Автоматическая Алиса

VI. ТОМЛЕНИЕ В ТЮРЬМ

Пять минут спустя Алису втолкнули в маленькую тюремную камеру, которая находилась в подвале полицейского управления.

— Так не честно! — сказала она инспектору. — Я невиновна! Вы должны выпустить меня на свободу!

— Скоро придёт старшая помощница гадоначальников, — кратко ответил Джек Рассел. — Можешь, подать ей жалобу.

Он вышел из камеры и захлопнул дверь. Услышав, как ключ повернулся в замке, Алиса поняла, что осталась одна.

Прошло много-много времени. Никто не навещал её — даже гадоначальники. Наверное, проходили часы и часы. Алиса чувствовала себя ужасно одинокой, никому ненужной и совершенно никем нелюбимой. Из мебели в камере были лишь грубые нары, а из окон — только крохотная зарешечённая дырка под самым потолком, через которую Алиса видела отблеск дневного света и слышала далёкий шум дождя. Ей очень хотелось кушать, потому что она ничего не ела с прошлого дня, и тот день, между прочим, значился в 1860 году. Похоже, об Алисе забыли. Её скудные припасы состояли из выдернутого хвостового пера Козодоя и пяти паззл составной картинки "Лондонского зоопарка". С таким добром комфорта не добьёшься (особенно для живота).

От абсолютного безделья она довольно быстро заскучала и решила поиграть с пером и паззлами. Сначала Алиса положила на грубое одеяло кровати зеленовато-жёлтое перо. Затем она покопалась в кармане передника и вытащила оттуда пять найденных фрагментов составной картинки: термита, барсука, змею, цыплёнка и зебру. Она разложила паззлы верх картинками, окружив ими перо попугая.

— Ну что? — спросила себя Алиса. — В какую игру мне поиграть? Может, в "Бегство пёрышка из зоопарка"? Или в игру "Зоопарк охотится на пёрышко"?

Алиса подвигала паззлы вокруг пера, затем перо вокруг паззл и, наконец, сбросила предметы на пол.

— Какая разница? — захныкала она. — Я не знаю правил для этих игр! И даже если бы знала, то всё равно играть с собой не интересно. Вот если бы здесь была Автоматическая Алиса! Она бы точно знала правила. Наверное, она знала бы эти правила так хорошо, что побеждала бы меня в каждой игре. А я такого бы вообще не стерпела! Но мы могли бы говорить о чём-нибудь друг с другом. Или что-нибудь кушать!

И тут она услышала, как в замке повернулся ключ. Дверь распахнулась настежь. В камеру вошёл Джек Рассел. В одной из лап он нёс миску с едой.

— Мне подумалось, что ты могла проголодаться, — поставив миску на кровать, сказал инспектор.

— Да, я очень голодна, — гордо заявила Алиса. — Но я не буду кушать это!

(Миска была наполнена варёной редиской!)

— Вот и хорошо, — ответил псолицейский. — Тогда я унесу еду обратно.

— Где капитан Хламизмат? — спросила девочка.

— Сейчас он на допросе у старшей помощницы. Чуть позже эта леди отведёт тебя к владычице змей.

— Я же сказала вам, что невиновна!

— Пусть это решают змеи. А пока я подселю к тебе товарища по камере...

Легавые втолкнули в камеру большого слизняка — можно сказать, гигантского. Дверь с грохотом захлопнулась. Представьте себе: хорошенькую девочку Алису и огромного скользкого слизняка! Их заперли в тесном пространстве чуть больше голубиного гнезда! (Хотя, по правде говоря, голубь посчитал бы это место слишком перенаселённым, учитывая наличие маленькой девочки и гигантского слизняка!) Последний, естественно, не был обычным слизняком. В нём оставалось много человеческого. Челослизняк был одет в костюм из блестящей шёлковой материи, жакет и галстук, и широкие штаны, покрытые блёстками. На липкой голове покоилась большая шляпа, закрученная в спираль, а под ней во влажном воздухе медленно шевелилась пара дрожащих рожков. В руках (на вид вполне человеческих) он держал золотистую трубу из полированной меди.

