Андер. Книга первая

Глава 18

Вернувшись засветло в поместье, понял — сил на приведение себя в порядок у меня не осталось. Уже в полудрёме, стянув с себя воняющую гарью одежду, я завалился на кровать, зашвырнув пыльный ворох тряпья куда-то в угол. Вырубило меня прежде, чем голова коснулась подушки.

Судя по разбитому состоянию, в котором я пребывал по пробуждении, побыть в объятиях Морфея мне удалось совсем немного. Ещё не понимая, от чего проснулся, несколько минут бездумно пялился в потолок, непроизвольно прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.

Вроде, тихо, никакой суеты.

С неохотой выбравшись из-под одеяла, окинул взглядом комнату, но вчерашнего костюма не обнаружил, что означало: его забрали, пока я спал. В прошлой жизни спал я очень чутко, но сегодня мне можно было под ухом играть на горне — всё равно бы не услышал.

Стоя под прохладным душем, заново пролистал перед глазами всё произошедшее накануне, не понимая, что же меня вчера так насторожило, что мозг непроизвольно зафиксировал странность. Сменившаяся артель, указавшая меня их нанимателем, внезапный визит Квинта Гилса, поездка на завод? Нет, это всё не то… Попытка нападения на нас? Неправильно, и даже дерзко, ведущий себя Келлер Белман? Нет. Его телохранитель — Райт, атаковавший магией… Стоп!

Магия.

Вот, что мне показалось неправильным! Магия, «запаха» которой я не почувствовал.

Можно, конечно проигнорировать это: не почувствовал, и чёрт бы с ним, но — нет. По сути, эта моя странная способность была чем-то вроде индикатора: я до вчерашнего случая всегда точно знал, когда в ход шла магия. И если во время прямого боя умение чувствовать «запах» становился практически бесполезным, то вот ощущать скрытую волшбу, когда противник считает, что действует скрытно, было очень и очень полезным умением, дававшим преимущество.

Об этой особенности я не сказал даже Константину, справедливо считая, что у каждого должны быть свои секреты. И ежели мой случай не единичный, о чём я узнаю я очень скоро, тогда мне расскажут, как этим правильно пользоваться. А вот если нет — сами понимаете.

Так вот, возвращаясь к столкновению на заводе, на протяжении которого мои ноздри отчётливо ощущали запах лёгкой гари, будто только что потушили зажжённую спичку….

Заклинания огненной стихии Арнье имели именно такой аромат. Что примечательно, само по себе магическое заклинание в природе, если можно так выразиться, запаха не имеет, поскольку это лишь реализация воплощения стихии, к которой ты склонен, при помощи собственного магического резерва.

А вот Райта я не чуял ни до, ни после применения магии. И если бы собственными глазами не видел, что он там вытворял, то с полной уверенностью утверждал бы, что этот человек магическими способностями не обладает. Понятно, что я не являюсь экспертом в магической идентификации, но на основе полученного мной здесь опыта, уже могу делать кое-какие выводы.

Посещение ванной меня немного взбодрило, по крайней мере, лицу в зеркале не хотелось приказывать немедленно поспать минут так четыреста восемьдесят. Натянув чистый комплект одежды, заботливо оставленный вместо вчерашнего грязного, я вышел из комнаты.

— Добрый день, господин барон, — с улыбкой поприветствовала меня Энис, которую я обнаружил за дверью. — Как спалось?

— Спасибо, хорошо, — на автомате ответил я. — А где все?

— Все? — удивилась она. — Кого вы имеете в виду? Если вы о сёстрах, то они сейчас гуляют по территории. Господин Арнье с утра уехал, ещё не возвращался. А господина Георга я сейчас найду, скажу, что вы хотели его видеть.

— Спасибо, Энис, — поблагодарил я девушку. — А в этом доме когда кормят?

— Прикажете подать обед в трапезную или в комнату? — понятливо улыбнулась она.

