Аромат жасмина

1

Она сидела на скамейке в парке, одинокая, несчастная и голая.

По крайней мере, именно такой видел ее Рой Доннери — словно на ней вовсе не было ни шелкового голубого платья, ни изящных туфелек, ничего!

Рой тяжело вздохнул. Девушка выглядела такой юной, такой беззащитной… Возможно, его просто подводит профессиональный взгляд полицейского. Попробуем абстрагироваться.

Вообще-то, не так уж она и юна. Двадцать четыре, двадцать пять, скажем так.

Ну и что? Все равно она выглядит чертовски невинной для такого шумного и разгульного места, как Старый парк в дни Большого Карнавала. Вечный и неукротимый комплекс спасителя юных дев и пожилых леди взыграл в Рое Доннери с привычной силой. Он еще раз вздохнул, слегка передернул могучими плечами, обтянутыми старой кожаной курткой, и подошел к девушке.

— Мисс, похоже, у вас проблемы? Я могу помочь?

Девушка вздрогнула и посмотрела на незнакомца с тревожным удивлением, точно очнулась от забытья. Судя по выражению, промелькнувшему в ее небесно-голубых глазах, она приняла Роя за одного из праздных и не вполне безопасных прохожих.

Рой знавал многих охотников до подобных невинных девиц, одиноко сидящих на бульваре.

— Мне кажется, вы слишком молоды, чтобы сидеть в таком месте и в такое время в одиночестве. Не волнуйтесь, я вовсе не хочу причинять вам неприятности. Как вас зовут?

Она неожиданно заломила тонкие пальчики и нервно облизала кончиком языка пересохшие губы. Губы немного дрожали.

— Я… Я не могу…

— Не можете сказать, как вас зовут?

— Я… я не могу вспомнить.

— Забыли ваше имя?

— Угу.

Рой изо всех сил старался, чтобы его голос звучал весело и небрежно, хотя цинизм опытного копа все равно пробивался.

— Память покинула вас насовсем?

Девушка передернула хрупкими плечами.

— Точно.

— Что ж… Попробуйте вспомнить, что вы здесь делаете одна. Может, с вами кто-то еще был? Друзья, родители?

— Я не ребенок!

Взгляд Роя невольно скользнул по высокой округлой груди, скорее открытой, чем прикрытой тончайшим шелком, и точеным ножкам. Она не ребенок, это правда.

— Я здесь одна. Никаких друзей, никаких родителей.

— Ну, хорошо, вы — совершеннолетняя. Тогда, возможно, ваш парень? Может, вы с ним поссорились? Здесь не слишком спокойное место. Если бы вы были моей девушкой, я бы не позволил вам оставаться здесь в одиночестве.

— Вашей девушкой?

— Вот именно.

Неожиданно легкая улыбка осветила ее лицо.

— А вам нужна девушка?

Он был шокирован. На проститутку девушка ну никак не походила.

— Вы что, намекаете…

— Зависит от…

Рой вновь окинул ее острым и проницательным взглядом. Если она так напугана, что нежные губы подрагивают от страха, то откуда этот соблазнительный, волнующий голос, эти кокетливые нотки в нем? Или он ошибается?

— Зависит от чего?

— Зависит от того, хотите ли вы стать героем именно сейчас.

— А вам, стало быть, требуется герой?

— Всем женщинам требуется герой.

— Не в наши дни. Сегодня дамы предпочитают сами быть героинями. Во всяком случае, большинство.

— Я не из большинства.

Разговор принимал несколько бредовый оборот, и Рой набрал воздуха в грудь. Его слишком сильно волновал этот невинный взгляд голубых глаз из-под ресниц.

— Я вот что имел в виду: немногие женщины выбрали бы эту ночь и этот парк для прогулок в одиночестве.

Она помолчала, а затем задумчиво протянула:

— Я пришла СЮДА, потому что не могла оставаться ТАМ.

— Где это «там»?

— Там, где я была.

Мало того, что бред, так еще и бред бесконечный. Рой мрачно потер переносицу.

— Так, стоп! Давайте немного проясним ситуацию. Вы не знаете, кто вы, не знаете, откуда вы, не знаете, зачем вы здесь. Так?

Девушка опять поежилась.

— В некотором смысле это история моей жизни.

— Не думаю, красавица. У жизни, как и у книги, есть начало, середина и конец. Полагаю, вы сейчас на первых страницах.