— Кто вы? — нервозно спросила Алиса.

— Я... Дэвис... Дальняя... Дистанция..., — медленно ответил её сокамерник, размещая между слов почти вековые паузы. — А... ты... кто... такая?

— Я Алиса, — ответила девочка. — Так, значит, вы слизняк?

— Я... не... слизняк..., — с той же медлительностью ответил Дэвис. — Я... улитка...

— А где тогда ваша раковина?

(Алиса довольно неплохо разбиралась в брюхоногологии и знала, что у улиток имелись раковины, а у слизняков их не было.)

— Моя... раковина... там..., куда... я... кладу... свою... шляпу...

С этими словами челослизняк лёг на грязный пол и начал перетаскивать своё тело в шляпу. Он забился во все её спирали и, наконец, фактически исчез! На виду осталась только медная труба.

— Эй, мистер, пожалуйста, не забирайтесь в свой домик! — попросила Алиса. — Поговорите со мной о чём-нибудь.

— О... чем... нам... говорить...? — медленно ответил Дэвис из глубин своей раковины. — Я... под... шляпой... и... под... арестом...

— За что вас сюда посадили? — спросила Алиса.

— За... то... что... я... играл... музыку...

— Неужели в ваше время игра на трубе запрещена законом?

— Я... играл... музыку... слишком... медленно...

— Вы меня смутили, мистер Челослизняк. Разве медлительность является противозаконной?

— Гадоначальникам... не... понравились... мои... ожидания...

— А вы что-то ждали? — допытывалась девочка.

— Я... ждал... когда... из... моей... трубы... прозвучит... очередная... нота...

— Мистер Дальняя Дистанция, вы не могли бы сыграть мне какую-нибудь мелодию? — вежливо попросила Алиса. — Это помогло бы нам скоротать время.

— Я... могу... сыграть... свою... последнюю... композицию...

После этих вялых слов челослизняк медленно выбрался из раковины, и та снова стала походить на шляпу.

— Мелодия... называется... "Нас... не... догонишь"...

Поднеся медную трубу к скользким губам, он выдул одну ноту.

— Парп! — отозвалась труба.

Затем Дэвис Дальняя Дистанция опустил инструмент на колени.

— И это всё? — спросила Алиса (заметив, что к раструбу трубы прилип фрагмент составной картинки).

— Нет..., — медленно ответил Дэвис. — Это... начало... первого... пассажа...

— Почему вы говорите так медленно, мистер Челослизняк? — спросила Алиса (вытащив паззл из трубы музыканта, пока тот смотрел куда-то вдаль — на дальнюю дистанцию). — Вы плохо знаете английский?

— Я... не... говорю... по... ангельски...

— А кто сказал "по-ангельски"? Я произнесла "по-английски".

— Мне... кажется... что... ты... чем-то... раздражена...

— Так на каком языке вы говорите?

Алисе начала надоедать медлительность слизняка. (Или слизнительность? Я что-то совсем запутался. А вы?)

— Я... говорю... на... медязыке..., — не спеша ответил Дэвис.

— На медицинском? — спросила Алиса.

— Нет... на... медленном...

Затем челослизняк поднёс трубу к губам и выдул из неё сразу две ноты. (Во время этого музыкального исполнения девочка быстро посмотрела на паззл. На нём изображался кусок чёрной скользкой кожи. Алиса поняла, что фрагмент подходил к слизняку в брюхоногом домике "Лондонского зоопарка". Она молча положила находку в карман передника.)

— Парп, пурп, — отозвалась труба перед тем, как её снова опустили вниз.

— Скажите, это вся мелодия, которую вы назвали "Нас не догонишь"? — спросила Алиса.

— Да...нас... не... догонишь...

