АВЛУГА

ВЕДРО И МОЛОТОК.

Большой Тренажерный Центр училища располагался в здании, одна из кирпичных стен которого выходила на плац – место ежедневных построений курсантских рот. Плац был окружен щитами, разрисованными марширующими солдатами и призывами крепить обороноспособность страны Советов. А вот обширная серая кирпичная поверхность не несла никакой агитационно-идеологической нагрузки.

Замполит училища придумал как устранить недочет.

На пустую стену решили повесить пару плакатов с самолетами и речениями великих, дабы курсант помнил, зачем он здесь и учился бы, учился и учился. Художники в Подвале[2] за неделю изготовили нетленку на здоровенных два на четыре метра обитых оцинковкой щитах. В погожий осенний день, используя все наличные физические силы, пахнущую свежей краской агитацию торжественно вынесли и поставили перед стеной тренажерного корпуса. Все, кто был крепок и ловок, залезли на крышу и приготовились поднимать и укреплять щиты на постоянное место. Руководящим «левее-правее, выше-ниже» поставили второкурсника по кличке Ведро. Ведро справился со своей задачей просто блестяще. Произведения подвальных мастеров агитпропа висели в нужном месте и абсолютно ровно, а вот бедному Ведру за его очень важный труд отплатили черной неблагодарностью.

Когда работа закончилась, те, кто трудился на крыше, собрались уходить. Инструменты, оставшиеся гвозди и прочий крепеж сложили в полиэтиленовые пакеты и с высоты каких-то пяти метров решили бросить координатору, мол, стоял там внизу, бездельничал, пусть хоть сумки в Подвал отнесет.

Операция передачи ценностей проходила следующим образом.

Руководитель Подвала третьекурсник Гордей, свесившись с кирпичного невысокого парапета на крыше, прицеливался в преданно вытянутые руки. По команде «Лови» очередной пакет или сумка летели вниз, где их ловко хватал Ведро. Очень скоро все мешочки аккуратно лежали на асфальте. Осталось передать молоток.

Гордей прицелился особенно тщательно. Ведро вытянул вверх руки и развел ладошки.

«Лови!», молоток ровно, рукояткой вверх, полетел прямо в руки принимающего. Но тут, то ли усталость сказалась, то ли молоток, благодаря своему аэродинамическому совершенству летел быстрее чем предыдущие кульки с гвоздями, но ладони Ведра сомкнулись уже в тот момент, когда молоток их прошел и стремительно приближался ко лбу своей жертвы. Раздался глухой «Тук» и бедолага, раскинув ненужные уже руки, рухнул плашмя рядом с инструментами, гвоздями и веревками.

У Гордея похолодело все внутри, – "Человека убил... Отчислят, и черт с ним! Это же убийство, пусть непреднамеренное! Какая разница, намеренное – не намеренное! Ведь, человека убил..." – Достаточно крупный Гордей за полминуты оббежал крышу, спустился по пожарной лестнице и подлетел к лежащему навзничь товарищу.

Мертвое тело дышало – Первая удача! Тюрьмы не будет!

На лбу, кроме небольшого темного пятна под челкой, никаких ранений не было – Вторая удача! Не отчислят!

Ведро быстро пришел в себя и заговорил нормальным человеческим матом – Третья удача! Рассудок не поврежден!

Гордей готов был сам отнести на руках и инструменты, и свою жертву. Но невинно пострадавший встал, потер ушибленный лоб, ворчливо попросил никому не говорить о потере сознания, взял часть сумок, злополучный молоток и под благодарными взглядами Гордея пошел в Подвал.

Кличка Чугунный лоб не прилепилась к Ведру только потому, что Гордей не распространялся о пикантных деталях произошедшего, да и прозвище «Ведро» чем хуже?