Башня мертвых

XXXIX. Падение

Иногда я думаю о смерти. Иногда она кажется мне такой жестокой… почему? Почему единственное во что я могу поверить, так это в то, что после смерти меня ждет лишь пустота? Почему, несмотря на существование стольких сверхъестественных вещей, все равно в конце мне чудится мрак без капли света? Словно в нас, изначально бессмертных существах, был заложен страх, который невозможно побороть…

«Возвращение к праху…»

Когда-то мне казалось, что я уже ничего не боюсь. Ну умру я и умру. Что с того? Не буду думать о всякой чепухе. Не буду делать все эти неправильные вещи…

Когда я так думал, я был очень далек от смертного одра. Но теперь… теперь все по-другому. Я как никогда близок к таинству смерти. Успею ли я увидеть хотя бы врата этой загадки, прежде чем мои глаза навсегда сомкнуться? Не для того ли я и шел в башню?

Нет.

Я отправился сюда, потому что хотел увидеть. Хотел прозреть.

Сейчас это вызывает улыбку. Ведь вместо прозрения, еще более густая пелена обволокла меня.

Последние недели были пусты, как души тех, кто создал Кафиниум. Пустые стены, пустые коридоры. Потолки низкие и высокие. По холодному полу цвели паутинки светящихся проводков. Каждый раз, когда я наступал на один из миллиона пучков, волна яркого света расходилась от точки соприкосновения. Я был сердцем, заводящим пульс жизни в этом злачном месте.

Всегда приходилось идти почти на ощупь. Каждый раз, когда я решал, что заблудился в этой бесконечной темноте навечно, синий луч света появлялся на горизонте и провожал меня к началу следующего цикла.

Если кто-то пытается свести меня с ума… у него не получиться. Я намерен идти до самого конца и разум мой будет ясен, как неисписанный папирус. Я буду считать каждый свой шаг, каждую ступень, каждый световой пучок. Тот, кто задумал такое издевательство наверняка думает, что я не знаю таких огромных чисел, что смогли бы описать эту мрачную структуру. Но я их знаю. Я могу считать до бесконечности.

Фиолетовые провода пульсируют розовым.

В голове струились каскады узоров, создаваемых этой вульгарной сетью, и каждый я запоминал до мельчайших деталей. Треугольник, перетекающий в ромб, закованный в окружность. Квадрат, рассеченный овалом, вырастающий в объеме по ту сторону пола.

Даже там, где мозаика казалась случайно распутанным клубком я находил связи. Вся жизнь состоит из таких связей. Иногда случайных, а иногда задуманных специально. Умеющих «читать» эти связи, мы называем пророками, но так ли сверхъестественны их силы на деле? Скорее всего они просто не обделены даром индукции.

Каждый раз, когда я забывал, как меня зовут, я напевал строчки из песенки, которую сочинил в детстве мой брат:

Никогда не спи ты с краю,

Мой в кроватке милый Крау

Иногда подолгу я вел беседы с Рондо. Он отвечал мне не в своей привычной манере, а так, как я бы хотел, чтобы он мне ответил. Спорить с собой я никогда не умел, а потому мне легко удалось убедить Рондо в отсутствии его «Бога» и в присутствии моего.

Мой Бог — это судьба. Но извольте, сейчас я склонен думать, что если она и существует, то ее лапы ни за что бы не дотянулись до этих мест.

Я нередко думал об алкоголе. Брести с бутылкой вина под рукой было бы куда приятнее. Сейчас я бы обменял Черную сталь на одну такую, не говоря уже о других моих конечностях. И, конечно, что угодно я отдал бы за то, чтобы еще разок выпить с Альтером.

Я остановился, прикрыл глаза и воссоздал его перед собой. Лицо эльфа было изображено в мельчайших подробностях, в отличие от всего остального. Только шрама не было. В самом деле, он ему не шел. Ожоги никогда не украшали мужчин. Порезы, ссадины, синяки, вырванные с мясом куски, переломанные кости, разбитые головы, вытащенные глаза, обглоданные внутренние органы, вырванные ногти… Все могло украшать мужчину, кроме ожогов.

Эленмер бы наверняка меня поняла. Эта горячая девица! Как же мне не хватает разговоров с тобой! Как же не хватает этой твоей холодной уверенности в последнюю минуту! Как же я скучаю по твоим чертовым изумрудным глазам, захватившим меня еще при первой нашей встрече! Вернись же ко мне! Вернись…

При первой встрече… как же давно это было?

