АнтиБожественная комедия 8

Глава тринадцатая. Сатисфакция на ристалище.

На следующее утро, лишь только трубы над замком трижды взвыли во всю мочь, в дверь нашей комнаты постучали. Ахиллес, который всегда спал очень чутко, моментально послал стучавшего на три веселых буквы, но вдруг молча поднялся с кровати и походкой лунатика дошел до двери. Чуть повозившись с замком, он отпер дверь и посторонился, пропуская внутрь веселого Элигоса. Демон усмехнулся и, щелкнув пальцами, снял с грека адские чары, после чего бесцеремонно перевернул мою кровать одним взмахом руки. Пока я тщетно старался выбраться на волю, он ехидно посмеивался на пару с Ахиллесом, а чуть позже к ним присоединилась и Астра.

- Я, бля, сэр Збышек, а вы, черноногие бездари, не уважаете своего господина, - буркнул я, когда мне все-таки удалось выбраться из-под кровати и предстать перед друзьями с весьма нахохлившимся видом.

- Вставайте, сэр. Пришла пора явиться вам на ристалище и сразиться за руцу леди Астры, коя славной и грубой бывает одновременно, - пафосно произнес Элигос, отвешивая мне дурашливый поклон.

- Смешно. Дайте две, - съязвил я, натягивая штаны. – Ох, бля…

- Что? – сверкнул глазами демон.

- Меча-то у меня нет, - грустно и одновременно с надеждой произнес я. Элигос усмехнулся в ответ и протянул мне собственный «Вжик». – Гран-мерси, дяденька. Обещаю, что золото им пилить не буду.

- Надеюсь. А то какой же ты рыцарь да без оружия.

- А король уже прибыл? – спросила Астра, зевая и прикрывая рот изящной ручкой.

- Да. Вчера ночью. Это уже пятая наша встреча с ним, - загадочно ответил Герцог. – Но это мелочи. Одевайтесь и идите на кухню. Возможно там осталось что-то от вчерашней трапезы.

- А этот, Этьен де Буржелон ебучий, уже готов?

- С утра разминается во внутреннем дворе замка. А ты спишь, друг мой.

- Да и похуй. Мне б только за плечо его подержаться, - зевнул я, когда магия зевающей Астры передалась и мне. – Башка гудит адски. Не иначе ты головную боль наслал.

- Нет, Збышек, - Элигос шутки не понял. – Головную боль кошмары насылают, а верховным иерархам задания посложнее дают.

- Карточка «Сарказм», дружище. А с сарказмом ты не дружишь, что печально.

- Из-за своего сарказма ты себе кости ломал во время нашего первого полета.

- Угу. Только их ты мне ломал, а я вот нихуя этого не хотел, - еще раз зевнул я и, закурив сигаретку, мечтательно выдохнул. – Ох, лепота, бля.

- Жду вас во внутреннем дворе. Там сейчас завершается подготовка к турниру. Учти, Збышек. Пропустишь церемонию открытия, и к бою тебя не допустят. Прослывешь трусом.

- Эка печалька, - съязвил я и, хрустнув шеей, вышел из комнаты. – Ладно. Пошли за едой. Драться на голодный желудок я не желаю. А ну как головка закружится? Подтрусная.

После короткого и сытного завтрака мы вышли во внутренний двор и завороженно уставились на крепкие трибуны, увешанные цветами и различными щитами, на которых красовались разнообразные гербы. В центре всего этого безобразия величественно стоял невысокий человек, рядом с которым суетились многочисленные приближенные, которые восторженно ему что-то рассказывали. Но человеку было неинтересно их слушать. Он лениво осматривал трибуны грустными глазами и редко улыбался, когда особо дотошные случайно прикасались к нему. Я же вцепился в руку Астры и затаил дыхание, стараясь как можно лучше запомнить этот миг.

- Ты чего, лысый? Умом ебнулся? – сварливо спросила Астра.

