АнтиБожественная комедия 8

Глава пятая. Тайная вечеря.

Обратный путь проходил в молчании, если не считать Ахиллеса, которого битва в яме взбодрила настолько, что грек принялся напевать странные попсовые песенки и странно улыбался, когда я язвительно комментировал его музыкальный вкус. Астра тоже шла молча, кутаясь в просторную ткань, снятую с одного из побитых Ахиллесом римлян в коридоре. А чуть позже молчание окончательно рассосалось, когда после очередного поворота в глаза ударило яркое израильское солнце, а в воздухе закружились отменные ароматы города.

- Ну ты выдал, дружище. Чисто сатанизм, - буркнул я, поравнявшись с Ахиллесом. Тот весело стрельнул в мою сторону глазами и что-то невнятно хмыкнул. – Что?

- Говорю, что они заслужили мой гнев, - ответил грек, расталкивая прохожих.

- В смысле? Ты просто осатанел, на мой взгляд. Раньше ты так жопы не разрывал. А тут даже царя зверей не пощадил. Первый раз видел, чтобы лев обоссался от страха, а потом улетел на второй ярус.

- Этот лев убил две с половиной тысячи невинных людей. У, сука, - нахмурился Ахиллес. – Гладиаторы еще больше. Им это доставляло удовольствие, а мне нет.

- Точно. Ты ж, блядь, праведник. Все видишь, слышишь и ощущаешь, - понимающе вставила Астра. – Теперь ясно, чего ты лыбишься. Отправил табун уебков в Ад.

- Ага, бля. Заслужили, нахуй, - повторил грек, переходя на излюбленную речь. – Я был таким, варился в этой боли, получал удовольствие.

- Спокуха, дружище. Это прошлое. Договорились, что прошлое не трогаем, - предупредительно произнес я, поднимая руки. – Кто кулебяки ебал, а кто других мечом поебывал. Это в прошлом. Замяли тему.

- Спасиб, поляк.

- Да что уж там, - улыбнулся я и, осмотревшись, вцепился в руку друга. – Погодите.

- Чего? – скептически фыркнула Астра, обводя взглядом улицу. – Ну, мужик срет у стены. Фетиш может у них такой. Хули ты удивляешься?

- Не. Я не про то. Пусть хоть кишки из себя высрет, - мой палец уткнулся в знакомое здание, еще не обезображенное трещиной после исторического распятия. – Ничего не напоминает, заинька?

- Фу, блядь. Фу, нахуй. Опять этот паукоёблый урод… - простонала рыжая, обессиленно прислоняясь к стене. – Значит, за Ключом идем?

- Деваться некуда. Два дня прошло, - кисло ответил я. – Если не найдем предка, то пиздой покроется мое существование. Старой и пенициллиновой.

- Какой план? Вряд ли он нам сам его отдаст. А убивать его пока нельзя, как ты говорил. Пространственно-что-то там нарушится, - буркнула Астра.

- Континуум, - поправил я. – Фарисеи, насколько помню, даже спят в этом храме. Особенно такие, как этот балбес. Сложность в том, что Ключ мог ему уже наябедничать на нас и выкрасть не получится.

- А если ебнуть его? – подал голос Ахиллес и смутился, когда мы повернулись в его сторону. – Чё? Ебнуть, а пока он в отключке, сходить за твоим предком.

- Бредовая идея, дружище. Но другой, блядь, нет, - ответил я. – Астре придется с ним остаться, пока мы за предком гоняем.

- Это схуяли? – воинственно напряглась рыжая. – Опять меня бросить хочешь, ебанько?

- Рад бы сказать иначе, но не могу, заинька. Ахиллес может показать, где мой предок, а я могу забрать частицу его души себе. Тебе, как обычно…

- Самое унылое. Сидеть на жопе ровно и ждать, когда вы соизволите явиться, - фыркнула она и, всхлипнув, прижалась к моему плечу. – Збыня. Если ты меня отсюда не заберешь, я тебя, сука, в Хаосе найду и заставлю мочу кипящую пить!

- Охотно верю, - вздохнул я, чмокая Астру в макушку. – Зато пока нас не будет, можешь ему почки отбить за будущий испуг. Или прошлый. Хуй его знает, короче.

