Антихрист

52

Когда компьютеры обмениваются цифровой информацией, они разговаривают друг с другом, пожимают друг другу руки, протянутые по телефонным проводам.

Эта идея завораживала Кунца. Никто не видит, что происходит внутри компьютерных корпусов. Магия телепатии, но только существенно более сфокусированная и гораздо более точная. И эту магию так легко использовать.

Кунц находил это потрясающим.

Сейчас друг с другом разговаривали три компьютера – это было похоже на переговоры. Один находился в маленькой металлической коробочке, прикрепленной к днищу автомобиля Арчи Уоррена; второй – на спутнике, вращающемся вокруг Земли; третий – среди шеренги компьютеров, почти целиком закрывавших одну стену аппаратной Кунца в его лондонской квартире.

И этот третий компьютер не был доволен. Он включил предупредительный светодиод и звуковой сигнал. «Астон-мартин» Арчи Уоррена отклонился от своего обычного маршрута после сквоша в четверг. Он должен был направляться домой, но он ехал в противоположном направлении, в сторону высотки, где были офисы «Леб–Голдсмит–Саксон».

Шины взвизгнули, когда Арчи резко развернул автомобиль на въезде в подземный гараж. Он сделал это специально, чтобы покрасоваться перед ночным сторожем. За рулем «астона» Арчи превращался в большого ребенка, хвастающего своей игрушкой.

Ночной сторож, которого, судя по беджу на груди, звали Рон Уикс, кивнул ему из своей будки. Рон Уикс видел жирного мудака в стильной тачке. Он не знал, что это «астон-мартин». Он не интересовался машинами и не смог бы отличить «астон-мартин» от «тойоты». Плевать ему было на эти движущиеся жестянки.

Единственное, что заботило сейчас Рона Уикса, было то, доживет ли его жена Мин – у нее был прогрессирующий рак груди – до появления на свет их первого внука, который должен был родиться через три месяца. Она хотела этого больше всего на свете. В том, что служащий приезжает на работу в девять вечера, не было ничего необычного. Эта компания зашибает деньги круглые сутки по всему миру. Люди приезжают и уезжают постоянно – в своих крутых костюмах, на своих крутых колесах.

Арчи зашел в лифт и нажал кнопку двадцатого этажа. Сегодня он приехал сюда из любопытства и чтобы помочь Джону. Что-то с его сделкой с Ферн-банком было не так, и из-за этого его приятель был сам не свой. Арчи сто раз спрашивал, в чем проблема, но Джон все время уходил от ответа. Единственным, что Арчи смог из него вытянуть, было то, что Джон думал, что этот банк может быть связан с организованной преступностью. В этом случае на Джона могут давить, выколачивать из него деньги. Но какого черта он тогда молчит как рыба?

Двери лифта открылись, и он вышел в темный коридор. Почти сразу же зажегся свет – все лампы в офисе были соединены с датчиком, срабатывавшим от тепла человеческого тела. Освещение включалось, когда кто-нибудь входил в комнату, и выключалось, когда все люди покидали ее.

В комнате заключения сделок не было ни души. Когда Арчи открыл дверь, с едва слышным щелчком включился свет. Помещение уже убрали: со столов исчезли все недопитые бумажные стаканчики с кофе и банки из-под лимонада, пол был вычищен, в воздухе пахло моющим средством. Только компьютеры не спали. По одному из экранов медленно ползла стая летающих тостеров; в другом, словно в аквариуме, плавала тропическая золотая рыбка.

Арчи сел за свой стол и по привычке – хотя это, скорее, было вроде наркотической зависимости, от которой уже не избавиться, – вошел в Сеть и открыл страницу облигаций правительства США, чтобы посмотреть, не произошло ли сильных изменений индекса Доу-Джонса. Затем проверил японские фьючерсы в Чикаго. Он с облегчением отметил, что за то время, пока его не было в офисе, никаких движений, на которые стоило бы обратить внимание, не произошло. Он надеялся, что оно так и останется до начала его операционного дня, то есть пяти часов завтрашнего утра.

Украдкой глянув на дверь, он встал из-за своего стола и сел за соседний, принадлежащий Оливеру Уолтону. Стул, точно такой же, как и его собственный, казался менее удобным, клавиши клавиатуры – менее тугими. Он ввел команду входа в систему. Машина запросила имя пользователя, и он напечатал, следуя фирменному стилю компании, первый инициал без точки, а за ним фамилию: «Оуолтон».

Компьютер запросил пароль, но у Арчи не возникло с этим никаких проблем: он тысячу раз видел, как его набирали пальцы Оливера Уолтона, и точно знал, какие клавиши и в какой последовательности нажимать. Ему никогда не приходило в голову, зачем ему знать пароль от компьютера Оливера Уолтона, но теперь этот маленький навык сослужил ему хорошую службу.

Он напечатал: «Истина».