И как это было?..

Как это было?

Как это было?

Ты помнишь, как вы встретились, Крау? Ху-ху-ху.

Нет.

А почему ты не помнишь?

Не знаю.

Чертовски весело. Мне нравится.

А мне не очень.

Хочешь я расскажу тебе, как это было? Я знаю, что ты хочешь. Вопрос только в том, достаточно ли в тебе смелости? Поднимайся, Крау. Но помни простую жизненную закономерность — чем выше ты поднимаешься, тем более глубоким будет твое падение.

Синий луч света показался вдали. Он громоздился над черной пропастью, до которой не мог добраться ни один проводок, словно невидимый барьер не пускал их.

Загипнотизированный я поплелся к лучу. До поры до времени моя голова была пуста. Никаких мыслей, только образ двери, в которую я так хотел войти. Шаги давались с трудом, словно невидимое болото затягивало мои ноги.

Перед тем как я чуть не шагнул в пропасть, мыслительный вихрь снова вернулся ко мне, на этот раз поразив череп молнией.

Вивай…

Долгое время мне казалось, что никого больше не осталось. Что я обречен сгинуть в одиночестве в этой пугающей черноте. Но ведь она была жива! Но где она? Как я вообще здесь оказался?

Я сжал крепче Черную сталь. Мне нужно было восстановить порядок. Хаос не может существовать вечно. Его невинная на первый взгляд черта — случайность, является прародителем естественного врага хаоса — порядка. Отвечая на вопрос, что было раньше, курица или яйцо, я отвечаю ХАОС.

Правильный ответ ПРАХ.

Заткнись. Не лезь в мою голову, если не хочешь, чтобы я тебя отсюда выкинул.

А ты… можешь?

— Я не хочу! Так что, пожалуйста, ЗАТКНИСЬ.

Я сел на холодный пол и стянул с правой ноги сапог. В нем я обнаружил несколько отверстий. Их мне оставила своей рапирой Вивай, когда пыталась спасти меня. Задрав штанину, я обнаружил давно затянувшиеся раны. Как давно это было? Возьму за точку отсчета.

Далее я восстанавливаюсь в ее старом доме, ем, сплю, а затем без еды и воды мы совершаем переход… Здесь и берет начало моя амнезия.

Я полностью снял с себя одежду. Мне нужны намеки, небольшие подсказки, которые в данный момент я могу обнаружить только в изменении своего внешнего вида. В тусклом фиолетовом свете я оглядел свое тело. В глаза бросилась сравнительная худоба — еще одно доказательство, что прошло много времени. Что же я ел и что пил, если все еще жив? Почему меня не сгубило обезвоживание?

Я опустился на четвереньки и попробовал прокусить зубами провод. Сделав это, я сразу же пристрастился к сладковатой амброзии, что текла в местной кровеносной системе. Ясно.

Значит не провода, а сеть трубок, которые по идее должны что-то да питать кроме меня. Нечто органическое. От этой мысли мне стало не по себе.

Я порыскал в своих вещах: потрепанная рубаха, пара сапог, ремень, штаны, половинка исхудавшего доспеха…

Плащ!

Мозг прострелила череда картинок, отчего я рухнул на землю, испачкавшись в розоватой луже.

«Поспи, тебе нужно отдохнуть».

«Я не могу, ты… ты еще не совсем здоров».

«Прекрати винить себя, ты спасла мне жизнь и не важно какой ценой».

«Нет, Крау, я так не могу».

Я ощущаю холод. Мы были в какой-то… пещере?

Я постелил свой плащ на камни и насильно уложил на него Вивай.

«Только недолго, прошу тебя. Я не хочу оставлять тебя. Я не хочу, чтобы ты оставил меня».

«Ничего не случиться, если ты немного отдохнешь. Тебе еще предстоит убить Смерть, помнишь ведь?»

Она улыбнулась.

«Помню. Это единственная причина, почему я здесь».

«Знаю».

Что дальше? Что же дальше?!

Я закутался в трубки, обернул их вокруг своих ног, шеи и рук. Рукоять Черной стали я крепко стиснул в зубах. Момент умственного помешательства длился недолго. За ним пришла череда новых воспоминаний.

