Аромат жасмина

Глава 6

Вернувшись с большим мешком, полным горячей еды, Алекс сначала обошел лагерь. Он хотел проверить, как обстоят дела, чтобы не столкнуться с чем-нибудь непредвиденным. Не увидев в развалинах ни лошади, ни Кей, он едва не запаниковал. Сердце бешено заколотилось. Она взяла лошадь и уехала. Или… нет! Ее нашли и увезли! Как же ему теперь вытаскивать ее из тюрьмы?

Когда жеребец, свободно перемещавшийся на длинной веревке, появился в поле зрения, Алекс испытал такое огромное облегчение, что даже удивился самому себе. Хотя ему и не хотелось признаваться себе в этом, но он обрадовался, что увидит Кей. И обрадовался он не потому, что его подопечная цела и невредима. Просто для него она олицетворяла связь с отцом, с Шотландией, с Натом — его лучшим другом, несмотря на то что они никогда не виделись.

Алекс медленно спустился с холма. Мешок он держал в руке, предвкушая, в какой восторг придет Кей, когда увидит еду. Он спешился, расседлал кобылу и пустил ее пастись на траве, а потом зашел под навес. Кей лежала на земле, она не проснулась, когда он склонился над ней. Судя по следам слез на ее щеках, было ясно, что она плакала. Вероятно, пока он отсутствовал, ее отвага истощилась.

Алекс открыл мешок и стал тихо выкладывать его содержимое. Первым он достал все еще теплую, только из печи, буханку хлеба, затем — крыжовенный пирог на глиняном блюде. Далее из мешка появилась огромная деревянная миска, почти до краев заполненная мясным жарким с картошкой и морковью. Все это плавало в ароматном соусе. На дне мешка лежала единственная деревянная ложка.

Алекс зачерпнул ложкой жаркое и поднес его к носу Кей. Через мгновение она зашевелилась, затем из-под капюшона появился нос, и только после этого Кей открыла глаза.

Алекс убрал ложку, и Кей потянулась за ней.

— М-м-м, — протянула она, спеша добраться до ложки.

Так как Алекс отводил ее в сторону, Кей села и изумленно посмотрела на него.

— Дайте сюда! — Она вырвала у него ложку и сунула ее себе в рот. Жуя мясо, она прикрыла глаза. — Божественно! Неземное наслаждение.

Алеке протянул руку, намереваясь забрать у нее ложку, но она не отдала ее.

— А где ваша?

— Это и была моя, между прочим. Придется нам пользоваться одной.

— Одной ложкой? — Кей была поражена.

Алекс одной рукой выхватил у нее ложку, а другой протянул ей ломоть хлеба.

— Макайте хлеб. Кстати, кто из нас неблагодарный? Как я понимаю, вы считаете, что я должен был рисковать жизнью, чтобы раздобыть две ложки.

Кей отломила кусочек хлеба и обмакнула его в жаркое. Подливка быстро впиталась в мякиш, а вот захватить им мясо было тяжело: кусочки все время сваливались.

Понаблюдав за ее тщетными попытками подцепить мясо, Алекс протянул ей ложку. Сообразив, что у нее только два пути — пользоваться с ним одной ложкой или голодать, — Кей выхватила ложку из его руки.

— У вас варварские манеры.

— Ау вас аппетит лесоруба. Верните мне ложу, иначе я не расскажу, откуда у меня все это. Меня едва не убили.

— Вас преследовали? — спросила Кей, поднося ложку ко рту.

Наконец Алексу удалось завладеть ложкой.

— Я вам говорю, что меня едва не убили, а вас заботит только одно — чтобы вас не поймали!

Кей ощетинилась, но потом догадалась, что он поддразнивает ее.

— Если бы вас преследовали, мне пришлось бы делить ложку с большим количеством народа. А с меня и вас достаточно.

— Полагаю, что приговоренный преступник, с которым вы путешествуете, — это максимум, что вам по силам вытерпеть.

Кей не понравилась его шутка. В ней было слишком много правды, а еще она пугала.

— Мне кажется, вам следует рассказать мне свою версию того, что произошло в Чарлстоне, — самым задушевным тоном проговорила она, надеясь тем самым воодушевить его на рассказ.

