У нас с Сюзан произошел самый крупный скандал за все время нашего знакомства. Все началось, когда она сказала:
— Конечно, я больше не смогу быть его врачом.
— Конечно, нет, — согласился я.
— В понедельник он должен прийти на прием, и мне придется сообщить ему, что мы не сможем продолжать сеансы, — вздохнула она.
— Правильно. Когда у него назначено?
Сюзан раскрыла лежащий на стойке журнал.
— В одиннадцать.
— Я буду сидеть у тебя в кабинете, — сказал я. — А Хоук — в приемной.
— Нет, — покачала головой Сюзан.
— Да.
— Нет. Я не могу позволить, чтобы пациент пришел на прием и столкнулся с двумя вооруженными головорезами.
— Этот пациент убил четырех женщин, — возразил я. — И я не могу позволить тебе одной сообщить ему о том, что это сделал он и ты все знаешь.
— Боюсь, придется, — нахмурилась Сюзан. — Вы с Х суком можете стоять здесь, наверху. Но в кабинете я буду одна. Он имеет право на эту конфиденциальность.
— А я имею право сохранить тебя в живых, — не выдержал я.
— Может, ты, черт бы тебя побрал, прекратишь разговаривать со мной таким тоном, — Сюзан хлопнула ладошкой по стойке.
Мы замолчали, глядя друг на друга. Хоук сидел в кресле, безразлично наблюдая за всей этой сценой. По выражению его лица можно было решить, что мы обсуждаем мою новую прическу.
— Я не позволю тебе остаться с ним наедине, — уже спокойнее, но все так же настойчиво повторил я. — Слишком много мы уже сделали. Слишком дорого это обошлось, чтобы рисковать всем ради соблюдения профессиональной этики, ради сострадания или самоуважения, или всего вместе и еще бог знает чего.
— Ты мне не позволишь? — медленно переспросила Сюзан.
— Да, не позволю.
— Да кто ты, черт возьми, такой, что смеешь мне что-то не позволить?
— Твой «сладенький зайчик», — просто ответил я.
Хоук все так же безразлично переводил взгляд с меня на Сюзан и обратно, словно наблюдал за ничего не значащим теннисным матчем.
— Ну, а ты что скажешь? — спросила у него Сюзан.
— Я тоже не позволю тебе остаться с ним наедине.
Сюзан опустила глаза и нервно забарабанила пальцами по стойке.
— Теперь все его права заканчиваются, — добавил я.
— А мои? — вскинула брови Сюзан.
— Здесь легче. Я сильнее и могу просто заставить тебя подчиниться. Что и сделаю.
Она снова уперлась взглядом в пол и забарабанила пальцами по стойке. Я ждал. Ее дыхание стало потихоньку успокаиваться. Хоук взял из вазочки сливу, отправил в рот и выбросил косточку в мусорную корзину. Дыхание Сюзан совсем успокоилось. Она подняла глаза.
— Ладно, мой сладенький зайчик, — вздохнула она. — Можешь сидеть со мной, когда я буду разговаривать с Фелтоном.
— Спасибо, — улыбнулся я.
— Всегда пожалуйста.
— Я знал, что вы прекрасно поладите, — отечески улыбнулся Хоук.
— Да иди ты, — буркнула Сюзан.
— Уже иду, — рассмеялся Хоук.