Аргумент барона Бронина 4

Глава 23 Похвалы

Когда мы закончили с Лупицким, солнце уже приблизилось к краю горизонта, а небо красилось в красный цвет. Жара начала спадать и уже не так сильно давила. Хотя, признаться, я давно перестал её замечать, вернее, она перестала меня тяготить. Видимо, это из-за слияния со стихией — всё-таки пустыни и пески привычны к жаре, и им эта высокая температура никак не вредит. Очень любопытно! Я слышал о том, что родная стихия влияет на тело хозяина, но раньше на себе этого влияния не замечал.

Из головы всё никак не шло то, как филигранно Лупицкий пустил мне пыль глаза, заставив думать, что я сражаюсь с реальными учениками, а не с созданными духами. Я ведь абсолютно ничего не понял! Я думал, что это реальные люди. Они кричали, отдавали команды и действовали вполне себе самостоятельно.

Даже закралась мысль, что Лупицкий меня обманул и на самом деле просто скрывает тот факт, что я смог уделать старшекурсников, практически выпускников. Но я отбросил эту мысль. Зачем ему меня обманывать? Он ведь тут же потеряет свой авторитет, стоит выясниться правде. Осталось только понять, это такой уровень управления стихией или здесь как-то замешана духовная магия.

Занятия в академии уже давно закончились и, как сказал Лупицкий, полчаса назад закончились тренировки. Добравшись до территории академии, миновав пару сторожевых блокпостов, мы распрощались у главного входа. Лупицкий в своей манере поднялся в воздух и взлетел куда-то вверх. А я вошёл в распахнувшиеся передо мной огромные двери.

Именно сейчас я понял, как сильно вымотался за последние дни. Ведь путь до нашей гостиной занимал не маленькое расстояние, которое необходимо было пройти ногами. И примерно на середине последней лестницы я даже приостановился, чтобы перевести дыхание. Ноги гудели от напряжения, напоминая о том, что отдыхать надо.

Стоило мне войти в гостиную, как меня тут же оглушила радостным криком Ирэн, которая бросилась ко мне на шею.

— Лёшка, как же я рада, что ты вернулся! — воскликнула она, поцеловав меня в щёку.

Признаться, от неожиданности я едва не отшатнулся. А ещё с ужасом обнаружил, что банально по-юношески покраснел. Вот уж ещё чего хватало!

К ней присоединился и Орлов, который, дождавшись, когда Волкова от меня отлипнет, тут же по-дружески обнял и похлопал по плечам и спине.

— Мы уже наслышаны о твоих подвигах, — заявил он. — Не терпится услышать всё из первых уст.

— Откуда и что вы услышали? — удивился я.

— Во-первых, все испытания учеников академия транслирует для детального изучения остальными. Это такая передача опыта, практическое обучение.

Я вспомнил, что читал об этом. Это такая визуальная передача опыта. Это возможность получить опыт не только самому, махая руками и убивая врагов, но и наблюдая за другими, отслеживая сильные стороны и ошибки. И учась на практике.

— Это какие такие злоключения вы наблюдали? — спросил я.

— Ну, как ты свои земли отстаивал.

Я аж удивился. По крайней мере, никакого присутствия или наблюдения за собой не заметил.

— Ты давай не стой столбом, — перехватила инициативу Ирэн. — Ты, наверное, устал с дороги. Мы там тебе еды подготовили. Нам разрешили принести всё в гостиную.

Все остальные ученики нашего курса стояли поодаль, наблюдая за мной. Они тоже выкрикивали что-то, но перекричать Ирэн было невозможно. В итоге меня усадили за длинный стол перед здоровенным пирогом, нарезанным дольками, и отливающим золотом самоваром, который дымился, говоря о том, что чай горячий и заварен. И от такого угощения я, если честно, не отказался бы. Почувствовал, как у меня заурчал живот.

Нам заступила дорогу Снежинская.

— Ну что ж, Бронин, это действительно впечатляет, — произнесла она.

