Глава 9

— Ну кто там ещё в такую рань?

Я с трудом открыл глаза, глядя в светящийся на тумбе циферблат электронных часов. Показывало половину седьмого. Взяв разрывающийся мобильник, я посмотрел на экран. «Ира». Интересно, как она вчера поужинала с этим…

Не успев додумать, я вскочил с кровати, включая громкую связь и почти бегом срываясь в ванную.

— Мама? — опередил я Иру, всовывая ноги в штанины джинсов.

— Откуда ты…

— Полицию вызвали? Скорую?

— Папа сам вызвал. Он не помнит, как всё произошло. Не понимает… Я уже Диме позвонила, он едет.

— Так, — я остановился, непонимающе глядя на лежащий на стиральной машине мобильник, — при чём тут твой папа?

— Как? Я вообще не понимаю, как ты узнал, что папа убил маму. — В голосе Иры действительно послышалось непонимание. — Я же не говорила тебе. Никто ещё не знает, кроме Димы. Это он…

— Нет, — перебил я её, — не он. Сложно объяснить. Дождись его, я тоже подъеду. Только дождись, хорошо?

— Куда я денусь? — Ира всхлипнула, и я понял, что она сейчас разревётся.

— Так, постарайся не плакать. Я уже готов выйти. Сейчас поймаю такси и перезвоню тебе, хорошо? На всякий случай, запрись в комнате и не выходи. Ты меня поняла?

Я не понимал, что говорю, слова словно шаблоны вылетали из моего рта, пока я, захлопнув за собой дверь в квартиру — спасибо изобретателям английских замков — кубарем бежал по лестнице, спускаясь во двор.

— Да.

Ловить или вызывать такси не пришлось. Водитель одного из них, живший в соседнем подъезде, как раз вышел и собирался на смену. Подбежав к нему, я сунул ему в руку двухтысячную купюру и назвал адрес. Увидев мой растрёпанный вид, он не стал задавать вопросы, открыл салон, кивнул мне на заднее сиденье, уселся на водительское, завёл двигатель, и машина резко отъехала с места парковки.

***

По утренним пустым дорогам мы добирались всего полчаса, а когда подъехали, у дома Ириных родителей уже стояли машина скорой помощи и два полицейских форда с выключенными проблесковыми маячками. Я вылез из такси и отправился к воротам, но меня остановил парень лет двадцати пяти в полицейской форме с лейтенантскими погонами.

— Извините, туда нельзя, — произнёс он, преграждая мне дорогу.

— Я в курсе, что там произошло, — ответил я. — Меня ждут.

— Кто?

— Дочь убитой. Ирина Олеговна Шумакова. Она мне звонила, просила приехать.

— Секунду. — Лейтенант включил рацию и попросил уточнить у следователя, можно ли мне пройти.

Всё время, пока он дожидался ответа, я в нетерпении топтался на месте, пытаясь понять, что же происходит. И если это — реальность, то до этого был сон? Но тогда откуда во сне я знал, что Лёня совершит самоубийство? И даже то, где и каким образом? Впрочем, каким образом, я не знал. Точнее, не знал, что он повесился на галстуке. Перед глазами тут же всплыла картинка, как Лёня открывает глаза, и я вздрогнул.

— Проходите, — тут же произнёс лейтенант. — Только будьте аккуратны, там работают эксперты.

— Хорошо, — кивнул я и вошёл в отрытые двери в воротах.

На крыльце дома никого не было, и я прошёл внутрь, отмечая, что вокруг всё посыпано тёмным порошком и отмечено карточками с номерами. Это показалось мне странным, ведь, по словам Иры, убийство произошло в родительской спальне, а не здесь, внизу, в холле.

— Извините, вы…

Я повернулся к стоящему в дверях гостиной мужчине и вздрогнул: это был Коркин. Ну, или тот, кого во сне я обозначил как Коркина. Постаравшись сделать вид, что ничего не происходит, я подошёл к нему и протянул руку, чтобы поздороваться.

— Майский Антон Иванович, друг Ирины Шумаковой.

— Понятно. Пройдите пока в гостиную. — Этот Коркин не представился, только пропустил меня в комнату и посмотрел на сидящего там Дмитрия: — Пожалуйста, проследите, чтобы ваш гость нигде не натоптал. Будет лучше, если он сядет и будет сидеть, никуда не выходя.

— Да, конечно, — кивнул тот и встал, подавая мне руку. — Здравствуй. Хотелось бы сказать, что утро доброе, но… — Он скривился, что совсем не относилось к тому, как я пожал его руку.

