Артефактор

Глава 24 Подарок

— Ты поедешь со мной, чтобы сообщить приговор Вэрту и Леоне?

— Естественно, а что ты хотела сделать это без меня? — будто бы обидевшись, спросила я девушку, а потом стала серьёзнее:

— Андетта, могу я спросить тебя?

— Конечно. В чем дело?

Я замялась. Наверное, мне не стоило лезть в их отношения, но всё же решила произнести это вслух:

— Тогда в кабинете… почему ты так странно говорила с прокурором? И ещё ты со всем согласилась, но… ведь ты и сама знала, что надо делать?

— Более того, к тому моменту уже половина была сделана, — отозвалась она с улыбкой. Я почувствовала себя неловко оттого, что она говорит всё это легко, словно странно спрашивать о таких «нормальных» вещах.

— Но зачем? Я не понимаю…

— Ему нравится чувствовать себя контролирующим, это доставляет ему удовольствие. Я просто не мешаю, я соглашаюсь с ним, но, если нужно, всё равно сделаю по-своему. Зачем воевать с ним, если я всё равно останусь в проигрыше? А так… я приспособилась, а он, думаю, и сам знает об этом.

— Странная игра.

— Это не совсем игра, — поправила меня Андетта, но потом поёжилась, пожав плечами, — хотя… может и игра. Мы можем теперь идти?

Она явно теряла терпение, и я поторопилась высказать то, что так хотела:

— Нет, ещё… у меня получилось.

Девушка непонимающе нахмурилась.

— Я читала эмоции мистера Астольфа. Я видела их.

— Потрясающе, — выдохнула она, мгновенно меняясь в лице и хватая меня за руки, — истинный дар эмпатии.

— А что есть иные?

— Долго объяснять, да это и не так уж важно. Поздравляю тебя.

— Спасибо. Ещё я узнала, что он не ненавидит тебя…

— Что?

— Ну… меня он почти ненавидит и испытывает смешанные чувства отторжения, долга, смирения, неприязни, неудовольствия и скуки. А с тобой и Эвианом что-то среднее между комфортом и удовольствием, правда с ним сильнее.

— Не слишком утешает, — протянула задумчиво Андетта, отворачиваясь.

— Похоже это максимум, на что он способен.

— Не уверена, — в её голосе зазвучала улыбка. — Такие мужчина, как эти оба, просто долго проваливаются в кротовую нору, всё цепляются за веточки и корни, пытаясь удержаться, и только потом падают бесконечно на дно и до самого конца.

— Ты о чем?

Она остановилась и повернулась всем корпусом ко мне, я за ней. В коридоре было уже не так светло, и мы стояли в окошке света на каменному полу. От её слов внутри всё будто сжалось, я с тревогой всматривалась в её лицо, сейчас в отсветах похожее на странную маску.

— Не знаю, стоит ли тебе говорить. Это мой секрет, — она странно улыбнулась. — Я просто это знаю. К ним сложно подойти ближе, они отталкивают других, но, если ты пробилась сквозь хоть один круг его защиты, дальше будет проще. И если ты не перечишь ему и не делаешь больно — как горячий нож в масло. А потом… потом ты добираешься до самого его сердца.

— И что же?

— Можешь сломать, как Лирэйн, а можешь беречь как великую ценность и охранять его. Выбор за тобой. Когда ты слишком близко — наступает слепота, он настолько сливается с женщиной, что уже не отделяет её от себя. Она становится будто частью него, а свою руку невозможно подозревать во лжи или обмане.

Мы замерли, я сглотнула комок в горле.

— Не нервничай. Ты же не такая.

Весь путь до того здания, где были камеры временного заключения, я молчала, переваривая услышанное. Если Андетта права, то Лирэйн так и сделала, добралась до его сердца и потому Эвиан не смог среагировать сразу. Звучит ужасно жутко… Неужели и я добралась так близко? Или только все же ещё на половине пути? Я отмела эти мысли, тяжко ложившиеся на моё сердце.

Спустившись вниз, в тюрьму, я снова испытала тягостное желание закончить с этим поскорее и больше сюда не возвращаться. Меня все это стало вдруг тяготить и раздражать, и даже Вэрта не хотелось видеть. Я не без злорадства наблюдала, как вытягиваются лица этих двоих, когда Андетта сообщала им приговор.

— Но я… я же сознался! — Пробормотал Вэрт, которого стражи выводили из камеры, ему ещё предстояло оформить несколько бумаг, — почему?

— Ты солгал стражам порядка, так что ещё неплохо выкарабкался из этой передряги, — поморщилась Андетта, — могу тебе за это штраф выписать. Хочешь?

