Андер. Книга первая

Глава 12

Как известно, дети — жестоки, и от взрослых их отличает то, что зачастую они просто не могут оценить всех граней этого чувства, добиваясь поставленных целей доступными им способами.

Не дают поиграться понравившейся игрушкой? Можно стукнуть строптивца посильней и отобрать.

Нельзя бить и отбирать? Не беда. Можно украсть

Нельзя красть? Нужно украсть, а вину свалить на другого.

Уличили и наказали? Это плохо. В следующий раз нужно делать всё незаметно, чтобы никто не смог догадаться.

Детский разум, порой, находит настолько потрясающие и одновременно жуткие решения, что сделали бы честь стратегам или преступникам намного старше подобного маленького гения. И ребёнка не будет волновать, что наказание вместо них достанется другому, невиновному. Главное — он добился и всех перехитрил.

Дети способны на чистую незамутнённую ненависть, на подлость, на ярость. Даже в моём мире дети порой совершали настолько жуткие поступки, что стыла кровь у матёрых следователей, которые многое повидали на своём веку. А потом такие маленькие исчадия и сами не могли объяснить на суде, как умудрились до смерти забить ровесника или нанести девятилетней девочке несколько десятков ножевых ранений.

Андеру, который был до меня, стоило всерьёз опасаться Ауриту.

Когда мальчик заработал свой недуг, то моментально переключил всё внимание на себя, создав его дефицит для своих сестёр. Андеру доставалось сочувствие, повышенная забота и внимание. И если Ника, в силу своего возраста, пока этого не понимала, то Аурита уже была способна делать какие-то выводы.

Хотя со стороны Норта он Сворта всё оставалось на прежнем уровне: плевать он хотел на собственного сына и на дочерей, то со стороны слуг это ощущалось очень сильно.

Там, где девочкам могли серьёзно попенять, а то и наказать, парень обходился только ласковыми увещеваниями. Да и кто в здравом уме будет наказывать ребёнка, который не осознаёт своих поступков? Всё что он мог — мычать и плакать.

Именно тогда Аурита узнала, что в виду недееспособности и умственного недуга Андера, роль главы Рода когда-нибудь придётся принять ей, если он Сворт не женится и не сделает себе наследника. Цепкий детский ум очень хорошо запомнил эту информацию. И плевать, что подобный случай, когда во главе дворянского Рода становилась женщина, был в истории Империи всего один. Он — был. А раз так, то ещё не всё потеряно.

И Андер это прекрасно знал.

Что сейчас можно было ожидать от неё, я не даже не предполагал, поэтому из ванной я выходил собранный, готовый к самому неожиданному развитию событий...

Как ни странно, от разговора с ней меня спас Константин Арнье, который, видимо, отдал необходимые распоряжения своим подчинённым, а сам направился ко мне.

И это было на руку, поскольку я не был готов к этому разговору. Слишком много всего навалилось на меня с момента моего появления здесь, поэтому сейчас копаться в детских мотивах и настроениях очень не хотелось.

— А вы как здесь оказались, юная баронесса? — учтиво спросил Константин у нахохлившейся Ауриты. — Вас же попросили не покидать комнату без лишней необходимости.

Всё это было сказано спокойным тоном, с толикой уважения к девочке, но при этом в голосе явно чувствовался укор и строгость. Мысленно отдав должное его учтивости, я решил вмешаться. Нет, совсем не для защиты. Скорее, просто заработать несколько лишних баллов в глазах сестры. Приём старый, как мир, но от этого не ставший менее действенным.

— Константин, всё нормально, — застегнул я две последние пуговицы на новой чистой рубашке. — Она просто хотела со мной поговорить. Это же не запрещено?

Арнье, хитрый лис, сразу просёк, что к чему. Уголки его губ дрогнули, но так явно улыбаться он не стал, чтобы не смущать девочку, которая сама прекрасно понимала, что виновата. Вместо этого он вызвал по рации одного из подчинённых.

— Милая, давай с тобой договоримся, — я подошёл к Аурите почти вплотную. — Ты сейчас пойдёшь отдыхать, а завтра я обещаю — мы обязательно всё обсудим, хорошо? Ты, главное, ничего не бойся. В обиду я вас теперь не дам. И на тебя я не обижаюсь.

Встревоженный охранник появился меньше, чем за минуту. По-хорошему, стоило ему задать пару вопросов, но я решил не делать этого перед Ауритой. Незачем ей это слышать.

