Армаген (СИ)

Глава 9

По прибытию к воротам форта Армагену пришлось поучаствовать в небольшом гномьем ритуале. Нинл вежливо попросил — отказываться было неудобно, да и ничего сложного делать не пришлось. Коротыши сели кругом и пустили по рукам чарку крепкого эля. После двух глотков следовало слить немного пенного напитка на землю и передать посуду товарищу. Таким образом, поминали павших в бою товарищей.

Пожалуй, целитель был единственным эльфом, на равных правах допущенным до подобной тризны. Утерев изрядно отросшую щетину, Армаген пожал каждому руку. Нинл пытался вручить что-нибудь на прощание — предлагал и ружье, и лук, но волшебник вежливо отказался.

Однако настойчивость гнома красивыми словами не прошибешь. Покопавшись в фургоне, Нинл достал небольшой скипетр с голубым кристаллом в навершии.

— Это очень могущественная штука. Вообще, она предназначалась коменданту форта, но я скажу, что скипетр украли иглоспины. Почем он знает, в каком фургоне валялась эта палка.

Армаген взял скипетр и внимательно осмотрел. Идеальная работа мастеров Академии. Кристалл таит энергии стужи и льда — такой артефакт пригодится разве что боевому магу. Рядовой целитель получит лишь небольшой усиливающий эффект — да и только. Но эльф подарок принял, иначе настырный гном будет предлагать все содержимое каравана по очереди.

Наконец-то распрощавшись, колдун поспешил к Фахриму. Благо, его бордель расположился в каких-то сотне шагов от стоянки коротышей.

Знакомый огр одарил Армагена дружелюбным кивком и пропустил без вопросов. В шатре развлекались на всю катушку королевские офицеры — уж они-то, изнывающие от скуки месяцы напролет, ждали караван как никто другой. Экзотические напитки лились рекой, роскошные заморские женщины ублажали взоры изящными танцами.

Сегодня собрались самые лучшие жемчужины Фахрима — красивейшие и опытнейшие жрицы любви. Когда до развлечений дойдет очередь простых солдат, от всего великолепия не останется и следа. Рядовые вояки бедны и вряд ли могут рассчитывать на нечто большее, нежели выдохшееся пиво и карлицы с небритыми ногами.

С трудом протиснувшись сквозь толпу потных полуголых тел, Армаген вошел в кабинет хозяина. Фахрим покуривал трубку и сортировал на столе монеты — сплошь золото, никакого серебра и уж тем более медяков.

— О, добрый друг пожаловал! Сперва не признал тебя. С каких пор любезнейший магистр одевается как пастух?

— Обстоятельства, — холодно ответил эльф. — Ты знаешь, зачем я пришел.

— За Аней?

Целитель вздрогнул. Так вот как зовут его таинственную бестию.

— Да. Где она?

— Извини, дорогой. Комендант забрал ее себе, — будничным тоном ответил Фахрим, не отводя взгляда от блестящих целковых.

Пудовые кулаки эльфа обрушились на стол. Сложенные в аккуратные башенки монетки звякнули и раскатились по лакированному дереву.

— Ты обещал!

— Извини, — сутенер пожал плечами. — Если б я отказал, лорд Растэн прогнал бы меня прочь. Я не могу терять клиентов и деньги!

Целитель скрипнул зубами. Ему пришлось приложить все усилия, дабы они не превратились в клыки.

— Если девушку хоть пальцем тронули — молись, чтобы наши пути никогда не пересекались.

— Боюсь, трогали ее не только пальцем, — будто невзначай буркнул Фахрим.

Едва покинув шатер, Армаген вернулся к гномам и тщательно вымыл левую руку. Куски мяса и кожи плотно въелись под ногти, пришлось использовать магию гигиены, дабы вычистить грязь. Крики пьяных солдат и стоны блудниц заглушили звук разрываемой плоти и хруст позвонков. Целитель одним ударом оторвал ублюдку голову и был сим деянием категорически доволен. В любом случае, путь в Эленор вампиру заказан, так что можно не сдерживать гнев зверя. Главное, чтобы обошлось без свидетелей.

