Байки космического патруля

СКВОЗЬ БЛОКАДУ

— А вот и акулы!

Пока шумела сирена, Рэд Лири, старшина-рулевой, пристально смотрел на пульсирующий рубиновый свет датчика. Он записал курс, положил руку на ключ подачи топлива и выжидающе посмотрел на капитана.

— Подожди, — сказал тот, — пока они не спросят пропуск. Спаркс! Ваш борт укомплектован людьми?

— Да, сэр.

— Крейсер мятежников приближается к левому борту. Через минуту они нас вызовут. Не рискуйте-заговорить с ними. Придерживайтесь правил. Я немного боюсь вашего диалекта. Один промах — и с нами покончено.

Почти в тот же момент прозвучал вызов — шумно и настойчиво. Сначала были одни вопросительные знаки. Затем появился вопрос: «Что за корабль?» «Остановите корабль, чтобы принять досмотровую команду».

— Ответьте им, Спарк, — приказал Кемп. — Скажите им «ОК».

Рука Рэда двинулась. «Королева облаков» вздрогнула, а затем вдруг накренилась назад, поскольку корабль сбросил ускорение. Все трое посмотрели друг на друга. Вот и началось. В ближайшие полчала все решится. Их изощренный маскарад подвергнется испытанию. Они получат ответы на многие вопросы. Разделят ли они неизвестные судьбы прежних четырнадцати кораблей? В самом ли деле невозможно прорвать блокаду, устроенную Марсом и Юпитером? Суждено ли им остаться в живых или умереть? Им и всей Земной империи? Рэд сглотнул, Спаркс нервно облизнулся. Кемп, капитан корабля, придирчиво осматривал комнату: не окажется ли так, что они пропустили что-нибудь подозрительное? Ничего не заметив, он облегченно вздохнул. Декорации были расставлены, а спектакль сейчас начнется.

Никто из знавших прежде Джека Кемпа — находчивого и аккуратного молодого лейтенанта Космических вооруженных сил Земли, не узнал бы его сейчас. Его лицо закрывала густая черная борода с искусными вкраплениями седины — работа специалистов из отдела хромохирургии разведслужбы. Борода гармонично сочеталась с такой же искусственной сединой на висках лейтенанта. Сильный загар, полученный от космических лучей, не был искусственным, но его, казалось, усиливала поношенная униформа, отделанная зеленовато-золотой тесьмой. Каждый дюйм его облика соответствовал тому образу, который он и хотел создать, — внешность потрепанного жизнью шкипера второсортного корабля с Венеры. Экипаж Космических вооружейных сил тоже был замаскирован в соответствии со званиями.

Что касается судна, никто из отлично знавших вооруженные корабли Космической линии не смог бы догадаться, что эта потрепанная посудина на самом деле была «Виолеттой» — кораблем, который прославил себя еще до войны, во времена наступательной операции в окрестностях Сатурна.

«Виолетту» замаскировали так же тщательно, как и ее экипаж. Это было сделано благодаря творческой фантазии и безошибочной памяти дюжины оперативных работников лунного штаба.

Не была пропущена ни одна деталь корпуса, оборудования или груза. Оправленный в рамку, прикрученный болтами к перегородке в каюте, бортовой журнал был достаточно потрепанным. Его покрывали уродливые коричневые отметины — как будто какой-нибудь небрежный интендант оставил дверь незапертой, когда судно качалось в паровой атмосфере своего родного порта. Казармы экипажа были украшены интимными снимками доступных женщин, снятых на фоне фантастических пейзажей Венеры. Каждый человек на борту имел не только поддельные лицензии и паспорта, но и письма, написанные разными почерками на влагостойкой венерианской бумаге и имеющей надлежащие марки и штемпели. Снаружи за все неровности в корпусе цеплялись заросли живучего венерианского мха, который процветает даже в вакууме, — его высадил искусный специалист из лондонского Большого межпланетного ботанического сада. И, конечно же, прямо над носом корабля красовалась непременная полуцилиндриче- ская ниша — в ней скрывался инфракрасный прожектор, который помогал капитану находить путь в мглистых высотах над гаванью Афродиты. Если в этой декорации что-то и пропустили, недосмотр был случайным, а не намеренным.

Легкая дрожь дала знать о том, что к кораблю пришвартовалась шлюпка. Кемп поднял рубильник, включив свет в шлюзе и сняв напряжение с предохранителя на внешней двери. Затем он снял со стены спортивную модель лучевого пистолета Mark-IX-Heimlitz, сунул его в кобуру и пошел по коридору навстречу своему противнику.

По шипению воздуха он понял, что гости уже вошли в шлюз. В тот же миг дверь распахнулась, и из шлюза вышел хмурый офицер в сопровождении двух матросов со сверхмощными лучевыми пистолетами. С первого же взгляда Кемп понял, что они прибыли с Каллисто, — об этом говорили серебряные ромбы, вышитые на их мундирах. Такую эмблему носили только на Каллисто. В те времена, когда спутник Юпитера Каллисто был исправительной колонией Земли, ромбами отмечалась одежда заключенных. Десять лет назад планета обрела независимость и ее обитатели сделали ромбы своими национальными знаками и открыто щеголяли ими по всей системе.

