Аркада

Глава 13

Когда я вернулся в гостиную, Ира снова лежала головой на сложенных в замок на столе руках.

— Уехал? — спросила она, как только я подошёл к ней и погладил по спине.

— Да. — Присев перед ней на корточки, я снизу попытался заглянуть ей в глаза. — Как ты?

— Нормально. — Ира вздохнула. — Только в голове так, словно по ней сначала долго били молотком, а потом ещё и мешком с цементом сверху приложили.

— Смешно, — произнёс я, но в моём голосе не было ни капли смешинки. — Это от лекарств. Выспишься нормально, и всё пройдёт.

— Ничего уже не пройдёт. — Она подняла голову с рук и сверху вниз посмотрела на меня. — Ничего.

Да уж, тут точно не пройдёт, если я не решу проблему. Свою проблему, не её. Ира здесь — это всего лишь набор цифр, пусть я и не могу к ней так относиться. Вот же она, тёплая, с подсохшими и чуть растёртыми дорожками слёз на щеках, дрожащими губами и такими родными глазами. Точно такая же, как в реальном мире. Только там я знаю, что может Иру развеселить, а здесь…

— Голодная? — Я поднялся, расправляя чуть затёкшие мышцы. Надо как-то её расшевелить, а то снова впадёт в апатию.

— Немного.

— Пойдём, может, что-нибудь в холодильнике отыщется, — потянул я её за рукав рубашки. — Сыр с колбасой.

— И халапеньо, — добавила она, поднимаясь. Эта её любовь к странному горькому перцу меня всегда умиляла.

— И халапеньо, — согласно кивнул я, отмечая, что Ира уже не дрожит. Может, начала приходить в себя, а может, по своей привычке, просто задвинула события сегодняшних ночи и дня в дальний угол, чтобы не вспоминать. Хотя я точно знал, что она такие вещи вспоминает, просто тогда, когда никого нет рядом. Мы все их вспоминаем.

На кухне было чисто, только в раковине стояла немытая чашка, на дне которой чернел кофейный осадок. Дмитрий, кроме него оставить её никто не мог. Анна Владимировна никогда не ложилась спать, если в доме хоть где-то был бардак. Помню, как-то после вечеринки, устроенной на её двадцатилетие, нам с Ирой пришлось драить всё почти до трёх ночи, и никакие увещевания о том, что она — именинница, на её маму не действовали. А Дмитрий слинял. Знал, что попадёт, и заранее решил проблему, уехав ещё с середины вечера. Кажется, именно с того дня, точнее — ночи, Анна Владимировна начала смотреть на меня иначе, чем на сироту-детдомовца, положившего глаз на богатую девочку.

— Слушай, — я на автомате открыл воду, взял кружку в руки, чтобы помыть, и посмотрел на Иру, что-то высматривающую в холодильнике, — а ты ночью крепко спала?

Да, я знал, что задавать ей такие вопросы сейчас грубо, но у меня есть задача, которую нужно решить, и сделать это иначе невозможно. Обнаружить убийцу, просто сопоставляя факты, мог Холмс или Пуаро, или Дюпен. Но даже им требовалось от чего-то отталкиваться. Улики, показания — то, чего у меня нет, но что я должен найти, и срок очень ограничен: время пятый час, осталось всего ничего.

— Я… — Ира повернулась ко мне, держа в руке тарелку с куском пирога, — я… Да, я спала. Крепко.

— И ничего не слышала? — Чистая кружка отправилась на поднос для только что вымытой посуды — высыхать, а я оторвал кусок бумажного полотенца и начал вытирать руки.

— Ничего. А что я должна была слышать?

— Не знаю. Например, как Олег Степанович спускался сюда. Он же не хранил нож в спальне.

— Нет, нож был здесь. В ящике для ножей. Там. — Ира кивнула на один из шкафов, где хранилась посуда, и тут же переключилась: — Пирог с рыбой будешь?

— Ага.

Я тоже кивнул и замолк. Возможно, я сейчас себя накручиваю, и всё довольно просто, но откуда она знает, где лежал нож? Хотя, порядок же кругом, и он должен был быть на положенном ему месте. И это что? Я начал её подозревать? Бред! Ну бред же! Я даже помотал головой, отгоняя странные мысли. С другой стороны, а почему нет? Не нужно забывать, что это игра, и здесь могут быть что и кто угодно.

— Здесь поедим?

— Что? — Я посмотрел на Иру, отметив, что пялюсь в приоткрытое окно.

— Здесь поедим, я спрашиваю? — повторила она, доставая тарелку с пирогом из микроволновки. Было видно, что та горячая и почти обжигает пальцы, но Ира терпела.

— Конечно, — кинулся я к ней, перехватывая тарелку и ставя её на обеденный стол. — Дурочка!

— Сам дурак! — Ира подула на кончики пальцев и внезапно улыбнулась. Кажется, первый раз за сегодняшний день. И я улыбнулся в ответ.

Набрав в чайник воды из-под того же крана, под которым мыл кружку — Олег Степанович однажды похвастался, что у них тут артезианская скважина, — я поставил его на плиту, разжёг огонь — газ дешевле электричества тоже был его идеей, — и, убедившись, что всё в порядке, сел за стол.