Армаген понимал, что действовать придется очень быстро. Когда труп обнаружат — поднимут тревогу по всему Харласку. К тому времени эльф и девушка должны уйти как можно глубже в Пустоши.

Ни подкупы, ни убеждения не помогли преодолеть первый же кордон — в форт целителя пускать отказались наотрез. Мол, не положено, не по уставу. Плюнув на стражников у ворот, Армаген обогнул крепость и взобрался на западную стену.

Действовать в едва зачинавшихся сумерках было крайне рискованно, однако ждать волшебник не мог. Сама мысль о том, что его прекрасное творение лапает зажравшийся военачальник пробуждала такой гнев, что затмевала жажду мести за дроу.

К счастью, вампир попал на пересмену — дневной дозор уже покинул стену, а ночной еще не успел выйти на дежурство.

С высоты сторожевой башни форт открылся как на ладони. В центре стояло, окруженное солдатскими бараками, трехэтажное здание с красной крышей. Из окон первого этажа доносились приглушенные разговоры и бряцанье посуды — там располагалась столовая. На втором ярусе царила тишина, свет нигде не горел. Там, скорее всего, жили офицеры, в настоящий момент отдыхающие в борделе.

Вычислить покои коменданта оказалось проще всего. Комната начальника Харласка была застеклена — немыслимая роскошь по меркам военных. Мало того, стекла окружали изысканные резные рамы работы столичных мастеров.

Царапая толстые каменные блоки, Армаген подобно пауку пополз к цели. Сумерки сгустились, скоро ночь вступит в полноценные права. Заметить серую тень на сером же камне — дело крайне сложное. Да и во внутреннем дворе никто не бродил, за исключением троих патрульных. Но эти ребята и в жизнь не догадаются искать врага на уровне третьего этажа.

Вампир заглянул в покои. Комендант — толстый мужчина средних лет в роскошной мантии с меховым воротником, сидел к окну спиной. Иначе бы он точно получил инфаркт, узрев злобную морду чудовища с растрепанными волосами, пылающими яростью глазками и огромными рогами.

А вот Аня, танцевавшая нагишом перед этой заплывшей жиром свиньей, увидела. Нет, она не испугалась — ночной облик Армагена был ей знаком. Просто замерла, уставившись за спину зрителя.

Пока толстяк поворачивал бычью шею, эльф успел метнуть в него заклинание усыпления. Фиолетовое облачко сорвалось с кончика скипетра и окутало голову военного. Тот моментально обмяк, выронив из рук золотой кубок и куриную ножку.

Армаген указал когтистым пальцем на раму. Девушка понимающе кивнула и открыла настежь окно. Вампир перекинулся через подоконник и рухнул на мягкий ворсистый ковер. Рыжая отступила на шаг, прикрыв тонкими ручонками свои прелести.

— Привет, — испуганно произнесла она. — Рад тебя смотреть. Ты хорошо?

Похоже, за время странствия в караване Аня подучила язык. Говорила с дичайшим акцентом, путая падежи и ударения, но теперь, по крайней мере, Армаген понимал, о чем идет речь.

— Плохо. Собирайся, нужно бежать отсюда.

— Одежда нет. Платья забрать, белье отнять, — девушка говорила очень медленно, постоянно морща лобик и устремляя взор в потолок. Она с трудом запоминала незнакомую речь, приходилось напрягать память, дабы отыскать нужные слова.

Вампир заметил большой сундук, стоящий рядом с тлеющим камином. Внутри валялся целый ворох каких-то тряпок, под которыми покоились доспехи — давно нечищеные и явно не подходящие коменданту по размеру.

Вытащив одежки, Армаген разложил их на полу и осмотрел. В тот момент раздался стук в дверь и приглушенный голос:

— Господин, я принес вино и теплое масло, как вы и просили.

Короткий взмах скипетра, и за дверью слышится грохот и звон посуды.

— Черт, здесь нет ничего подходящего, — прошипел вампир.