Тот покачал головой, и когда он проходил мимо меня, от него разило тоской и отчаяньем, сжавшим моё сердце ледяной рукой, так что я перехватила Андетту на выходе и сообщила, что хочу тут немного задержаться. Она оглянулась на Леону и понимающе кивнула мне. Когда они ушли, я подошла ближе, взирая сверху вниз на неё, сидевшую в закрытой позе и весьма сердитую. Гнева во мне не было, как и злости, лишь непонимание…

— Довольна собой? Пришла позлорадствовать? — Леона фыркнула, её лицо, которое я когда-то считала милым или даже привлекательным, вдруг исказилось зобной гримасой, я вздохнула.

— Я просто хочу знать: зачем ты это делала? Зачем?

Девушка снова фыркнула, недовольно поглядывая в сторону и буквально разрываясь между желанием облить меня грязью и кинуться на меня с кулаками. По спине пробежали робкие мурашки, я была ужасна рада, что она за решёткой и не сможет до меня дотянуться. Пауза затянулась, но вот она встала, подходя ближе, её тёмное школьное платье, чем-то похожее на моё, обвивало стройную фигуру. Её громкий решительный голос отразился от стен:

— Он — мой.

— Он свой собственный, — поправила её я.

— Нет, он мой, а не твой.

— Он мой брат, а не любовник. И не может быт моим, и уж тем более твоим.

— Ты привязала его к себе и пытаешься контролировать во всем.

— Что? Что за абсурд? — Я растерялась от её беспочвенных обвинений, с чего она это решила? Этот разговор и так походил на бред двух сумасшедших, но это…

— Ты даже сюда примчалась сразу, — язвительно сообщила мне девушка, победно приподымая брови.

— За мной приехала Андетта. Она меня и привезла. Я его единственный родственник, до которого она смогла добраться. — Горячо заверила её я, в её глазах мелькнуло сомнение, но лишь на мгновение, и она снова замкнулась, хмурясь. — Леона, прости, но ты говоришь полную чушь. Говоришь, что он твой, и по идее тогда ты должна его любить… не знаю, испытывать чувства собственности к нему. Да что угодно, кроме этого.

— Так и есть, — снова слишком громко заверила меня собеседница, её голос зазвенел в моих ушах. А её эмоции перескакивали с одного на другое и громко отдавались в моих висках, они буквально ревели, сменяя друг друга, словно яркий водоворот и сбивая меня с мысли.

— Вы были в тюрьме, и оба чуть не вылетели из академии. Разве это говорит о том, что ты хорошо к нему относишься?

Леона замерла, её искажённое гримасой лицо, разгладилось, и она, вдруг вцепившись в прутья решётки и заставляя меня отпрянуть, сообщила мне свистящим шёпотом:

— Он должен был доказать.

— Доказать что?

— Что он достоин.

Доказать, что он достоин? Где-то я уже это слышала? Какой абсурд… Кажется, мир мне подсказывал, что и в этом надо быть осторожной и иметь меру. Впрочем, как и везде…

— По-моему, это ты доказала гораздо больше.

— О чём ты? — Я развернулась к ней спиной, собираясь уходить, вслед мне полетело. — Эй!

Я обернулась, встретившись с её озадаченным и испуганным взглядом.

— Тебе напомнить, что умеют демоны ло-укки? — Её страх серым бессвязным комком начал расползаться над ней, глуша остальные эмоции. — Они эмпаты, он знал о всех твоих чувствах от и до. Он знал, что ты его проверяешь и пошёл на это. Но знаешь… я думаю, что эта проверка характеризует тебя с куда более худшей стороны, чем мы оба о тебе думали. Ты не знаешь меры.

Я развернулась и стала подыматься по ступеням, когда я почти прошла половину, мне вслед понёсся её отчаянный крик:

— Алексия, стой!

Я прикрыла глаза. Правильно ли я поступила со всем этим? Могла ли я так говорить? Ведь наверняка Вэрт не чувствует этого и не понимает, для него она всё также лучшая из лучших. Боги, почему он не мог найти себе нормальную пассию? Я вздохнула, поднимаясь наверх.

Мы попрощались с Андеттой, и я с Вэртом. С первой — вполне мирно и дружелюбно, со вторым — напряжённо. Он конечно извинялся и старался выглядеть немного виноватым, а я суровой, но мы оба понимали, что это неправда. С его чувствами к ней ничего нельзя поделать, как и с моими переживаниями о нем. Это было неловкое прощание, тяготившее меня весь путь обратно. Я всё думала об этом, пока не заснула в экипаже, проснувшись, лишь когда мы остановились у ворот школы. Было пасмурно и туманно, накрапывал мелкий дождь, тут же осевший на одежде и волосах взвесью.