— Вот, наверное, почему вас окрестили Дэвисом Дальняя Дистанция. Потому что вы долго соображаете, прежде чем что-то сделать.

— Вот... поэтому... меня... и... назвали... Дэвисом... Дальняя... Дистанция...

— Какая нелепость! — потеряв терпение, закричала девочка. — Я разговариваю со слизняком, который с трудом произносит фразу. А меня в это время ожидает куча дел и ненайденных паззл!

— Алиса... ты... должна... поиграть... на... трубе... Это... класс...

— Я не умею играть на трубе! — огрызнулась девочка. — И какой вам тут класс, если нас с вами, гигантский и мокрый Челослизняк, заперли в крохотной камере?

— Класс... это... значит... кайф...

— А что такое кайф?

— Кайф... это... искусство... ожидания...

— На самом деле я уже устала ждать, — сказала Алиса.

Услышав урчанье в пустом животе (и решив сменить тему беседы), она угрюмо спросила:

— У вас случайно нет с собой какой-нибудь еды? По тюремному, хавки?

— У... меня... имеется... шикарная... ханка..., — ответил Дэвис Дальняя Дистанция.

Сунув руку в раструб трубы, он вытащил оттуда небольшой вельветовый мешочек. Затем слизняк достал из мешочка серебряную банку с золотистым узором. На одном из листиков орнамента были выгравированы слова: ПРОГЛОТИ НАС. Отвинтив крышку, Дэвис Дальняя Дистанция показал содержимое девочке. Алиса заглянула внутрь и тут же отшатнулась. Она определённо начинала злиться.

— Вы предлагаете мне кушать червей? — сердито закричала девочка.

— Это... не... черви..., — ответил Дэвис на медязыке. — Это... чурви...

— Ах, чурви! — поправилась Алиса, добавляя "у". — Но разве их едят? Они, случайно, не сведут меня с ума?

— Они... исполнят... любое... твоё... желание...

— Ладно, — сказала девочка (и то лишь по той причине, что жутко проголодалась). — Только вы попробуйте их первым.

Дэвис сунул руку в банку, достал извивающегося чурвя и положил его в рот. Затем он поднёс трубу к губам и выдул ещё три ноты той мелодии, которая называлась "Нас не догонишь".

— Пурп, па, пурп! — отозвалась труба.

Поковыряв пальцем в банке, челослизняк вытащил оттуда ещё одного скользкого чурвя.

— Теперь... твоя... очередь..., — медленно сказал он девочке. — Я... приглашаю... тебя... в... маленькое... путешествие...

Алиса была так голодна, что решила попробовать. Она открыла рот, и Дэвис сунул туда чурвя.

Ах, милочка! Чурвь пополз по её горлу куда-то вниз! В предчувствии близкого обморока Алиса упала на кровать. А затем весь мир вокруг неё стал скользким и мягким...

Она плыла по длинной водянистой змее через медленно вращавшийся мир золотистого полдня. Прошло не меньше века, прежде чем она вдруг поняла, что больше не находится в тюремной камере. И потребовалось ещё полтора века, чтобы Алиса нашла в себе силы осмотреться по сторонам. Она сидела в лодке, лениво облокотившись на борт. Рядом хихикали две её сестры, Лорина и Эдит. На вёслах был их друг — добрый мистер Доджсон. Прошло ещё две вечности, и до Алисы дошло, что мистер Доджсон рассказывал трём девочкам забавные истории.

— А что было дальше, мистер Доджсон! — пропищала Эдит, сидевшая слева от Алисы. — Расскажите нам что-нибудь ещё! Ещё, ещё, ещё!

— Милые девочки, — со вздохом сказал мистер Доджсон, — колодец моей фантазии пересох. Я больше не могу продолжать.

— Вы просто обязаны продолжить! — возразила Алиса.

— Возможно, в следующий раз, — неопределённо ответил рассказчик.

Его попытка была тщетной.

— Это и есть следующий раз! — в унисон прокричали девочки.

— Ну, ладно, если вы так настаиваете...