- Найду, чем заняться, лысенький, - серьезно ответила рыжая. – Только ты вернись. Не хочу я тут куковать, пока информационный век не настанет.

- Не придется, - кивнул я и, переглянувшись с Ахиллесом, первым двинулся в сторону храма, где обитал фарисей-чернокнижник, владеющий Ключом.

Внутри храма было тихо. Знаете, вот в храмах так всегда. Поэты и литераторы подобную тишину называют благоговейной, а мне чудились призрачные нотки угрозы, словно за нами кто-то наблюдает. Кто-то опасный, могучий и невероятно коварный. Иными словами, в воздухе зависло напряжение. И это напряжение чувствовал каждый из нас, включая здоровяка Ахиллеса.

Грек, хмуро обведя обширное помещение, стрельнул темным взглядом в сторону знакомой мне двери, за которой обитал первосвященник Хирам, по совместительству чернокнижник и негодяй. Но это знали только мы с Астрой, а вот Ахиллесу с Хирамом еще сталкиваться не приходилось. Отсюда и мрачное молчание грека.

Подойдя ближе к двери, грек замер и, зачем-то понюхав воздух, скривился. На мой вопросительный взгляд он мотнул головой и резко ударил по темному дереву, заставляя открыться проход в темную обитель фарисея. Которого там, к моему удивлению, не оказалось.

- И что, блядь? Куда он делся? – оторопело спросил я, осматривая кабинет, пыльные шкафы, заваленные свитками и черный стол, за которым Хирам занимался своими делами. Да, да. Темные и чернокнижными. Пафоса добавьте по своему усмотрению. Только не переборщите.

- Он был здесь минуту назад, - ответил Ахиллес. – Я чувствую его страх. Липкий, мерзкий и животный. Смотри на пол.

- Блядь, - буркнул я, увидев знакомый символ пентаграммы Саоморока. – Съебался наш фарисей. Как пить дать, ему Ключ настучал про нас.

- Скорее всего. Помнишь, прошлый раз он нас ждал и был в курсе нашего визита, - кивнула Астра. – Мы же можем за ним сейчас отправиться? Сила Ключа тут так и бурлит, лысенький.

- А вот хуй его знает. Я же неполноценный, - кисло вставил я.

- Как сказать. Если ты кулебяки ебал, то да. Неполноценный.

- АХАХАХАХА!

- Не смешно, - надулся я. – Зато тепленько было. Но факт в том, что души у меня нет. Вдруг я потеряюсь где-нибудь в пространстве и все… Был Збышек и вот исчез, а вы сопли на кулак мотаете и вспоминаете веселого толстячка.

- Забей, ебанько! – велела Астра. – Я шучу.

- Шутки у тебя, как у пьяного мишутки.

- И чё делать, поляк? Ты на говно изойдешь, если мы попробуем за ним отправиться? – спросил Ахиллес, когда перестал смеяться.

- Думаю, да, дружище. На говно, слюни и другие продукты жизнедеятельности. Фишка еще в том, что только я могу говорить Призыв.

- Почему?

- Чернокнижничество, будь оно неладно. Грех, короче. Заиньке вот пачкаться вообще нельзя, а тебе крайне не рекомендуется прикасаться к ебливым знакам Саморока. А я… Раз мой предок ебал коз, значит, душа уже испачкана. От одного Призыва хуже не будет, а найти фарисея надо. Пять дней осталось. Потом вжух и все… Ладно. Хватайтесь за мои плечи.

- На ощупь, как вареник, бля, - буркнул грек, заставив рассмеяться Астру.

- А я говорила. Радует, что он худеть начал. А то реально колобка напоминал. Из теста и говна.

- Злые вы, уйду я от вас, - надулся я и, закрыв глаза, пробормотал слова Призыва. А следом была знакомая зеленая вспышка и запах серы, щекочущий ноздри.

Открыв глаза, я внимательно осмотрелся в поисках чего-то, хоть отдаленно напоминающего фарисея или паука. Но в небольшом, темном помещении, заваленном разнообразным хламом, было пусто.

Тихо побулькивало какое-то отвратное зелье в закопченном горшочке, мрачно поблескивали странные инструменты, лежащие на одноногом столике и чуть прикрытые черной бархатной тряпочкой, ровно горели свечи, освещая помещение спелым, насыщенным, желтым светом. Ахиллес опять что-то пробормотал, а чуть позже к нему присоединилась и Астра. - Согласна, - тихо сказала рыжая, поеживаясь от загадочности странного места.