«Ты собираешься войти во внутренний предел. В истинные владения Смерти. Мало кто забирался так далеко. Готов ли ты к тому, что умрешь с сожалениями на устах?»

Люмиль стояла передо мной в полном рыцарском облачении. Белые светящиеся доспехи были украшены голубыми перьями у наплечников и на шлеме. Мы все еще находились в пещере. Свет моего фонаря был несравним с ее светом.

«Я готов остановиться здесь. Но тогда ты вернешь Альтера. Ты ведь можешь это сделать?»

«Альтера больше нет. В обмен на твою жизнь, я забрала его радость. Радость быть любимым, радость быть другом и радость быть живым».

«В таком случае, я заберу твою радость. Радость быть высокомерной тварью».

Она выступила вперед с наставленным на меня белым искрящимся клинком.

В свою очередь я обратил против нее Черную сталь.

«Для хромой собаки ты слишком много лаешь. Тебе так не кажется, сладкий? В кодексе Кафиниума сказано, что я должна трижды предупредить переходящего границу внутренних владений. Это было второе».

Я сделал шаг вперед. Прямо передо мной Люмиль, а позади нее ворота, высеченные в камне. Символ золотого пера венчал ажурные фрески, запечатлевшие древние невиданные сюжеты с драконами и героями, с детективами и преступниками, с космическими кораблями и уничтоженными планетами.

Я сделал еще один шаг и клинок Люмиль очертил круг. Камень треснул и из трещин полился синий свет, идентичный свету луча, что всегда указывал нам на выход.

«Вот та граница, которую нельзя переступать. И это ТРИ».

«Скажи мне, в чем принципиальная разница умереть здесь от голода или умереть в схватке во внутренних владениях?»

«Результат один — смерть. Так что глобально это не имеет значения, но я даю тебе роскошь выбрать свою смерть. Немногие удостоены такой награды, согласись».

Я сделал последний шаг вперед. Люмиль улыбнулась мне и исчезла. Исчезла она, но не исчезла ее тень. Пара красных глаз на полу отразились в моих алым. Так вот что за тварь она скрывала. Врата распахнулись, и там я увидел ту самую сеть фиолетовых трубок.

Но почему я ушел без Вивай… этого мне не удавалось вспомнить.

Спустя минуту или две я поднялся и нацепил вещи. Понимание ситуации быстро пришло ко мне вслед за недолгим опустошением. Перейдя рубеж, я оказался заперт на одном этаже… или лучше сказать оказался заперт в охотничьих угодьях. Сущность, всегда шедшая рука об руку со своей хозяйкой, сейчас засела под вратами на следующий этаж. Я вижу твои красные глазки. Сеть трубок под ногами расписывала этой твари каждый мой шаг. Видимо оно очень наслаждалось тем, как я понемногу начинаю сходить с ума. Теперь же оно догадывается, что процесс деградации отложен.

Я наступил ногой на границу пустоты, на тень, оставленную Люмиль сторожить меня.

— Чувствуешь меня? Чувствуешь мои намерения? Так вот знай, я отчетливо чувствую твои.

Тень содрогнулась. Больше у нее нет времени выжидать.

Перед вратами начала расти массивная фигура. Изуродованная форма, грубый оскал, бешенные красные глаза, след безумия, оставленный как отпечаток сознания Люмиль. Я не сошел с ума, а также я больше не хромаю.

— Думаешь сможешь видеть каждый мой шаг? ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!

Я вонзил Черную сталь в одну из трубок возжелав смерти всему, чего коснется клинок. Вмиг паутина начала чернеть, тухнуть, разлагаться под действием черного мора. Тварь взревела.

— Разумеется тебе это не нравится.

Несмотря на то, что существо было больше меня раз в десять, я тут же осмелился пойти в лобовую атаку. Можно ли убить тень? Но ведь Смерть мы собирались как-то убить, верно? Я делал ставку на то, что я все же смогу осязать противника своим клинком.

Зверь увел мою атаку своей лапой. Я последовал за своим мечом и подлетел в воздух на пару метров, прежде чем приземлился на ребра. Тяжело откашлявшись, я быстро осмотрелся. Два красных пятна в кромешной темноте приближались со скоростью поезда. Я схватил Черную сталь и перекатился.