Единственное, что хоть как-то подходило девушке, было исподнее. Да то, если Аню замотать в него дважды, иначе будет великовато. Но не облачать же красавицу в трусы этой потной свиньи?

Осмотревшись, Армаген заметил роскошный красный плащ, висящий на гвоздике у двери. Укутав в него спутницу и подпоясав найденным в сундуке кушаком, вампир схватил невесомое тельце и шагнул к окну.

— Держись крепче.

Забравшись на крышу, эльф как следует разогнался и прыгнул в молодую ночь. Лунный свет напитал распростертые крылья могучей энергией, позволившей благополучно спланировать за стены и приземлиться уже в Пустошах.

Здесь, в отличие от Фронтира, была настоящая каменистая пустыня. Никакой травы, никаких деревьев — только лишайники и мхи. И камни, большие и маленькие, острые и сглаженные ветром, сваленные в горки или лежащие ровным ковром. Одним богам известно, как дикари и дроу умудряются выживать в этом аду.

Армаген взял ношу поудобнее и быстрым шагом направился на запад. Туда, где росли подпирающие небо деревья, в густых кронах которых ночевали облака. Где волшебные светлячки разгоняли вечный мрак, где вокруг стволов вились винтовые лестницы, ведущие к городу, таящемуся среди листвы.

Дэльвиндэйль — столица зачарованного леса, первый эльфийский город, центр искусства и культуры.

Но до него — несколько суток изнуряющего пути. Пока над Пустошами властвует ночь — идти легко и приятно, главное не порезать ногу об острые валуны. Но когда взойдет Солнце — равнина превратится в Пекло, по раскаленной поверхности которого будет сложно идти даже в сапогах. Жара станет иссушать тело, а вокруг на многие километры — ни капельки влаги.

Армаген прекрасно понимал это, но путь назад уже заказан. Главное доставить девушку домой, и только потом отправляться на поиски шахты.

Только потом рвать глотки охотникам.

— Ты такой страшный…

Вампир повернул к спутнице оскаленную пасть. Девушка поспешно закрыла рот рукой. Хотя Армаген прекрасно видел по глазам, что ей ничуть не страшно. Наоборот, смешно.

— Я хотеть сказал — вселять ужас!

— В наш мир вампир другой. Ну, у нас не быть настоящий вампир. Только в театр.

— Надо будет попросить папу, чтобы поучил тебя грамоте. Твой акцент никуда не годиться.

— Ждать! Я отлично говорить вот так: покажи сиськи, сколько стоишь, хочу тебя сзади, руками не трогать…

— Все, хватит! — не выдержал эльф. — Меня тошнит от этих фразочек!

Аня замолчала, Армагена же охватили недобрые мысли о возвращении в родные стены. Здравствуй, папочка. Я наплевал на твои просьбы и сбежал к людям, постигать боевую магию. Ты говорил, что мне от природы не дано, но я не слушал. Получилось выучиться только на целителя и коновала. А еще я подцепил вампиризм, а это моя… не знаю даже кто, но она будет жить с нами.

Армаген покачал головой и тяжко вздохнул.

Интересно, отец сразу убьет или помучает перед смертью? Как говаривал легендарный орочий вождь Таркас Брубла, убивая по очереди сотню нерадивых сыновей — я тебя породил, я тебе голову и откушу.

— Слушать, — прервала размышления Аня. — Каждый сон мне видеть тебя.

— Счастье-то какое…

— Верно не совсем тебя. А похожий на ты. Но страшнее. Кругом тьма, зло и он стоит. Звать меня к себе. Сказать, я изменить мир навсегда.

Армаген промолчал. Ему самому снилось нечто подобное. И почему-то постоянно казалось, что позади девушки кто-то находится. Что морок вокруг нее — порождение чего-то древнего и очень опасного.

Но в тот момент было не до сновидений. Предстояло пересечь пожалуй самое опасное место, в котором эльфу доводилось бывать. Да, после побега он уже пересекал Пустошь, но не один, на босу ногу и с обузой на руках. А с торговым караваном легких дилижансов, который перестал ходить после обострения отношений между людьми и эльфами. Случилось это лет так пятьдесят назад. Да и целитель давно позабыл, где находится единственная дорога через этот каменный ад.