В своей комнате, я сбросила свои грязные ботинки с уставших и гудящих ног, сняла платье и бросила его на кровать, а сама в нижнем села рядом. В голове было гулко и пусто, а все тело ломило от усталости. Сложный день. Словно целая жизнь. Я хотела было уже упасть на кровать и предаться беспорядочному сну, как вдруг моё внимание привлёк сложенный вчетверо лист бумаги, лежащий около моих ног. Надо убраться, а то аграманты везде валяются, или вроде бы, когда я заходила его не было? Я наклонилась и подняла бумагу, потом развернула её. Это был определённо не аграмант, там были странные символы, написанный сплошным текстом. Что это такое? И откуда это в моей комнате? Я разглядывала в символы, и тут один из них, похожий на раздавленного жука, привлёк моё внимание. Это же шифр моего дедушки… он пользовался им, чтобы закодировать информацию о своих артефактах. Он был немного параноиком и считал, что всем есть дело до его артефактов, и все хотят их похитить. Так что многие записи шифровал именно с помощью такого вот шифра. На самом деле, он не был сложным — если иметь дешифратор. Все, что были у бабушки, были либо уничтожены, либо проданы, и мне ничего не оставалось, как заняться этим самой. Странно и откуда у меня это всё же? У меня нет ни старых его дневников, ни книг, откуда бы это могло выпасть. В любом случае, пока я не расшифрую, понятнее он от этого не станет.

Сон и усталость были позабыты, и я достала из ящика стола инструменты и линейку. На всё про всё у меня ушла целая ночь и целых шесть попыток. Однако текст озадачил меня ещё больше:

«Думаю тебе не составило труда перевести этот текст, иначе ты не была внучкой своего деда. Это — мой подарок, как я и обещал. У меня есть для тебя предложение: я дам тебе информацию о смерти твоей семьи. Поверь, там всё гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить. Взамен ты поможешь мне с артефактом, думаю, что, взглянув подробнее, мы сможем сделать так, чтобы все остались довольны. Артефакт безопасен и никому не причинит вреда, так что тебе нечего боятся. Зато ты будешь знать больше о своей семье. Я предоставлю тебе всю информацию, которую смогу достать и которая у меня уже есть об убийстве твоего деда и твоей семьи.

Если согласишься, я передам тебе ту бумагу с описанием, и ты сделаешь мне артефакт, а потом просто передашь. Если ты против этой затеи — просто сожги бумагу, а если согласна — выброси записку за окно.»

Подписи не было. Я повертела бумагу в руках и достала чистый лист. Пока я переписывала переведённый текст начисто, я всё думала. Странный похититель… вроде бы угрожал мне и вообще вёл себя странно и даже причинял боль, но потом вдруг отступил и стал вести себя цивилизованно. Записки вот предлагает, подарки… сдался ему этот артефакт. Ну допустим, он просто решил, что раз меня не проймёшь угрозами физической расправы, то воздействовать надо по-другому, и можно меня подманить нужной информацией. Например, о моей семье. Это хороший ход, первой моей мыслью было согласится. К черту этот артефакт… может можно будет как-то извернуться и сделать так, чтобы всё обошлось, зато я буду знать об убийстве деда и своей семьи. Все-таки убийство… за что же?

Я вздохнула. Этого я и боялась. Впрочем… что я могу сделать?.. только согласится. Ведь именно этого он от меня и ждёт. Я сложила записку снова вчетверо и благополучно выбросила её в окно. Та медленно спланировала вниз. Я снова вернулась к переведённому тексту. Надо сообщить Эвиану и прокурору, думаю их обрадует хоть какая-то новость, хотя думаю они ожидали отследить, как он мне передал эту записку или что-то будет более существенное. Жаль, конечно… но все же лучше, чем совсем ничего. Но мне надо подготовиться, — я откинулась на стуле, закинув руки за голову и раздумывая. Артефактор я или нет? Я ведь снова увижу его, если он будет мне передавать ту бумагу или что-то такое, и я снова всё вспомню, а потом снова всё забуду, так не пойдет. Может быть сделать такой артефакт, который будет записывать мою память или запрещать в неё вмешиваться? Нет… это не подойдёт, во мне эти частицы, они внутри, и значит артефакт не сможет на них подействовать. Хотя… эти частицы и сами вроде как артефакт, значит можно попробовать поступить немного хитрее.

