Аркада

Глава 24

Основных персонажей, которые влияли на мои поступки в игре, было трое: Лёня, Ира и Миша. С первыми двумя я уже пообщался. Оставался только приятель, ставший в игре другом. Что ж, время есть, да и помощь его мне нужна. Поэтому, выйдя из третьей комнаты, я сначала позвонил ему. Как и ожидалось, Миша был за городом у родителей жены, но после краткого рассказа пообещал, что сейчас приедет. Его «сейчас» равнялось примерно часу, так что всё складывалось отлично.

Посетителей в клубе не было, похоже, что Лёня с Катериной об этом позаботились перед тем, как уйти, так что выгонять никого не пришлось. Дверь закрыта не была, но с обратной стороны оказались опущены жалюзи. Ключи, как и записная книжка с номерами телефонов партнёров, лежали в ящике Лёниного рабочего стола.

Нужный номер был записан последним. Вот за эту дурную привычку записывать их не по алфавиту, а в порядке получения, я Лёню всегда ругал, но отучить так и не смог. Впрочем, в его дела я и не лез без необходимости. А стоило.

Я набрал на мобильнике написанные аккуратным ровным почерком цифры и совсем не удивился, когда вместо «Алло» из динамика прозвучало:

— Я ждал.

— Не сомневаюсь. Нужно встретиться.

— В клубе

— Да. И постарайтесь обойтись без оружия, я буду в бронике.

Зимин отключился, а я хмыкнул и выдвинул второй ящик, вынимая из него тот же Ругер. Броника у меня, понятное дело, нет, а вот воспользоваться другой защитой лишним точно не будет. Откуда у Лёни револьвер и почему он решил повеситься, а не воспользоваться им, я интересоваться не стал. Вот это точно не моё дело.

* * *

Первым приехал Кряжев. Я его плохо помнил, но меня совсем не удивило, что высокий, с чуть грубыми чертами лица, чем-то похожий на актёра, игравшего Вронского в «Анне Карениной», понравился Ире. Был он в темно-сером костюме-тройке и чёрных лоферах — и это в такую жару, — и у меня возникло ощущение, что Олег пытается играть эдакого мафиозо. Тем более, что с ним вошли ещё двое: классический телохранитель-шкаф и вертлявый мужчина лет сорока, высматривающий всё вокруг. Юрист или помощник? Оба они тоже были в костюмах.

— Добрый день! — произнёс Кряжев, подавая мне руку. — Олег.

— Добрый! Антон.

— Ира?

— Она в игровой.

— Куда идти?

Говорил он лаконично, словно каждое слово стоило немалых денег. Что-то я совсем на них — деньгах — зациклился.

— Туда, — я показал рукой, куда, но с ними не пошёл. Дверь в третью комнату была открыта, так что мимо точно не пройдут.

Следом приехал Зимин. Такой же неприятный, как и в игре, как и вчера. Вчера? Ощущение было, словно прошла уже целая неделя.

Он вошёл, увидел меня и хмыкнул:

— А где броник-то?

— Где нужно, — ответил я, стараясь не поворачиваться к нему спиной. Там, заправленный в брюки и прикрытой полой рубашки, был спрятан револьвер. — Вам в VIP-игровую. Вы там уже были. Вчера.

— А ты?

— И я.

Зимин ещё раз хмыкнул и пошёл вперёд. Я шагал следом и повторял про себя: «Пауза! Пауза!» — но ничего не происходило. Мы были в реальности, а здесь просто остановить игру и избавиться от главного злодея так просто не получится.

Вопреки моим ожиданиям, Олег не играл. Он стоял у окна и крутил в руках коробку от «Аркады», поглядывая то на стоящего у дверей, словно большая статуя, телохранителя, то на Иру, молча сидящую рядом в кресле. Второго сопровождающего в комнате не было.

— Значит, это и есть наш разработчик? — произнёс Кряжев, как только мы с Зиминым вошли. — Интересно.

Он подошёл к нам, и оказалось, что Зимин ниже его на полголовы.

— Ну что же вы, Леонид Олегович, — на отчестве Кряжев чуть скривился, — разве так можно? Приехали в мой город, пытаетесь тут химичить, а я не в курсе.

— Ваш город? — Зимин приподнял правую бровь. — У вас есть право собственности? Бумаги?

