Аромат жасмина

Глава 16

После встречи с аллигатором Кей совсем приуныла. Адам как-то сказал, что ее всю жизнь оберегали, и поэтому она не представляет, что такое реальный мир. Тогда она очень обиделась на него за эти слова, но сейчас начала понимать, что он имел ввиду. Не весь мир устроен так, как ее дом, где о ней заботятся братья и отец и где мама всегда готова прийти на помощь и найти решение той или иной проблемы.

Неудавшаяся атака аллигатора оставила у Кей ощущение, что ей подарили вторую жизнь. Если бы Алекса не было рядом, если бы он не отреагировал так быстро, аллигатор уже утащил бы ее под воду. И она никогда бы не выбралась на поверхность.

Оставшуюся часть дня Кей внимательнее присматривалась ко всему, что ее окружает, от попутчиков до птиц над головой. Они все дальше углублялись на юг, и отовсюду доносились новые, не слышанные ранее звуки. Птичий гомон с каждой минутой становился все громче, но даже он не мог заглушить странный рокот. Казалось, будто огромный камень медленно катится по каменной россыпи. Звук был жутким и даже мистическим.

Кей усердно рисовала растения, которые дал ей мистер Грейди. Она подняла голову и огляделась. Эли ощипывал птиц для ужина — все с нетерпением ждали жаркого, так как устали целый день питаться хлебом и сыром.

— Что это за звук?

— Глухой? Это аллигаторы. Устраиваются на ночь.

Кей попыталась подавить ужас, всколыхнувшийся в ней.

— Наверное, их там много, раз они так шумят?

— Сотни, — ответил Эли. — Тысячи. Ползают друг по другу. Ты сам увидишь. Но не пугайся. Мы разобьем лагерь далеко от них.

Кей только кивнула, от страха она лишилась дара речи. Мистер Грейди приказал вставать на ночевку задолго до заката, и они подошли к берегу. На небольшом пригорке у берега Кей увидела остатки костра.

— Здесь кто-то уже побывал, — сказала она Алексу, который канатами чалил лодку к берегу.

— Здесь побывали люди, — ответил он, — но потом мы пойдем в такие места, где люди еще не бывали. Тебе не терпится?

Однако Кей все никак не могла забыть торчащую из воды зубастую пасть аллигатора. Она успела хорошо разглядеть зубы, выглядели они очень острыми.

Алекс знал, что ей страшно.

— Ладно тебе. Не стой без дела, возьми те ящики и перенеси на берег. Думаешь, умение рисовать освобождает тебя от работы?

— К твоему сведению… — начала Кей, но замолчала, увидев, что мистер Грейди смотрит на нее. Она взяла большой ящик и понесла его вверх по пригорку к старому кострищу.

Весь следующий час она была слишком занята, чтобы размышлять. Вдвоем с Алексом они поставили палатки, одну для них, другую для Эли с Тимом, а третью — для мистера Грейди. Кей перетаскала на пригорок такое количество ящиков, что от напряжения у нее начали дрожать руки.

— Скоро привыкнешь, — успокоил ее Алекс, хлопнув по плечу, да так сильно, что она едва не упала.

— Или помру, — в том же тоне проговорила она.

Увидев, что Тим с ухмылкой наблюдает за ней, Кей схватила самый большой из приготовленных Эли ящиков и потащила его на берег. Наконец вещи были разложены по местам. Кей хотелось прилечь, а еще ей хотелось есть, она была готова съесть целый котел жаркого. Однако оказалось, что работы не закончились. Алекс заявил, что надо помочь Эли приготовить ужин.

— Но он же уже ощипал птиц.

— Видишь вот там деревья?

Устало поглаживая рукой поясницу, Кей посмотрела туда, куда указывал Алекс, и увидела маленькие деревца с яркими круглыми плодами. Все вместе это очень напоминало детский рисунок.

— Апельсины! — восторженно воскликнула Кей. Она ела их всего два раза в жизни, они были редким и дорогим деликатесом, и подавали их только на Рождество. — Они настоящие?

— Еще какие! Если бы ты не тратила время на то, чтобы шляться по кустам и целоваться с девчонками, я бы показал тебе апельсиновые деревья.

— Если бы ты не тратил столько времени на то, чтобы флиртовать с Благодатью, я могла бы больше бывать с тобой.