Армаген усадил девушку на ближайший камень и снял жилетку. Разорвав ее зубами на несколько лоскутов, обмотал спутнице ступни на подобие портянок.

Однако уже через минуту ходьбы эльф пожалел о подобной инициативе. Девушка, в отличие от вампира, не могла видеть в темноте и порезалась о первый же осколок. Пришлось останавливаться на привал и залечивать рану. А потом снова нести Аню на руках.

— В мой мир меня никто так не носить.

— Почему? Ты красивая.

Девушка улыбнулась. Слабый пол частенько принимает за комплимент банальную констатацию факта.

— Парни хотеть меня спать. Не хотеть любовь, ухаживать. Кстати, ты тоже очень красив. Ну, когда не монстр, — хихикнула Аня. — Почему ты найти меня и забрать?

— Давай поговорим об этом позже, — когда научишься нормально разговаривать, хотел добавить эльф, но промолчал.

Солнце еще не взошло, а от ночной прохлады не осталось и следа. Духота стояла такая, что приходилось дышать ртом. Спутница походила на вареную сосиску, Армаген более-менее держался, хотя силы покидали его очень быстро. Трансформировавшееся тело — не чета вампирскому обличью. Будь ты самым сильным на свете, но тащить всю ночь сорок килограмм устанешь.

Острый взгляд эльфа заметил вдалеке легкий дымок. Пройдя около километра, спутники заметили сутулую фигуру, возившуюся у костра.

Появление беглецов не осталось незамеченным хозяином бивака. Фигура выпрямилась и обернулась. Серая кожа, короткие белесые волосы, заостренные уши. Мужчина дроу уставился на Армагена недобрым взглядом. Тонкие пальцы потянулись к висящему за спиной луку.

Эльф хотел поднять руки в приветственном жесте, но едва не уронил ношу, потому ограничился словами:

— Мы не враги тебе, житель Пустоши.

Пальцы замерли, но глаза продолжали излучать недоверие.

— Я чувствую зло, светлый. Оно исходит из глубин твоей души, — сухо ответил дроу.

— Это зло преследует определенные цели, и не имеет к тебе никакого отношения, — выкрутился Армаген.

— Тогда разойдемся с миром.

— Мое имя Армаген. Девушку зовут Аня. Мы движемся в Зачарованный лес и нуждаемся в проводнике. Я щедро заплачу.

Для наглядности волшебник позвенел кошельком. Дроу лишь вяло ухмыльнулся.

— Я — Эрмин, охотник Пустошей. Меня не интересует золото. Я ищу родственника, который отправился за Фронтир и до сих пор не вернулся.

Эльф напрягся.

— Твой народ нечасто покидает эти земли. Кого ты ищешь?

— Неважно, — недовольно пробурчал мужчина.

— Имя Уна тебе о чем-нибудь говорит?

Все произошло так быстро, что Армаген не успел и пальцем шевельнуть. Дроу подскочил к целителю и, схватив за воротник, прошептал прямо в лицо:

— Ты встречал ее? Где моя сестра?

Пришлось наврать с три короба, иначе назревала вероятность остаться среди камней навсегда. Армаген поведал, что женщина пала от рук королевских егерей. Что эльф вступил в бой и прикончил немалую часть отряда, но предводителю удалось уйти. О связи с Уной колдун предусмотрительно умолчал.

Эрмин опустился на валун и закрыл лицо руками. Родственные связи дроу — самые крепкие в мире, горе охотника можно было понять.

— Я должен похоронить сестру. И отомстить.

— О похоронах можешь не беспокоиться. Надеюсь, дроу не имеют ничего против сожжения на ритуальном костре, — врал и не краснел Армаген.

Дроу покачал головой. Такие проводы в последний путь — честь для любого отшельника.

— Тогда у меня есть предложение. Услуга за услугу. Я помогу наказать ублюдков, но сначала ты отведешь нас в Зачарованный лес.