— А вот я полагаю, что почти дописан эпилог.

— Вы слишком молоды, чтобы быть циничной. Поверьте, я это знаю точно.

Еще бы! Никто не теряет иллюзий быстрее, чем копы.

— А разве циники — это не хорошо информированные идеалисты?

Брови Роя медленно поползли наверх. Непростая штучка сидит перед ним на деревянной скамье! Этот южный акцент, эти манеры, а главное — мысли…

— Неплохо, но не слишком ли сильно сказано для девушки, которая не может вспомнить даже своего имени?

Она нахмурилась и немедленно замкнулась в себе.

— Должно быть, я это где-то прочитала.

— Припомните, может, вы когда-нибудь читали свой адрес?

— Нет. Послушайте, а вы верите в сказки? В легенды, которые могут становиться явью?

— Сказки?

Запах жасмина, звезды, жаркая ночь, огромные голубые глаза… Рой почувствовал, как земля уходит из-под ног, и вдруг вспомнил другой город, другую такую же жаркую ночь, другие глаза… Стоп! Сейчас он здесь, в Старом парке, и прямо перед ним сидит девица в голубом, потерявшая память, а вместе с ней, возможно, и рассудок.

— Нет, я в сказки не верю.

— А в судьбу? В судьбу вы верите?

— Я верю в то, что свою судьбу я выбираю сам.

Она опять улыбнулась.

— Я знала, что вы так скажете.

Рой выпрямился и мрачно уставился на девушку.

— Что же мне теперь с вами делать, черт возьми!

— А что бы вы хотели?

И опять этот голос! Чувственный, провоцирующий, полный недосказанности и намеков. Рой яростно взъерошил непокорные волосы и довольно сурово взглянул на странную собеседницу.

— Я полагаю, надо найти полицейского.

— Полицией… Зачем, о Боже?!

В ее голосе зазвучал неприкрытый испуг. Рой чуть смягчил голос. С профессиональными привычками трудно бороться.

— Послушайте, постарайтесь успокоиться. Вы ведь даже имени своего не помните. Я не могу оставить вас здесь одну, иначе к утру вы пополните криминальную статистику города.

— Нельзя! Мне нельзя в полицию!

Почему она так испугана? Почему боится полиции? Рой протянул руку, чтобы погладить девушку по голове, и неожиданно нащупал у нее на виске довольно большую ссадину.

— Господи, да просто я хочу, чтобы вы были в безопасности. Откуда это? Вы что, ударились? Может, потому вы и не помните ничего? Пожалуй, лучше вызвать скорую и отвезти вас в клинику. Погодите… скажите, если будет больно.

Она отбросила его руку с неожиданной горячностью и вскочила на ноги.

— Не больно мне нигде. И раны нет, по крайней мере, такой, которую можно увидеть.

Он попытался удержать девушку за руку.

— Куда вы собрались?

— Я должна идти.

— Куда?!

— Куда-нибудь.

— Но вы не можете…

— Я в полном порядке.

— Черта с два вы в порядке. Я сам вас отвезу.

Она вырвала у него свою руку с силой, поразившей Роя.

— Нет. Этого я не могу вам позволить.

Летняя гроза глухо пророкотала откуда-то издали. Воздух становился все тяжелее и гуще. Рой схватил девушку за запястья.

— Боюсь, у вас нет выбора.

Голубые глаза стремительно наполнились слезами, нежный голос больше не был ни соблазнительным, ни чарующим — только испуганным:

— Нет, пожалуйста, нет! Я не могу идти в полицию, прошу вас, отпустите меня!

Он пытался успокоить ее, обнимал, гладил по голове, а сам в смятении думал: какие же демоны терзают душу этого странного создания? И как теперь признаться ей, что он сам коп?

Очередная вспышка молнии разорвала небо, и девушке удалось вырваться от Роя. Тяжело дыша, она проговорила быстро и немного сумбурно:

— Я в порядке, это правда, и я должна идти. Пожалуйста, дайте мне уйти.

— Думаете, я позволю вам вот так уйти в грозу, в ночь, в неизвестность? Забудьте, леди! Я не могу этого сделать. Какой же тогда из меня рыцарь и герой?

С этими словами Рой вновь привлек девушку к себе. Первые капли дождя ударили по исстрадавшейся от жары земле, и прохожие устремились кто куда, в поисках укрытия. Некоторое время Рой молча раздумывал, что ему теперь делать, затем решился. Ничего, что у него срочное дело. Будучи опытным полицейским, он научился чувствовать, когда дела службы могут и подождать.