Алекс расхохотался.

— Так ты идешь или нет?

— Куда?

— Собирать апельсины. Эли хочет приготовить птиц в апельсиновом соусе.

— Звучит заманчиво. Я бы их все съела.

Когда от остальных членов экспедиции их скрыла небольшая купа высоких и раскидистых деревьев, Алекс протянул Кей руку.

— Пошли, копуша, собирать апельсины.

Кей вложила свою руку в его, другой рукой придержала шляпу, и они побежали через небольшой лужок к деревьям.

— Запах божественный, — сказала Кей, выпустив руку Алекса и кружась.

— Лучше, чем у жасминового масла? — Алекс принялся рвать плоды и складывать их в сумку, которую прихватил с собой.

— Думаю, с этим запахом ничто не сравнится. — Она поднесла к носу апельсин и втянула в себя аромат.

— Так какой запах тебе нравился — жасмина или моих волос?

— Запах твоего чистого тела был божественным для моего обоняния.

— Попробуй скажи это Тиму. Он, наверное, выбросит тебя за борт.

— Почему этот мальчишка так меня ненавидит?

— Из-за этого.

— Из-за чего?

— Из-за того, что ты сказала. Ты считаешь его мальчишкой и обращаешься с ним как с мальчишкой.

Привалившись к стволу дерева, Кей посмотрела вверх, на оранжевые плоды.

— Я вообще никак с ним не обращаюсь. Я редко смотрю на него.

— Именно так. Он думает, что старше тебя и, следовательно, более опытный, поэтому ты должна воспринимать его как более мудрого.

— Он не мудрее кукол у меня дома.

— Нет, — остановил ее Алекс, когда она потянулась, чтобы сорвать апельсин. — Эти не надо, Эли сказал, что слаще те, что растут на южной стороне кроны. А ты знаешь, что апельсины росли во Флориде не всегда, что их завез сюда один испанский путешественник?

— Дай-ка угадаю. Понс де Леон.

— Верно. Итак, на сегодня урок истории окончен, теперь можно присесть и немного побездельничать. Не знаю, как у тебя, а у меня был долгий день.

Кей не удержалась от улыбки: она понимала, что он делает это ради нее. Устал он или нет, этого она не знала, но она за этот день перетаскала столько тяжестей, сколько не поднимала за всю свою жизнь. Алекс нашел крохотный участочек с мягкой травой под деревом. Оттуда они могли любоваться пологим склоном холма и цветущим лугом.

— Красота, — восторженно проговорила Кей. Алекс протянул ей апельсин, в котором предварительно сделал дырочку. — Что мне с этим делать?

Он показал ей, как нужно размять плод и высосать через дырочку сок.

— Изумительно, — сказала Кей. — Я чувствую себя сибариткой, так как ем целый апельсин и ни с кем не делюсь. Жаль, что нельзя привезти их в Эдилин. Я бы раздала их детям и даже взрослым.

— А Майклу и Абрахаму? И третьему?

Кей на мгновение задумалась.

— Бенджамину. — У нее по подбородку тек сок, Алекс дал ей новый апельсин с дырочкой.

— Игроку?

Игроку.

Они сидели вплотную друг к другу. Кей через Алекса потянулась за третьим апельсином. Когда она случайно на мгновение прижалась к его груди, она вспомнила о поцелуе. Посмотрев на Алекса, она увидела его взгляд, и ее усталость как рукой сняло. В следующее мгновение они обнимались и целовались, и даже густая борода и усы Алекса не мешали Кей ощущать мягкость его губ.

Когда Алекс приоткрыл рот и дотронулся языком до ее языка, она буквально запрыгнула на него и едва не повалила на землю.

Однако Алекс отстранил ее.

— Нет, леди, — тихо проговорил он. — Я не могу пользоваться ситуацией. Целоваться хорошо, но поцелуи могут довести до кое-чего другого, чего ты не хочешь.

Кей села рядом и привалилась к дереву.

— Откуда ты знаешь, что я этого не хочу?

Алекс не ответил. Тишину нарушало только его учащенное дыхание.

— Алекс, ты так вкусно пахнешь апельсинами и жасмином — честное слово, в твоих волосах еще сохранился запах. Ты… — Она повернулась к нему.