- Не, заинька. Зацени, - улыбнулся я, указывая рукой в сторону грустного человека.

- И что? Очередной дворянин, пафосный и суровый.

- Бери выше. Это король Генрих Второй, - ответил я и, увидев рядом с королем чету демонов, без стеснения направился к ним. Астра и Ахиллес, как стоящие на нижней ступеньке лестницы, были вынуждены наблюдать за королем издали.

- А, сэр Збышек, - ехидно протянул барон де ла Пуш, когда я подошел ближе и поклонился монарху. Тот устало кивнул в ответ и, быстро осмотрев меня с головы до ног, наклонился к Элигосу, который что-то ему сказал.

- Приветствую, сэр рыцарь, - голос у короля оказался таким же грустным, как и глаза. – Наслышаны мы о вас и смеем надеяться, что вы покажете свою удаль на турнире.

- Непременно, Ваше Величество, - сдержанно ответил я. – Кто-то с детства воспитывался в шелках и учился драться у великих мастеров и воинов, а кто-то учился выживать, воруя хлеб с прилавков и не собираясь делиться им с другими.

- Интересные слова, мастер Збышек.

- Благодарю, Ваше Величество, - я улыбнулся Леарии, которая слабо улыбнулась мне в ответ. Лицо демонессы было омрачено тревогой, и она то и дело бросала в стороны напряженный взгляд. Я же невольно вздрогнул, когда к нам подошел еще один человек, рослый, с живым, подвижным лицом и умными глазами. Король, при виде его, оживился, а в его глазах загорелось нетерпение.

- Граф де Монтгомери. Мы счастливы видеть вас здесь и надеемся, что вы послужите украшением этого турнира.

- Как будет угодно Вашему Величеству, - поклонился мужчина. Я же закусил губу и тихо пробормотал одну фразу, прочитанную давным-давно в старой книге про французского предсказателя, с которым уже был знаком.

- «Молодой лев одолеет старого. И выколет ему глаз в золотой клетке».

- Что вы сказали, мастер Збышек? – полюбопытствовал король. Элигос, с блуждающей на губах улыбкой, внимательно следил за ходом беседы.

- Пустяк, Ваше величество, - отозвался я, тяжело вздохнув. – Сохранная молитва перед боем. Просто пустяк.

Завтра «простой пустяк», о котором я говорил, сбудется, ибо это тридцать пятый катрен Нострадамуса. Король Генрих Второй и граф де Монтгомери сойдутся в турнирной битве, в ходе которой граф победит короля в первом бою, а во втором поединке копье графа сломается и его осколок пройдет через шлем прямо в глаз короля. Через десять дней после этого король умрет и начнется новая эпоха. Но среди всех присутствующих об этом знал только я и чета демонов. Естественно, никто не собирался менять ход истории. История должна идти так, как ей суждено. А иначе велик риск больших неприятностей. Странно все это. Я все знал, но изменить этого не мог, ибо что такое слабая душа против самого Времени? Песчинка. Простая песчинка.

Турнир стартовал с боя каких-то незнакомых мне рыцарей, которые сошлись друг с другом в конном поединке. Один из них, с педерастическим щитом голубого цвета, разгромно проиграл оппоненту, вылетев из седла после мощного удара копьем в грудь и сделав тройное сальто. Соперник, было, подбежал, чтобы добить его, но педерастический рыцарь шумно исторг изо рта фонтан рвоты и благополучно затих в руках слуг, которые утащили проигравшего под улюлюканье толпы. Победитель получил на своей дощечке зарубку и гордо удалился на трибуны, бряцая закованной в металл рукой. А следующим в программе был мой бой против предка, баронета Этьена де ла Пуша, который уже занял место в центре арены и лениво поигрывал мечом в ожидании соперника. Я не заставил его долго ждать и вышел из-под трибунного помещения, облаченный в помятые доспехи, которые где-то умудрился своровать Ахиллес. Самое забавное было в том, что доспехи выглядели и ощущались, как бутафорские, но были значительно легче стандартных. И я счел это большим плюсом, ибо фехтовать «Вжиком» в металлоломе сомнительное удовольствие, знаете ли.

