напрочь ликвидировал бы любые возможные осложнения.

Но Саске гораздо охотней пошёл бы бороться с тиграми Леса Смерти с запечатанной чакрой, появился в Ивагакуре в Хенге Йондайме Хокаге, или применил Тысячелетие Боли к какому-нибудь биджу, чем имел бы что-то общее с этой восхитительно прекрасной и напрочь… как там говорила Таюйя? Напрочь ебанутой бабой! Представив, как Цунаде получает ачивку «Самка богомола», Саске поёжился. Возможно, когда-нибудь он подвергнется действию какого-то лишающего разума дзюцу, тогда возникнет мизерный шанс, что Саске начнёт обдумывать эту идею. Но не теперь, не в здравом и трезвом уме. Этот квест обречён на провал с момента своей выдачи.

Пребывая в подавленном состоянии, Саске читал записи на плите без малейшего энтузиазма. Он вскользь прошёлся по предупреждениям о тех тысячах несчастий, к которым приводит Шаринган. Пропустил какие-то странные предостережения о «тех, кто получает силу Сансары» и о «Глазе, отражающемся от Луны, чтобы позволить миру навеки превратиться в страну мечты». Зевнул при очередных рассказах, насколько клан Учиха наполнен силой любви и к каким трагическим последствиям она приводит. Но увидев слова «спасение клана Учиха» он, наконец, окончательно пришёл в себя и начал вчитываться в каждую строчку.

Запись, сделанная самим Рикудо-сеннином, утверждала, что клан Учиха может быть спасён только после того, как «Божественный Глаз отразится от Луны», когда сила Риннегана заставит весь мир увидеть Цукуёми, после чего тот погрузится в иллюзию, стирающую грань реальности и создающую идеальный мир, в котором нет войн и ненависти. Говоря проще, спасти клан Учиха можно было лишь с помощью грандиозного самообмана, причём для этого увлечь за собой всех обитателей планеты!

— Наруто — идиот, готовый поверить в любую чушь! Но даже он от подобного бы только рассмеялся! — сказал Саске вслух и тут же устыдился своей вспышки эмоций.

Любому дураку понятно, что Рикудо-сеннин, воплощение мудрости, понимания и силы, написать подобного не мог. Поэтому, либо надпись сделана кем-то другим (что маловероятно), либо… Нет, о такой возможности Саске не хотел даже думать, но факты говорили сами за себя. Рикудо-сеннин прожил долгую жизнь, совершил множество великих деяний. К сожалению, даже величайший из людей не избежал тех недугов, что посещают обычных смертных. На старости он впал в маразм — ведь только этим можно объяснить подобную грандиозную чушь!

Очевидно, что спасение клана Учиха лежит на плечах Саске! И для этого он должен сначала убить Итачи и Обито, а после этого возродить клан! И уж ни в коем случае не погружать мир в Цукуёми, дабы все поверили, будто члены клана живы до сих пор, а не безжалостно убиты двумя ренегатами!

Ну что же, раз старческие болезни поражают даже великих, то следовать стоит лишь разумным советам. Саске деактивировал Шаринган, и плита вновь превратилась в набор бессмысленных символов.

Вместо того, чтобы строить планы по уничтожению мира ради мифического всеобщего блага, стоило задаться вопросом: каким образом можно подступиться к Последней Сенджу и при этом остаться в живых?

Загрузка...