— Я вас отвезу.

— Тогда отвезите меня к себе.

— Ко мне?!

— Да. Я пережду у вас дождь, а затем вы отвезете меня домой. Может быть, память ко мне вернется.

— Вообще-то это не лучший…

— Я замерзла!

Рой бросил на девушку короткий взгляд и тут же отвел глаза. Тонкий шелк моментально промок под дождем и стал почти невидимым на ее прекрасном теле. Рой сорвал с себя кожаную куртку и накрыл ее плечи.

— Ладно, побежали. Моя машина стоит у главных ворот.

Он обнял девушку за плечи, и они бегом помчались под все усиливающимся дождем.

Под деревьями укрылась целая толпа подвыпивших, смеющихся, визжащих и ругающихся обитателей большого города, врасплох застигнутых непогодой. Какой-то изрядно выпивший парень заступил им дорогу, покачиваясь и явно намереваясь остановить их. Рой резко толкнул его, прорычав сквозь зубы:

— Пойди проспись!

Парень мерзко осклабился, разглядев спутницу Роя.

— Похоже, приятель, тебе самому не терпится завалиться в койку!

Ярость и невесть почему проснувшийся инстинкт защитника заставили Роя сказать то, о чем он пожалел уже через секунду.

— Убирайся, или я тебя арестую!

Он бросил смущенный взгляд на свою спутницу, но по губам загадочной незнакомки только скользнула мимолетная улыбка:

— Отличный способ отшивать хулиганов! Возьму на вооружение.

Несмотря на смущение, Рой широко улыбнулся:

— Вряд ли, сестренка! Никто в здравом уме не примет вас за полицейского.

— Почему?

— Потому что!

Небеса разверзлись окончательно, и Рой на бегу понял, что промок полностью и насквозь. Уже у машины им пришлось немного задержаться, пока он искал ключи в мокрых и ставших неудобными и тугими карманах джинсов. Наконец, ключи были найдены, и Рой с облегчением распахнул перед девушкой дверцу машины.

— Скорей полезай внутрь, Огонек!

Она вскинулась и с удивлением посмотрела на него.

— Почему Огонек?

— Надо же как-то тебя называть, сестренка.

— Но почему Огонек, а не…

— Давай поговорим об этом внутри, ладно?

В машине Рой встряхнул волосами, и все вокруг немедленно стало таким же мокрым, как и они сами.

— Я бы предложил тебе полотенце, да вот нет его у меня в машине.

— Почему же Огонек? У меня волосы не рыжие, так что…

— Ты же любишь сказки.

— И что?

— Ну так вот, ты мне напоминаешь Красную Шапочку, которая гуляла по темному лесу одна-одинешенька.

— А ты…

— А я, само собой, странствующий рыцарь.

— Насколько я помню, Красная Шапочка повстречала Серого Волка.

Рой улыбнулся.

— Память возвращается, не так ли, сестренка? Вот кончится дождь, и ты вспомнишь все остальное. Если он, конечно, кончится. Сейчас я лично думаю только о Всемирном потопе.

В тесной спортивной машине они сидели, почти касаясь друг друга плечами. Рой чувствовал запах ее мокрых волос, легкий аромат жасмина, видел изящные жемчужные слезы сережек в маленьких розовых ушах…

Чувственность обволакивала их обоих, тесное пространство сближало, и Рой понятия не имел, как избавиться от этого наваждения. Да и не очень хотел избавляться.

Девушка немного нервничала, видимо, тоже испытывая сходные чувства. Она протянула руки к печке и тихо произнесла:

— Хорошо. Даже жарко стало.

И поверь, милая, это не единственное жаркое место в машине Роя Доннери!

К счастью, этого он вслух не сказал.

И вообще, он коп, он на работе, у него важное задание… Хотя, если быть честным до конца, именно сегодня ему выпало нечто вроде выходного, но ведь это не повод домогаться красивой девчонки, оказавшейся рядом с ним в машине. Кстати, она, похоже, не из тех длинноногих штучек, которые сами готовы на что угодно. Работая в свое время под прикрытием, Рой не раз проводил время с барышнями довольно легкого нрава, но эта девушка была другой. Совсем другой. Какой же?