— Какой смысл помогать мне в столь опасной затее?

— От этого зависят наши жизни. Мы не преодолеем Пустоши в одиночку.

Охотник молчал, обдумывая слова перворожденного.

— Хорошо. Но одними словами ты не обойдешься. Мы заключим договор, скрепленной клятвой крови.

Армаген скрипнул зубами, но возражать не стал. Кровавая магия дроу — столь опасная штука, что лучше о ней и не думать. Но в сложившейся ситуации иные варианты отсутствовали.

— Пошли, — Эрмин поднялся. — Здесь недалеко есть укромная пещера. Вы отдохнете, а я спою сестре и подготовлюсь к ритуалу.

Мужчины дроу, в отличие от светлых собратьев, пели в одном случае — когда поминали умерших. Слова, исторгаемые из темных уст, могли считаться песней лишь отчасти. На самом деле, певцы произносили очень тонкие и едва уловимые заклинания, якобы предназначенные для упокоения души.

Аня заслушивалась красивой мелодией и соблазнительным голосом охотника, Армаген же дрожал, и вовсе не от сырости пещеры. Магия Эрмина, направленная в иное русло, могла испарять реки и крошить скалы. В сводах гротах звучали столь могущественные слова, что волшебное естество целителя вступало с ними в резонанс. Вот из кого вышел бы первоклассный боевой маг, но дроу почему-то выбрал стезю следопыта.

Когда Эрмин закончил, солнце медленно опускалось за горизонт. Он покинул узкий лаз и выбрался в основное помещение. При взгляде на серое лицо казалось, что дроу не пел, а прорыл шахту до самого Северного союза, таким усталым он выглядел.

— Душа Уны не хотела покидать мир. Я не знаю всех обстоятельств ее путешествия, но, видимо, перед смертью она получила, что искала. Именно это не давало сестре упокоиться.

— А что она искала? — кашлянув, спросил Армаген. Врать на эту тему было невыносимо тяжело.

— Отца для ребенка, — спокойно ответил Эрмин. — Ты совсем незнаком с нашими обычаями, светлый.

— Я с детства живу среди людей. Там о дроу особо не говорят.

— Кем бы ни был избранник Уны, она любила его больше всего на свете.

Слегка удлинившиеся когти пронзили ладонь. Армаген поморщился, но слезы отступили.

— Вижу, тебе противен наш способ деторождения. Понимаю, эльфы в этом плане весьма консервативны. До свадьбы ни-ни, партнер на всю жизнь… Ладно, приступим к договору. Чем ты можешь поклясться?

Целитель немного подумал. По обычаям темных, которые на самом деле маг прекрасно знал, клясться нужно чем-то очень важным — и это не может быть собственная жизнь. Но чем мог пожертвовать беглый вампир, у которого нет ни дома, ни богатств, ни дара. Скрепя сердце, Армаген ответил:

— Отцом.

На лице Эрмина отразилось уважение и удивление.

— А мне клясться нечем. У меня больше никого не осталось. Поэтому я клянусь своим народом.

Тонкий искривленный кинжал рассек запястье. По руке хлынули темные ручейки. Дроу, приносящий такую жертву, в случае неисполнения обязательства будет обязан перебить всех своих сородичей. Величина клятвы, помноженная на магию крови, в случае заключения договора превратиться в заклятие такой силы, что весь ученый совет Академии не вообразит.

Волшебнику стало дурно, но вида он не подал. Просто протянул раненую ладонь и скрепил договор рукопожатием. Светлая и темная кровь приняли друг друга, чего не случалось уже тысячи лет.

— Я — Эрмин, клянусь проводить Армагена и Аню до границ Зачарованного леса. Я сделаю для этого все возможное, в противном случае мой народ умрет.

— Я — Армаген, клянусь отомстить убийцам Уны, иначе моего отца ждет смерть.

Дроу кивнул, удовлетворенный текстом клятвы. Плотно замотав порез бинтом, охотник направился к выходу из пещеры.

— Вечереет. Самое время для дороги.