— Проводите мою сестру в её комнату, пожалуйста, — наградив подчинённого Константина многообещающим взглядом, я этим и ограничился. Этого более, чем достаточно, если судить по лицу Арнье, которое не предвещало нерадивому бойцу ничего хорошего.

Ну это их дело, его персонал, так что пусть сам их и строит. Мне этим заниматься негоже.

Оставшись с Константином наедине, покачал головой.

— Я начинаю всё больше разочаровываться.

— Прошу прощения, господин барон, — посуровел Константин. — Я разберусь.

— Уж разберись, — вздохнул я, присаживаясь на кресло. — А ты чего хотел-то?

— Ночной визитёр. По нему появилась информация. Я просто не успел вам доложить, — начал Арнье, невольно сбился на канцелярский язык. — Личность установить не удалось, но мои люди шерстят базы данных. Те ключи, которые вы отдали, оказались приметными из-за бирки. Их случайно опознал один из моих бойцов.

— Опознал случайно? Ключи? — изумился я. — Это как, стесняюсь спросить?

— В семи-восьми километрах, если ехать в сторону города, есть гостиница среднего пошиба. Номера там не совсем фешенебельные, но вполне приличные, чтобы привести туда простит..., вернее — девушку, — смутился он. — Ну и один из моих узнал бирку. Парень нормальный, но повторная проверка по нему уже проводится, само собой.

— С этим понятно, — хмыкнул я.

В принципе, пояснением я был удовлетворён.

В любом случае у ребят же есть выходные или увольнительные, не знаю пока, как они здесь зовутся. И нет ничего удивительного, что они закрывают свои потребности сексуального рода, сняв какую-либо даму и уединившись с ней в доступном по карману отеле.

Это такая же потребность, как еда, сон, и отдых. Она должна быть закрыта, чтобы человек мог не отвлекаться от своих обязанностей. И касается это не только бойцов.

— Я так полагаю, в комнату вы попали?

— Да, но она оказалась чиста. Ни отпечатков, ни остаточных магических следов. Из вещей — сумка с комплектом одежды, и идентификатор личности на поддельное имя. Администратор говорит, постоялец ничем не вызывал подозрений, платил наличными, в номер к себе никого не водил, но сам периодически отлучался. Живёт около шести дней.

— Жил, — поправил его я.

— Да, жил, — Арнье кивнул. — По своему опыту, могу сказать, что это пока тупик.

— А что по средству передвижения?

— Обычный старенький «Паккард». Машина была угнана за несколько часов до его визита сюда. Пока это всё, что нам удалось установить.

— Не густо, конечно, — задумался я. — Ладно, Чапай думать будет.

— Чапай? — удивился Арнье.

— Не обращай внимания, — улыбнулся я. — Мысли вслух. Комнату Алана проверили?

— У него здесь был только рабочий кабинет, — покачал головой начальник охраны. — А жил он за пределами поместья. Попасть к нему домой до визита дознавателей, скажем так, будет затруднительно. Но если вы прикажете...

— Думаю, что в этом нет необходимости. Рани или поздно, мы туда и так попадём. Почему-то мне кажется, что там не отыщется никакого компромата. А то, на кого он работал, думаю и так понятно. Он только пешка.

За Арнье закрылась дверь, а я продолжал сидеть, забросив руки за голову, уставившись в потолок и продолжая задаваться вопросом: в какую «мясорубку» же я попал?

Ситуация, вышедшая из-под контроля — это всегда неприятно, а уж если не сразу удаётся разобраться в причинах, поспособствовавших этому — она превращается в генератор негативных эмоций. И вот тут уже всё зависит от компетенции человека, который в силах что-то изменить.

Если мы имеем дело с опытным уравновешенным индивидуумом, который хладнокровно и поступательно старается разобраться в причинах, чтобы докопаться до сути — это ещё полбеды. Есть огромная вероятность, что ситуация вернётся в своё русло.

Но вот если исполнитель импульсивен и не обладает должными навыками по разрешению подобных инцидентов — ситуация всегда выходит из-под контроля. Своевременность вмешательства — то, что является самым главным показателем профессионализма и умения решать подобные вводные.

Доведённая до точки невозврата, ситуация уже не исправится даже под руководством компетентного специалиста, которому не повезло приступить к её разрешению слишком поздно. А уж если эта ситуация только первая ступенька, являющаяся частью чьего-то далеко идущего глобального плана...