Потеряла память — но боится полиции. Разговаривает как проститутка — но правильным английским языком, да и одета с иголочки. И еще она слишком близко сидит, это невозможно! Надо думать о чем-то другом, иначе он просто выпрыгнет из собственных штанов, не доехав до дома. Господи, о чем ты думаешь, коп?! Ведь она нуждается в твоей защите, и ты сам ей это предложил!

— Ты далеко живешь, рыцарь?

— Далековато, но зато вокруг одни сады. А ты?

— Я живу…

Она вдруг поперхнулась словами и уставилась на него своими огромными голубыми глазищами. Рой смутился.

— Прости, Огонек, но я должен был попытаться. Неожиданный вопрос — подсознательный ответ, понимаешь?

— Понимаю. Это почти сработало… пока я не подумала об этом.

Это действительно почти сработало, думала Джеральдина, мрачно глядя на дорогу перед собой. Она едва не выпалила свой адрес, когда он ее об этом спросил. Удивительный мужчина! Еще никто из представителей сильной половины человечества не вызывал прежде у Джеральдины подобных чувств. Ей хотелось прижаться к этой широкой груди, раствориться в нем, превратиться в частичку его плоти и крови. Смешно, но именно этого хотел от нее ее брат, выбирая для нее жениха. То есть, именно такого отношения к будущему мужу.

Сама она не испытывала к жениху ничего подобного. Просто смирилась с необходимостью заключить этот брак, как это и было принято в их кругу. Аристократия старого закала, к которой принадлежал ее отец, всегда придерживалась правил и приличий.

Джеральдина все прекрасно понимала, но что-то внутри нее бурно восставало против того факта, что ее собираются использовать в качестве дорогого и качественного товара. Девушке хотелось романтики, любви, страсти, наконец. Она мечтала о мужчине, который завоюет ее сердце, овладеет ее душой и телом так, как никто другой в мире. И что же? Неужели мужчина в потертой кожаной куртке, сидящий сейчас за рулем изрядно побитой спортивной машины и увозящий ее неизвестно куда, и есть тот самый, единственный? Легкая улыбка тронула губы девушки.

Рой поймал ее задумчивый взгляд в зеркале и негромко спросил:

— О чем задумалась? Что-то вспоминаешь?

На мгновение она почувствовала себя виноватой за ту ложь, которую вынуждена была преподносить этому суровому, немногословному, но явно неплохому парню. Она не просила о помощи, он сам принял решение, но такие, как этот парень, всегда принимают решение сами, не спрашивая женщину ни о чем. Вот если бы ей было сто лет, она была бы глухой и дряхлой старушонкой, схоронившей трех мужей и десятерых любовников, вот тогда, возможно, она смогла бы сопротивляться бешеной воле и привлекательности этого человека. Жаль, что все это ненадолго. Джеральдина вздохнула.

— Чертовски тяжелый вздох, Огонек.

— Да уж… Все так сложно. Непонятно…

— Чего ж тут непонятного, раз ты ничего не можешь вспомнить. Послушай, есть какие-нибудь идеи насчет того, как ты оказалась в парке?

— Я убежала.

И немедленно прикусила язык.

— Убежала. Отлично. От кого?

— Я… я не знаю.

Она прекрасно это знала. От своего будущего.

Она исчезла с делового обеда незаметно, словно тень. Этому предшествовали долгие часы утомительных и малопонятных бесед, которые вели мужчины, одетые с иголочки, бесконечные светские улыбки, разговоры с дамами ни о чем и вся прочая мишура, которой так дорожили в их кругу. Брат беседовал с ее будущим женихом, иногда они оба кидали на нее благосклонные взгляды. Прекрасный брак, выгодный и элегантный, в высшей степени благопристойный и не сулящий никаких потрясений.

Джеральдина улыбалась, говорила, раскланивалась и танцевала, производила впечатление и вызывала одобрение, но в душе все громче звучал незнакомый, веселый и насмешливый голос:

«Беги отсюда. Просто встань и уйди. Кто знает, вдруг все изменится?»

Спасение пришло неожиданно. У Джеральдины подвернулся каблук, она покачнулась и оцарапала висок о каминную полку. А потом поспешила продемонстрировать ссадину брату и пожаловаться на головную боль. Тот немедленно отчитал ее, разумеется, очень тихо и благопристойно, затем метрдотель вызвал такси, и в ожидании машины она вышла во двор. Подышать свежим воздухом.