— Мы вас раскусили, — сказал пришелец-офицер, едва войдя на корабль. Он без церемоний вытащил из-за кобуры Кемпа пистолет и передал его одному из своих матросов. — Оставь этот номер на потом, — добавил он презрительно, когда Кемп отступил назад с изумленным и одновременно возмущенным лицом. Затем офицер развернулся и размашистым шагом пошел к отсеку, в котором размещался центр управления. Встревоженный Кемп молча последовал за ним. Офицер абордажной команды оказался не таким уж простым человеком, и справиться с ним будет нелегко.

— Превосходная маскировка, — сказал он, бегло осмотрев центр управления. — Если бы ваши первые корабли маскировали так же, как этот, то на одном из них вы смогли бы выйти сухими из воды.

Надменно осмотрев Кемпа, он сказал:

— Отлично, приятель, затягивай свою песню, я слушаю. Там снаружи, пока мы ждали вас, нам стало скучно, и мы хотим развлечься. Надеюсь, вы придумали что-нибудь новенькое. Рассказ о том, что вы невинный торговый корабль с Венеры, который плывет по своим делам через космическое пространство, уже давно устарел. Но все равно валяйте. Только короче и живее, потому что я эту басню уже знаю.

Кемп пожал плечами и безнадежно развел руками. Пришелец блефовал и Кемп это знал.

— Что же еще я могу вам сказать? Осмотрите нас. Если вы в нас сомневаетесь, проверьте наши документы, трюмы, все, что угодно.

— Сомневаемся? — раскатисто захохотал офицер с Каллисто. — Видите ли, мистер Земных вооруженных сил «пе- знаю-вашего-ранга», я в вас нисколько не сомневаюсь. Есть пара вещей, которые я о вас не знаю. Например, ваше имя. Но там, на шахтах, это не будет иметь значения. Вам в любом случае дадут номер.

Он приступил к методичному обыску, ничего не пропуская и при этом подшучивая. Он пролистал корабельный журнал, осмотрел таблички с заводской маркой на каждой части астронавигационного прибора, поскреб по противогрибковой краске, чтобы посмотреть, что под ней, и понюхал ее. Благодаря все еще висевшим в воздухе испарениям гуль-гуля, пахло настоящей Венерой. Офицер посмотрел на большой кувшин высушенных и истолченных листьев гуль- гуля на столе радиста. Из кувшина было взято не больше пригоршни травы, столь ценимой космонавтами Венеры, — значит, с тех пор, как интернированный на лунную базу экипаж «Королевы облаков» оттуда бежал, полдюжины человек выкурили эту траву за день или около того.

Плоское, грубое лицо пришельца засияло. Он ткнул пальцем в почти полный кувшин:

— Ну вот, я же говорил! Пустой кувшин, — почти кричал он, — еще смог бы меня обмануть. Но сейчас я увидел все, что хотел увидеть. Вы, парни, всегда перебарщиваете. Смотрите, дураки: вас интернировали на Луне, а там вы не смогли бы достать эти сорняки. Как вы говорите, на Луне вас продержали под замком целый год, и все это время не выпускали с вашего корабля. И вот два дня назад вы взлетаете с полнехоньким кувшином. Как это могло случиться?

Кемп терпеливо улыбнулся, сверкая из-под бороды тщательно подделанными золотыми зубами.

— Мой друг, вы слишком, слишком подозрительны. У нас этого добра навалом. В трюме вы найдете его тысячи фунтов. Посмотрите в судовой манифест: это часть нашего груза, который мы везем к вам на Ганимед. Правда, мы взяли несколько сотен фунтов для собственного употребления, и нам надо будет уладить это дело с грузополучателем. Но закон позволяет нам в экстренном случае использовать свой груз. А то, что нас захватили эти проклятые земляне, и было экстренным случаем.

Офицер с Каллисто все еще смотрел с подозрением, но он взял манифест и накладные, просмотрел их и отправился на обход корабля. Целый час он рыскал в трюме, но не смог найти среди груза ничего необычного. Трюм был заполнен товарами с Венеры, все они были предметами общей торговли со спутниками Юпитера. Найти какие-либо признаки того, что здесь прячут оружие, ему не удалось. Корабль, как показал осмотр машинного отделения, точно не был судном-ловушкой, то есть боевым кораблем, замаскированным под торговый. Он был снабжен обыкновенными вспомогательными генераторами. Корабль с такими двигателями не мог быть и рейдером.

Вернувшись в центр управления, офицер с Каллисто оставил свой насмешливый, агрессивный тон и стал слушать Кемпа более учтиво. Впрочем, было ясно, что он все еще пе хотел отпускать корабль.