Камилу он Фарен нельзя было назвать специалистом, но чутьё на неприятности она имела феноменальное. Именно оно подсказывало баронессе, что со вступлением в права наследования будет не всё гладко, хотя явных предпосылок тому не было. Просто тревожный звоночек на периферии, свидетельствующий, что она что-то не учла, что-то не доработала.

Как оказалось, она не учла абсолютно всё, и именно это сейчас доводило её до исступления.

Роскошный автомобиль с родовым гербом он Фаренов неспешно вырулил на трассу. Поместье, из которого её выставили взашей, словно провинциального родственника дальней ветви, осталось позади.

Баронесса пребывала в стадии тихого бешенства, но злилась, в первую очередь, на себя. Именно она неправильно подобрала кадры, отвечающие за исполнение плана. Кадры, которые позорно засыпались везде, где только было можно, выставив баронессу в самом неприглядном свете. Понимание того, что всё происходило на глазах у слуг, только усугубляли её состояние.

Не было восхищения методами невидимого кукловода, который сумел переиграть баронессу на её же поле. Была только ненависть к щенку, который нацепил реликвию Рода, будто дешёвую игрушку, не понимая, что именно он носит на пальце.

Но вот, тот, кто вложил эту мысль вчерашнему дурачку в голову, прекрасно всё рассчитал.

Скрежетнув зубами, она с силой ударила по лакированному подлокотнику, вымещая ярость на ни в чём не повинном салоне автомобиля представительского класса.

— Дрянь, — дала она волю чувствам. — Ублюдок.

— Простите, госпожа баронесса? — полуобернулся к ней водитель.

— Подними стекло, — рявкнула Камила. — Мы должны быть дома через час!

Баронесса ещё не успела договорить, как тонированная стеклянная перегородка, отделяющая задние сидения от передних, бесшумно поползла вверх, оставляя Камилу наедине с её всепоглощающей яростью.

Но уязвлённое самолюбие было только частью вставшей перед ней проблемы. Причём меньшей частью. Гораздо больше баронессу заботила реакция её супруга, которого она уже преждевременно убедила, что почти является единоличной владелицей имущества почившего брата.

Почти — это не уже.

Подумать только, её — баронессу, аристократку, обвёл вокруг пальца «безродок». Если это просочится в высший свет — репутации будет нанесён непоправимый урон, как и репутации Рода он Фаренов.

Открыто сказать, конечно же, никто ничего не посмеет, но насмешливые, а то и злорадные взгляды, ей обеспечены, как и тихие перешёптывания в кулуарах аристократической прослойки. А барон Ширан он Фарен был не тем человеком, который прощает ошибки, особенно такие. Даже ей.

Камила была уверена: первую скрипку в сегодняшнем представлении играл Константин, умудрившись остаться в тени, как ему казалось. Только ему под силу было организовать подобное. И вот здесь возникал очень интересный вопрос: а кто же стоит за самим Арнье?

— Значит старый вояка решил обеспечить себе беззаботную старость за счёт рода он Фаренов? — хищно оскалилась Камила. — Боюсь, дружок, ты немного просчитался.

То, что Арнье обладал недюжинным умом и был верен Норту, баронесса прекрасно знала. Сведения, которыми её снабжал Алан и ещё несколько человек, давали практически полную картину происходящего в поместье брата. Достаточную для того, чтобы после смерти Норта считать себя там полноправной хозяйкой.

«То, что Арнье не осмелился бы действовать без серьёзного прикрытия — факт. И кто же у нас осмелился протянуть когтистые лапки к моей собственности? — она задумалась. — У кого хватило смелости, наглости и ресурсов, чтобы открыто выступить против он Фаренов? Неужели жалкие остатки он Батов всё-таки решили включиться в игру?».

Того, что род почившей жены Норта заявит своё право на принадлежащее он Сворту, баронесса ранее не опасалась. Слишком они горды и одновременно слабы для этого. Кроме их гордости больше не осталось ничего, чем он Баты могли похвастаться.

А вот то, что они скорее сравняют поместье с землёй вместе с Нортом, наняв исполнителей на последние гроши угасшего Рода, вздумай он Сворт остаться без покровительства канцлера, вот в это она бы поверила охотней. И хоть урождённых он Батов по мужской линии в роду более не осталось — это не означает, что их Род больше не способен. Даже умирающий заяц способен напоследок вспороть брюхо незадачливому охотнику.