Он застонал — этот стон был громче, чем тот рокот аллигаторов, — и встал.

— Ты сведешь меня с ума. Я не хотел наполнять наши отношения грехом. Ты же, должен признаться, всячески ведешь к этому.

— А не об этом каждое воскресенье говорит пастор? Что мы все с легкостью предаемся греху, когда возникает возможность.

— Ты великолепно претворяешь в жизнь его слова. Прекрати смотреть на меня вот так. Как я посмотрю в глаза Ти-Си Коннору, если верну ему тебя с разбитым сердцем?

Кей тоже встала, приблизилась к нему вплотную, положила руку ему на грудь и заглянула в Глаза.

— Алекс, ты разобьешь мне сердце?

— Меня больше волнует целостность других частей тела. Все, пошли! Надо отнести апельсины Эли.

Улыбаясь, Кей пошла впереди него. Алекс, как он говорит, раскаивается, что внес «грех» в их жизнь, но, как бы он это ни называл, его поцелуи наполняют ее счастьем. И она очень жалеет, что он так и не дал ей довести хоть один поцелуй до конца.

В лагере все их ждали, и Тим тут же довольно нелицеприятно высказался насчет того, что Кей и Алекс так долго где-то ходят. Эли и мистер Грейди почти ничего не сказали, но Кей успела заметить, что они как-то странно смотрят на нее. Она села у костра и стала наблюдать за Эли, который принялся быстро и ловко резать апельсины на четвертинки и прямо с кожурой бросать и котелок.

Кей так устала, что боялась заснуть до того, как приготовится еда, хотя знала, что Алеке разбудит ее. Вскоре она начала клевать носом, и последней ее мыслью было: Алекс всегда заботится о ней.

Однако она проснулась через пять минут от укуса москита. Потом ее укусил еще один и еще один. Она стала хлопать себя по шее, предплечьям и даже по лицу, но, не выдержав, вскочила и замахала руками. Эли спокойно продолжал готовить и, казалось, не замечал коварных насекомых.

— Они меня не трогают, — сказал он.

— Попробуй вот это. — Мистер Грейди протянул Кей металлическую банку с густой мазью. — Вотри в шею и лицо. Должно помочь.

Кей зачерпнула немного мази, растерла ее ладонями и принялась жирным слоем размазывать по лицу, шее и рукам. Одного запаха было достаточно, чтобы она успокоилась.

— Что эго?

— Эту мазь готовит моя мама, — пожав плечами, ответил мистер Грейди. — Какое-то масло, лаванда и еще что-то. Если поможет, я дам рецепт.

— Спасибо… — поблагодарила Кей.

Ее перебил Алекс:

— Наша мама обрадуется, правда, братишка?

— Очень, — кивнула Кей и посмотрела на мистера Грейди.

В свете костра его глаза блестели, тени делали ямочки на щеках глубже. Он был очень красив, и она поневоле задумалась о его семье. Ведь он один из Армитиджей.

— Ты будешь есть? — буркнул Алекс.

— Естественно. — Кей с неохотой оторвала взгляд от мистера Грейди — от Джеми.

— Одного греха в день тебе мало? — прошептал ей на ухо Алекс, когда Грейди отошел. — Что сказала бы твоя мама?

— Моя мама очень практичная женщина. Она сказала бы, что мне следовало бы забраться к нему в палатку, если таким образом мне удастся выйти за одного из Армитиджей. А вот тому, что меня целует преступник, она бы не обрадовалась.

Сказав это, она тут же пожалела о своих словах. Потому что в глазах Алекса отразилась мучительная боль.

— Что ж, ладно, — сказал он, уходя прочь.

Кей смотрела ему вслед, пока он не исчез за деревьями, потом перевела взгляд на птиц, чья кожица уже успела пропитаться соусом из апельсинов, и опять посмотрела туда, куда ушел Алекс. С одной стороны, она ранила его чувства, теперь надо исправлять ситуацию, но с другой — она устала и голодна.

Эли разрешил дилемму, протянув ей оловянную тарелку с двумя довольно крупными тушками.

— Отнеси ему, — тихо сказал он.

Кей вовремя опомнилась, чтобы от радости не броситься Эли на шею и не расцеловать его. Взяв тарелку, она вслед за Алексом ушла в темноту.