— Ты смотри, Вадик, — Кряжев рассмеялся, обращаясь к появившемуся из-за наших спин второму сопровождающему, — ему бумаги нужны.

— Да есть у нас все бумаги, — в унисон Олегу рассмеялся этот Вадик, — мы же не дикие люди, у нас всё по закону. Жора, покажи наши бумаги.

Телохранитель отодвинул полу пиджака, показывая кобуру, из которой торчала чёрная рукоятка пистолета.

— Видите, Леонид Олегович, у нас есть все бумаги. — Кряжев вздохнул. — А вот у вас с ними проблема.

— Извините, — Зимин сделал шаг назад, и мне пришлось отойти в сторону, чтобы он не столкнулся со мной, — но я вас не знаю и не понимаю, о чём мы сейчас разговариваем.

— А разговариваем мы, совсем не уважаемый Леонид Олегович, — Кряжев кивнул Жоре, и тот взял Зимина за плечо и подтолкнул к стоящему в центре комнаты стулу, — о том, что вы влезли на мою территорию. Без разрешения. И благодаря вам я мог остаться без приличной суммы.

— Не понимаю. — Зимин, подчиняясь всё тому же Жоре, придавленный им, сел на стул и посмотрел на коробку в руках Кряжева.

— Дело в том, Леонид Олегович, что владелец данного заведения, — Кряжев повёл руками, обозначая окружающее его пространство, — должен мне круглую сумму, а вы с вашей… — он кинул коробку на пол и наступил на неё, так что плотный картон, из которого она была сделана, громко затрещал, — …игрой чуть не довели его до самоубийства.

— Не понимаю, — снова повторил Зимин.

— Ну что же вы, такую вещь придумали, а тут вдруг не понимаете? Или это не вы были? А?

Вопрос прозвучал так издевательски, что все вокруг тихо рассмеялись, заставив Зимина покраснеть от злости и громко заскрежетать зубами.

— Так что, вы или не вы? — Кряжев наклонился к нему и посмотрел в глаза. — Хотя, — он резко выпрямился и отошёл к окну, — будем честны, это меня совсем не интересует. Но! Я придумал одну вещь! А давайте сыграем? Кто выиграет, тот забирает клуб. Как вам такое, Леонид Олегович, а?

— Во что? — Голос у Зимина стал ниже и охрип, словно того долго заставляли говорить.

— Так в вашу игру.

— В неё нельзя играть двум одновременно.

— Ничего страшного, сыграем по очереди. Сначала вы, потом я. Или… Нет, давайте будем честными и кинем монетку. Чья сторона выпадет, тот первый. Договорились? Что выбираете, Леонид Олегович, орла или решку?

— Орла.

— О, я и не сомневался. Вадик, — Кряжев повернулся к помощнику, я уже понял, что тот точно не юрист, да и эта дурацкая шляпа на его голове выглядела странно, юристы обычно более аккуратные люди, — есть у тебя…

— Вот, — Вадик вынул из кармана пятирублёвую монету.

— Отлично. Ирочка, кинешь? — Кряжев подал монету Ире, и я отметил, что она совсем не оказалась против такого искажения её имени.

Ира подбросила современный пятак, он подлетел почти до потолка и упал ей под ноги. Орлом вверх.

Увидев результат, Зимин дёрнулся, вскакивая со стула и выхватил из-за пазухи пистолет. Глок? Там был Ругер, тут Глок. Странный выбор. Люди, любящие револьверы, не очень жалуют пистолеты. Почти невидимым глазу движением, Жора метнулся к Зимину, сбивая с ног, но тот успел выстрелить. А я успел почувствовать, как в груди разливается боль.

* * *

— Ну как он?

— Стабильно. Осложнений нет. Успели вовремя.

— Поговорить с ним когда будет можно?

— Пока не получится. Будить нельзя, должен прийти в себя сам.

— Как только…

— Да, я позвоню.

Голоса, поначалу бывшие чёткими, постепенно словно удалились, оставив меня одного в тёмном мареве.

* * *

— Да тише вы! — услышал я сквозь застилающую сознание мутную пелену знакомый девичий голос. — Вам вообще сюда нельзя! Если Егор Владимирович узнает, мне голову отвернёт!

— Алиса… — прохрипел я. — Алисонька…

— Откуда он ваше имя знает? — Этот голос тоже был знаком, но я не помнил, откуда.