Кемп продолжал говорить. Он рассказал, как ему не повезло, — его схватили в первую же неделю войны. Жизнь интернированных моряков оказалась тяжелой. Рассказал Кемп и о плачевном состоянии земного флота, и о некомпетентности его офицеров, и о всеобщем отчаянии, которое преобладало на Луне. Особое значение Кемп придавал тому факту, что он успешно противостоял всем попыткам забрать с его корабля груз в пользу землян — ведь это было бы нарушением нейтралитета Венеры. Такой поворот событий мог втянуть в войну и ее, причем на стороне противников Земли.

Офицер с Каллисто продолжал хмуриться. Кемп все еще не убедил его. С одной стороны, он не нашел на корабле ничего по-настоящему подозрительного. С другой стороны, здесь не оказалось ничего такого, что нельзя было бы подделать. Кораблю, который мог бы стать трофейным, офицер не желал оставлять ни единого шанса ускользнуть от него. В то же время он знал, что Венера выступала против возобновления войны, и ему очень хотелось найти предлог, чтобы уладить разногласия Венеры с его родной Каллисто.

Кемп чувствовал его колебания. Он едва заметно подмигнул Рэду Лири. Пора было брать игру в свои руки.

Усыпанная веснушками рука Рэда незаметно скользнула за спину и нащупала кнопку. С третьей попытки ему удалось открыть дверцу шкафчика со звездными картами. Кемп продолжал говорить, упрашивая разрешить ему продолжить свой путь.

— О, черт! — вскричал пришелец, вскакивая с места. К его бешено дергающейся голени прилипло что-то неприлично лохматое и грязно-белое.

— О, извините! — воскликнул Кемп, испуганно бросаясь к нему. Побегав вокруг дрыгавшего ногами офицера, он после ряда неудачных попыток схватил наконец за шкирку странное зловонное животное. — Я должен был вас предупредить про Фло-Фло. Она не любит незнакомцев.

Существо оказалось взрослой мышью-щекотуньей — одним из тех пернатых грызунов, которые так характерны для Венеры. По какой-то причине, непонятной другим обитателям Солнечной системы, — возможно, это был всего лишь предрассудок, — жители Венеры очень любили этих тварей. Еще ни один корабль не вылетел с этой планеты, не имея на борту талисман в виде мыши-щекотуньи. При этом они издавали страшное зловоние, воровали всё, до чего могли добраться, кусали своими острыми крупными зубами всех без разбора — как друзей, так и врагов — и имели другие отвратительные привычки. Отвращение землян к этим животным было столь велико, что когда Фло-Фло была конфискована, пришлось обойти чуть ли не все зоопарки, прежде чем в одном из них ее согласились приютить.

Прикончив несчастное животное, офицер еще долго хмурился. Но по мере того, как его проклятия стихали, становилось все более очевидно, что его сомнения насчет «Королевы облаков» рассеиваются. Недовольно фыркнув, он подошел к стеллажу для карт, записал сведения о своем визите в бортовой журнал и расписался в нем. Затем он бросился вниз, кивком приказав двум своим матросам следовать за ним.

— Выбросите отсюда эту мерзкую тварь. С вами я закончил, — произнес он в тот момент, когда двери шлюза закрывались за ним и его спутниками.

— Да, конечно. Спасибо, сэр, — Кемп чувствовал, что может позволить немного вежливости. С проверкой было покончено. В руке Кемп держал список паролей и отзывов на ближайшие три недели, в течение которых можно было долететь до Ганимеда. Офицер с Каллисто поделился этими сведениями, чтобы облегчить кораблю путешествие, — настолько он был убежден в том, что имеет дело с подлинными обитателями Венеры.

— На этот раз пронесло, — сказал Кемп, вновь запуская двигатели. — Теперь мы направляемся к Оберону. Нам предстоит подделать еще одну пачку документов, обменять их на то, что нам нужно, а затем вернуться.

— Думаю, самое последнее сделать будет трудно, — произнес Рэд.

— Трудно? — вмешался Спаркс. — Я бы сказал, почти невозможно.

— Пока у нас есть это «почти», с нами все в порядке — бодро сказал Кемп. — Дайте кораблю еще ускорения. Мы это выдержим.

Пока они не прошли мимо последних астероидов, встречные корабли три раза запрашивали у них пароль. Но пароли они знали, всеобщая уверенность в том, что блокада Земли непреодолима, была железной, и поэтому корабль больше не останавливали и не обыскивали. У Кемпа было время, чтобы обдумать следующие шаги.