— Почему все предпочтения ему? — услышала она позади недовольный голос Тима. — Пусть он вернется и поест здесь.

— Сядь, парень, — велел ему Эли, — и занимайся своим делом.

Кей без труда нашла Алекса. Он стоял под тем деревом, где они недавно сидели.

— Я принесла тебе поесть.

— Я думал, ты предпочла разделить свою порцию с Армитиджем.

Кей села на землю у его ног, оторвала ножку от тушки и принялась есть.

— Просто изумительно. Такое расточительство — есть апельсины сколько хочешь. Ты не боишься, что к концу путешествия нас от них будет тошнить? — Алекс не ответил, и она спросила: — Что ты из-за него так переживаешь?

— Я переживаю не из-за него, а из-за тебя.

— А при чем тут я?

Алекс сел напротив нее и тоже стал есть.

— Дело в деньгах.

— В том, что они у него есть?

— Нет, — покачал головой он. — В том, что ты хочешь выйти замуж за денежный мешок.

— А ты так и женился, — сказала Кей и приготовилась к тому, что он сейчас вспылит.

— Нет, ничего подобного. Лилит не была богата, хотя все ее считали таковой.

— Пожалуйста, поясни, — попросила Кей.

— Лилит была платной компаньонкой одной злобной богатой старухи по имени Энни Андервуд. Старая ведьма прогнала своих самых алчных родственников и осталась одна. Но она не хотела, чтобы об этом знал весь Чарлстон, поэтому наняла Лилит, а всему городу рассказывала, что Лилит — ее внучатая племянница.

— Как она обращалась с твоей женой?

— Ужасно, но Лилит терпела, пока не встретила меня. Я сказал пару слов старухе, и она немного умерила свой пыл. Ее злило, что Лилит собирается бросить ее и переехать ко мне после свадьбы, которую, кстати, оплатил я.

— Сильно злило? Достаточно, чтобы совершить убийство?

— Если бы она и захотела кого-нибудь убить, то меня, а не Лилит.

Кей в темноте, наполненной ревом аллигаторов, посмотрела на Алекса и сказала:

— Я не юрист, но если Лилит не была богатой, как все считали, значит, у тебя пропадает мотив для преступления, не так ли? Если бы ты сказал об этом своему адвокату…

— Ты думаешь, я не говорил? — почти закричал Алекс. — Ты думаешь, я не говорил об этом своему адвокату? Он пошел к старухе Андервуд, а та не стала отступать от своей лжи. Она сказала, что Лилит была ее внучатой племянницей и наследницей и что именно поэтому я и женился на ней. Она сказала, что я убил бедняжку, чтобы завладеть ее наследством. Она даже заявила, будто предупреждала Лилит насчет меня, — хотя бы в этом она не солгала. — Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — На самом деле старуха попрекала Лилит каждой крошкой хлеба. Дорогая же одежда, которую носила Лилит, была не результатом щедрости старой карги, а предназначалась для игры на публику.

Кей несколько мгновений обдумывала сказанное.

— Значит, поэтому, когда я заговорила о богатстве Джеми Армитиджа, ты убежал в лес?

Хотя было темно, она почувствовала, что Алекс успокоился.

— Да, леди, поэтому.

— А тебе не приходило в голову, что я все время говорю о Джеми, чтобы вызвать у тебя ревность?

Алекс, подносивший ко рту птичье крылышко, замер как громом пораженный.

— Нет, — наконец ответил он, — эта мысль не приходила мне в голову.

— Иногда, — проговорила Кей, вытирая рот тыльной стороной ладони, — человек должен смотреть на то, что и кто его окружает, а не жить своим прошлым. — Она опустила взгляд на полную костей тарелку. — Мне уже лучше, я иду спать. Захватишь с собой тарелку?

Она успела сделать всего четыре шага, прежде чем Алекс схватил ее за плечо и развернул лицом к себе.

— Мне с тобой всегда так хорошо, — сказал он, утыкаясь лицом ей в шею. — Как-то у тебя получается заставить меня взглянуть на все худшее так, что это можно преодолеть.

— Алекс, — прошептала Кей, — возьми меня.

— Не могу, милая.

— Сегодня второй раз я была на волосок от гибели. Когда мы с тобой встретились, ты был в шаге от гибели. Твоя Лилит не пережила свою брачную ночь.