Но Алекс лишь покосился на неё, произнес «гм» и забрал у нее ложку.

— Что это значит?

— Что это не ваше дело.

— Я считаю, что если я могу рисковать жизнью ради вас, если я…

— Медведь? — вдруг встрепенулся Алекс, и его рука с куском хлеба замерла на полпути ко рту.

Кей испуганно взвизгнула, на четвереньках преодолела расстояние, разделявшее ее и Алекса, и прижалась к нему.

— Нет, просто ветер, — сказал он и продолжил есть.

Кей догадалась, что он придумал медведя только для того, чтобы заставить ее замолчать.

— До чего же вы неприятная личность!

— С вами согласился бы весь Чарлстон.

— Весь город — это хороший судья характеру. — Кей надеялась, что ее слова прозвучали легко, но по выражению лица Алекса поняла, что потерпела неудачу.

Они ели в полном молчании, пока она не спросила:

— Вы сильно ее любили?

— Да, сильно.

Ободренная его ответом, она двинулась дальше:

— А как вы познакомились?

— На скачках. — Они доели жаркое, и Алекс потянулся за пирогом, который стоял позади него и который Кей еще не видела.

— Крыжовенный? Мой любимый.

— А какое блюдо у вас сейчас не любимое? — Из его глаз исчезло печальное выражение.

— Вяленая говядина, сушеные яблоки и вода из ручья с плавающими в ней мухами.

Хмыкнув, Алекс своим большим ножом разрезал пирог на четыре части.

— Часть оставим на завтрак. Если вы сможете удержаться и не съесть все. Мисс, куда исчезает все то, что вы съедаете? — Алекс скептически оглядел ее.

— Уходит в мышцы, — с полным ртом ответила Кей и слизала начинку, вытекшую на запястье.

Алекс рассмеялся, и ей понравился его смех.

— Вы долго были с ней знакомы?

— С кем?

— Со своей женой.

— Три недели.

От изумления Кей открыла рот.

— Но это же так мало! Ведь за это время нельзя узнать человека настолько хорошо, чтобы добровольно связать себя узами брака.

— Кто вам такое сказал? Ваша мать?

— И мой отец.

— И еще пастор, в этом я не сомневаюсь.

Кей откусила кусок пирога.

— Полагаю, вы в любви такой же эксперт, как и в том, как скрываться от закона. — Кей испугалась, что ее слова вынудят его снова уклониться от разговора, однако они, казалось, не задели его.

— Да, я знаю, когда в душе появляется любовь. Так как ваша мать наставляла вас? Нужно узнать мужчину, прежде чем выходить за него?

— Естественно.

— А она узнала вашего отца?

— Она была знакома с ним много лет, прежде чем вышла за него, — прищурившись, ответила Кей. — Кажется, вам многое известно о моей семье. Это дядя Ти-Си рассказывал вам о нас?

— Ну, кое-что. Ну что, наелись, или мне сделать еще один набег на таверну? Думаю, фунт или два мяса у них осталось.

— Наелась, но я надеюсь, что вы выработали тактику, как защитить другую половину пирога.

— Своей жизнью.

Алекс убрал блюдо с пирогом в мешок, затянул горловину и повесил его на дерево:

— Всегда защищайте свою еду, леди. Удивляюсь, почему шотландские родственники не научили вас этому.

— Когда я приезжала к ним, то жила в замке, а не во дворе.

Неожиданно пошел дождь и сильно похолодало. Кей поплотнее запахнула плащ и подтянула колени к груди. Пока они ели, стемнело, и она почувствовала себя изолированной от всего мира, причем наедине с человеком, которого едва знает.

— Вы намерены и дальше продолжать бояться меня, мисс? — тихо спросил шотландец.

Кей тут же расправила плечи.

— А с чего это мне бояться слабого старика, вроде вас? Так о чем мы говорили?

— О вашем опыте общения с мужчинами, — быстро ответил он, в его голосе слышался смех.

— Я рада, что позабавила вас, но, между прочим, я приехала в Чарлстон, чтобы оценить три предложения руки и сердца. — Кей испытала непередаваемое удовлетворение, когда встретила его изумленный взгляд.