— Мало ли. Может, пока к операции готовили, запомнил. — Пока Алиса говорила, её голос приблизился, и моих губ коснулось что-то влажное. — Вот. Аппарат уже убрали, скоро всё будет хорошо.

— Хорошо… — прохрипел я и провалился в привычное уже марево.

* * *

Обычно пишут про солнечный луч, разбудивший пациента, находившегося в длительном послеоперационном сне, но я очнулся из-за барабанившего по оконному отливу. Звук был очень громкий и мешал досмотреть, как я веду Иру к белой арке, украшенной шарами и лентами. Рама стояла посреди огромного пространства, почти по пояс заросшего кривыми кустами и колючками. Но перед нами всё это пропадало, и в очищенной земле прорастала по-весеннему яркая молодая трава.

Очень хотелось пить. Я попробовал приподняться, опершись на руки, но ничего не получилось. Тело болело так, словно меня долго и целенаправленно пинали по каждой кости, каждой мышце, стараясь не пропустить ни одну. Я зажмурился и попробовал позвать:

— Алиса… — но раздалось только тихое сипение.

Но это, похоже, всё-таки сработало, потому что почти сразу раздался голос:

— Подождите, вам пока нельзя самому шевелиться.

Алиса подошла, аккуратно поправила мою подушку и обмакнула мне губы влажной марлей. Я слизнул капли и попросил:

— Ещё.

— Сейчас. — Она присела на стул рядом со мной, взяла с тумбочки стакан с водой, вынула из одноразовой упаковки гибкую трубочку, сунула её одним концом в воду, а другой конец протолкнула мне между губ. — Только аккуратно, маленькими глотками. И немного.

Я кивнул. Вода была вкусная, словно родниковая. Чуть сладкая. Но не такая, когда в неё добавляют сахар, это была настоящая, природная сладость. Хотелось пить, не останавливаясь, но я сдержал себя и остановился.

— Молодец! — Алиса кивнула и убрала стакан и трубочку. — Полежите пока, я пойду доктору скажу, что вы очнулись.

Полежите… Как будто я мог делать что-то ещё, кроме как лежать. Интересно, а что случилось? Почему я здесь оказался? И откуда я её знаю?

* * *

Когда ты находишься в состоянии между сном и реальностью, границы времени размываются. Иногда закроешь глаза на пару секунд, а откроешь через пару часов, в другой раз закроешь, и кажется, что уже полдня прошло, а часы всего минуту отсчитали. Поэтому сказать, через какое время появился доктор, я не мог. Да и монотонный дождь не давал сосредоточиться.

— Здравствуйте, Антон Иванович, — произнёс он, присаживаясь на тот же стул, на котором до этого сидела Алиса, и устраивая на коленях планшет с какими-то записями. Я посмотрел на него и понял, что знаю его, но откуда — не могу вспомнить.

— Здравствуйте.

— Ну, как у вас дела?

— Всё хорошо. Но хотелось бы лучше, — я попытался улыбнуться, почувствовал, что нижняя губа треснула, и облизнул её.

— Ничего-ничего, я скажу Тае, чтобы она принесла вам гигиеническую помаду. И воды. Вам сейчас нужно будет хорошо пить. — Доктор протянул мне стакан с трубочкой, и я снова сделал несколько глотков.

— А Алиса…

— Алиса операционная сестра, она просто помогает.

— Скажите ей спасибо.

— Обязательно. А теперь давайте вас посмотрим.

Осмотр проходил недолго. Доктор проверил повязки на моей груди, на голове — а я думал, что там давит? — прощупал руки и ноги, посветил в глаза, заставив зажмуриться, и снова сел, записывая что-то на вынутом из-под остальных чистом листе.

— Ну что, сегодня придёт массажист, поработает с вами. И, наверное, вам будет комфортнее, если вас помоет не девушка, да? — Морщинки в уголках его глаз стали тоньше и чуточку длиннее.

Мне показалось, что лицо моё загорелось от смущения, и я кивнул.

— Ничего страшного, не вы первый, не вы последний, как нам не хотелось, — он вздохнул. — И я должен предупредить, что к вам придёт следователь.

— Следователь? Зачем?

— Чтобы задать вам несколько вопросов по поводу инцидента.

— Инци… — Я запнулся. — А что случилось?