Он прижал пальцы к ее губам.

— Я еще не стал цельным человеком. То, что со мной произошло, надломило что-то у меня внутри. Я не могу быть тем мужчиной, который тебе нужен.

— А я никогда не буду той женщиной, которую ты потерял, так что мы квиты. — Отстранившись от него, Кей попятилась, собираясь идти в сторону лагеря.

Алекс обхватил ее и заглянул ей в глаза, как бы пытаясь увидеть, уверена ли она в том, что делает. В следующее мгновение он приник к ней в поцелуе. У Кей захватило дух. Да, она целовалась со своими поклонниками, дважды она целовалась с Алексом, но ни разу не испытывала того, что чувствовала сейчас.

Алекс принялся гладить ее по спине, ерошить ей волосы на затылке.

— Я схожу по тебе с ума с того дня, как мы встретились, — проговорил он между поцелуями.

Кей откинула голову, подставляя ему шею.

— Ты ненавидел меня.

— Ты была похожа на ангела в том платье. Мне даже показалось, что я умер, а ты приветствуешь меня в раю.

— Как же приятно, Алекс…

Он стал чередовать поцелуи с легкими покусываниями, а когда почувствовал, что у Кей подгибаются ноги, подхватил ее на руки, бережно уложил на мягкую траву и принялся расстегивать ее рубашку. Под рубашкой у нее была повязка, утягивающая грудь, но Алекс быстро снял ее.

Когда он коснулся губами ее груди, Кей судорожно втянула в себя воздух.

— Даже не представляла… — пробормотала она.

Ей казалось, что его руки и губы везде на ее теле. Оставшись без одежды, она попыталась притянуть к себе Алекса, но он сказал:

— Я хочу смотреть на тебя, я хочу видеть тело, которое так долго желал.

Тело Кей стало упругим благодаря физическим нагрузкам за долгое путешествие. Алекс провел рукой по ее бедрам, погладил живот.

— В жизни не видел такой красивой женщины.

— Я не похожа на парня? — Кей закинула руки за голову и пристально смотрела на него.

Алекс в ответ лишь хмыкнул.

Она, едва касаясь, погладила его по груди.

— Мне можно прикасаться к тебе?

— Да, — произнес он хриплым голосом. — Прикасайся где хочешь.

Улыбаясь, Кей принялась расстегивать его рубашку, а потом обняла его. Оказалось, он очень мускулистый, и она сообразила, что все время оценивала его внешность по первой ночи. Тогда она увидела в нем тощего старика, а потом у них было слишком много дел, чтобы она замечала, как он меняется.

Кей скинула рубашку с его плеч, провела рукой по заросшей волосками груди и занялась бриджами.

— Ах, милая, — прошептал Алекс, — как же ты красива…

В ответ Кей улыбнулась и стала расстегивать пуговицы по бокам бриджей.

Наконец он предстал перед ней обнаженный. Она оглядела его и дотронулась до бороды.

— Там, под ней, шрамы?

— Шрамы есть только на моем сердце, — ответил Алекс и опять принялся целовать ее.

Подщипав губами ее мочку, он провел кончиком языка по шее. Кей выгнулась, подставляя себя ему.

— Прошу тебя, — прошептала она, — возьми меня.

Рука Алекса скользнула между ее ног, и Кей застонала.

Раздвинув ей ноги, Алекс лег на нее. Когда он вошел в нее, она инстинктивно сжалась. Он тут же отстранился, но она притянула его к себе.

— Я боюсь сделать тебе больно.

— А как же страсть? — спросила Кей, напоминая ему его же слова. Она произнесла это тем же тоном и с точно такой же интонацией, как он.

— Милая, ты хочешь страсти? — Его глаза лукаво блестели.

— Да, очень.

— Тогда я больше не буду сдерживать себя.

В мгновение ока Алекс из нежного и заботливого превратился в мужчину, одержимого страстью к женщине. Его поцелуи стали требовательными, он брал у Кей все, что хотел. Кей впервые столкнулась с подобным неистовством и всей душой ринулась ему навстречу.