Вокруг кипел карнавал, вовлекая в свой водоворот всех, кого судьба занесла в эти летние дни в Город. Волны людского веселья подхватили Джеральдину, и уже через полчаса она оказалась в Старом парке — там, где брат не стал бы ее искать даже в бреду.

У нее не было никакой определенной цели, поэтому Джеральдина просто уселась на деревянную скамейку и предалась мечтам о рыцаре в сияющих латах, который перекинет ее через седло и отвезет в свой замок, где они отдадутся страсти и будут жить долго и счастливо…

А потом появился он.

Ее рыцарь был высок, широк в плечах, его темно-каштановые волосы поблескивали в отблесках фейерверка, бушевавшего над парком, а веяло от него силой. Той силой, которой Джеральдина не знала и никогда в жизни не ощущала. Цветок из теплицы был совершенно беззащитен в джунглях реальной жизни.

Зеленые глаза незнакомца напоминали отнюдь не изумруды. Скорее, холодный отблеск стального клинка, твердость яшмы, зеленоватый огонь в зрачках тигра.

Некогда прямой нос явно был переломан в нескольких местах, что отнюдь не уродовало лица рыцаря, придавая ему еще больше диковатой силы. Высокие смуглые скулы, тяжеловатый подбородок, скептически изогнутые губы довершали портрет потенциального спасителя, и Джеральдина почувствовала себя ОЧЕНЬ маленькой девочкой, заблудившейся в ОЧЕНЬ темном лесу. Мысль о потере памяти показалась спасительной, а теперь вот девушка понятия не имела, как из этого выпутываться.

Что ж, она хотела приключений на свою голову — пожалуйста! Вот оно, самое настоящее, опасное и головокружительное приключение: сидит рядом и крутит руль так, словно это штурвал пиратской шхуны.

— Согрелась?

— Что? О, да, спасибо.

Он опасен, определенно опасен, но вызывает доверие. Как это может быть?

— Ты очень тихая, Огонек. О чем ты думаешь?

Хрипловатый, низкий голос был спокоен, но кровь забурлила в жилах Джеральдины. Атмосфера вокруг стала вязкой, чувственной, тягучей, она даже ощутила кожей нечто вроде электрических разрядов. Это выбивало из колеи, поэтому следующая фраза вырвалась у нее абсолютно непроизвольно.

— О том, как хорошо заниматься любовью под дождем.

Мужчина был потрясен, девушка смущена. Слегка откашлявшись, он поинтересовался:

— Прошу прощения, о чем?

— Мы их только что проехали. Пара занималась любовью, стоя под дождем.

Вообще-то, эта пара существовала исключительно в ее воображении, но об этом Джеральдина решила умолчать. Равно как и том, что этой парой были они сами. В ее воображении.

Нет, она не собиралась заниматься с ним любовью, просто уже очень давно фантазии заменяли ей реальную жизнь. Надо быть внимательнее. И кстати, подумать, что делать дальше.

— Я не видел никакой пары.

— Ты сказал, что меня никто не принял бы за копа. Почему? У меня на лбу написано?

— Ну… ты просто совершенно не производишь такого впечатления.

— А какое впечатление я произвожу?

— Ты похожа на человека, который до сих пор верит в Санта Клауса и фей.

— А это плохо?

— Нет, просто Санта Клауса не бывает. Это фантазии.

— А фантазии — это плохо?

— Нет, до тех пор, пока они не начинают заменять настоящую жизнь.

Джеральдина мрачно усмехнулась и устроилась поудобнее.

— А если реальность, скажем, не слишком хороша?

— Тогда ее надо изменить.

Надо же, одной короткой фразой этот человек подсказал ей правильный выход из ситуации. Человек властен над своей судьбой и способен ее менять. Вот и она, Джеральдина, не станет возвращаться туда, где ей было плохо и одиноко. Она уже сделала первый шаг — а труднее этого нет ничего на свете.

Она задумчиво посмотрела на жесткий и невероятно чувственный рот мужчины. Как его зовут? Фредди? Гарри? Джонни? Джеральдина предпочла бы что-нибудь более романтичное. Ланселот. Артур. Просто Принц.

— Ты что так смотришь, Огонек? У меня с лицом что-то не так?

— Нет, мне нравится.

— Тогда что?

— Я не знаю, как тебя зовут.

— Я разве не сказал?

— Нет.

— Прости. Рой. Рой До…

— Просто Рой. Этого достаточно. Нечестно с твоей стороны иметь сразу и имя, и фамилию, если у меня нет даже имени. Рой… Хорошее имя. Как удар копья. Кто ты, по национальности?