— Я сейчас, — Ира пошла к выходу из кухни, — умоюсь только. И переоденусь. — Не дожидаясь моей реакции, она скрылась в прихожей, а я снова посмотрел в окно. Интересно, а ночью оно было открыто или нет? Я точно знаю, что в тёмное время суток весь первый этаж закрывается, и если есть необходимость, то открытыми оставляются окна только на втором этаже, там, где до них не добраться.

Встав, я подошёл к нему и посмотрел на подоконник. Чистый, какой и должен быть. А что я думал на нем увидеть? Следы собаки Баскервилей? Так она в дома не лазила. Орангутанга? Кажется, я перечитал детективов. С той стороны под окном был газон, абсолютно ровный, не примятый даже разгулявшимся к вечеру ветром.

Итак, если быть логичным, то, принимая во внимание, что Олег Степанович не убивал, есть всего два варианта: либо кто-то в ночи вошёл в дом, либо это была Ира. Первый пока непонятен полностью, но может быть связан, скажем, с предпринимательской деятельностью Олега Степановича. Правда, тут я вряд ли что-то найду сегодня, и придётся «нырять» глубже. А вот у второго непонятно только одно: мотив. Что такого могли сделать родители Ире, что она решила избавиться от них таким образом? Наследство? Но тогда должны умереть оба родителя и Дмитрий. Точно не подходит. Проблемы во взаимоотношениях? Ира мне о таком не рассказывала, да и я сам ни разу не видел, чтобы они хоть как-то ругались или ссорились. Иногда я даже завидовал ей, потому что, кажется, ни у кого другого не было настолько дружной семьи. Тогда что?

— Ты опять завис, — раздалось у меня под ухом, и я повернулся с Ире. Она переоделась в лёгкую тунику тёмно-синего цвета, а на ногах были всё те же стоптанные серые домашние тапочки, на которых когда-то болталось по два помпона, а сейчас остались лишь шнурки от них.

— Есть немного, — повернулся я к ней. — Будем есть?

— Да. — Она отступила и, развернувшись, подошла к столу, расставляя на нём тарелки, а после выключила закипевший чайник. — Кофе?

— Кофе. Я с шести утра на ногах.

Мы уселись за стол, и я переложил к себе на тарелку кусок пирога. Не особо люблю рыбные, но на безрыбье…

— Расскажи, что сказал следователь, — попросила Ира, как только я съел половину куска и выпил полчашки кофе.

— Ничего особенного, — ответил я, даже не соврав. — Они даже не думают, что было как-то иначе, чем так, как они увидели. Да и Олег Степанович сам сознался.

— Да. Но я не могу понять, зачем?

— Зачем сознался?

— Зачем убил.

Не донеся кусок до рта, я замер и посмотрел ей в глаза. Абсолютно пустые. Совсем не те, которые видел ещё там, в гостиной, словно передо мной сейчас сидел другой человек. Не Ира, а набор нулей и единиц. На мгновение даже показалось, что она и превратилась в этот набор, как те агенты из «Матрицы». Я моргнул, видение пропало, и тут же зазвонил мобильник.

— Не бери, — быстро произнесла Ира.

— Не могу, — покачал головой я, доставая телефон из кармана и глядя на экран. — Я выйду, это срочно.

— Сегодня?

— Прости…

***

— Рассказывай.

Я вышел за ворота и набрал Юрика, который не стал перезванивать, когда я не снял трубку сразу.

— В общем, нашёл я ту заразу. Не всё так сложно на самом деле, любой дурак с образованием программиста бы справился, — начал он.

— Я понял, что ты не дурак, — перебил я его, — давай ближе к делу.

— Так я о том и говорю, — нисколько не обидевшись судя по тону, продолжил он, — что тот, кто писал игру, то ли дурак, то ли гений. Там всё просто: проходишь уровень — переходишь на следующий, и так по порядку. Всё стандартно. Но есть фича: попадаешь на баг — проваливаешься в этот же уровень, но другой его вариант.

— Уровни погружения.

— Да. Эдакие подуровни. И их, таких, столько — я даже посчитать не смог. В игре ИИ, который пишет их буквально на ходу.

— То есть…

— То есть это не косяк, это так и должно быть, то есть исправлять в принципе нечего.

— Притормози. А если это ИИ «рисует» подуровни, то можно его как-то остановить? Ну, чтобы их не было, чтобы некуда было проваливаться.

— А вот в этом я не уверен. Могу попробовать, но что, если просто всё сломаю?

Вопрос оказался тем, который до этого момента я себе не задавал. Действительно, что будет, если кто-то сломает игру, пока я нахожусь внутри? Что станет со мной? Что станет с теми, кто в неё играл? Исчезнет ли её влияние на них? И есть ли оно в принципе? Ведь всё, что я о нём знаю, получено внутри, и не факт, что там, в реале, всё точно так же.

— Антон! — услышал я голос Юрика и очнулся. Да, что-то я слишком часто зависаю, надо бы кофе побольше.