— Антон Иванович, — лучики из глаз доктора пропали, а на переносице чётко проявились две глубокие вертикальные морщины, — что вы помните?

— Мы ехали с Ирой с работы. Попали в аварию с Мишей. Потом я был в клубе. Компьютерном. Потом…

Я замер. С момента, как я вышел из клуба сегодня ночью, не было ровно никаких воспоминаний. А сегодня ли?

— Извините, а какое сегодня число?

— Восьмое августа.

У меня пропало почти три недели!

— Но…

— Нам пришлось ввести вас в искусственную кому. Так организм быстрее справляется со стрессом, а раны лучше заживают.

— Кома?

— Да, возможно, именно из-за неё у вас временная потеря памяти. Скоро вы всё вспомните.

— Точно?

— Ну, я не невролог, но такое часто случается.

— А что произошло. Со мной?

— У вас черепно-мозговая травма и пулевое ранение в грудь.

— Пулевое? Откуда?

— Тут я вам не скажу. Придёт следователь, с ним пообщаетесь. — Доктор встал. — А пока отдыхайте. Я отправлю к вам Таю.

* * *

После всё понеслось, словно снежный ком с горы. Сначала пришла та самая Тая — женщина лет сорока, с сильными руками и смеющимися глазами. Она приподняла меня, удобнее устраивая на подушке, потом подняла ту часть кровати, которая была выше моей поясницы, так что я почти сидел, и принялась кормить. Жидкий, почти водянистый суп-пюре был безвкусным, но я глотал его, понимая, что пока ничего больше нельзя. Затем Тая собрала посуду и ушла.

Спустя час пришёл массажист, представившийся Львом. Он вернул кровать в горизонтальное положение и долго мял меня, аккуратно ворочая из стороны в сторону. Было больно, но я терпел, стискивая зубы, чтобы не стонать. После Лев пообещал прийти завтра, ушёл, и тут же вернулась Тая.

Она прикатила кресло-каталку, пересадила меня в него и отвезла в душевую. Там приглашённый из другого отделения медбрат меня вымыл, помог переодеться, и я, теперь уже сам потихоньку смог доехать до входа в палату.

Тая попричитала, что следовало позвать её, но мне было не до этого. Рядом с дверью, на кушетке, сидел мужчина, которого я точно знал. Точно так же, как и доктора, и медсестру Алису.

— Добрый день, Антон Иванович, — представился он, вставая. — Меня зовут Коркин Евгений Сергеевич, — он развернул и протянул в мою сторону удостоверение с тёмно-бордовой корочкой и гербом, — следователь Следственного комитета города Нежнин. Можно просто товарищ следователь.

— Добрый день, товарищ следователь, — произнёс я в ответ и показал на дверь. — Проходите. Только я ничего не помню.

— Егор Владимирович уже сообщил. Но мы просто побеседуем. Может, в процессе что-то вспомните.

Тая помогла мне въехать в палату и перебраться на кровать, изголовье которой снова приподняла, и вышла. Коркин садиться не стал, а оперся спиной о высокий подоконник.

— Мы сейчас просто поговорим, записывать я ничего не буду. Официальный опрос проведём, когда вас выпишут, — пояснил он. — Скажите, Антон Иванович, что вы можете рассказать про день, когда на вас было совершено покушение?

— Ничего.

— Совсем?

— Совсем.

— Кто, как, почему?

— Не помню. Я помню, как уехал из клуба домой, и это всё.

— Хорошо. А что было в тот день? Можете рассказать?

— Да.

Я начал вспоминать и озвучивать. Утро. Будильник. Завтрак. Работа. Ошибки в отчёте. Привычная дружеская перепалка с Ирой. Вечер. Авария. Миша. Клуб. Лёнины отчёты…

— Стоп. Вы сказали, что там был человек.

— Да, он привёз свою игру, которую Лёня хотел тестировать в клубе.

— Вы помните его фамилию?

— Нет. — Я поморщился от боли в висках. — Я не старался запоминать — зачем?

— Ясно. Вы с этим человеком общались?

— Нет. Так, поздоровались. Лёня сказал ему, что мы первыми будем играть, и всё.

— Ага. Дальше?

— А дальше ничего.

— Ничего…

Коркин в задумчивости постучал пальцами по подоконнику и в этот момент в палату заглянула Тая.