Этьен приветливо мне кивнул и даже сподобился на улыбку, когда герольд со второй попытки произнес мое имя и отлетел в сторону, ибо его место занял Ахиллес, всерьез вознамерившийся быть моим персональным глашатаем. Грек набрал воздуха в грудь и яростно заревел, заставив подскочить от неожиданности даже короля, который о чем-то тихо беседовал с Элигосом и Леарией, которые тоже были на трибунах и следили за мной.

Дождавшись тишины, Ахиллес начал свою речь, состоящую преимущественно из ругани, еще большей ругани, оскорблений ниже пояса и… ругани, хули тут темнить. Баронет, никого не стесняясь, хохотал так, что аж сложился вдвое. Да, уж. Ахиллес точно обзавелся поклонниками на этом турнире. Еще долго все будут мусолить «громогласного Гастона», умудрившегося вызвать улыбку короля. - Слышь, ты, подзалупный творожок, - громко начал Ахиллес, указав на улыбающегося Этьена пальцем. – Я – глашатай и звать меня Гастон. Сегодня ты сразишься в честном бою с сэром Збышеком, бля. Сэр Збышек будет лупцевать тебя за честь своей дамы Астры, стало быть. Желаю от себя, чтоб ты сдох, собака спидозная и блохастая, ибо оскорблять леди Астру нельзя, а вот сэра Збышека можно только друзьям. Вот. Чё там дальше-то, поляк?

- Правила, - шепнул я и ободряюще подмигнул Ахиллесу.

- А, да! Правила, бля. У, сука! – взревел герой, заставив барона де ла Пуша влепить себе ладонью в лоб от смущения. – Правила таковы, язви их в рыло. Пиздиться можно на мечах и только на мечах. Ежели ты захочешь, собака, уебать сэра Збышека копьем, то оное копье я тебе в дупло загоню. Копья для лохов, мечи выбор мастеров. Так сказал я, Ах… Гастон, короче. Понятно?

- Вполне, славный герольд, - улыбнулся Этьен, а я более благожелательно посмотрел на предка, который не показывал пафоса и не обижался на слова грека, хотя они были пиздец какими обидными. – Продолжай, пожалуйста.

- По яйцам бить не можно, потому что пидоры токмо так делают, а не благородные мужы, что выебывают друг из друга говно. Удары ниже пояса запрещены. У, сука! Кто так сделает, уебу, Алеша!

- Гастон – велик! – раздался чей-то истошный крик, заставивший грека воссиять от гордости.

- Так. Ежели понятно, то идем дальше. На битву отводится одно деление… поляк, бля, как эта хуйня называется? – громким шепотом спросил Ахиллес, заставив трибуны дико захохотать.

- Клепсидра, дружище, - улыбнулся я.

- Во. Одно деление клепсидры, ебать её в сраку. А сколько это, поляк?

- Минут пять в среднем.

- Пять минут, блядь, в среднем, как сказал уважаемый сэр Збышек, коего вы уважать должны, как и его невьебательский авторитет. У, сука! Ежели за указанное время победитель не выявится, то надлежит устроить второй раунд и так далее, покуда клепсидра ебаная не сломается нахуй или поляк, сэр Збышек, то есть, не вырвет кадык у собаки, коия здесь одна и имя ей баронет Этьен. Правила понятны? Бой мечами, по яйцам не бить, за клепсидрой я следить буду. Как там еще, поляк?

- До первой крови, дружище, - подсказал я.

- До первой крови! У, сука! Энзиферум, нахуй! – взревел грек, подняв руки к небу. Мы с Этьеном беззастенчиво захохотали, когда толпа на трибунах начала громогласно кричать новое имя Ахиллеса. Да, уж. Гастон теперь явно любитель болельщиков. Что грек и подтвердил, ударив в небольшой гонг и запустив клепсидру. Бой начался и в нем не было места смеху.