Ответить я не успел, моё внимание переключилось на торопящегося к нам Георга.

— На ловца и зверь бежит. Что-то случилось? — поинтересовался я у него, замечая слегка встревоженный взгляд.

— К нам прибыли представители попечительского комитета по делам несовершеннолетних представителей дворянских семей, — взволнованно доложил управляющий, а Энис испуганно прикрыла рот.

«А из детской комнаты милиции никого не было? — захотелось мне спросить, и начавшее налаживаться настроение стремительно ухнуло вниз. — Этого говна нам ещё сейчас не хватало».

— Понятно, — задумался я. — Позвони Арнье и сообщи ему. Только скажи, что поставленная ему вчера задача более приоритетная, чем какие-то там представители, хорошо? А с этими товарищами я, думаю, и сам разберусь. И да, пусть несколько парней Арнье будут неподалёку. Так, на всякий случай.

— Будет сделано, господин барон, — сдержанно кивнул Георг, доставая коммуникатор. — Прикажете впустить гостей?

— Запускай, конечно. Не держать же их у ворот. Энис, принеси мне, пожалуйста, кофе в гостиную. Только большую чашку, а не те, которые…, — предупредил я девушку, которая несколько раз пыталась подавать его в маленьких, в которых и пить-то нечего. Так, на глоток. — Пойдём встречать? — это уже Георгу. — И лицо сделай попроще, — хмыкнул я укоризненно. — Ты управляющий, а не лань перепуганная.

Представители комиссии вызвали у меня лёгкое недоумение своим составом. Одного из прибывших я уже знал и совсем не ожидал его сейчас видеть. С остальными двумя дамами преклонного возраста, придётся знакомиться на ходу, но уже пришло понимание — знакомство не задастся.

— Доброе утро, Дик, — поприветствовал я следователя.

Думаю, что не ошибусь, если предположу, что господин следователь выполнял роль своеобразного участкового на вверенной ему территории, поскольку уже третий раз я вынужден наблюдать его помятое лицо с печалью усталости и лёгкого недовольства. Отметив на нём тот же самый пиджак, в котором он приезжал прошлые разы, я слегка кивнул своим мыслям.

— Здравствуйте, господин барон, — вздохнул Дик, бросив короткий взгляд на чашку кофе в моих руках. Не знаю, что это был за сорт, но терпкий запах, витавший в гостиной, смешиваясь с ароматами свежей выпечки, доносящихся из кухни, мог вызвать слюноотделение даже у плотно позавтракавшего человека.

— Доброе утро, — сухо поздоровалась одна из дам, мазнув по мне водянистым, ничего не выражающим взглядом. — Меня зовут Илона Штайер, и я сейчас представляю выездную комиссию имперского попечительского совета. Могу ли я поговорить с делопроизводителем Рода?

— Рад знакомству, госпожа Штайер, — чопорно ответил Георг вместо меня. — Моё имя Георг, временно занимаю должность управляющего поместьем. Чем могу помочь?

К стыду своему, я не знал, кто у нас выполнял обязанности поверенного Рода, поэтому сейчас внимательно слушал, не спеша лезть в разговор.

— Мне нужен только делопроизводитель, — отчеканила госпожа Штайер, соизволив обратить внимание на управляющего. — Как скоро он сможет прибыть, чтобы передать дела Рода?

— Боюсь, что никогда, госпожа Штайер, — невозмутимо ответил Георг, который всё-таки сумел взять себя в руки. Изумление на её лице было столь явным, что он счёл нужным пояснить, — он на днях трагически скончался. Несчастный случай. Разве господин следователь вам этого не сказал?

— Что, простите? Скончался? — поперхнулась Илона. — Это как такое возможно?

— Все мы смертны, госпожа Штайер, — философски произнёс Георг, а я только усилием воли удержал во рту терпкий напиток, после его следующих слов. — Не желаете ли кофе со сдобой? Нашему повару сегодня необычайно удались круассаны с шоколадным кремом. Дик?