— Я понимаю, — тоже кивнул я. — Где Ира?

— У себя — спит. У неё нервный срыв, врач вколол успокоительное и только пять минут назад уехал. Не стоит будить.

— Это понятно. — Я огляделся и сел на один из стульев, стоящий у большого обеденного стола, который обычно выносили в эту комнату на праздники. — Что-то собирались организовать?

— Да. Я жениться собрался, а тут такое… — Дмитрий нахмурился. — Не знаю даже, как сейчас невесте сообщить, что придётся всё перенести, и пока неизвестно, на какой срок.

— Да уж, та ещё новость. Но если любит — поймёт.

— Штампы-штампы… — Дмитрий грустно усмехнулся. — Посмотрим. В любом случае, пока не закончится суд, никаких свадеб точно не будет.

Мы замолчали. Дмитрий сидел, опустив голову и глядя словно бы внутрь себя, а я смотрел в окно. Там цвели кусты, названия которых я никак не мог запомнить, хотя Ира мне постоянно его повторяла. Кусты, в которых я в первый и единственный раз поцеловал её в тот вечер. Она тогда ещё рассмеялась и сказала, что это всего лишь благодарность за то, что не стал отрицать, что являюсь её парнем. Благодарность…

Спустя примерно час Коркин вернулся в гостиную, прошёлся по ней, напевая какую-то мелодию, потом встал у окна и произнёс:

— Дмитрий Олегович, вы и ваша сестра в понедельник должны подъехать ко мне в комитет — подписать протоколы и запрет на выезд за границу. Ограничивать иным образом ваши перемещения я пока не имею права.

— Пока? — Дмитрий непонимающе посмотрел на него. — То есть подписки о невыезде не будет?

— Пока. Пока мы не знаем, что тут произошло, хотя у нас и есть чистосердечное признание от вашего отца. А вы, — он повернулся ко мне, — пожалуйста постарайтесь не распространяться о произошедшем. В отношении вас я не имею права проводить никаких следственных мероприятий, поэтому просто прошу. Это будет в том числе и в пользу Олега Степановича. Вам понятно?

— Понятно, — кивнул я.

— Отлично. Тогда я вас покину, если что, вот мой номер. — Он вынул из планшета, который всё это время держал в руках, визитку и положил её на стол. — Звоните, если будет какая-то дополнительная информация. И если Ирина Олеговна вспомнит что-то ещё.

— Да, конечно, — Дмитрий встал с дивана и подошел к Коркину, — я вас провожу.

Они вышли, и я взял визитку. Это действительно был Коркин. Коркин Евгений Сергеевич, старший следователь Следственного комитета города Нежнин. И это уже не выглядело просто странным, это пугало. Особенно с учётом того, что в первый раз я встретился с ним не здесь.

Кстати! А почему я решил, что Лёня мёртв? Если до этого был сон, то вполне возможно, что он жив, и всё совсем не так, как я видел, и Зимин никакого отношения к смерти матери Иры не имеет. Впрочем, он и так не имеет. Или имеет?

Вскочив со стула, я быстро заходил по гостиной, благо, её площадь и расставленная мебель позволяли, думая о том, что сейчас делать. Ждать, пока Ира проснётся? Но на часах только девять утра, а она может проспать до вечера. Если верить всяким детективным сериалам и фильмам, потерпевшие долго приходят в себя. Тогда что? Поехать в клуб?

Если я правильно помню, Лёня пообещал мне оставить игру для тестирования, и я её ещё не тестировал, всё было просто сном. Пусть пока будет именно так. Тогда я могу сейчас, не тратя время, поехать и посмотреть её, возможно, поиграть, а уже вечером созвониться с Ирой и приехать сюда. В любом случае, думаю, ей будет комфортнее, если я буду рядом, у Дмитрия, как я понял, есть с кем провести вечер, и есть, кому его утешать.

Я остановился у стола, достал мобильник, сделал фото визитки Коркина и отправился во двор, откуда слышались голоса: мужской и женский. Мужской принадлежал Дмитрию, а женский я не узнал. Впрочем, сейчас мне это и не было интересным.

— Я уеду, буду на телефоне. Если что, пусть Ира не беспокоится — я вернусь к вечеру, — сказал я Дмитрию.

— Конечно, — согласился он. Кажется, сегодня это слово побило рекорд по повторам. И кивки, потому что я кивнул, после чего вышел за ворота и вызвал такси ко въезду в посёлок. Ждать его здесь я не собирался.