Следующий день я благополучно проспала, решив, что если уж прогуливать занятия, то полностью, к тому же я всю ночь трудилась, так что я надеялась, что это послужит достаточным оправданием для директора. Проснулась я только после обеда, голодная, как волк и замёрзшая. Я забыла закрыть окно и потому всю ночь мне мерещилось, что я где-то мёрзну. После плотного завтрака-обеда я решила наведаться к директору, не только показать записку, но и ещё напомнить ему, что он и так хотел меня видеть у себя, как только я приеду обратно.

Эвиан встретил меня напряжённым взглядом, и его тревога тут же была скрыта ментальным блоком, признаюсь, расстроившим меня.

— Что-то случилось?

— Да, — я села в кресло и не спеша поведала ему всё, что произошло вчера в моей комнате, а потом протянула ему переведённый экземпляр.

— А куда ты дела оригинал? — Оторвавшись от разглядывания текста, спросил мужчина, хмурясь.

— Выбросила в окно, как там и написано. Не стоило?

— Так мы могли его отследить… куда принесёт записку, там и будет он, — недовольно поморщился Эвиана. Да, я совсем об этом не подумала…

— Ну он же ещё даст мне бумагу где артефакт описан… — попыталась хоть так оправдаться я.

— Он может передать и через другого.

— Прости.

— Ничего, — взгляд карих глаз остановился где-то над моей головой. — Это всё?

— Не совсем. Мы собирались кое-что обсудить. Тогда в кабинете у мистера Астольфа, ты сказал, чтобы я зашла к тебе.

— Прости, много дел… напомни, о чём шла речь? — Только сейчас я заметила, что его лицо сероватое и усталое, словно он давно не спал, я снова пожалела, что впутала этих мужчин в свои проблемы. Хотя кто знает… возможно это уже не только мои проблемы?

— На счёт того, что была такая традиция раньше делать артефакты по интуиции, а также про дедушку и его запрещённые артефакты.

— М-да, — выдал мужчина, откидываясь на кресле и прикрывая глаза. — Даже не знаю, с чего начать, тема большая.

— Тогда можно я начну с вопросов? — Я получила кивок и продолжила. — Дедушка делал артефакты по интуиции? — Снова кивок, — и они были запрещёнными и многие хранятся в том отделе?

— В основе своей, многие он уничтожал сам.

— Понятно… то есть раньше и правда так делали артефакты, а сейчас почему перестали?

— Раньше это было нормой для всех, сейчас не все даже смогут это повторить. Даже при желании.

— О чём это ты? — Я напряглась. — Насколько я помню, мистер Астольф сказал, что я не избранная и ничего такого.

— Он просто не хотел, чтобы ты зазнавалась, — выпрямившись в кресле, сообщил мне Эвиан. Он был напряжён, — ты не избранная, ты… не знаю, какое слово лучше всего подобрать…

Он замолк, я молчала, давая ему собраться с мыслями.

— Помнишь моё кольцо? — Вдруг спросил меня мужчина, снимая со своего пальца увесистый перстень. Кольцо я помнила хорошо, как и те видения, но решила их не озвучивать, лишь кивнула. — У него есть имя — Фейнир.

На время ментальный блок ослаб и смогла уловить толику сомнения от него. Эвиан сомневался в том, что я нормально отнесусь к тому, что у древнего кольца есть имя. Я протянула руку и кольцо легко скользнуло мне на ладонь. Я напряглась, каждую минуту я ожидала, что снова начну слышать этот голос или появятся видения, но нет, сейчас это было просто кольцо.

— Фейнир, значит…

Кажется, он был удивлён и даже не скрывал этого, когда я новыми глазами осматривала кольцо. Это имя было таким подходящим, словно никак по-другому и не могли его звать.

— Добра и с-света, — раздалось то ли у меня в голове, то ли в реальной жизни, я осторожно подняла глаза на директора. Он молчал.

— И вам того же… — прошептала я, ожидая уже удивлённых вопросов от Эвиана, но нет, он лишь сильнее подался ко мне:

— Ты его слышишь?

— Да… это плохо?

— Нет, просто удивительно. До этого я ни разу не встречал кого-то, кто слышал бы его.

Я вздохнула, облегчённо выдыхая:

— Я рада, а то я уже думала схожу с ума… Помнишь тот вечер? Так вот он постоянно меня звал и просил одеть кольцо и вообще… мне было ужасно не по себе.

— Так вот в чём дело, — мне улыбнулись. — Я всё гадал, что тебя так напугало.