— Да. Чёрт с ним, делай. Но постарайся не ломать.

— Хорошо. Срок?

— Всё тот же. Кстати, как там Катерина?

— Нормально. Сидит рядом.

— Ты там посматривай за ней, ладно?

— Ладно. Тогда я начинаю.

— Как будет результат — звони, — согласился я и отключил разговор.

Итак, в ближайшее время я либо застряну в игре, либо отключусь от неё. Либо… Вот о последнем «либо» думать не хотелось, и я вернулся на кухню. Ира всё так же сидела за столом, но на этот раз читала что-то на экране мобильника. Его у неё не было, когда она спустилась после того, как переоделась, и в гостиной не было, значит, снова поднималась наверх. Только за ним?

— Что читаешь? — поинтересовался я, после чего, сев, в несколько быстрых глотков допил остатки кофе из чашки, скривившись от того, насколько противным он стал, стоило только ему остыть.

— Местный форум. — Она ухмыльнулась. — Тут пишут, что полчаса назад на выезде из посёлка машина моего брата столкнулась с фурой. Выжил только её водитель.

— То есть твой брат? — Я с тревогой посмотрел на неё. В глазах начало плыть, а в голове зашумело.

— Нет, водитель фуры. Брат мой погиб. — Ира наклонилась через стол ко мне. — А ещё в новостях написали, что в камере повесился известный бизнесмен Шумаков, не выдержав мук совести из-за убитой ночью жены…

— Ты убила… — Язык во рту уже почти не шевелился, и пара таких коротких слов превратилась в невнятное мычание.

— Нет, не я. Хотя, — она рассмеялась, — да, маму — я. А вот Димочку и папу — точно не я. Они сами. Сами, всё сами. Папа, дурак, просто решил, что я не должна сесть в тюрьму, а Димочка… Будем считать, что это счастливое стечение обстоятельств.

Я уже почти не видел Иру, слившуюся с окружающим пространством, но отчётливо представил, как выглядит её лицо: карикатурно жалостливое, как у злодеев в аниме, которые строят из себя «хороших парней».

Спросить, за что, я не смог.

***

Перед глазами висела надпись: «Жизней потеряно: одна. Жизней в наличии: одна» — и под нею были две кнопки: «Откатиться к последнему сохранению» и «Восстановить в текущей локации». То есть меня убили. Ира убила. Зачем? Что я ей сделал? Я же даже не подозревал её. Или подозревал, но не верил. Просто это странно. Не могла она так поступить, не в её характере. Да и слишком честная, отца бы точно не подставила.

Чёрт! О чём это я?! Она бы и маму не убила! И брата. А в том, что это она каким-то образом подстроила аварию, теперь нет сомнений.

И что теперь делать? Вернуться здоровым туда, где она и меня убила, и решить эту проблему? А как? Схватить, связать и вызвать полицию? И что я им скажу? Что она меня убила, перед этим сознавшись в убийстве остальных? Утрируя, понятное дело. И я воскрес, чтобы её наказать? Ну, возможно, второй раз она меня не убьёт, потому что я просто окончу свои дни в психбольнице. Там, кстати, говорят, кормят неплохо.

А если откатиться к последнему сохранению? Где оно, это сохранение?

— Пауза! — Я даже удивился, когда услышал свой голос внятно, а не кашей, как было в последний раз. Неплохо. Ещё одно подтверждение того, что я не в реальности. Да, смешно так думать, когда перед тобой буквы в воздухе висят.

Так. Энциклопедия. Жизни. «Потеряна одна. Причина: отравление, убийство». «В наличии: одна». А ниже появился пункт, которого при обучении не было: «Сохранённые локации», и это было интересно. Я тронул его, и передо мной развернулась страница, разделённая на ячейки, часть из которых была занята «кадрами», в которых я узнавал происходящее со мной до момента смерти. Убийства.

— У меня вопрос.

— Слушаю. — Голова выплыла из-за Энциклопедии, перекрыв часть ячеек.

— Осталась одна жизнь. Что будет со мной, если я не сохраню её до конца?

— Я уже отвечал на него. Игра закончится.

— Нет, ты отвечал не на него. Ты ответил на вопрос, что будет, если жизни закончатся. Сейчас у меня другой вопрос.

— Не понимаю разницы. Если жизнь закончится, игра закончится.

— Что будет со мной в реальности? Не в игре.

— Ответ на данный вопрос в моей базе отсутствует.

— Вот же сучара! — внезапно вызверился я. В горле появился комок, мешающий дышать. — Данные у него отсутствуют. А что у тебя есть, ты, железяка цифровая?

— Я не железяка. Я — электронный помощник.

— Да какой ты помощник, если на простой вопрос ответить не можешь! Сгинь с глаз моих!

Голова растворилась, оставив передо мной открытую страницу с сохранениями. В принципе, с учётом того, что я не провалился глубже, а остался на том же подуровне, могу выбрать любое. Тем более, что уже знаю, что дальше произойдёт, включая всё, ну, или почти всё, о подуровнях. И об Ире.

Но тогда…

— Продолжить!