— Извините, доктор сказал, что достаточно. Антону Ивановичу нужно отдыхать.

— Да, конечно. — Коркин внимательно посмотрел на меня. — Отдыхайте, выздоравливайте. Вы нам очень нужны здоровым и всё помнящим.

Я промолчал, глядя, как он уходит, теребя в руках шляпу. Странно, но я точно помнил её, но не на нём, на другом человеке. Совсем не похожем на этого строгого даже чуть чопорного следователя.

* * *

Остальные дни были настолько одинаковыми, что я почти сбился в подсчёте дат, помогли отцовские часы, на циферблате которых автоматически сменялись цифры. Я завтракал, шёл — начиная с третьего дня уже без коляски — на перевязку, потом — массаж, процедуры, в том числе гигиенические, обед, общение с врачами, с ребятами — каждый день по очереди приходили Миша и Лёня. Один раз с Лёней пришла Катя, и я узнал, что они скоро станут родителями. Пообещали сына назвать Антоном. Я даже прослезился немного. Только Иры не было.

На вопрос о том, где она, Миша пожал плечами, ответив, что не в курсе, а Лёня только отвёл взгляд, ничего не сказав. Я попросил принести мне мобильник, сославшись на то, что книги из больничной библиотеки очень скучные, и сразу набрал Ирин номер. Абонент был вне зоны действия сети. Дмитрий сказал только, что её нет в городе, но где она — говорить не стал. В соцсетях Ира не появлялась. И это было очень странно.

В день выписки за мной приехал Миша. Он усадил меня в Гольф, скривившись на вопрос о том, куда делась любимая девятка, сложил мои вещи на заднее сиденье, и мы поехали.

— Стой, а куда ты? — спросил я, когда мы проехали поворот на мою улицу.

— Как куда? На шашлыки. Надо отметить твою выписку и выздоровление.

— Какие шашлыки? Я домой хочу — отдохнуть.

— Дома тебе ещё две недели сидеть на больничном, а потом ещё санаторий, так что успеешь.

— И кто там будет?

— Увидишь.

Он замолчал, сделав таинственное лицо, и я не стал отвлекать его от дороги. Мысли крутились вокруг того дня, после которого я ничего не помнил. Да, память так и не вернулась, и это постоянно давило, заставляя бесконечно возвращаться к тому вечеру. Что такого могло случиться, чтобы я всё забыл? Почему? И кто в меня стрелял? Я спрашивал у Коркина, который еще пару раз приходил, но он тоже ничего не сказал. Все вокруг молчали, словно дали какой-то обет, и я чувствовал себя дураком.

Машина подъехала к высоким воротам.

— Вылезай, сейчас откроют, — Миша разблокировал дверь, — я внутрь загоню.

Я выбрался, потерев грудь в том месте, где всё ещё ныл шрам, и отошёл в сторону, чтобы не мешать распахивающимся в стороны створкам. Чуть газанув, Миша въехал во двор, и я зашёл следом.

— Не стой тут, иди за дом, там все должны быть, — подтолкнул он меня в спину, аккуратно закрывая дверь со стороны водителя.

— Да, — кивнул я, сделал несколько шагов по выложенной тротуарной плиткой дорожке, свернул и остановился.

Там были все. Кроме Миши, он стоял за моей спиной. И Ира с Олегом. Я закусил губу, глядя на них, тихо о чём-то шепчущихся. И Лёня с Катей, смеющиеся у разожжённого мангала. И Дмитрий со своей Лёлей. Странно, я не должен их всех помнить… Но помнил.

— Что застряли? — раздался из-за спины женский голос.

— Да идём мы уже, давай, чего встал? — поторопил меня Миша. — Сейчас Дашка нам все мозги съест.

— Не съем, если поможете. На, — я повернулся, глядя, как она суёт ему в руки большое блюдо с нарезанным мясом, — шашлыки не женское дело. А ты, — она ткнула в меня пальцем, — иди в дом, там помощь нужна.

— Куда?

— Туда, — она махнула рукой, показывая на крыльцо. — Зайдёшь и увидишь.

Я обогнул их, сходя с дорожки на аккуратно подстриженную газонную траву и прошёл к дому. Поднялся на крыльцо. Толкнул дверь и застыл.

Игра. Лёня. Коркин. Ира. Миша. Поиски. Зимин. Клуб. Выстрел…

— Слава?