— Три?

— Вы думаете, эти мужчины не хотели заполучить меня? Вы считаете меня бесполезной, но это не означает…

— Вы хотите сказать, что не смогли решить, за кого из троих выйти замуж?

Судя по его тону, для него такая ситуация была странной, возможно, даже неправильной, но Кей не понимала почему.

— Да, неуверенно произнесла она. — Все они хорошие люди, и…

— А как же страсть? — бесцеремонно перебил ее шотландец.

Кей надеялась, что в темноте не видно, как заалели ее щеки.

— Если вы говорите о том, чем мужчина и женщина занимаются наедине, уверяю вас, я все об этом знаю. Я всю жизнь провела среди животных и мальчишек. Это грязные создания — ну, я имею в виду мальчишек, а не животных.

Алекс уставился на нее в полном изумлении.

— Почему вы на меня так смотрите?

Алекс отвел взгляд и потряс головой, как бы прочищая мозги.

— А кто-нибудь из этих троих зажег в вашем сердце огонь?

— Огонь в сердце? Какие глупости вы говорите! Нет, никто из них не заставил мое сердце делать то, что ему не положено. Знаете, я думаю, нам стоит поспать. — Кей вытянула ноги в рваных чулках и попыталась успокоиться, чтобы заснуть, но так как днем она выспалась, сейчас сон не шел к ней. А шотландец, по всей видимости, ждал от нее ответа. — Все они хорошие люди, в состоянии обеспечить достойное будущее мне и нашим детям. Не вижу в этом ничего плохого… — Она замолчала, так как Алекс хмыкнул, причем так презрительно, что она даже приподнялась на локте и удивленно посмотрела на него. Он лежал на мокрой траве спиной к ней. — Что это значит?

— Ничего, леди. Спите.

Кей села.

— Hет, я желаю знать, что вы хотели выразить своим презрительным хмыканьем.

— Хмыканьем? — проговорил Алекс, вероятно, удивленный ее вопросом. — Это было не хмыканье, я издаю такие звуки, когда слышу нечто невероятное, нечто, во что не могу поверить.

— Если вы не скажете мне, что вы подразумевали…

— И что же вы сделаете?

Кей наклонилась вперед.

— Я превращу вашу жизнь в ад, — тихо ответила она.

Алекс повернулся и посмотрел на нее. По его взгляду Кей поняла, что он прикидывает, какими именно способами она может претворить в жизнь свою угрозу.

— Полагаю, это значит, что сегодня вы заговорите меня до смерчи.

Алекс перекатился на спину и положил руки за голову.

— Я видел много семейных пар и пришел к выводу, что это нелегкая работа. Чтобы пройти через все трудности, нужно просто любить своего спутника.

— Я с этим согласна, — проговорила Кей неуверенно, так как не понимала, к чему он ведет.

— Значит, вы любите всех троих?

— Я могла бы полюбить их. К вашему сведению, после того как мне исполнилось шестнадцать, я получила восемь предложений о замужестве и сократила их количество до трех, тех самых, над которыми размышляла. Не думайте, что предложение мне сделали только трое И что я готова выйти за любого из этих троих. Тот, кто сделал мне предложение первым… в общем, это был неподходящий человек, и я его предложение в эти три не включила.

— А, значит, вы выбрали из всех тех, кого, как вам кажется, сможете полюбить? И вы проделали это долгий путь до Чарлстона только ради того, чтобы решить, кто из них станет вашим мужем?

— Да, — ответила Кей, не понимая, почему все это вызывает у него такую иронию. — Что в этом смешного?

Неожиданно Алекс сел.

— Леди, вам нужно испытать страсть.

Кей собралась возразить, но он остановил ее взмахом руки:

— Вы должны почувствовать, что умрете, если не проведете остаток жизни с этим мужчиной. Ваше сердце должно биться как сумасшедшее, выпрыгивать из груди.

— Думаю, вы научитесь, любить. Я знаю, вы считаете меня ребенком, но я видела ваши «страстные» браки, из них ничего хорошего не получалось. Одна из подруг моей матери ушла к мужчине, который значительно младше ее, а… В общем, теперь они постоянно ссорятся. Их дочь моя подруга, и половину своей жизни она провела у меня, потому что не хотела возвращаться домой, к цапающимся родителям.