«Почему истина?» – вдруг удивился он, но не стал терять время: он находился в системе Оливера Уолтона. Он действовал медленно, осваиваясь с компоновкой элементов экрана, очень похожей на ту, которая была на его собственном компьютере, – все сотрудники компании использовали стандартный пакет программного обеспечения. Вертикальные ряды иконок. Вверху экрана – горизонтальный ряд стрелочных циферблатов, показывающих время в различных частях земного шара. Слева органайзер со списком дел на завтра.

Он быстро просмотрел имена файлов Уолтона, затем, еще раз оглянувшись на дверь, ввел в строке поиска слово «Ферн-банк» и нажал клавишу «Enter».

Через несколько мгновений на экране появился список файлов, но, к его удивлению, названия были напечатаны на неизвестном ему языке. Он подумал, что, скорее всего, это греческий. Он стал вспоминать, видел ли он когда-нибудь в школе греческие тексты, поискал знакомые буквы – альфа, бета, гамма, омега, – но не нашел ни одной. Может, это какой-нибудь шифр. Хотя не похоже.

Он навел курсор на верхнюю строчку и дважды щелкнул мышью. После короткой задержки файл открылся. Он представлял собой массив абсолютно непонятных цифр, букв, символов. Он открыл каждый файл из списка. Все они, казалось, были зашифрованы тем же образом.

Он беспокойно взглянул на часы. Он опаздывал. Пайла будет в ярости. Но он должен закончить то, что начал. Он вернулся к экрану и стал по очереди щелкать по всем иконкам, в надежде, что найдет программу-раскодировщик. Безуспешно.

Он никогда не был силен в компьютерах. Скорее всего, ему нужно сделать что-то совсем простое. Может быть, если он позвонит Джону и опишет шифр, Джон скажет ему, что это. Он потянулся к телефону, затем поколебался. Слишком мало времени. И у него появилась другая идея, получше.

Он создал новый файл, затем открыл первый файл из списка и скопировал его содержимое в новый файл. Затем он скопировал этот новый файл в одну из своих личных папок, удалил из компьютера Уолтона все следы того, что сделал, и вышел из системы.

Сев за свой стол, Арчи быстро напечатал электронное письмо Джону и прикрепил к нему файл. Послав письмо, он позвонил Пайле, чтобы сказать ей, что приедет через двадцать минут, и нарвался на пулеметную очередь оскорблений.

– Эй! Успокойся.

– Успокойся? Я… с чего мне успокаиваться? Ты говоришь, что ты дома полдевятого. А готовить ужин к полдевятого – ты вообще знаешь, сколько времени? А? Десять часов!

– Я был в больнице. Чрезвычайная ситуация.

– В больнице? – Ее тон полностью изменился. – О нет, нет, дорогой, что случилось?

– Я перенес срочную операцию по пришиванию соска.

В трубке стало тихо – Пайла была ошарашена.

– Нет, ты… – Затем до нее дошло. – Ты ублюдок! Я тут беспокоюсь!

– Я буду дома через двадцать минут. Встреть меня раздетой.

– Никакого секса! – сказала она. – Еда!

Когда он, улыбаясь до ушей, шел по коридору к лифту, то не заметил, что свет в комнате заключения сделок не погас. Он должен был автоматически выключиться, но этого не произошло, потому что в комнату кто-то вошел через другую дверь.

Оливер Уолтон сел за свой стол и ввел команду вызова журнала входов в систему. Ему понадобилось меньше минуты на то, чтобы найти то, что ему нужно. Затем он снял трубку телефона и набрал номер.

Кунц ответил после первого звонка.

– Да. – Затем опять: – Да. – Открыл крышку золотого «данхилла», послушал, как убегает газ, затем закрыл крышку и положил трубку. Посмотрел на зажигалку. Ее золотой корпус не был гладким. По нему шел узор в виде мелкой клетки, и от этого он казался матовым. Отражение в нем было лишь тенью, размытым пятном. Кунц открыл крышку, захлопнул. Очень хорошая зажигалка. Ее приятно даже просто открывать и закрывать.

Он позвонил мистеру Сароцини на домашний телефон в Швейцарии.

– Мне нужна ваша энергия для воздействия, – сказал он.

– Еще рано, Стефан. Я не ждал твоего звонка до завтрашнего утра.

– Возникли новые обстоятельства.

– Тебе нужна моя энергия и сейчас, и завтра утром? Ты не много времени мне оставляешь на то, чтобы восстановить мою силу.

– Это необходимо. Ситуация требует немедленного решения.

– Ты держишь в руках его личный предмет?

– Да.

– Хорошо. Я с тобой. Ты чувствуешь меня?

– Чувствую.

И он чувствовал, на самом деле чувствовал. Он сконцентрировался, и через несколько мгновений связь между ними стала усиливаться. Она становилась сильнее и сильнее. У Кунца возникло ощущение, что мистер Сароцини выскользнул из своего тела и вошел в его.

– Теперь настройся на предмет, будь мягок, позволь ему говорить, – сказал мистер Сароцини.

Кунц сделал, как было велено. Зажигалка покоилась на его массивной ладони. Он позволил чувствам, образам, вибрациям, воспоминаниям владельца зажигалки излиться ему в ладонь. Частая пульсация прошла по его телу. Он стал модемом, приемопередатчиком. Он стал радиоволной, он пожимал руку владельцу зажигалки, искал совпадающий уровень вибраций… вот они соединились… вот они обмениваются сигналами. Да… хорошо… хорошо… образ постепенно вырисовывался.