Ирэн попыталась её оттеснить, но та даже не двинулась под напором.

— Я знала, что у тебя большое будущее, и неважно, какой титул ты сейчас носишь. Ты показал блестящие результаты.

— Да, — поддержали другие ребята, что тоже столпились вокруг. — Круто ты того козла располовинил!

— Здоровенный у тебя голем получился! — донеслось с другого конца.

— А кто была та девчонка, что тебе помогала? Это твоя невеста? Из какого она рода? — спрашивали с третьего.

— Очень красивая! — поддержал кто-то четвёртый.

Если честно, от такого количества голосов у меня начала пухнуть голова. Поискав глазами, нашёл Василия, который сидел в стороне, отстранённо наблюдая за происходящим. Поймав мой взгляд, он улыбнулся и склонил голову, приветственно мне кивнув. Я помахал ему рукой. Главное, что живой-здоровый.

— Всё, хватит уже расспросов. Дайте ему сначала поесть после дороги, а то я аж отсюда слышу, как у него живот урчит, — строго заявила Ирэн, разгоняя с пути ребят, решивших меня поздравить.

И вообще вопрос, а что они ещё видели? Потому что, если припомнить всё происходящее со мной, я не уверен, что эта информация подходит для глаз и ушей курсантов академии, причём независимо от того, на каком курсе они учатся.

Я сам не заметил, как съел половину пирога. И тут только вспомнил, что я не один. Оглянулся по сторонам, и Ирэн тут же махнула рукой.

— Ты ешь давай, ешь. Это мы для тебя заказали. Наедайся и рассказывай свою историю. Очень интересно. Нам показывают самую малость.

Но, если по-честному, мне сейчас больше всего захотелось пойти побеседовать с Лупицким и узнать, каким образом они за мной шпионят и как это отменить. Всё-таки слишком много чего происходило такого, чем я бы вообще ни с кем не хотел делиться. Я очень надеюсь, что кто бы там ни вёл запись, он благоразумен и будет держать язык за зубами, либо мне придётся почистить этим молодчикам память.

Насытившись и приведя мысли в порядок, я решил поступить несколько по-хитрому.

— Слушайте, а что вы вообще видели из моих приключений? — спросил я.

— Да всего два эпизода, — отмахнулся Орлов. — То, как ты с Гадюкиными и Гималаевыми разобрался.

Я теперь понял, что они имели в виду под располовиненным козлом. Я уж думал, они кого-то ругают, а они имели в виду того самого снежного козла.

— … А ещё, как ты боролся со скелетами и другой нежитью, — добавила Ирэн. — Это было очень круто. Некоторая нежить была действительно сильная.

— А ещё видели, как девчонка почти всех победила вместо тебя, — добавил кто-то из-за спин.

На этот возглас я внимания не обратил.

— Но там картинка нечёткая была, — тоже проигнорировав выскочку, продолжила Ирэн. — Да и звука нет. Но было очень интересно. Ты неплохо фехтуешь.

— Шутишь, что ли, неплохо? — расхохотался Орлов. — Да он там такие фортели выдавал, что я даже замечать не успевал, как движется его клинок. Скелеты только так в щепки разлетались.

— Это да.

— А ещё медведя видели, который теперь тебе служит. Вроде ты не Медведев, — хмыкнула Снежинская, — а медведей на службе держишь. Как-то нелогично.

— У меня теперь новый тотем на службе, — хмыкнул я, не удержавшись от хвастовства.

— Да-да, кстати, я слышала, — тут же встрепенулась Снежинская. — Поговаривали, что у тебя какая-то слабенькая черепашка, которая вообще ни на что не способна.

Я лишь криво усмехнулся. Знала бы она, какие бонусы даёт эта черепашка. Ну ладно, у меня ведь теперь есть кое-что покруче, и этот «кто-то» только что проснулся и заворочался. Я оглядел территорию и определил достаточно большое пространство для призыва своего духа.