К тому времени их лодка дрейфовала по мелководью у небольшой деревушки Годстоу. Четверо путешественников высадились на берег Темзы и устроили пикник под раскидистым вязом. Здесь, подкрепившись сандвичами с варёной ветчиной (без единой редиски на всём обозримом пространстве), мистер Доджсон продолжил рассказ о приключениях Алисы в подземном мире. Три сестры были так поглощены его историей, что Алиса не заметила червяка, забравшегося на сандвич (точнее, заметила, но слишком поздно). Вместе с ветчиной под её зубами оказался червяк!

Алису передёрнуло от мерзкого вкуса, и она начала выплёвывать куски сандвича на траву.

— Извини, дорогая, — проворчал мистер Доджсон, — но разве ты не знаешь, что маленьким девочкам нельзя растрачивать пищу подобным образом?

— Там был червь! — всё ещё отплёвываясь, возразила Алиса. — И я боюсь, что проглотила его. По крайней мере, больше половины!

Алиса плевалась, плевалась и плевалась! Через некоторое время, когда земля вокруг неё покрылась слюнями, она заметила на покрывале множество червей. Сплетая тонкие и скользкие тела, они ползли к её лодыжке. Всё это казалось очень странным, но, несмотря на жуткую нереальность событий, Алиса чувствовала себя настолько сонной и счастливой, что позволяла червям скользить по своей ноге. Воспользовавшись её беспомощным состоянием, черви потащили девочку к норе, которая вела под землю Англии. Мистер Доджсон и сёстры не обращали на неё никакого внимания. Они, как ни в чём ни бывало, кушали сандвичи, пили сок и рассказывали друг другу истории. Алиса умилённо помахала рукой Козодою, который пролетел над вязами и направился к ней.

— Ко мне, моя милая птичка, — закричала девочка. — Давай отправимся в плавание по морю червей навстречу петлям нашего безумия. Разве это не прекрасно?

Тем временем она уже наполовину погрузилась в землю. Черви извивались вокруг неё неисчислимыми скользящими полосками. Она чувствовала себя изумительно хорошо — особенно, когда Козодой подлетел и сел на её вытянутую руку.

— Ура! — погладив его перья, прошептала Алиса. — Вот и нашлась моя потеря. Теперь мы вернёмся домой.

В ответ попугай прочирикал новую загадку:

— Скажи-ка, девочка, кто имеет половину целого?

— Конечно, я, — уверенно сказала Алиса. — Потому что над дырой осталась только моя половинка. Интересно, что произойдёт, когда меня затянет вниз полностью?

Захихикав, она начала крутиться и извиваться, чтобы поскорее утонуть в червивом омуте.

— Это правильный ответ, Алиса! — прочирикал Козодой. — Но ход рассуждений неверный. Подумай ещё раз. И быстрее! Пока ты не увязла слишком глубоко.

— Черви очень милые и душевные, — произнесла счастливая Алиса. — Дома ко мне никто не относился с такой теплотой...

— Послушай меня внимательно, — сказал Козодой почти человеческим голосом. — Ты тонешь не в червях, а в чурвях! В червях с буквой "у" в первом слоге, а это слово, как ты знаешь, означает Чрезвычайно-Уникальное Разрушительное Воздействие. Чюрви хотят свести тебя с ума и навечно оставить в будущем.

— О чём ты говоришь, Козодой? — погрузившись по плечи в землю, спросила Алиса. — И что плохого в счастливом безумии?

— При таком отношении к делу ты никогда не вернёшься домой, — прочирикал попугай. — Ты потеряешься во времени.

— Я уже нашла свой дом, — упрямо ответила Алиса и попыталась топнуть ногой. — Если это место означает потерю во времени, то я с радостью останусь здесь навечно!

— Как ты не можешь понять! — заворчал Козодой. — Я изо всех сил стараюсь дочирикаться до тебя и вернуться вместе с тобой в прошлое. Только следуя за мной, ты сможешь успеть на урок грамматики.