Чем больше он размышлял над поставленной перед ним задачей, тем больше его удивляла ироничность ситуации. Земля, владычица обширной Земной империи, в сто раз более населенная и богатая, чем все остальные обитаемые планеты Солнечной системы вместе взятые, оказалась беспомощной в столкновении с двумя своими бывшими колониями. У них не хватало людей и ресурсов, чтобы вторгнуться на Землю, но бывшие колонии сделали то, что смогли, — перекрыли Земле весь товарообмен с другими планетами. Стратегия была простой. Удерживая земной флот на приколе, они лишат Землю ее последних колоний — систему Сатурна и планеты, которые находилось вне этой системы. После этого бывшие колонии получат контроль над единственным источником энергии, в зависимость от которого попала цивилизация. Тогда Земле придется платить бешеные деньги за сверхмощный эка-уран, который добывают только на Обероне.

Такое положение вещей сложилось в результате слабой и расчетливой политики, которой придерживался Большой Совет после успешного завершения Повстанческой войны десять лет назад. Предоставив трем восставшим планетам гарантии свободы и подписав с ними вечные договоры о дружбе, Земля позволила своему флоту обветшать до такой степени, что от него остался только таможенный патруль. С другой стороны, колонисты, озлобленные долгими годами анархии, теперь хотели большего, чем независимость, — они хотели отомстить. Таким образом, они тайно начали масштабное строительство флота. И когда их флот стал достаточно сильным, они нанесли удар. Земля, застигнутая врасплох, оказалась к этому совершенно не готовой и не смогла нанести ответный удар.

Земляне начали лихорадочно исправлять свою ошибку. Все судостроительные верфи планеты работали день и ночь. Вскоре уже каждую неделю в строй вставали роскошные, оснащенные самым современным вооружением корабли. Они совершали короткие путешествия на Луну, где их укомплектовывали экипажами и присоединяли к стремительно растущему флоту. За несколько месяцев флот землян почти сравнялся с блокирующей эскадрой. Еще через несколько месяцев он должен был превзойти флот мятежников. И только тогда мир узнал ужасную правду: для такого огромного флота пе хватало топлива. Пацифистский и некомпетентный Совет не предусмотрел такого развития событий и не обеспечил флот резервами. Топлива хватало только для одного старта и кратковременного полета. Имевшиеся запасы его следовало сохранять для чрезвычайных ситуаций — таких, как внезапные налеты на города Земли. В этом и заключалась ирония ситуации. Блокада препятствовала доставке топлива, с помощью которого она могла быть с легкостью прорвана. Имея топливо, Земля могла бы располагать всем топливом Солнечной системы; без него она в скором времени должна была капитулировать, потому что топливо требовалось и для гражданских целей. Его нехватка уже принесла много бед и страданий.

То один, то другой корабль отправлялся за топливом, используя при этом всяческие хитрости и уловки. Но назад не вернулся еще ни один из них. Кемпу разрешили сделать последнюю попытку. Если он вернется в течение оговоренного времени, война будет выиграна. Если нет, то придется сдаваться.

Выбор маскировки и выработка плана операции были предоставлены самому Кемпу. Из всевозможных вариантов он выбрал самый простой — добропорядочное торговое судно, которому не приходится никого опасаться. Кемп догадывался, что предыдущие корабли были разоблачены из-за спрятанного на них секретного оружия, и поэтому решил не брать никакого. Как бы изощренно оружие ни прятали, скрыть его от тщательного обыска было невозможно. Поэтому приходилось изобретать нечто совершенно новое и неожиданное. В подготовку экспедиции Кемп вложил всю душу. Он знал, что ее успех или провал могут зависеть от самой маленькой детали.

Когда он пройдет мимо крейсеров, которые держат блокаду, он должен будет приобрести на Обероне тысячу тони эка-урана. Из радиоперехватов вражеского радио Кемп уже знал, что Оберон давным-давно взяли войска экспедиционной армии Марса. Документы «Королевы облаков» надо будет изменить таким образом, чтобы они смогли пройти еще один, самый тщательный осмотр врагом. Все упоминания о фиктивном пребывании на Луне должны быть уничтожены, а пункт назначения изменен. Наконец Кемп закончил эту работу Теперь, согласно документам, корабль направлялся прямо с Венеры к внешним планетам. Капитан корабля был уполномочен продать товар по собственному усмотрению и вернуться. Кемп также позаботился о том, чтобы страница с подписью абордажного офицера осталась в записях. Она показывала, что корабль осмотрели и пропустили.

В Спрайтбурге все прошло гладко. Груз с продуктами Венеры прибыл на опустошенную планету очень своевременно, и лишних вопросов никто не задавал. Кроме того, что Кемпу пришлось поторговаться и сыграть возмущение по поводу котировок межпланетных валютных ставок, прикладывать особые усилия ему не понадобилось. На второй день, уже разгрузив свой корабль, он повел «Королеву облаков» над Эльфийской грядой и посадил ее возле шахт. Еще через двадцать четыре земных часа его корабль был битком набит драгоценным эка-ураном. Этой тысячи тонн было достаточно, чтобы полностью обеспечить земной флот, и еще оставался запас.