— Черепашка, говоришь? — хмыкнул я. — Щас покажу!

Затем, быстро переговорив с носорогом и получив от него подтверждение, что он готов показаться на глаза людям, щёлкнул пальцами и отметил точку, где носорогу следовало появиться. Признаться, не рассчитал я пространство и расстояние. Пара диванов была беспощадно раздавлена, а свисающая низко люстра была снесена высоким рогом, когда носорог, наслаждаясь всеобщим вниманием, встал на дыбы. Я с удивлением отметил, как у Снежинской от удивления распахнулся рот. Вот так-то, знай наших. А то ишь, черепашка. Да и черепаха бы показала, на что способна!

— У тебя свой тотем? Личный? — протянул Орлов.

Большая часть ребят в зале так и стояли, хлопая глазами, глядя на здоровенного мощного зверя, что так и норовил покрасоваться перед удивлённой публикой. Ишь, позер.

— Ну ты даёшь! — похлопал меня по плечу Алексей Горелов. — Слушай, такого я давно не видывал. У нас, конечно, легендарный тотем, но поменьше твоего будет.

— Да и служит он твоему папке, — хохотнул кто-то из парней за спиной Горелова.

— Да заткнись ты!

При словах о службе носорог напрягся и нехорошо посмотрел на юного графа.

— Ладно, покрасовался и будет, — улыбнулся я и подмигнул носорогу.

А мысленно обратился к нему:

«Ты пока ещё поотдыхай, сейчас я освобожусь, и мы с тобой обсудим, чем займёмся дальше».

Носорог, не став вступать в полемику, попросту растворился в воздухе.

Мой тотем вызвал оглушительный эффект. Ребята галдели, обсуждая здоровенного зверя. Каждый норовил подойти ко мне и похлопать по спине. Ирэн то и дело отгоняла особо ретивых товарищей по команде.

Это я им ещё Ардуила не показывал. Вспомнился момент, когда он появился перед кочевниками во всей своей красе.

В нашу гостиную залетела группа старшекурсников и принялась оглядывать комнату.

— Здесь было сильное возмущение магии. Что здесь происходит? — резко спросил старший лейтенант, хмуро оглядывая нашу компашку.

— Наш боевой товарищ показывал свой тотем, — заявил один из первокурсников. — Нету поводов беспокоиться, господин старший лейтенант.

Однако лейтенант уходить явно не собирался. Он оглядел испорченную мебель, а также сбитую рогом люстру.

— Дебош тут устраиваем, значит? К концу вечера жду от каждого рапорт о произошедшем. И ничего не утаивать! Если будет расхождение в рапортах, получите дополнительные штрафные очки. А сейчас марш на вечерние тренировки! — скомандовал он. — Живо, стройсь!

Признаться, я получал истинное удовольствие. У меня проскользнула мысль, что неплохо было бы дать отпор излишне разбушевавшемуся старшекурснику, всё-таки он посягает на мой заслуженный отдых. Но что-то во всём этом было, в этакой армейской дисциплине. И весь наш отряд, собравшись, потрусил вниз, на плац.

Сейчас по расписанию должна была быть вечерняя разминка и спарринги. Вообще-то, эти обязательства не распространяются на младшекурсников, но старший лейтенант пояснил, что раз силы есть портить имущество академии, то лучше пустить эту энергию в полезное русло.

Мне же после насыщенного дня и завершившего его спарринга с Лупицким только этого не хватало. Поэтому, растянув губы в улыбке, я схватил самый тяжёлый учебный меч и ещё более тяжёлый дубовый щит, и направился на пробежку вокруг недавно организованного стадиона.

Мне хотелось смеяться. Тут же появилось второе дыхание, ноги вовсе не болели, дышалось легко и свободно. А песок всячески меня поддерживал и помогал.

— Песню за-пе-вай! — рявкнул старший лейтенант, и над стадионом откуда ни возьмись разразилась голубая молния, которой старшекурсник решил нас подбодрить.

Романтика!