Алекс завладел ее ртом, и она ответила ему с таким же пылом. Ей казалось, что руки и губы Алекса освобождают то, что всю жизнь было замуровано внутри ее. Так вот что он подразумевал под страстью, подумала Кей. Она поняла, что ни один из знакомых ей мужчин никогда не смог бы заставить ее почувствовать то, что она чувствовала с Алексом. Он будто наполнял ее огнем, заставляя кровь кипеть.

Он заглушил ее крик боли поцелуем. Боль быстро ушла, уступив место наслаждению оттого, что он внутри ее. Вскоре наслаждение переросло в нечто другое, в ощущение, будто ей чего-то не хватает. Кей не понимала, чего именно, но почувствовала, что погибнет, если не получит этого.

— Алекс, — шептала она, — Алекс, Алекс, Алекс…

Кей обхватила его за плечи и стала тянуть вниз. Темп его движений ускорился, с каждым разом он входил в нее все глубже и глубже. Изнемогая от желания, Кей едва не кричала. Поддавшись порыву, она закинула ноги ему на спину и ощутила, как по всему телу пошли мощные волны.

Алекс некоторое время крепко прижимал к себе Кей, а потом разжал объятия и опустился рядом на траву. Так они и лежали, прижавшись друг к другу, остывая. В воздухе витал аромат апельсинов, из леса доносились разнообразные звуки.

Слишком скоро Алекс сказал:

— Нам надо возвращаться.

— Еще минутку. Мне просто хочется полежать.

— Ты мечтаешь о медовом месяце, — усмехнулся он. — Любая женщина его заслуживает.

Приподнявшись на локте, Кей строго посмотрела на него.

— Имей в виду, Алекс Макдауэлл, если ты заявишь мне, что жалеешь, я…

— То что?

— Заставлю тебя пожалеть об этом.

Улыбаясь, он притянул ее к себе и поцеловал, а потом положил ее голову к себе на плечо.

— Нет, милая, я ни о чем не жалею. Именно этого я и желал. Это были…

— Лучшие моменты в твоей жизни?

Алекс понял, что она дразнит его, но не стал отшучиваться.

— Да, — честно ответил он. — Лучшие моменты в моей жизни. Только пообещай мне кое-что.

— И что же? — мечтательно спросила Кей, предполагая, что он сейчас попросит, чтобы она поклялась ему в вечной любви.

— Что ты не будешь сводить меня с ума, требуя, чтобы я рассказал тебе обо всех женщинах, появлявшихся в моей жизни. А теперь вставай, одевайся и пошли, а то они отправят юного Тима искать нас. Мне бы не хотелось, чтобы он застал тебя в таком виде.

Кей обратила внимание только на первую фразу, а остальные проигнорировала.

— Обо всех женщинах? — повторила она, вставая и начиная одеваться. — А сколько их у тебя было?

Алекс застонал.

— Не так много, как тебе кажется.

— Что это значит?

— Кей, ты должна запомнить, что для остальных я твой брат, поэтому завтра, пожалуйста, не допусти ошибку и не расспрашивай меня о женщинах. И не целуй меня!

— Думаешь, я буду бегать за тобой? Полагаю, все будет наоборот.

— Я прошу тебя только об одном: следи за собой.

— Мы еще посмотрим, кому придется поучиться себя сдерживать, — заявила Кей, надевая рубашку.

— Какой позор, — вздохнул Алекс, наблюдая, Как она застегивает пуговицы, — закрывать такую красоту.

Кей изо всех сил старалась унять свой гнев, но у нее это плохо получалось. Посмотрев на Алекса, она сообразила, что именно он только что сказал. В следующее мгновение они уже жарко обнимались и целовались.

Он погладил ее по голове.

— Нам будет нелегко скрыть то, что произошло, но мы должны постараться. Нам нельзя смотреть друг на друга и прикасаться друг к другу. А теперь еще два поцелуя — и в лагерь.

— Три.

После шести поцелуев Алекс взял ее за руку, и они пошли к лагерю.

— И в палатке ничем не заниматься, — прошептал он. — Есть риск, что нас услышат.

— Обещаю, что не дотронусь до тебя, — сказала Кей. — А вот за тебя поручиться не могу, уж больно шаловливые у тебя руки.

— Разве?

— Да, именно так, — кивнула Кей.

Алекс наклонился к ней, собираясь поцеловать, но впереди послышались голоса, и он выпрямился и с сожалением выпустил ее руку.