- А? Чего? – переспросил я, повернувшись в сторону друзей.

- Ахиллес говорит, что мы все в том же храме. Чуешь? Воняет свечами и немытыми иудейскими жопами, - пояснила она. – Что это за место?

- Тайная комната, как пить дать, - ответил я. – Не удивлюсь, если у него тут и василиск обитает, с которым он разговоры разговаривает, а потом от души поебывает в ядовитый рот.

- Тебя только ебля интересует?! – вспылила Астра и, моментально успокоившись, дополнила. – Ну да. Глупый вопрос. Но в чем-то ты прав. Тут нет окон и дверей…

- Только небольшая дырка для вентиляции, - буркнул Ахиллес, указав пальцем на потолок. Грек подошел к столику с инструментами и, взяв в руки потрепанный свиток, с любопытством в него уставился. Хватило ровно несколько мгновений, как Ахиллес зашипел и бросил писанину на пол, после чего принялся топтать ее ногами. – У, сука! Колдунство, нахуй!

- А хули ты хотел-то? – лаконично спросил я. – Попал в жилище чернокнижника, так не удивляйся копченым хуям, кошелькам из мошонки и супу из глаз.

- Конь, бля. Ишак! – проворчал грек. – Грех. Всюду грех.

- Ну ты еще молиться начни. Самое то для нашей ситуации. И где, интересно, шляется хозяин, когда он так нужен? – Астра, вместо ответа подошла ко мне и протянула ладонь, на которой что-то слабо сияло. Знакомым болотно-зеленым светом. – Ебать. Вот так новости.

- Ага. Ключ, Збышек. Странно, что он тут лежит, у всех на виду, - ответила рыжая.

- А я вот не удивлен. Тайная комната, зелья всякие… неплохо устроился, чернокнижник наш, - хмыкнул я, забирая у Астры амулет. – Сюда никто не вломится, ибо попасть сюда возможно только через пентаграмму Саоморока. Удобно, хули. Видать поплелся к префекту, а Ключ решил тут оставить. Ну, нам это и нужно.

- Погоди, поляк, - встрял Ахиллес. – А если он вернется, не найдет амулет и бросится за нами в погоню…

- Бля. С него станется поднасрать с предком, если узнает, - нехотя согласился я, поигрывая Ключом. – Кто-то должен остаться.

- Иди в пизду, лысый. Я тут, блядь, не останусь, - сурово произнесла Астра, показав для наглядности неприличный жест. – Если этот хуйлан в паукана превратится, я ж охуею от ужаса.

- Я с тобой останусь, - пробасил грек. – А поляк один отправится.

- Один? – настал мой черед удивляться.

- Да, бля! У, сука! На измену сел, лох? – хохотнул он, а потом понимающе хмыкнул. – Прости, поляк. Астре тож защита нужна. Не все тебя вытаскивать из жопы, пока ты в говне не перемажешься окончательно.

- Лестное сравнение, дружище, - вздохнул я. – Но в чем-то ты прав. Вы его, в случае чего, задержите, пока я метнусь за предком и душой.

- Пиздуй уже, - коротко ответил Ахиллес, хлопнув меня по спине ладонью. – И вернись. А то уебу.

- Мотиватор из тебя отменный, - улыбнулся я и, чмокнув Астру в щечку, закрыл глаза, представляя предка, которого вообще нихуя не знал. Но зеленая вспышка ясно дала понять, что Ключу подвластно многое.

Первым в себя пришел нос. Как обычно. Пахло чем-то вкусным, специями, дымком и, на удивление, вином. Потом вернулся слух и я услышал разговоры: сначала негромкие, словно вырываемые кусками, а потом все более четкие и понятные. Говорили люди, много людей. Один голос выделялся особо.

Он был мягким, капельку нежным и бесконечно мудрым. Словно человек, обладающий этим шикарным голосом, знал все и обо всем. Он лился, как музыка, и мне хотелось только одного, чтобы человек не останавливался. Не прекращал говорить. Чего темнить, я готов был слушать его вечно. Но легкий тычок вернул меня на грешную землю. Раздался еще один голос: грубый, режущий с небольшим акцентом. Чуть позже, когда глаза тоже стали видеть, я смог рассмотреть того, кто помешал мне насладиться голосом неизвестного человека.