— Не откажусь, — благодарно кивнул следователь, не замечая осуждающих взглядов своих спутниц.

— Я сейчас распоряжусь, господин следователь. Дамы?

— Нет, благодарим за предложение, — отказалась за себя и за свою спутницу Штайер. — Мы соболезнуем вашей утрате, но всё же хотелось бы поскорее закончить с этим делом. Где мы можем с вами поговорить, Георг?

«Даже не господин, а просто Георг. Видимо, дамочка знает себе цену, или считает, что знает».

О личности и воспитании человека можно многое сказать по тому, как он общается с теми, кто находится ниже его по социальной лестнице или должности.

Я продолжал с интересом наблюдать за разворачивающимися событиями. То, что эта, так называемая, выездная комиссия сегодня отсюда уберётся не солоно хлебавши — сто процентов. Но вот какими фактами они будут оперировать — мне было чрезвычайно интересно. Как и то, почему эти господа появились не два дня назад, как обещались, а именно сейчас?

С одной стороны, это, вроде, и незначительный момент, а вот с другой — вырисовывалась весьма неприятная картина, из которой могли торчать длинные уши четы он Фарен. Вот только от моего понимания ускользала одна деталь: прекрасно зная, что я уже являюсь главой Рода, и что, по мнению Камилы, меня опекает Арнье, она всё же натравила на меня эту комиссию. Для чего?

Мою тётю нельзя было обвинить в скудоумии, а значит, я упускаю что-то важное. Вот только что?

Внезапно издавший заливистую мелодию телефон Георга заставил меня вздрогнуть. Управляющий ещё не успел ответить, а я уже знал, что он примерно услышит. К несчастью, я оказался прав.

— Прошу простить, но мне нужно ответить на звонок, — снял трубку Георг. По мере получения информации, его лицо оставалось бесстрастным, но я успел заметить досадливо дрогнувшие уголки губ.

Ну конечно!

Я теперь абсолютно не сомневался, что появление комиссии инициировано Камилой или её мужем. А их план был предельно прост: дождаться, когда Арнье покинет территорию поместья, чтобы доделать то, что ей не удалось — завладеть кольцом Главы Рода. Причём, я Константина отправил сам!

Нет, тётушка здесь появляться не рискнёт, а вот забрать меня туда, где можно беспрепятственно обработать, при этом, чтобы это выглядело законно — вполне рабочий вариант.

И чтобы этим господам точно никто не смог помешать, требовалась одна маленькая деталь — под любым предлогом задержать господина Арнье, подключив тех, кто наверняка сможет это сделать — местные правоохранительные органы. Почему-то я был уверен, что в этом мире существовало не меньше возможностей, чем в моём, для того, чтобы законно промариновать нужного человечка определённое время в местной разновидности «опорника».

Вариант с устранением Константина я не рассматривал: вряд ли моим заклятым родственникам хочется привлекать к этому делу внимание до того, как они выполнят свои намерения.

Госпожа Штайер, тем временем, соизволила обратить внимание и на меня. Приблизившись, она с брезгливым выражением заглянула мне в чашку.

— Это что, кофе? — возмутилась она. — А ты знаешь, что детям его нельзя? Георг?

— Господин барон сам приказал его подать. Это его любимый напиток, — вмешался управляющий, убирая коммуникатор в карман.

— Андер, а покажи мне свою комнату, пожалуйста, — неуклюже попыталась смягчить градус накала вторая дамочка, с лицом особы регулярно закладывающей за воротник не меньше «фанфыря» в день чего-то весьма крепенького. Причём, попытка скрыть красный цвет лица под толстым слоем штукатурки оказалась заранее обречена на провал.

Подскочив ко мне, она требовательно протянула руку, считая, что я должен немедленно вскочить и побежать показывать все свои игрушки. Наткнувшись на мой ироничный взгляд, она слегка растерялась.