Пока шёл вдоль высоких заборов, деревянных и каменных, но неизменно скрывавших всё, что делалось за ними, я думал о происходящем, пытаясь выстроить события в логическую цепочку. С одной стороны, она получалась очень ровной, но в таком случае у меня появились странные способности по угадыванию личностей людей. С другой выходило, что всё совсем не так, как я это вижу, и тогда… Тогда снова появлялась мистика, но только в этот раз какая-то странная, словно бы я попал в какое-то кольцо событий, и каждый день, просыпаясь, оказываюсь в том же дне, но всё в нём происходит совсем не так. И если второй вариант верный, то придётся искать способ, чтобы из этого кольца выбраться.

Дождавшись такси, я сел в него и назвал адрес клуба.

***

У входа топталось несколько парней лет шестнадцати и Миша. Последний курил, сбрасывая пепел в большое бетонное кашпо, стоящее на клумбе. В дверях, не впуская молодёжь внутрь помещения, стоял уже знакомый мне лейтенант. Ну да, когда я час назад вышел из ворот дома Ириных родителей, полиции там уже не было. Только вопрос: а что они делают здесь?

— О, привет! — Миша протянул мне руку. — Ты чего сюда?

— А ты? — ответил я на рукопожатие. — Меня вообще-то Лёня позвал, игру потестить. Вчера я не успел.

— Лёня… Ну, если Лёня, тогда ты опоздал. — Миша вздохнул. — Нет больше Лёни.

— Эм, повесился? — не смог я промолчать.

— Откуда знаешь? — Приятель подозрительно посмотрел на меня, а потом выдал: — Ясно всё, тебя этот следователь пригласил.

— Какой следователь? — спросил я, уже понимая, о ком идёт речь.

— Фамилия у него такая… Блин, забыл уже. Что-то с хлебом связано… — Миша почесал в затылке. — Не помню.

— Коркин.

­— Точно. Стой! Так если ты не знаешь, какой следователь, значит не он тебя пригласил, а если не он, то откуда ты его знаешь?

На этом месте мне так захотелось рассказать Мише обо всём, что произошло утром, но я помнил о просьбе, поэтому просто сказал:

— А я только его и знаю, — и тихо хмыкнул. А затем спросил: — Ты то откуда знаешь, что Миша повесился?

— Катерина сказала. Её домой отправили, а меня позвали, потому что я был в избранных контактах.

— О как! Я и не знал, что у вас с Лёней такие отношения. — Мне даже немного стало обидно, но я постарался не подать виду.

— Да нет, просто мы с ним тут дело общее решили замутить, типа, он деньги, я оборудование. Я вот не понял, почему тебя не позвали, ты там раньше меня по списку идёшь. Я видел.

— Не знаю, но сейчас узнаю точно. Зайдёшь? — Я мотнул головой на вход в клуб.

— Докурю и приду. — Миша затянулся и тут же закашлялся. — Иди, если тебя пустят.

— Пустят, — не сомневаясь в этом, произнёс я и направился к лейтенанту.

Тот пытался объяснить парням, что сегодня клуб закрыт в связи с чрезвычайной ситуацией, и когда его откроют, он не в курсе.

— Эй, ребят, вы чего тут шумите? Диня, чего воду мутишь? — обратился я к одному из парней, который бывал в клубе очень часто и постоянно попадался мне на глаза.

— А, Тоха! — отозвался он. — Да вот, мы с ребятами сегодня в рейде участвуем, договорились уже, с Леонидом Павловичем тоже, он под нас машины зарезервировал, а тут не пускают и его не зовут.

— Так, придётся вам сегодня рейд пропустить. — Я оглядел ребят, которые тут же скисли. — Ну, или можете разойтись по домам и каждый от себя играть. Тоже вариант. Но клуб сегодня закрыт. Вот, — я вытащил из нагрудного кармана Дини торчащий мобильник и сунул ему, — разблокируй и запиши мой номер. Позвонишь завтра, я скажу, когда откроется.

Записав номер, Диня прозвонился, удостоверившись, что по нему он действительно попадает на меня, скомандовал парням расходиться, и, попрощавшись со мной, отправился в сторону автобусной остановки. А я повернулся к лейтенанту.

— Ещё раз доброе утро. Могу я войти?

— Пять сек, — он щёлкнул по кнопке рации и произнёс: — Тут снова тот, из посёлка, который последним пришёл. Хочет пройти.

— Пусть заходит, — раздалось из динамика через минуту, и я, не глядя на лейтенанта, шагнул в открытый дверной проём.