— Уроки! Тьфу! Дерьмо! Кажется, я вульгарно выразилась? Но меня это больше не волнует. Мне нравится здесь! Кончай зудеть, пернатый друг, и дай мне утонуть...

Алиса погружалась всё глубже и глубже.

— Отлично, — прочирикал попугай. — Тогда я оставлю тебя чурвям. Пусть они продырявят твои мозги, раз ты решила превратиться в счастливую дурочку.

С этими словами Козодой улетел на дальнюю дистанцию, и Алиса осталась одна — если не считать очаровательных чурвей, которые тёрлись о её щёки и скулы. Мистер Доджсон и сёстры, Лорина и Эдит, куда-то исчезли. У Алисы появилось неприятное ощущение, что её проглатывали заживо. Боковым зрением она уловила что-то новое, и ей пришлось, как следует, потрудиться, чтобы развернуться в омуте чурвей. Затем она увидела дедушкины часы. Они возвышались на поляне в нескольких ярдах от лица погрузившейся в землю Алисы. Стрелки циферблата поаплодировали двум часам, наступившим в Чурвляндии, раздалось два динь-дона, и из футляра выпрыгнули три чёрные точки, похожие на большие луковицы!

— О, милочка! — прошептала себе Алиса. — Меня пожирают живьём сумасшедшие чурви! Никакой надежды на спасение! А уже, между прочим, два часа! Я опоздала на урок. И эти три сердитых пузыря, которые летят ко мне, вполне могут оказаться эллипсисом! Какое ужасное существо! Я думаю, лучше удрать из чурвивого мира. Но как это сделать?

Тем временем чурви начали тыкаться в её ноздри.

— Я должна придумать план, — прошептала девочка. — Давай-ка посмотрим... Чурвь вошёл в моё тело через рот. Как мне избавиться от него. Боюсь, что годится только путь под знаком "проход запрещён".

("Запретный проход" — это конечно тот самый нижний проход, о котором нельзя говорить и писать. Но если у моей милой Алисы не осталось другого пути для бегства из мира чурвей, то пусть вся вина за её испражнение ляжет на меня! Я жертвую своей репутацией ради будущего этой девочки!)

К тому времени (из-за моих колебаний и авторских отступлений) три точки чудовищного эллипсиса собрались вокруг головы Алисы, образовав верблюдский треугольник.

— Меня зовут Точка, — жуя и поплёвывая, сказал первый пузырь.

— Меня тоже зовут Точка, — представился второй пузырь.

— И меня зовут Точка, — добавил третий пузырь.

Их трио придвинулось к девочке ещё чуть-чуть, а потом ещё немножко...

Алиса чувствовала, как что-то снизу поглощало её заживо. Она задыхалась от удушающего присутствия чёрных точек. Эти жуткие монстры так сильно напугали её, что она... обделалась.

(Наверное, мне следует пояснить, что плохое слово, которое я заменил на термин "обделалась", происходит от латинских слов "тужиться" и "выдавливать". Естественно, любое слово, берущее начало от латыни, не может считаться плохим. Хотя, если вам так хочется, я могу культурно добавить, что Алиса сначала поднатужилась, а затем выдавила чурвя через запретный проход...)

Применив этот нестандартный метод, Алиса снова вернулась в крохотную подвальную камеру под полицейским участком. Дэвис Дальняя Дистанция втянулся по-слизнячьи в раковину шляпы, которая лежала на грязном полу. Он всё ещё путешествовал по мирам безумных грёз. Чтобы пробудить зачурвленный разум, Алиса покачала головой из стороны в сторону (ровно двадцать семь с половиной раз), после чего строго-настрого сказала себе:

— Козодой был прав. Я превратилась в счастливую дурочку и позволила незнакомцам манипулировать мной в мире будущего. Отныне я сама должна отвечать за свои поступки. Иначе мне никогда не найти дорогу к дому бабушки.