Лишь когда Кемп зашел к начальнику порта за документами, которые удостоверяли оплату пошлины, у него появилось нехорошее предчувствие. В день своего прибытия Кемп имел дело с заместителем начальника, но сейчас на его месте сидел другой человек. И Кемп его тут же узнал. Четыре года назад, когда Кемп служил в Околосолнечном патруле, этот начальник порта находился на Венере в качестве генерального консула Марса. Вполне можно было ожидать, что он хорошо знаком с флотом Венеры. Кемп мысленно поблагодарил свою бороду и седины, потому что в те времена он несколько раз обедал в обществе этого человека.

Начальник порта подписал документы, не сказав ни слова. Протянув их через свой стол Кемпу, он бесцеремонно произнес:

— Вы, я вижу, работаете на компанию «Терпли и Хайтауэр». Пожалуйста, передайте мое почтение мистеру Тернли, когда снова будете на Венере. Кстати, как поживает старик? Мне говорили, что в последнее время он сильно сдал.

— О, с ним все в порядке, — улыбнулся Кемп, убирая в карман документы и «Руководство по управлению нейтральными кораблями», которое ему тоже вручили. Он старался держаться небрежно, но вряд делал это безупречно. Изучая все, что ему было известно о «Королеве облаков» и ее владельцах, он многое упустил. В кают-компании висело фото, изображающее мистера Хайтауэра, окруженного служащими, перед входом в их офис. Но что касалось его старшего партнера, Кемп не смог разузнать ничего. Теперь же это грозило ему катастрофой. Кемп мысленно взмолился: пусть разговор перейдет на другую тему!

— Значит, в порядке... — задумчиво пробормотал начальник порта, мягко постукивая по столу своими полными, белыми пальцами. — Хм-м-м-м... Право же, совершенно невероятно.

Он задумчиво посмотрел на Кемпа, а затем резко, как будто проснувшись от глубокого дневного сна, встал и схватил его руку:

— Ну что ж, капитан, вы можете отправляться в путь. Следуйте по обозначенной траектории, и проблем у вас не будет. Чистого вам пространства и счастливой посадки. И не забудьте про мое послание мистеру Тернли. Меня зовут Хорнтриммер.

«Королева облаков» уже давно мчалась по траектории ХХХ-В-37, подчиняясь всем правилам Марса и Юпитера, а Кемп снова и снова вспоминал это короткий диалог. И нравился он ему все меньше. Было в нем что-то неопределенно-зловещ ее. Почему «невероятно»? Реакция Хорнтрим- мера была, по крайней мере, необычной. Ведь он разрешил кораблю уйти, хотя задержать его было так легко. А если уж он его заподозрил, то почему все же отпустил?

У Кемпа не было ответов на эти вопросы, однако они продолжали его волновать. Все свободное время он либо бродил по кораблю, либо изучал оборудование в отсеке вспомогательных двигателей. Он ломал голову, пытаясь продумать способы защиты, если до этого дойдет, но не находил ничего подходящего. Совсем ничего. Их штатной электростанции хватало только для того, чтобы управлять вспомогательными двигателями корабля, у них не было ни дюжины запасных киловатт. На борту не было ни унции взрывчатки. Корабль в самом деле не был вооружен. Но если его маскировку разгадают, все пропало. Единственным способом прорвать блокаду было твердое следование плану, разработанному еще на Луне.

Этот план был простым и дерзким, и две трети его уже были выполнены. Оставался последний шаг. Подойдя на расстояние двухсот часов полета к кольцу блокады, состоявшему из вражеских крейсеров, «Королева облаков» должна будет послать условный сигнал и повторять его до тех пор, пока не убедится, что он принят. Затем ей следовало сойти с эклиптики с набором высоты — так, чтобы она могла подойти к Земле с северного полюса, через область, которую патрулировали слабее всего. За несколько часов до прибытия «Королевы облаков» к кольцу блокады, эскадра отборных тяжелых кораблей землян стремительно атакует соседний участок. Последние остатки топлива на Земле будут использованы ими, чтобы привлечь к себе внимание и дать «Королеве облаков» проскользнуть через цепь крейсеров. Крейсеры, которые бросятся навстречу землянам, не будут останавливаться, чтобы осматривать ржавый торговый корабль, даже если и обнаружат его, — таков был замысел. На такой тонкой нити и висели сейчас надежды землян.

Кемп послал условный сигнал, когда они были уже над астероидами, настроил дефлекторы на резкий подъем и начал набирать высоту. К этому моменту прошло уже восемь часов, как по радиосвязи начали поступать приказы с крейсера, который мчался за ними следом. Но теперь быстроходный «Фоллиот» с Каллисто уже догонял «Королеву облаков» и требовал, чтобы она остановилась. Лицо Кемпа, слушавшего эти приказы, было напряженным и суровым. Теперь ему не оставалось ничего другого, как только повиноваться. Он отдал необходимый приказ.