Крепкий, коренастый мужчина с пронзительными черными глазами. Он недобро усмехался и держал в руках глиняный кувшин. Я заинтересованно смотрел на его шевелящиеся губы, пока не понял, что он обращается ко мне. Да, блядь. Вот они, минусы перехода с помощью Ключа. Несколько минут ты совершенно беспомощен и ничего не понимаешь. А когда понимаешь, начинаешь охуевать от осознания фактов.

- Ты дурак?! – громко произнес человек, протягивая мне вино. – Понимаешь, что я говорю?

- Ага. Понимаю, - кивнул я, прочищая ухо. – Оглох маленько, но это мелочи.

- Тащи вино к тому столу, - хмыкнул мужчина и указал мясистой рукой в сторону одного из длинных столов, за которым сидела группа людей в похожих одеждах. Они мирно разговаривали, улыбались и вели себя, как старые друзья. Мужчина отвесил мне слабый подзатыльник и повторил приказ. – Не тупи, малец. Нам еще работать и работать.

- Ага, хозяин. Тащу. Аж упарился весь, - съязвил я и, взяв в руки кувшин, направился в указанном направлении. И чем ближе я подходил, тем более знакомой казалась картина. Словно я уже где-то видел этих людей, этот стол и это помещение. Искра промелькнула в голове, заставив желудок подскочить к горлу. Я узнал это место. – Ебать. Тайная вечеря. Вот же чудеса.

Хоть я себе и говорил, что не стоит удивляться тому, что увижу, и один хрен удивлялся каждый раз. Такова, видать, особенность моей души. Удивляться всему. А что вы хотели? Думаю, любой бы удивился, если бы попал на встречу Иисуса со своими апостолами. Знаменитую картину Леонардо да Винчи видели многие, а я был единственным, кто видел оживший вариант «Тайной вечери». Ну дела.

Подойдя ближе, я поставил на край стола кувшин с вином и замер, разглядывая лица апостолов и того, кто совсем скоро добровольно отправится на Голгофу. Ох история. Бессердечная ты сука. Но за это я тебя и люблю. Где еще увидишь то, чего никто из моих современников не видел.

- Подойди, дитя. Не бойся, - я вздрогнул, услышав тот самый мягкий голос. Иисус улыбнулся и кивнул, когда я перевел на него взгляд.

- Эм… да. Момент. Вот, - хмыкнул я и, поставив вино рядом с ним, отошел в сторонку. – Простите, затупил.

- Все хорошо, дитя, - глаза Сына были мудрыми, всезнающими и добрыми. Не такими, как обычно принято изображать. Мне доводилось уже его видеть, но сейчас он был человеком. Усталым, но смиренным и добрым человеком. – Я ждал тебя.

- Меня? – тихо переспросил я. – Но… а, хотя…

- Да, да. Все так, - он рассмеялся и, взяв в руки простой стакан, сделал аккуратный глоток воды. – Я бы хотел с тобой побеседовать после. Если ты не против, конечно.

- Не. Только за, - вздохнул я, гадая, о чем будет разговор и спросят ли меня за предка, который любил коз. – Простите, не буду мешать.

- Ты не мешаешь. Ты уже в курсе, что произойдет дальше?

- В курсе, конечно, - кивнул я и обвел взглядом апостолов, которые словно не замечали нас. – А вот они даже не догадываются.

- Всему свое время, дитя, - улыбнулся Сын. – Присядь вон там. Мы скоро закончим и я побеседую с тобой.

- Ладненько, - ответил я и, направившись в угол, уселся на низенький стульчик, после чего принялся слушать то, о чем когда-то читал.

Там было и таинство Евхаристии, когда Сын добровольно решил пойти на заклание. Там была и рука Иуды, тянущаяся к кубку одновременно с рукой Иисуса. И омывание ног первому апостолу, которым был Петр, тогда еще обычный человек, немного рассеянный и вечно удивленный. Я видел, как он краснеет, когда Сын преклонил колени перед ним. Слышал, как он спрашивает Его о том, почему он омывает ему ноги, и слышал, что ответил Сын. Сейчас даже я это понял. В этот вечер Иисус стал един с ними.