Заметив паззлы, разбросанные на полу, Алиса собрала их, добавила к ним фрагмент со слизняком и расставила шесть фигурно вырезанных кусочков картона вокруг пера попугая. Внезапно она нашла ответ на последнюю загадку Козодоя — "Кто имеет половину целого?" Алиса поняла, что под "целым" попугай имел в виду "отсутствие". Кто нашёл только половину того, что отсутствовало? Вот, каким был вопрос! Козодой говорил о паззлах, которых не доставало в её составной картинке. Он говорил о двенадцати дырах "Лондонского зоопарка", ожидавших своего заполнения.

— Я застряла в будущем, которое является ничем иным, как головоломкой прошлого, — воскликнула Алиса. — Если мне удастся собрать все утерянные паззлы, я отыщу дыру во времени и вернусь назад.

Она сосчитала уже найденные фрагменты: с термитом, с барсуком, со змеёй, с цыплёнком, с зеброй и со слизняком.

— Итого шесть штук, — сказала она себе. — Осталось найти ещё шесть, потому что в моей древней составной картинке не хватало двенадцати паззл. Я дала Козодою правильный ответ, но вывод сделала неверный. На самом деле я девочка, которая нашла только половину потерянного.

Она попробовала вспомнить картинки на шести отсутствующих паззлах.

— Среди них имеется паук из домика насекомых и кот из кошачьего вольера. Но эти части находятся в руках полиции! А что насчёт других фрагментов? Там должна быть рыба из аквариума, ворона из птичника и попугай. Наверное, паззл с попугаем олицетворяется Козодоем! Мне нужно поймать его, чтобы успеть на урок грамматики. Кроме того, я по-прежнему не знаю правильного использования эллипсиса, хотя эти чудовищные точки хотели съесть меня в Чурвляндии! И ещё остаётся последний паззл. Каким же он был? Ах, милочка! Я не помню картинки. Да и как мне отыскать пропавшие паззлы, если я томлюсь в тюремной камере! Интересно, что сейчас делает Салиа, моя Автоматическая Алиса? Я должна найти её. И ещё, чтобы доказать свою невиновность, мне нужно выяснить, кто является настоящим головоломным убийцей! О, дорогая, сколько дел! Похоже, я никогда не вернусь к бабушке Эрминтруде!

Внезапно дверь открылась. Просунув в камеру лохматую голову, инспектор Рассел нетерпеливо пролаял:

— Алиса, быстренько за мной. Наша леди Змея готова допросить тебя. Твоё признание вины сыграет значительную роль в её избирательной компании.

Алиса боялась встречаться с такой высокопоставленной гадоначальницей, но у неё не было другого выбора. Фактически, она едва успела собрать перо и паззлы, а затем похлопать на прощание храпевшую шляпу челослизняка, после чего Джек Рассел вытолкал девочку из камеры своими колючими бакенбардами. Они зашагали по извилистым коридорам, поднимаясь вверх и спускаясь вниз по длинным лестницам. Вскоре Алиса потеряла ориентацию.

— Почему в этом будущем времени так много лабиринтов? — проворчала она. — Интересно, как они здесь умудряются куда-то попадать?

В одном из коридоров инспектор открыл дверь с табличкой "Комната допросов" и втолкнул девочку в помещение с зеркальными стенами.

— Жди здесь, — рявкнул он. — Сейчас тебя допросит старшая помощница.

Он вышел из комнаты и с громким стуком захлопнул за собой зеркальную дверь. Девочка осмотрелась по сторонам в надежде найти путь для бегства. Но зеркальные стены раз за разом повторяли её отражение, пока она, наконец, не потерялась в их огромном количестве. Тут было несколько сотен Алис!

— Ой-ой-ой! — воскликнула она, отражаясь, отражаясь, отражаясь (ad infinitum). — Что-то нас многовато! В этой зеркальной комнате я никогда не найду настоящую себя.

Внезапно по комнате заметались тысячи неуловимых отражений Козодоя!