— Я видела две змейки, оплетающие мою руку, и это было как в реальности…

— Он пытался тебя пометить, — «обрадовал» меня мистер Д’армэ, я оторвала взгляд от кольца. — Ты тогда сказала, что видела золотой камень, верно?

— Я же ошиблась…

— Не думаю, это древнее кольцо, в котором заключён дух-хранитель нашего рода, и он редко, когда ошибается. Он так намекал мне…

— На что?

Ответом мне служило молчание, ментальный блок то появлялся, то снова слабел, обнажая мне куски запутанных эмоций Эвиана. Похоже этот вопрос его несколько смутил.

— Ш-што вы преднас-снащены друг другу, — подало голос кольцо в тишине кабинета.

— И кто это решает? — Я в такое не особенно верила и решила, прежде чем радоваться или расстраиваться, всё узнать поподробнее.

— Я, — мне показалось в голосе Фейнира прозвучала улыбка. — Вы из двух древних родов, и они редко пересекаются друг с другом, но я не в силах устоять перед голосом вашей крови.

— Я ничего не понимаю. — Вздохнула я, — кто назначил тебя хранителем и тем, кто вправе решать за других? — Я бросила укоризненный взгляд на своего директора, но он продолжал отмалчиваться. — И ещё… ты — дракон?

— Умная девощ-щка. — Согласился Фейнир, — но я им был когда-то. С-сейчас я только душ-ша, в которую магия вдохнула немного силы, сохранив память и рас-сум.

— Магия?

— Да. — Это уже в разговор включился Эвиан, он встал со своего места и подошёл ко мне ближе, присаживаясь в соседнее кресло. — Весь секрет и беда этого мира заключаются в том, что магия — живая. Она разумна, обладает силой воли, желаниями, а вовсе не глупая субстанция, которую надо направлять своими действиями, и которая вырвется на свободу, если ты сделаешь ошибку.

— Что? — Мой удивлённый вопрос прозвучал даже слишком громко, — этого не может быть!

Мне дали переварить эту мысль, но недолго. Однако прежде чем Эвиан открыл рот, я обрушила на него поток вопросов.

— Если то так, то почему никто не знает? Думаешь, нам лгут на счёт этого? Там в Совете умнейше маги, люди, которые изучали магию долгие десятилетия, и ты думаешь, они стали бы лгать на счёт такого?

— Вообще это с-секрет, и о нём мало кто с-снает, — огорошил меня Фейнир. — Но с-скажешь это не так?

— Представь на минуточку, что магия и правда живая, а ты её держишь под замком собственных убеждений и заклинаний. Представь, как она зла на тех, кому подарила себя, а они её заперли и эксплуатируют….

— Так почему бы не выпустить её?

— Ты думаешь она обрадуется тебе, своему тюремщику? Думаю, она будет ужасно расстроена и захочет отомстить тем, кто её запер. И им конечно же не хочется этого.

— Хорошо, — я всплеснула руками. — Это сложно приставить и ещё сложнее поверить, но допустим это правда. Но при чём тут я?

— Ес-сть два рода, один — род хранителей, которые долш-шны с-снать этот с-секрет и передавать дальш-ше с-своим детям, чтобы и те хранили его, и ес-сть второй — те, кто мош-шет общаться с-с магией.

— Первый, это твой род, да? — Эвиан мне кивнул, — а второй мой? Но я не умею с ней общаться… я бы заметила.

— Твои артефакты. Это не интуиция направляла их, а её рука, ты позволяла ей больше, давала власть, и она помогала тебе. Как и твоему дедушке.

— Это слишком сложно… — прошептала я, пытаясь зацепиться взглядом за ковёр или детали интерьера. — Но почему я?..

— Это просто потому что ты из этого рода, вот и всё.

— Какой в этом смысл, если всё равно все подобные артефактs считаются запрещёнными?

— Смысл в том, чтобы ты осознала это… а на счёт выбора кольца, и что мы предназначены… это не так уж важно. Не думай об этом. — Он солгал. Я подняла глаза на Эвиана, он улыбался мне успокаивающей доброй улыбкой. Это было важно… почему же он тогда лжёт мне? Не хочет, чтобы я волновалась? Как вообще можно не волноваться, услышав и узнав всё это?

Я встала с кресла, он тоже встал вслед за мной.

— Мне нужно всё это обдумать, потом поговорим ещё раз на эту тему… сейчас… сейчас для меня всё это слишком неожиданно.

— Хорошо… — тихо отозвался Эвиан. Я замешкалась всего ан секунду, испытывая смешанное желание подойти к нему ближе, уткнуться лбом в его грудь, вдыхая его запах и… Я мотнула головой и зашагала к двери.