Судя по звуку когти чудовища пробили пол. Пока тварь вырывала лапы, я успел подняться и пожалеть об этом. Все тело содрогнулось не от экстаза. Мне нужно заставить его осторожничать, иначе я не буду за ним поспевать.

— Ты ведь знаешь, что это за клинок? Хозяйка рассказывала о нем?

В ответ рычание.

— Ты умрешь. Представляешь какого это? Бойся. Бойся не меня, но этого клинка.

Вместо очередной атаки, зверь втянул голову и вытянул вперед лапы. Я ожидал прыжка, но вместо этого он решил притаится. Он закрыл глаза. Умно. Так я его практически не смогу увидеть. Скрежет доносился с разных сторон. Тварь носилась вокруг меня, пытаясь запутать. В кромешной темноте мне не оставалось ничего, кроме как бездумно размахивать мечом.

Хорошо. Хорошо.

Тяжело дыша, я собрался с силами. С громким басистым криком я побежал в случайную сторону. Зверь прекратил свой танец, видимо посчитав, что я узнал, где он. Конечно, оно было не так. Я пробежал мимо, немного левее его последней точки местоположения. Я побежал к вратам. Благо синий луч всегда мог быть моим ориентиром. Не прошло и пяти секунд, как луч утонул в черноте. Путь мне пригородил старый знакомый.

— Я начинаю тебя недолюбливать, песик! — рявкнул я и пошел на него.

В момент, когда он решил провернуть тот же трюк, что и несколько минут назад, — парировать мой удар, — я сделал обманный выпад, после которого отдернул клинок назад, отпрыгнул, пропустив мимо его лапу и молниеносно загнал добрую половину черной стали сволочи прямо в череп.

Ослепительно яркий свет заставил меня поморщиться. Казалось, все вокруг на миг стало царством ангелов. Высокое эльфийское пение разорвало пространство. Я вырвал черную сталь из павшей наземь туши, и та принялась рассыпаться. Как это сказала бы моя навеки любовь: «приняла изначальный вид, вид праха».

С улыбкой я смотрел, как вновь исчезает свет, как затухает звук. В сердце родилось небывалое воодушевление. Каким бы непобедимым не был мой противник, я знаю, что смогу убить его. Со мной Черная сталь. Ей безразличны пол, возраст, сила, размер. На нее не действуют уговоры, ей не состроить милые глазки. Если хозяин нацелил ее на то, чтобы принести чью-то смерть, так оно и будет.

Дорогая Смерть, если ты имеешь форму, если ты способна взаимодействовать с материальным миром, будь готов к тому, что даже ты вполне можешь умереть. Иронично, но иногда мне кажется, что только для того и был задуман этот клинок.

Возможно ли вообще убить Смерть? Не является ли она неким столпом? Нерушимым постулатом вселенной? Способен ли хоть кто-то заставить солнце не вставать по утрам? Способен ли хоть кто-то сделать день светлее, а ночь темнее? Способен ли кто-то заставить Крау плясать под свою дудку? Да! О да! Но он очень об этом пожалеет… может не сейчас! Может через сотню лет, но пожалеет.

Я подошел к вратам. Они были точно такими же, как и на входе сюда, только на этот раз не вырезанные в камне, а просто зависшие в пространстве. Внутренние владения, значит? Встречай своего гостя, Госпожа.

Я коснулся врат, и те распахнулись передо мной. Мне плевать на все. Мне плевать на товарищей, покинувших меня. Мне плевать на то, что мне не суждено осознать те силы, которым я бессмысленно противостою. Мне плевать на то, что со мной станется. Идти до самого конца, ведь у меня нет иного выбора — вот моя идея фикс, вот мой смысл жизни.

Слепит свет. Я делаю шаг, но вместо привычного тоннеля меня встречает…

Башня. Небольших размеров башня. Точная копия Кафиниума, в который я входил, но сильно меньше. С широко распахнутыми глазами и хлопая ресницами, как дурак я спустился с зеленого холма и приблизился к роскошному саду. Цвел он такими мириадами цветов, что мне сложно было бы даже начать описывать их. У меня сложилось даже ощущение, что и цветов то я таких не знаю.

А затем я увидел Ее. Вивай сидела у костра обхватив колени. Услышав мои шаги, она бросилась ко мне в объятия и тут же заплакала.