— О, милочка, — захныкала Алиса, мелькая то тут, то там, и пытаясь схватить то один, то другой пернатый образ. — Как же узнать, кто из них тут настоящий Козодой? И ещё мне интересно, каким собирательным словом можно описать так многих попугаев?

— Таким собирательным словом является "круговерть" попугаев, — ответил скрипучий голос.

— Кто это сказал? — с изумлением спросила девочка.

— Это сказала Салиа, — прочирикал голос тысячи попугаев.

И тут одно из зеркальных отражений помахало Алисе рукой.

— Салиа, это действительно ты? — спросила девочка из соседнего отражения.

Образ, махавший рукой, загадочно ответил:

— .ябет итсапс ьсюатып Я .аилаС яащяотсан отэ ,аД

Затем он исчез, забрав с собой всех Козодоев.

Через миг одно из зеркал отворилось, и в комнату вползла челозмея. Её гибкое тело, сочетавшее в себе генофилейную комбинацию гадюки и человека, начало перемещаться из отражения в отражение. Алиса отступила назад.

— Что вам нужно от меня? — спросила она у незнакомки. — Вы, кто, удав?

— Нет, я удавка, — ответила челозмея. — Меня зовут миссис Минус. Я отнимаю и ликвидирую. И ещё я главный кандидат на пост Верховной гадоначальницы, выборы которой состоятся очень скоро.

— А что случилось со старой Верховной гадоначальницей? — поинтересовалась девочка.

— Наш мэрзкий мэр скончался от слишком многих дополнений к принятым законам. Он любил прибавлять. Я же вычитаю. Сейчас мне нужно уменьшить количество преступлений в городе и разобраться с головоломным убийством челопаука...

— Тогда вам не трудно будет понять, что в момент убийства я находилась в 1860 году.

— Нет, так не пойдёт, моя маленькая подозреваемая, — ответила миссис Минус.

Она начала оказывать давление на Алису и сжимать толстые кольца, которыми обвила её тело.

— Твоё алиби попахивает детской безответственностью. Ты уже призналась, что паззлы, найденные у жертв, принадлежат тебе. В связи с этим я подозреваю тебя в возможном соучастии в убийстве. Мы не сомневаемся, что паук и котетенька погибли от рук Хламизмата. Он давно уже пытается внести в наш мир тотальный хаос, и ты, упрямая девчонка, оказываешь ему прямое содействие. За это преступление ты будешь казнена.

Вытащив из кармашка на коже зловещий на вид пистолет, миссис Минус прицелилась в Алису...

— Вы, что, с ума сошли! — закричала Алиса. — Я невиновна!

("Невиновна... невиновна... невиновна...", — отразилось в тысяче зеркал. Но тщетно! Каждый отражённый образ девочки был плотно обмотан тугими кольцами миссис Минус.) Алисе просто повезло, что в это самое мгновение в комнату вбежал Джек Рассел.

— Кстати, инспектор? — спросила челозмея. — Талисман для моей предвыборной компании уже принесли?

— Ещё нет, ваша скользючесть, — нервозно ответил Рассел. — У нас возникла проблема. Мне сейчас сообщили, что один из арестованных совершил побег...

— Кто бежал?

— Капитан Хламизмат.

— Капитан Хламизмат? Ах, ты глупый шелудивый болван!

Миссис Минус оттолкнула Алису в сторону и обвила кольцами напуганного Джека Рассела. На его счастье, в коридоре появился отряд визжащих и лающих псолицменов. Леди змея и инспектор присоединились к ним и отправились в погоню за капитаном Хламизматом. Алиса выглянула из комнаты и осмотрела коридор. На дальней дистанции она увидела убегавшего (со скоростью улитки) челослизняка. В другом конце коридора была дверь, отмеченная числом "45" и табличкой "Комната улик". Вот через эту сорок пятую дверь Алиса и проскользнула, надеясь выбраться из полицейского участка.