Этьен моментально преобразился, превратившись из расслабленного юноши в смертельно опасного зверя. Он пошел в мою сторону, держа меч над головой и чуть согнув колени, а потом без лишних телодвижений резко прыгнул и попытался уколом на коротком шаге лишить меня равновесия. Увы, ему это не удалось, ибо пока я прохлаждался в Раю, то, отчасти от скуки, стал мучить Ахиллеса на тему уроков фехтования. Грек был учителем жестоким, но действенным, и примерно через несколько месяцев я вполне сносно научился вертеться на месте с любым мечом, легко отражая удары учителя, который не щадил моих пальцев и костей, благо что регенерация была почти моментальной и безболезненной.

Когда баронет понял, что на простые приемы я не попадусь, он глухо ухнул в шлем и, встав в стойку Быка, более осторожно двинулся вперед. Я попробовал достать его резким круговым ударом, но Этьен ловко отбил лезвие и тут же двинулся в контратаку. Я этого ожидал и, поднырнув под руку, сильно врезал ногой в коленный сустав противника, заставив баронета упасть на одно колено. Толпа загалдела, ибо по их мнению я должен был добить противника быстрым и сильным ударом по шее, но их ожиданиям не суждено было сбыться.

Отойдя в сторону, я дождался, когда Этьен вновь примет стойку, и принялся обходить его по кругу, с каждым шагом уменьшая радиус. Француз понял, что я задумал, и слабо рассмеялся. Вкупе с закрытым шлемом, эффект был несколько зловещим, будто голос Этьена звучит из самой Преисподней. Затем он, на секунду замер, откинул меч назад и, проорав боевой клич своего дома, кинулся на меня, выписывая мельницы. Хорошая попытка, но баронет не мог знать, в моих руках не обычный меч, а «Вжик» Герцога Элигоса, смертоносное и чертовски острое оружие.

Мечи скрестились в высшей точке, раздался чудовищный лязг и настал мой черед смеяться, ибо меч Этьена лишился острия, которое упало рядом с удивленным французом, словно брошенное с неба. Стоит ли говорить, что на мече Элигоса даже крохотной царапинки не появилось. Пользуясь моментом, я подбежал к противнику и слабым ударом по шлему записал себе одно очко. Тут раздался гонг и мы разошлись в стороны. Причем баронет, скинув шлем, мрачно изучил свой меч и, отшвырнув его в сторону, потребовал у оруженосца новый. А я, глотнув воды, пожалел о том, что вчера слишком много выпил вина. Во рту полыхало Пекло, а в груди словно бесовская рота кузнецов долбила молотом по дюжинам наковален. Чуть отдохнув, я кивнул Ахиллесу, который помог мне нацепить шлем, и отправился в центр арены.

- Почему ты не добил меня после коварного и ловкого удара по колену? – тихо спросил Этьен, когда встал напротив меня в ожидании начала следующего раунда.

- Там, откуда я родом, лежачих не бьют, - француз коротко хмыкнул в ответ.

- Странный ты, сэр оруженосец. Мечом ты владеешь получше рыцарей отца, но по виду, обычный деревенский олух. Признаться право, неправ был я, когда оскорбил даму твою, - нехотя произнес он.

- Все нормально. Не такой уж ты и говнюк, как я думал, - улыбнулся я. Этьен, услышав в голосе улыбку, тоже улыбнулся. – Продолжим?

- С радостью, сэр Збышек.

- Тогда – ан гард, месье, - крикнул я, вставая в стойку. Этьен усмехнулся и принял такую же стойку, как и у меня.

- Эт ву прэ?

- Уи, - выдохнул я и без лишнего хвастовства ринулся в атаку.