«Но каков наглец! — её мысли снова свернули к стычке с Арнье. — Поднять руку на баронессу, да ещё потом предложить решить разногласия на дуэли? Нет! Этого безродку просто так спускать нельзя!».

Когда Камила, успокоившаяся и собранная, без стука вошла в кабинет Ширана он Фарена, тот был занят просматриванием каких-то бумаг. Сдвинутые на нос старомодные очки и простоватое лицо многих сбивало с толку, заставляя относиться к собеседнику расслабленно, но это была только маска.

Третий порядок развития магического таланта уже исключал возможность плохого зрения у одарённого, а если учесть, что Ширан он Фарен напрямую приблизился к рангу Изумруда, то подобная недооценка могла привести неосторожного собеседника к весьма печальным последствиям.

— Камила? Не ожидал тебя сегодня увидеть в поместье, — Ширан аккуратно отложил бумаги в сторону, предварительно собрав их в стопку. — Что же тебя заставило врываться ко мне в кабинет, радость моя? — сняв очки, он поднялся из-за стола.

Сухой пересказ недавних событий занял не так много времени.

Барон, расположившись в кресле, внимательно слушал супругу, не перебивая. Создавалось впечатление, что рассказ не произвёл на него никакого впечатления, но баронесса слишком хорошо знала Ширана, чтобы утверждать: это далеко не так.

В данный момент он Фарен напряжённо размышлял, о чём свидетельствовали слегка подрагивающие пальцы, всегда начинавшие жить своей жизнью, когда барон что-либо обдумывал.

— Что намерена делать? — спокойный вопрос не застал её врасплох. У неё уже был готов предварительный план.

— Для начала, нужно выяснить, кто же всё-таки решил играть против нас, — сняв с ног изящные туфли, она с видимым удовольствием забралась с ногами на диван, находившийся в кабинете. — Предпринимать какие-либо действия сейчас будет неразумно. Если в игру вступил канцлер, выставив вместо себя на поле Арнье, нам будет трудно что-то противопоставить ему.

— Хорошо, — медленно кивнул Ширан. — Держи пока руку на пульсе, но никаких действий не предпринимай. Если ты не забыла, то через пять дней мы с тобой приглашены на приём к он Ронакам. Я попробую прояснить ситуацию.

— А если к этому времени уже всё будет кончено? — хищно оскалилась Камила.

— Нет, — покачал головой барон. — В этом случае тебе придётся объясняться уже с имперской службой безопасности, и только идиот не свяжет всё произошедшее с нами. Мне этого не нужно! Здесь мы поступим немного тоньше. Твой помощник в данный момент находится в поместье он Свортов?

— На него можно больше не рассчитывать, — поджала губы Камила. — Он не справился.

— Ты уверена?

— Полностью. Я больше не чувствую его связи.

— Может это и к лучшему, — вздохнул он Фарен и внезапно перевёл тему. — Ты выяснила что-то ещё?

— Нет. Всё, на уровне официальной версии. Произошло это глубоко ночью, слуги услышали только взрыв. К тому времени, Норт был уже мёртв. Выброс сырой силы при магической инициации этого ублюдка.

— Хм, — усмехнулся Ширан, никак не прокомментировав её предыдущую реплику. — А тебе не кажется странным, что мага третьего порядка могло убить выбросом сырой силы во время пробуждения Дара у двенадцатилетнего ребёнка? Это кто же там инициировался? Алмаз?

— Брось, — отмахнулась Камила. — Я бы почувствовала. По-моему — он даже до нормального пятого не дотягивает. Плюс я читала отчёт. Норта просто размазало по стене, как бы это произошло с неодарённым. Видимо, он просто не счёл нужным выставить никакой защиты. Самоуверенный болван. Как был им, так и подох.

— Всегда знал, что ты испытываешь тёплые чувства к старшему брату, — скривился он Фарен. — Вот только мне это и кажется странным, — он снова свёл брови. — Опытный маг... И так глупо. Глупо и нелогично. Ладно, — поднявшись с кресла, он подошёл к супруге, приобняв её за плечи. — Мне ещё нужно поработать, так что я немного задержусь. А тебе не мешало бы как следует отдохнуть, дорогая. Неважно выглядишь.

После ухода Камилы, он ещё несколько минут сидел, что-то обдумывая, а потом его рука потянулась к лежащему на столе коммуникатору.

Ситуацию следовало брать под свой контроль.