— Не верю своим глазам! — воскликнул абордажный офицер, когда внутренняя дверь шлюза открылась. — Это ли не мой старый друг с Венеры! Как я рад вас тут встретить!

Перед Кемпом стоял тот самый человек, который проверял их по пути к Оберону.

— Ах да, пока не забыл... Коммодор Хорнтриммер просил меня вам передать, что мистер Тернли умер три года назад. Он был его тестем.

Офицер с Каллисто злобно расхохотался. Затем он повернулся к сопровождавшей его группе:

— Обыщите этих идиотов на предмет оружия и расставьте стражу. Потом можете располагаться сами. Мы доставим эту развалюху по заданному курсу и перезагрузим их топливом наш собственный флот.

Он победно покосился на упавшего духом Кемпа.

Капитан Кемп и его люди не были заперты, но исполнять свои обычные обязанности им приходилось под наблюдением захватчиков. Два их офицера по очереди постоянно находились в центре управления, сидя за пультом в кресле капитана. Вооруженные матросы, готовые выполнить любую команду, стояли в дверях. Офицер, который захватил корабль, — коммандер Тильсен, — принес толстый том с обложкой, закрытой на замок, и начал передавать длинные шифровки. «Фоллиот», который все это время парил по курсу на высоте в десять-двенадцать миль, унесся прочь, оставляя хвост фиолетового пламени. «Королева облаков» должна была продолжать свой путь в одиночестве.

Кемп был вынужден находиться в компании Тильсена и подвергаться бесконечному потоку его злорадных замечаний. Тильсен утверждал, что во время их первой встречи его не удалось обмануть, и что он разрешил кораблю уйти, потому что знал, как легко его при желании перехватить. Но Кемп понимал, что тот лгал, пытаясь сохранить лицо. Тильсен с наслаждением рассказывал, что когда судно будет разгружено, Кемпа отправят на Марс и там позорно повесят как шпиона. И его, и всю команду «Королевы облаков».

Во время первого перерыва на отдых Кемп лежал и беспокойно ворочался в койке. Он снова и снова, уже в сотый раз вспоминал каждую деталь корабля, который так хорошо знал. Он обязательно должен был предупредить Землю о том, что произошло. Но сколько бы Кемп пи ломал голову, он при всем желании пе мог придумать оружие, которое позволило бы отбиться от захватчиков. Но однажды,

в гот момент, когда он в сотый раз мысленно следовал по монтажной схеме электропроводки, его вдруг озарило. Эта мысль пришла к нему так резко, как будто он услышал звук гонга. Конечно же, инфракрасный прожектор! На него подавалось напряжение в пять миллионов вольт, хотя сила тока и была пустяковой. Определенно, с этим что-то можно было сделать.

Когда перерыв на отдых закончился, Кемп бодро зашагал в кабину управления. В конструкции корабля имелось несколько деталей, на которые он раньше никогда не обращал особого внимания. Теперь они приобретали новое значение.

На протяжении всей следующей вахты Кемп поднимал глаза к потолку каждый раз, когда он чувствовал, что караульные перестали смотреть на него. Его интересовало точное местонахождение ниши с прожектором, которая находилась на корпусе корабля вверху. Ниша была четко очерчена двойным рядом заклепок, и ее центр находился как раз над креслом с Тильсеном, который многословно рассказывал о пытках, применяемых на Марсе к определенному типу приговоренных узников. Кемп зевал, притворяясь, что слушает, но его ум был занят расчетами предполагаемого расстояния между заклепками. К тому моменту, как вахта закончилась, он уже точно знал, что ему нужно будет сделать, и в течение оставшегося времени вспоминал то, что видел раньше.

Он уже не волновался и не паниковал. Он точно знал, что он хочет сделать. Через пятнадцать минут после того, как караул устроился иа отдых, Кемп шел вниз по темному коридору. Он направлялся в инженерный склад. Кроме стражи в кабине управления и одного захватчика в кабине вспомогательных генераторов, другой охраны на корабле не было. Захватчики были полны презрения к своим жертвам. Они искренне считали, что те ничего не смогут сделать.

Кеми закрыл за собой дверь склада. Спустя мгновение он уже усиленно работал ножовкой, вырезая кусок в шесть футов из медного стержня диаметром в один дюйм, найденного на складе. Отрезав его, он взял напильник и срезал один конец стержня под углом примерно 45 градусов. Эта работа заняла считанные минуты, потому что материал не был твердым.

До этого момента Кемп был вполне доволен, но когда ему понадобился диск из тяжелого металла, он обнаружил, что па складе ничего подходящего не было. Он вынул из смотрового окна круглый затвор и критически осмотрел его. Затвор четырех дюймов в диаметре был сделан из платины. Слишком толстый — не сгодится. Он шарил по ящикам еще четверть часа, но все детали в форме диска были или слишком широкие, или недостаточно широкие, либо они были сделаны из легких металлов, таких как сталь или бронза. Но он должен был найти материал с более высоким атомным числом.