— Сколько у них детей?

— Одиннадцать.

— У них одиннадцать детей, и при этом они ссорятся постоянно?

Кей поняла, что у нее запылали щеки, и смутилась.

— Эту пару нельзя назвать счастливой.

— А мне кажется, у них все в порядке. Несчастные пары — это те, кто вежлив друг с другом.

— Это нелепо. Мои родители очень вежливы друг с другом.

Алекс вопросительно посмотрел на нее.

— Ну, не постоянно, — поправилась Кей. — Моя мама немного своевольна, а папа любит делать из мухи слона, и несколько раз мы с братьями предупреждали их, что уйдем из дома, если они, не помирятся. Но они очень сильно любят друг друга.

— И они выбрали друг друга потому, что это был разумный выбор, так?

— Папа был лэрдом, а мама — богатой наследницей. Да, думаю, они отлично подходили друг другу.

Снова хмыкнув, Алекс сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что собирается спать.

— Эти двое подходили друг другу меньше всего на свете, — пробормотал он.

— Я хотела бы знать, откуда вам так много известно о моей семье.

— Ти-Си…

— Я не верю, что дядя Ти-Си так много рассказывал вам о нас. Он рассказывал вам о Батшебе и о себе?

— Как-то упоминал о ней, — ответил Алекс. — Он был так уж страстно влюблен в нее?

— До безумия. Мама говорила, что, когда Батшеба вышла за другого, дядя Ти-Си едва не покончил с собой.

— Представляю, что он чувствовал, — тихо сказал Алекс. — Отлично понимаю его.

Кей хотелось поговорить еще, даже поспорить. Сон к ней не шел, вокруг была глубокая ночь, моросил дождь, на душе было неспокойно.

— А вы сильно любили свою жену? — спросила она.

— Всей душой.

— И вы поняли это всего через три недели?

— Я понял это сразу. Наши взгляды встретились, и все: мое сердце принадлежало ей.

— Но вы же ничего о ней не знали! Вы не знали, какой у нее характер, какие у нее вкусы, какие у нее надежды на будущее, — ничего!

— А вы, как я полагаю, все это знаете в отношении тех троих претендентов на свою руку?

— Естественно.

— И даже список составили?

Кей вспомнила о своем блокноте, о таблице, в которой она сравнивала тех, кого могла бы выбрать в мужья. Она сравнивала возраст, дома, родословную и много других аспектов. Она знала, что брак — это серьезный вопрос, и не хотела сделать ошибку. Ей виделась такая же благополучная семейная жизнь, как у родителей.

— Естественно, никакие списки я не составляла, — солгала она. — Я предоставлю своему сердцу принимать решение. Разве не так следует поступать девушке на выданье?

— Раз уж вы спросили меня, что я думаю насчет того, как вам следует поступать, я скажу, что вам надо лечь и поспать. Мы выедем завтра рано, еще до рассвета, так что постарайтесь отдохнуть.

Кей неохотно легла на твердую землю и попыталась успокоиться, но мысли так и крутились в голове.

— Вы уже придумали, как поступить со мной?

— Да, придумал, только я вам не расскажу, каков мой план, так что бесполезно меня изводить.

— Я вас не извожу, — тут же возмутилась Кей.

— Да вы можете обучать этой науке! Советую вам отрыть школу, в которой будут обучать, как своим языком замучить мужчину до такой степени, чтобы он молил о пощаде.

Он действительно воспринимает ее как ребенка, это недопустимо!

— А вот Майка Бассетта мой язык не изводит. Между прочим…

— Леди, вы в лесу наедине у осужденным преступником. Дайте слово, что не будете вести с ним разговор о том, что женщина может натворить своим языком.

— Я… э-э…

Кей очень старалась, но так и не придумала, как объяснить, что именно она имела в виду. Она легла рядом с Алексом и после секундного колебания накрыла его одной половиной плаща. Алекс пробурчал «спасибо» и придвинулся к ней. Кей спиной ощутила тепло его тела, ей стало уютно, и она, закрыв глаза, уснула. А возможно, ее убаюкал мерный шелест дождя.