Здесь были всё те же, кого я видел в доме Шумаковых. Кивнув одному из экспертов, я, не интересуясь, куда идти, отправился сразу в кабинет Лёни.

***

— Что-то мы с вами сегодня часто встречаемся, — произнёс, не вставая с кресла, Коркин.

— Всего лишь второй раз, господин следователь, — поправил его я, садясь в кресло для посетителей, в котором сидел вчера и в котором сидел в «первый» наш разговор.

— Предпочитаю «товарищ», а ещё лучше — Евгений Сергеевич, — парировал он. — Так что вас сюда привело?

— Я вчера, точнее, сегодня ночью договорился с Леонидом Павловичем, что приду затестить новую игру. Вот пришёл.

— Ночью? — Коркин нахмурился так, что его брови сошлись на переносице. — Вот с этого момента подробнее. Во сколько и по какому поводу вы общались с Прониным ночью.

— Я был тут. Пришёл поиграть, но вместо этого делал ему бухгалтерскую отчётность…

— Вы бухгалтер?

— Да. Собственно, я работаю бухгалтером в компании, принадлежащей Дмитрию Шумакову.

— Ясно. И?

— Ну, и не успел, закончил поздно. Тогда Лёня... Простите, Леонид Павлович сказал, что он сегодня не работает, но игру мне оставит, если я хочу. Я захотел и вот приехал. Пока там Ирина Олеговна отдыхает, хотел посмотреть, что это за новинка такая. Вообще, мы хотели вместе, но раз у неё такое случилось…

— Понятно. Так, секунду. — Коркин взял со стола телефон, который, судя по чехлу ручной работы с изображением братьев Марио, принадлежал Лёне, и, набрав несколько цифр, открыл его. Я удивился, потому что пин-код Лёня никому не сообщал. — Так это вы тот самый Майский Антон Иванович?

— Да. — Я поёрзал в кресле.

— Интересно. — Коркин положил телефон и потёр лицо руками. — А вы в курсе, Антон Иванович, о завещании, которое составил господин Пронин?

— Завещание? — Мне показалось, что от удивления я даже вытаращил глаза, настолько это неожиданно это прозвучало.

— Завещание, — согласно кивнул Коркин.

— Нет. — Я покачал головой и скривился: о таком Лёня со мной никогда не разговаривал. — ⃝А что, было что завещать?

— Смешно. Для начала, этот клуб. — Следователь покачал головой. — Тогда мне непонятно, почему вы находитесь у Пронина в избранных контактах.

— Это просто. Я в студенчестве работал у него. Мы подружились, и теперь если вдруг что-то нужно, а я могу помочь, Лёня зовёт меня. Звал. — Я не заметил, как снова начал называть Лёню неформально.

— Например?

— Ну, например, та же отчётность. Правда, вчера я делал её первый раз, да и то сам напросился.

— А ещё?

— Иногда заменял кого-нибудь из администраторов. Люди болеют или отпуск берут.

— То есть вы контактировали только по таким вопросам?

— Почему? Нет. Мы и просто так встречались, на дачу к Лёне ездили. Просто дружили. Вот у вас есть друзья? Вы с ними время проводите?

— Допустим, — кивнул Коркин. — С какого времени, говорите, вы работали в клубе?

— Эм… — Я задумался. — Почти с начала его создания. Пришёл пару месяцев спустя после открытия.

— И кем?

— Администратором. Кем ещё тут могут работать простые студенты?

— А после?

— В смысле?

— Когда перестали быть студентом?

— После я сразу устроился в фирму Дмитрия Шумакова по рекомендации его сестры Иры. Она нас познакомила, и он взял меня сначала стажёром в бухгалтерию, а потом перевёл на постоянную работу.

— Хорошо. — Коркин сделал какую-то запись в лежащем перед ним блокноте. Том самом, который я видел в «первый» раз. — То есть получается, что две сегодняшних смерти связаны вами.

— Э нет! — Я даже подался вперёд от такого неожиданного вывода. — Вот только не надо их на меня вешать. Ирину маму убил её отец, он в этом сознался. А Лёня повесился сам, там даже никаких доказательств не надо — камеры есть, которые всё записывают, и вы об этом наверняка уже знаете.

— Я знаю, а вот откуда вы знаете, что он сам повесился? — Коркин тоже подался вперёд так, что между нами почти не осталось расстояния, посмотрел в упор на меня, и я внезапно увидел в его глазах не себя. В них отражалась Голова — тот самый виртуальный помощник из Аркады. И вот тут до меня дошло всё происходящее.

Загрузка...