Кемпа начало одолевать уныние, но тут он вспомнил о пригоршне кусков металла, которые получил на Обероне при окончательном расчете за проданный груз. Эти массивные трехдюймовые монеты были отчеканены из золотистого цвета урана-100, сплавленного с небольшим количеством иридия. По форме, размеру и составу они были как раз тем, в чём Кемп нуждался. Прежде, чем караул закончил отдых, он приварил одну из монет к спиленному концу медного стержня и отшлифовал этот диск до зеркального блеска. Кемп оставил стержень в углу, вместе с банниками для чистки труб, и, довольный, пошел обратно к своей койке.

Бесконечное, как казалось, дежурство подходило к концу После того, как Кемпа сменили, он принялся считать секунды — настолько ему не терпелось продолжить начатую работу. Через десять минут все стихло, и Кемп незаметно пробрался на склад. Его стержень был там, где он его и оставил. Он взял с полки и надел космический шлем, затем повесил на плечо сумку с инструментами, взял еще пару гаечных ключей, стержень с золотистой насадкой и направился к шлюзу.

Никто не слышал, как Кемп вышел. Дверь он прикрыл очень осторожно, а корпус был изолирован настолько хорошо, что услышать изнутри легкий стук его обуви было невозможно. Кемп пробрался к прожектору и сложил инструменты возле него. Одну за одной он отворачивал муфты, которые удерживали фокусирующую линзу в оправе. Затем он вынул ее и продолжил работать с фильтрами, которые находились за ней. Через полчаса Кемп добрался до конца вакуумной трубки и разбил ее ударом кувалды. Это было грязной и утомительной работой — на ощупь извлекать сложные нагревательные элементы. Приходилось быть осторожным с осколками вакуумной трубки. Спустя час Кемп очистил трубу от всего, что в ней до этого было. Затем лег и во весь рост растянулся в полом цилиндре длиной десять футов и один ярд в диаметре. На обоих концах цилиндра были концы кабеля, ожидавшие подключения.

Кемп быстро установил медный стержень на основание — внутренний конец, и приварил стержень к нему. Затем он подключил к стержню конец кабеля. Кемп сделал катод собственного изобретения. Затем он продвинулся к открытому концу ниши и там сделал анод. Покончив с этим, Кемп вернул на место крышку, которую снял, чтобы пролезть внутрь, прикрутил ее болтами и вернулся внутрь корабля. Часы Кемпа показывали, что у него в запасе имеется еще час. Этого было достаточно, чтобы шепнуть пару слов Спарксу, — под его столом находился рубильник, которым включался прожектор.

Когда они заступили на вахту, Спаркс ногой включил рубильник, а Кемп начал наблюдение. Он знал, что для выполнения его плана понадобится некоторое время, по не знал, сколько именно. Он знал, что результаты будут довольно необычными, но не знал, как они будут выглядеть. Однако триста миллиампер, поданные на диск из урана-100 под напряжением пять миллионов вольт, наверняка что-то сделать могли.

Вахта медленно тянулась под обычные насмешки Тиль- сена. К концу первого часа поток его слов стал более отрывистым, а паузы между фразами — более длинными. Время от времени его лицо стало выражать удивление и досаду. Несколько раз Тильсен снимал фуражку и чесал голову. Казалось, он не заметил, как после последнего почесывания на его плечи упала прядь волос.

— Что, черт возьми, происходит с воздухом? — вдруг прокричал он, вскакивая с места и тут же садясь снова. — Как же у меня болит голова!

Рэд Лири взглянул на индикаторы и назвал показатели. Все было в норме, система кондиционирования воздуха работала совершенно. Тильсен хмуро взглянул на Рэда, как будто не хотел признавать сказанное им. Он снова выпрямился в своем кресле, но начал то и дело наклоняться и хватать себя за ногу. Наконец он позвал одного из своих матросов, стоявших в дальнем конце кабины. Когда матрос подошел к Тильсену, он наклонился и отбросил от своей ноги какой-то невидимый предмет.

— Забери эту гадость и убей ее! — произнес он голосом, полным злобы. — Чертова дикая кошка!

Затем он чуть согнулся на своем кресле, опустил подбородок на грудь и, казалось, грустно задумался. Кемп осторожно проследил за положением Тильсена: не вышла ли его голова из пучка невидимых лучей, источник которых находился наверху. Этого явно не случилось, потому что спустя еще четверть часа Тильсен вдруг вскочил. Его глаза вылезали из орбит:

— Назад! Назад! Полный назад! Айсберг прямо по курсу! — дико прокричал он, вцепившись в пульт. Дрожащая рука Тильсена замерла на стекле циферблата — казалось, холодная гладкая поверхность его успокоила. Он перестал кричать и сел в кресло. Тильсен дрожал всем телом, капли пота стекали с его лица и разбивались о панель. Одно его ухо бил тик — оно дрожало, как лист на ветру. Два матроса подошли к Тильсену и с тревогой посмотрели на него.