Естественно, никуда я идти не собирался. Всё, что я сделал — брезгливо отставил на столик чашку, укоризненно посмотрев на возмущённую Штайер.

— Георг, распорядись, пожалуйста, чтобы мне принесли новый кофе. Мне не нравится, когда в мою чашку заглядывают незнакомые люди. Отец говорил, что это — не гигиенично, и можно подхватить какую-нибудь заразу.

Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы, но, само собой, на этом я останавливаться не собирался.

— Госпожа, как вас там?… Скажите, пожалуйста, вас не учили представляться собеседнику, прежде чем предлагать ему уединиться в его комнате. Не знаю, что вы задумали, но ход ваших мыслей мне абсолютно не нравится. Георг, прикажи охране, чтобы присматривали за этой дамой и больше ко мне её не подпускали. Это — первое!

— Да что ты себе позволяешь!?

Это была единственная фраза, которую дамочка смогла произнести, хватая воздух ртом и стремительно приобретая цвет переспелого томата, который сейчас с разгромным счётом выигрывал у «штукатурки».

— Второе, господа, — сделав многозначительную паузу, убедился, что всё внимание сейчас приковано только ко мне. — Где ваши манеры? Кто вас учил врываться в чужое родовое поместье, и вести себя, словно вы до сих пор находитесь у себя дома? И почему вам должен на этот факт указывать ребёнок? Не стыдно? Дик, простите, вас это не касается, — повернул я голову в сторону растерянного следователя. — Я так понимаю, вы лицо подневольное. Госпожа Штайер? Дама, которая не соизволила представиться? Мне кто-нибудь ответит на мои вопросы?

Расширенные глаза и зарождающееся в них негодование, переходящее в ярость, доставили мне неописуемое удовольствие. По моим расчётам, дамы должны сейчас сорваться, что и произошло через десяток секунд. Им бы выдержку Камилы он Фарен — разговор мог повернуться иначе, но либо моя тётя совершенно не умела подбирать кадры, либо вынуждена была воспользоваться тем персоналом, который имелся на данный момент в наличии.

Таскать за уши, как я втайне надеялся, меня никто не стал, как и применять физическую силу. А жаль — можно было прокатиться на той повозке, что и с покойным Аланом.

— Георг, а что сказал Константин? — обратился я к управляющему, предоставив возможность Илоне Штайер и её коллеге дозревать до нужной кондиции.

— Он… задержится, — многозначительно произнёс Георг, подтвердив то, что я и так знал. — Обещал прибыть к ужину и очень сокрушался, что у него появились неотложные дела.

«Серьёзно взялись, раз нашли рычаги давления на мага его ранга».

— Ничего, мы можем ужин и отложить до его возвращения, — спокойно кивнул я.

Тем временем госпожа Штайер, наконец, пришла в себя.

— Дик, помогите, пожалуйста Анне подготовить девочек к переезду. Мы все прекрасно увидели, что дальнейшее нахождение в этом доме для их возраста просто неприемлемо, — мстительно отчеканила Илона.

Ещё один «пазл» занял своё место. Они решили перестраховаться и надавить на меня с помощью моих сестёр. Что ж, пора заканчивать этот театр.

— Послушайте, господа, — заволновался Георг. — Я предлагаю всем успокоиться и разобраться во всём…

— А здесь нечего разбираться! — отрезала Штайер. — Уже и так всё понятно. Управляющий со слугами сам по себе, дети предоставлены неизвестно кому, начальника охраны, который должен контролировать их безопасность, нет на месте. Дети воспитаны дурно, если их воспитанием вообще кто-то занимался. Кофе пьют. Наверное и едят, что придётся… Их нужно забирать в Убежище, где до их совершеннолетия ими будут заниматься нормальные преподаватели, которые научат всему, что должен знать и уметь дворянин, оказавшийся в их положении.