Кунц увидел подземный гараж. По нему шел мужчина, которому не мешало бы сбросить вес. От мужчины пахло табаком. Гараж был почти пуст – всего шесть машин. Одна из них красная, с откидным верхом. Мужчина направлялся к ней.

Кунц резко открыл крышку зажигалки. Щелчок. Закрыл. Щелчок. Открыл. Закрыл. Щелчок. Щелчок. Воплощенное в металле совершенство.

Он чувствовал каждый атом тела ее владельца.

Арчи открыл дверь своего «астон-мартина», забрался внутрь, закрыл дверь. Она захлопнулась с солидным стуком. Эта дверь сделана вручную, пригнана вручную. Над ней поработали лучшие инженеры. Он повернул ключ зажигания. Послышался щелчок – это включилось электрооборудование автомобиля. Еще щелчок – это включилась CD-магнитола. И еще щелчок – но такой тихий, далекий, что Арчи едва услышал его. Он будто прозвучал у него в голове.

Ожил двигатель, и звук его работы был симфонией. Арчи – дирижер – надавил на акселератор. «Астон-мартин» задрожал от наполнявшей его мощи. Эхо музыки выхлопов металось по гаражу.

Левой ногой Арчи выжал сцепление, но ничего не произошло. Он удивился и попробовал еще раз. Нервный импульс прошел от его мозга к ноге, но нога не пошевелилась. Он попробовал в третий раз. То же самое.

«Онемела», – подумал он.

Он хотел устроиться в кресле поудобнее, но теперь и руки его не слушались. Странно. Он видел, что стрелка счетчика оборотов дрожит на отметке «1000». Слышал рокот двигателя, гром выхлопа. Обоняние тоже не пропало – он легко чувствовал запах кожи салона.

У него в голове раздался еще один странный щелчок, гораздо более громкий, чем раньше.

Кто-то стучал в окно. Арчи хотел посмотреть, но не мог, его голова не поворачивалась.

Голос. Арчи не узнавал его, но это, наверное, был сторож гаража. Голос кричал:

– Эй! Эй! Эй, вы, там!

«Он что, хочет прикурить?» – почему-то подумал Арчи.

В полдвенадцатого зазвонил телефон. Джон сидел внизу перед телевизором. Он схватил трубку в надежде, что это Сьюзан, – это должна быть Сьюзан, пусть это будет Сьюзан!

Это была Пайла. Злая и обиженная. И еще обеспокоенная и немного пьяная.

– Привет, Джон, – сказала она. – Слушай, я беспокоиться. Прости меня, я поздно, но я правда беспокоиться. Арчи говорить, сегодня он играет с тобой в сквош.

– Ну да.

– Он звонить мне, не знаю, полтора часа назад и говорить, что здесь через двадцать минут. Я стараюсь звонить, но ни дом, ни мобильный, ни офис не берут трубку. Где он?

Джон сказал ей все как есть, что он последний раз видел Арчи в клубе в девять. Но он не стал говорить ей, что у Арчи всегда есть в запасе штук пять подружек, он мог заехать к кому-нибудь из них по дороге домой.

И он решил не говорить ей, что Сьюзан тоже нет дома. Не хватало еще, чтобы эта дикая испанская кошка решила, что Арчи и Сьюзан смылись вместе. Он посоветовал ей не беспокоиться, сказал, что Арчи скоро объявится. Если она на самом деле беспокоится, она может попробовать обзвонить полицейские участки и больницы – на тот невероятный случай, если он попал в аварию.

Повесив трубку, он налил себе бренди и распечатал пачку сигарет, которую уже два месяца носил с собой.

Сьюзан собрала вещи и куда-то делась. Теперь Арчи пропал.

На какой-то дикий момент эти два события соединились в его сознании, но он немедленно отбросил эту мысль. Если бы они собирались вместе свалить, Арчи вряд ли перед этим стал играть с ним в сквош. И к тому же Арчи был без ума от Пайлы – гораздо более без ума, чем от любой из своих предыдущих подружек.

И Сьюзан, почти на восьмом месяце беременности, не стала бы ни с кем сбегать. Кроме мистера Сароцини.

Чушь собачья.

Может, Арчи помог Сьюзан убежать?

Невозможно. Он зажег сигарету. От первой затяжки у него закружилась голова. Вторая затяжка оказалась лучше. Сигарета была сладкой, дурманящей, расслабляющей. Он чувствовал легкую слабость, будто после адреналинового возбуждения.

Арчи не имеет к этому никакого отношения. Он не стал бы. Если бы Сьюзан попросила Арчи помочь, он бы все рассказал ему. Арчи – его друг, а не Сьюзан. Арчи трахается где-нибудь, вот и все. Но Сьюзан?

Куда она подевалась?

Он затянулся сигаретой, глотнул бренди и в сотый раз за вечер перебрал варианты.

Их было очень мало.