На сей раз «Вжик» куски стали от меча Этьена не откалывал. Виноват ли был Герцог Элигос, не собирающийся раскрывать личину, или меч сам принял такое решение, я не знал. Поэтому, рассудив здраво, решил побыстрее закончить бой. На мое счастье, доспехи мои были легкими, а удары баронета я отражал без проблем, но вот соперник уже начал тяжело дышать. Его удары становились все медленнее, и было видно, каких сил они стоят юному французу.

Поэтому, дождавшись, когда меч Этьена уткнется в землю после очередного удара, я свалил его на землю ловкой подсечкой и, слабо ткнув острием в открывшуюся шею, поцарапал кожу соперника. «Вжик», почувствовав чужую кровь, задрожал, и мне стоило больших усилий, чтобы вернуть диавольский клинок обратно в ножны. А затем последовал гонг и восторженные хлопки зрителей, которым наша битва понравилась куда больше, чем быстрое сражение конных рыцарей.

Я скинул с головы шлем и, подойдя к поверженному баронету, протянул тому руку. Из-под шлема Этьена раздалось ехидное хихиканье и он, чуть поколебавшись, протянул мне свою руку в ответ, после чего встал на ноги, хоть и с небольшим трудом. Повернувшись в сторону трибун, я поклонился королю и, дождавшись его слов, облегченно выдохнул. Было еще кое-что, заставившее меня выдохнуть. Этьен, положив руку мне на плечо, сам того не ведая, передал частицу души сэру Збышеку. То есть, мне.

- Отличный бой, сэр оруженосец, - тихо сказал он. Я улыбнулся в ответ и вытер пот, который заливал глаза.

- Отличный бой, дружище. Я рад, что мы не поубивали друг друга.

- Признаться я тоже. Отец тоже будет рад, - нахмурился он. – Всегда волнуется, когда я участвую в турнирах.

- Нормальный у тебя папка. У меня, увы, был конченный ебанат в роли родителя.

- Зато теперь у тебя появился брат, сэр Збышек, - улыбнулся Этьен. – Будете здесь проездом, милости прошу. Мой дом – ваш дом.

- Охотно благодарю, дружище. А теперь, прошу прощения, но мне надо получить свой приз в виде прекрасной рыжей девы, коия желает меня пуще прежнего.

- Удачи, названный брат, - сказал баронет, думая, что я не слышу. Я все слышал. А еще слышал, как бьется мое сердце в груди, получившее еще одну частицу души.

- Все в порядке, Збышек? – поинтересовался Элигос, когда трибуны опустели и все гости отправились в замок, дабы отпраздновать первый день турнира. Я отдал демону его меч и кивнул, смотря на Этьена, который шел к замку вместе с отцом.

- Ага. Странно это все. Сначала я хотел его убить, а теперь обрел друга.

- Он твой предок. Тот, из частицы души которого, однажды, возникнет твоя душа.

- И все же, дружище. Странно это все. У нас еще пять дней?

- Четыре. И время тает, друг мой. Нам пора, если ты закончил.

- Да. Жаль, что он так и не понял, кто я такой.

- Однажды поймет, - мягко ответил Элигос, отходя к Леарии. – Увидимся на старом месте.

- Чего? – нахмурился я, но демоны уже исчезли. Вздохнув, я обнял молчащую Астру и кивнул Ахиллесу, взгляд которого лучился гордостью за ученика. – Ничего. Все нормально. Уноси нас отсюда, дружище. Завтра им всем будет не до турнира.

- Почему? – спросила Астра, заглянув мне в глаза.

- Завтра будет биться король, заинька. И битва эта кардинально изменит ход истории. Ладно. Валим уже. В пизду этот замок и рыцарей. Пора мне снова стать тем, кем я и являюсь.

- Отвратным ебанько, который меня доводит до белого каления и прелюбодействует с кулинарными шедеврами?

- АХАХАХАХА!

- Смешно, - улыбнулся я. – Не вышел ебалом, стал неформалом, заинька. Вот им мне вновь пора стать. Полетели. Ебушки-воробушки.