«Ещё один прокол. Откуда бы тебе, милочка, знать, что Арнье нет на месте?».

Убежище, говорите? Такого пафосного названия обыкновенного интерната, хоть и дворянского, я ещё не слышал.

— Георг, вызови, пожалуйста, охрану, — скучающе зевнул я. — Дамы, похоже, торопятся по делам.

— Простите, господин барон, — подал голос следователь. — Но у них на руках предписание, и, боюсь, что я им не смогу помешать, — взглянув на нетронутую чашку с кофе, он торопливо поднялся с изящной софы. — У них есть законные основания.

Полностью сосредоточившись на разговоре, я даже пропустил тот момент, когда в гостиной появилась Энис с нашим кофе, незаметно расставила чашки и так же тихо испарилась.

Когда в комнату зашли четверо парней, один из которых участвовал с нами в ночной поездке на завод, я испытал облегчение, а вот в глазах Штайер не было ни капли растерянности, что казалось странным.

— Господин следователь, смею вас заверить, что всеми их предписаниями они могут воспользоваться по прямому назначению. В уборной, например, — взяв новую кружку, я неторопливо сделал глоток. — Из этого дома, кроме вас, никто сегодня не уедет, пока я того не пожелаю. Хотя, лично вы можете составить мне компанию и остаться на завтрак. А вот этих двух невежливых тётенек, я прошу покинуть территорию нашего поместья немедленно. Глен, проводите их, пожалуйста, за ворота поместья.

В следующее мгновение, перебивая запах кофе, в нос ударил цветочный запах, принадлежность которого я затруднился определить сходу. Я даже не успел вернуть чашку на столик, когда, закатив глаза, моя, дёрнувшаяся было к женщинам, охрана рухнула на мраморный пол без признаков жизни.

Властно встряхнув кистями, госпожа Штайер повернулась к нам.

— Когда у меня на руках предписание, никто не может мне мешать выполнять свой долг, господа. Дик, Анна — готовьте детей к переезду. Господин Георг, проводите меня туда, где вы сможете подписать необходимые бумаги.

— Но я же не имею права, — побледнел Георг, беспомощно взглянув на меня, ища поддержки.

— Уверяю, ещё как имеете, — отмахнулась Илона. — Ведите же. За охрану не беспокойтесь, здоровый сон ещё никому не вредил.

Цветочный запах схлынул так же внезапно, как и появился, раскрыв мне, что у Илоны Штайер присутствуют магические способности, которые она только что наглядно продемонстрировала. Вот только не нужно ей было трогать моих людей.

Холодная ярость окутала меня в один момент, заставив пронестись волну Силы сквозь всё тело, подарив неожиданный прилив бодрости.

Глубоко вдохнув запах ненавистного ментола, я аккуратно отставил чашку в сторону и поднялся на ноги, совершенно не обратив внимание, что вместо положенного места на столике, чашка зависла в воздухе, окутавшись сеткой постоянно перемещающихся молний. Тихое потрескивание привлекло внимание всех, находившихся в этот момент в комнате.

Сбившись с шага, Штайер недоуменно обернулась, словно хотела убедиться, что ей это не послышалось. Через мгновение, её глаза расширились, а рот непроизвольно приоткрылся. Было видно, что госпожа представитель выездной комиссии силилась что-то ответить, но по какой-то причине не могла.

— Не так быстро, госпожа Штайер, — в этот момент собственный голос показался мне сосредоточием холода, уверенности и дикого бешенства. — У вас есть уникальный шанс покинуть моё поместье самостоятельно или вперёд ногами. Какой вариант вы выберете?

Она ещё только пыталась сплести какое-то заклинание, но этого я уже не собирался ей позволять.

Щедро зачерпнув силу из внутреннего источника, который, наконец-то смог ощутить, я начал формировать что-то убойное, чувствуя, как послушно сминается пространство вокруг.