— Я могу вам чем-то помочь, сэр? — робко спросил один из них.

Тильсен был суров даже по отношению к самому себе. Он выпрямился в кресле и злобно уставился на матроса.

— Так говорят змеи в этой долине? — прошипел он. Тильсен изогнулся, как будто хотел прыгнуть на несчастного матроса. Его рука потянулась к кобуре и испуганный матрос отступил в сторону. Тильсен, охваченный безумием, выхватил лучевой пистолет и сразил первого матроса выстрелом, который выжег ему половину груди. До того, как второй матрос успел выстрелить в своего командира, он тоже был пристрелен. Затем Тильсен, грязно ругаясь, швырнул пистолет на тело убитого и остановился, раскачиваясь как пьяный.

Кемп наблюдал за ним, затаив дыхание. На что еще окажется способно его изобретение?

Как только в дверях появился другой офицер, за которым толпились матросы, Тильсен, судя по всему, утратил всякий интерес к происходившему. Он начал щипать себя — сначала медленно, как будто сбрасывал с себя воображаемых муравьев, затем все быстрее. Спустя минуту он уже рвал на себе одежду, как будто она горела. Наконец Тильсен издал душераздирающий крик, упал и стал кататься по полу, дергая ногами и кусаясь. Тут соотечественники набросились на Тильсена и защелкнули наручники на его запястьях и лодыжках.

— Что вы с ним сделали? — набросился на Кемпа офицер.

Кемп пожал плечами:

— Он сошел с ума, вот и все. Чем я мог ему помочь?

Офицер смотрел на беспомощного Тильсена, который изгибался у его ног. Даже посторонний человек не смог бы не заметить, что с его головой произошло что-то ужасное. С его макушки и затылка опали волосы, а кожу как будто сожгло огнем. И все же ни одно известное оружие не смогло бы нанести такую рану — лучевой пистолет сжег бы весь череп целиком.

Офицер внимательно исследовал помещение, он даже взял и под разными углами осмотрел пластины, лежавшие возле капитанского кресла. Но рубильник Спаркс выключил уже давно — в тот момент, когда свихнувшийся Тильсен выскочил из кресла. Обнаруженные пластины ничего не показывали.

— Чертовски интересно — пробормотал лейтенант с Каллисто, изучая их. — Это могла быть сильная радиация. Такой эффект не могло вызвать больше ничего.

Лейтенант нахмурился и бросил непонятные пластины в угол. В конце концов, — сказал он сам себе, — Тильсен и был немного сумасшедшим. Бывали же случаи...

— Я сменю его! — крикнул лейтенант, сердито осмотрев стоявших вокруг него землян.

И он сел в кресло капитана.

— Вот такая история, — закончил Кемп свой рассказ три дня спустя. — Мы сделали то же самое и с его приятелем. После этого справиться с матросами было легко. Двоих мы привезли живыми.

Он стоял перед столом адмирала — коменданта лунной базы. Снаружи, внутри огромного кратера, покоился потрепанный корабль «Королева облаков». Справа и слева от «Королевы» стояли военные корабли — в них перекачивали жизненно необходимое топливо.

— Благодаря атаке, которую вы начали точно в условленное время, нам встретился только один вражеский крейсер. Мы обманули его, и он нас пропустил. У нас была книга марсианских кодов, вы же знаете. Мы трижды отправили сигнал XXX, который в их кодировке означает «срочная конфиденциальная миссия высочайшей важности, не вмешиваться».

— Отличная работа, — произнес адмирал. — Я позабочусь, чтобы вы как можно скорее получили орден Небесного Креста и повышение по службе. Но как же вам...

— Гамма-лучи, — сказал Кемп. — Я знал, что они губительно действуют на организмы. Поэтому мне пришлось соорудить мощную рентгеновскую установку и использовать ее против тех типов. Они ничего не могли заподозрить, пока не стало слишком поздно. Вы же знаете, эти лучи нельзя почувствовать.

Для этого мне понадобилась гигантская вакуумная трубка, катод из подходящего материала и высокое напряжение. За пределами корабля вакуум уже был, а катод я сделал из подручного материала. Напряжение тоже было — оставалось только включить рубильник внутри корабля. Гамма-лучам приходилось преодолевать дюйм иридиевой стали, но это не очень ослабило силу их разрушительного действия. Даже больше того: вторичное излучение облучаемого иридия в составе стали усилило вред, который причиняло им излучение, исходившее от диска из урана-100.

В любом случае, этого хватило, чтобы повредить им мозги. Когда они чувствовали, что происходит что-то неладное, они уже не могли умножить два на два и что-либо предпринять для спасения.

— Это было что-то вроде самодельной трубки Кулиджа[1] не так ли?

— Вроде того — усмехнулся Кемп, снова вспоминая суматоху, которую он устроил при помощи отличного инфракрасного прожектора с Венеры. — Но это сработало.