— Отец ирландец, мать — шотландка. Они приехали в Штаты давным-давно, хотели заработать денег и вернуться, да не вышло. Я уже американец. Они всю жизнь проработали на ферме, копаясь в земле. Прах от праха, к праху и возвратились…

— Нет ничего плохого в том, чтобы начинать с праха.

— Ты так говоришь, словно знаешь, каково это. Между тем выглядишь ты, как яркая представительница совсем иного класса. Того, который очень хорошо питался, по крайней мере, последние лет двести. Слушай, может, мне тебя начать называть Принцессой? Это звучит лучше, чем Огонек…

А он прозорлив, надо отдать ему должное. Беда в том, что она ненавидит это прозвище. Так ее всегда называл отец.

— Значит, ты американец. Меня удивил твой акцент.

— Ну уж об акценте-то можно бы и поспорить. Я говорю раза в три быстрее, чем некоторые.

Машина неожиданно затормозила, и Джеральдина взглянула в окно. Они стояли перед небольшим четырехэтажным домом старой постройки. Наверняка когда-то это была чья-то усадьба, но теперь дом поделили на квартиры. Дом был окружен цветами и увит плющом.

— Красивый дом.

— Это временное пристанище. Я в Городе ненадолго. Закончу кое-какие дела и уеду.

Тем лучше. Так будет легче.

Рой открыл дверцу машины и хотел предупредить девушку о большой луже, но не успел. Тихо смеясь, она уже стояла по щиколотку в воде.

— О, прости, я должен был…

— Ничего страшного. Мокрее быть уже нельзя.

Они старательно избегали смотреть друг на друга, сами не понимая, почему. Рой молча прошел к воротам и открыл их, затем вернулся, задумчиво посмотрел на девушку и вдруг легко вскинул ее на руки. Он бережно нес ее через лужи, чувствуя ее смущенный и изумленный взгляд, но по-прежнему не решаясь смотреть ей в глаза. Джеральдина дрожала от близости могучего тела, однако к холоду это не имело никакого отношения.

— Я не слишком тяжелая?

— Шутишь, сестренка. Разве феи могут быть тяжелыми?

— Феи? Не слишком ли сильно сказано для человека, который не верит в сказки?

— Мне надо достать ключи.

— Ты забыл их в машине?

— Нет, они в кармане, но, чтобы их достать, надо опустить тебя на землю.

— Так сделай это.

— Не могу. Рыцари так не поступают. Они вносят прекрасных дев в замки на руках. Кроме того, я стою в самой луже.

— Я же говорю, мокрее уже не будет.

— Знаешь, что… Достань-ка их сама.

— Это смотря где они находятся.

— В заднем кармане, справа.

— Рой, может, все-таки поставишь меня на землю и достанешь ключи сам?

— Не могу. Хозяйка убьет меня, если мы испачкаем ее ковры в прихожей.

— Но ты тоже мокрый!

— Я просто мокрый, а вот с тебя ручьем течет.

Она, вздохнув, покорилась и медленно просунула руку в задний карман его джинсов, изо всех сил скрывая возбуждение. Мягко говоря, сцена получалась эротичная, однако ключей там не оказалось. Джеральдина поспешно вытащила руку из кармана Роя и только теперь поняла, что делала все, затаив дыхание.

— Их там нет.

— О… Прости, Огонек, я совсем забыл. Утром я перевесил их на одну связку с ключами от машины.

С этими словами Рой отпер дверь и внес ее в дом.

— Теперь можешь опустить меня!

— Нет, здесь же ковры!

— Я сказала, поставь меня на пол. Немедленно!

Джеральдина даже зашипела, словно маленький, испуганный, но решительный котенок. Рой внес ее в лифт, нажал кнопку третьего этажа и с улыбкой опустил девушку на пол.

— Прости, Огонек, но это была еще одна проверка.

— Проверка?

— Я хотел узнать, не потеряла ли ты вместе с памятью и собственный характер. Лучше всего это проверяется, когда человека держат на весу. Теперь все в порядке. Характер на месте. Очень боевой.

Характер! Да будь у нее характер, она бы прямо сказала брату, что не собирается выходить замуж за лощеного миллионера, которого с детства терпеть не может. Характер! Смешно! Да сегодня она первый раз в жизни сделала что-то по-своему! Другой вопрос — а что она будет делать завтра?