Я тихо вздохнул, когда он взял кусочек хлеба, обмакнул его в вино и протянул Иуде, человеку тонкому в кости, с хитрыми глазами и мокрыми ладонями, сжимающими мешочек с проклятым серебром. Что я мог сделать? Да, ничего. Только запомнить этот вечер таким, каким он был на самом деле. Запомнить и понять, что он символизировал. Чудны дела Твои. Ох как чудны…

- Ты удивлен? – спросил Он меня, когда мы вышли во внутренний дворик дома, оставив апостолов внутри.

- Ага, - кивнул я, не решаясь поднять на Сына глаза. Он тихо рассмеялся и, присев на скамеечке, похлопал рукой по дереву, приглашая меня присесть рядом. Я сел и вжал голову в плечи от невероятного смущения.

- Мне понятно твое удивление, Степан, - через несколько минут ответил Он, разглядывая звездное небо. – Но мы сами делаем выбор. А вот будет он верным или нет, не знает никто.

- Только вы?

- Верно. Я могу это знать, ибо должен. В проницательности тебе не отказать. Ты пришел сюда, чтобы увидеть предка.

- Ага, - глупо хмыкнул я.

- И не испугался, что запятнаешь свою слабую душу черным знанием.

- Вы про Ключ? Есть такое. Мне уже кажется, что мы с ним больше связаны, чем с Зи… с отцом, простите. Да и это был единственный шанс найти моего предка, как сказал Эл… друг.

- Не стесняйся называть вещи своими именами, дитя.

- Простите. Вдруг вам это неприятно. Демоны, все-таки.

- Я смогу это пережить, - улыбнулся Сын. Я улыбнулся в ответ. Так говорит человек с человеком. Учитель с учеником. Глупым и самонадеянным.

- Вы же все знаете?

- Ужель ты сомневаешься во мне?

- Не, не. Просто уточняю. Риторический вопрос, - буркнул я, горя желанием провалиться на месте. – Это правда, что мне предстоит через многое пройти, чтобы вновь заполучить душу?

- Правда. Душа уникальна, Степан. Даже будучи потушенной Хаосом, она еще может воссиять, если человек, желающий этого, будет желать это столь сильно, как и все остальное.

- Я тоже так думаю. Вам страшно?

- Страшно, - без промедления ответил Сын, поняв мой вопрос. – Но таков мой выбор. Когда-нибудь ты это поймешь, дитя.

- Верю, - хмыкнул я, от волнения хрустя пальцами. – Поэтому и подписался на поиски своей души. Сейчас с вами поговорю и пойду искать предка. Раз меня сюда забросило, он где-то рядом. Может, хозяин дома. Кто его знает.

- Тебе не придется ничего искать, - ответил Сын, прикасаясь к моему плечу. Я охнул, когда частица души ринулась внутрь по венам, мышцам и клеткам. Наполняя грудь уверенностью, и заставляя дыхание участиться настолько сильно, что из груди вырвался тихий рык. – Все уже давно внутри тебя, Степан.

- Это, что же получается? – удивленно протянул я, поднимая взгляд на Сына. – Вы?

- Частица, Степан. Всего лишь частица одной женщины…

- Ох… обалдеть. Простите. Необуздан я в косноязычии своем, - покраснел я и виновато пожал плечами. – Значит, мы…

- Частица, Степан. Просто пойми это. Частица Зиаэля горит в тебе, а что горело в нем, когда он владел крылами?

- Частица Его, - кивнул я, понимая. – Ну дела.

- Верно. Выбор. Каждый делает выбор. Он сделал выбор, ты сделал выбор. Но главный выбор тебе еще предстоит сделать.

- Он будет правильным?

- Сделанный выбор всегда правильный, дитя. Помни об этом, - улыбнулся Сын, поднимаясь со скамьи. – Тебе уже пора. Друзьям нужна твоя помощь, а тебе нужна их помощь.

- Голова кругом, - честно ответил я. – Надеюсь, что когда-нибудь осознаю, что здесь случилось.

- Так и будет, Степан. Прощай, - я улыбнулся и, закрыв глаза, пожелал оказаться в подземелье чернокнижника. Напоследок в моей голове вновь прозвучал голос Сына. – «Главный выбор еще предстоит сделать».