Белфаст в марте

Глава 21

Белфаст. 15 октября — 16 октября

Когда Лео и Пандора ушли, В комнате повисла какая-то нежная тишина. Так это назвала бы Билли. Она сжимала и разжимала пальцы, а он гладил её костяшки, закрыв глаза и глубоко дыша.

— Значит ты уедешь? — спросил он.

— А ты? — она положила голову на его плечо и вздохнула. — Ты не хочешь чтобы я уезжала?

— Не хочу.

Она хотела знать, что же он про это скажет, но спрашивать не решалась.

— Даже не так. Не могу, — сказал Ксавье, поцеловал её волосы и зарылся в них лицом. — Не могу это представить.

— Ты успел ко мне привыкнуть? — насмешливо поинтересовалась она.

— Нет. Я никогда не привыкну, наверное. Просто не могу себе это представить. Мне не кажется, что это возможно, — он пожал плечами, погладил её щеку и Билли даже зажмурилась от того, как остро защипало внутри.

— Мы спасём Фел и тогда это обсудим, да?

— Да.

— Значит ты не представляешь, что я уеду. А то что останусь представляешь? — она выпрямилась, чтобы видеть его лицо.

— Тоже не могу представить. Это вообще из другой реальности.

— Другая реальность?

— Этого не может быть. Помнишь, как говорят, про удочку, рыбу и все такое. Никто не рассматривал ситуацию со стороны того несчастного, кто просил еды. Я просил рыбу, а мне дали удочку и научили рыбачить, понимаешь? И я пока не могу в это поверить. Я понимаю умом, что это обеспечит меня едой на всю оставшуюся жизнь, но я к этому не привык, я не способен осознать всей простоты этого чуда. Не понимаю за что меня наградили. Ищу подвох, спрашиваю о сумме, которую теперь должен, но в ответ разводят руками, вроде как все оплачено. А у меня ощущение, что меня с кем-то перепутали. Что придут и попросят все назад или назначат просто немыслимые штрафы, потому что подаренное я уже… испортил, — он замолчал на секунду, ища на лице Билли тень узнавания. Он так много говорил, что уже боялся: вдруг она потеряла нить за всеми этими метафорами. Билли все так же улыбалась, даже боролась с желанием погладить щеку Ксавье и покачать головой. Она все время забывала, что должна его в чём-то винить. — Я привык ходить, искать и получать все время не то, что мне нужно. Ну и самое главное… — он замер, Билли смотрела на их переплетенные пальцы, иногда вздыхала и чуть щурилась. — Все что мне нужно, есть, очевидно, у одной единственной женщины. Она может дать мне все, и я буду сыт этим счастьем по горло, абсолютно, с какой стороны не посмотри. Но зачем этой женщине я? Это прямой вопрос.

— Женщина не знает, — без промедлений ответила Билли. — Ты правда считаешь, что это вообще возможно? Ну при условии, что так буду считать я. Да?

— Я уже испытал это на себе, и уж прости, но на меньшее теперь я вряд ли соглашусь.

— Как это переживут твои телки? — совершенно серьёзно спросила Билли, Ксавье плотно сжал губы и смеха сдержать не смог.

— Не знаю, — шепнул он. Очень хотелось поцеловать её, стереть с лица насмешливое выражение, заставить забыть обо всем что было до минувшей ночи. Это было не в его силах, и выход казался единственным и очевидным: уйти и больше не осквернять святыню. — Они не знают, что теряют. Потому что так как на тебя, я никогда на них не смотрел.

— Хочешь сказать, что несчастным женщинам никогда не придётся, затаив дыхание, ждать твоих пылких взглядов? — спросила Билли.

«Затаив дыхание» — повисло в голове Ксавье, навязчиво замельтешило перед глазами.

«Затаив дыхание»

— Да. Какое это упущение, что у нас нет общей конфетно-букетной истории, — он говорил это не с грустью или сожалением, Ксавье не любил этой чепухи и не принимал таких выпадов близко к сердцу, даже сейчас ему нравилось, что отношения были лишены этой эмоциональной пропасти.

— Почему?

— Я мог бы водить тебя на прогулки, катать на машине с открытым верхом, кормить итальянской пастой в ресторане «СемиДольче». Все это длилось бы какое-то время. Цветы, мороженое, я бы дарил тебе звезды, посвящал… ну голы я не забиваю, даже не знаю что тебе посвятить. Удачные переговоры? Мы бы появлялись вдвоем на приемах и будоражили прессу, вся эта херня вскружила бы тебе голову.

— Ты думаешь я хочу именно этого?

— Все этого хотят, даже я, — Ксавье пожал плечами и на секунду промелькнуло мальчишеское выражение на красивом серьезном лице.

— Ну ок, хочешь свожу тебя на свидание? — спросила Билли.

Фел и Валерия ужинали в полном одиночестве, изредка в столовую заходил "его величество Патрик", управляющий и дворецкий в одном лице. Обычно в доме Валерии подавали итальянскую кухню и исключительно итальянское вино, Фел это всегда устраивало, но сегодня равиоли показались слишком жесткими, соус слишком острым, а вино она предпочитала сухое, а не полусладкое. Фел вздыхала и печально смотрела на обстановку вокруг, будто видела в первый раз.

— Мы устроим небольшой ужин завтра, верно, милая? — спросила Валерия, а потом обратилась к Патрику. — Передай, что чиабатта слишком сухая. И суп слишком густой!

Валерия считала, что на еду всегда нужно жаловаться, иначе зачем держать повара-итальянца, но в действительности еда от этого становилась только хуже, а повар злее.

— Есть у вас пожелания, сеньорита Фелиса? — поинтересовался Патрик.

— Нет, Патрик, все очень вкусно, спасибо! — Фел демонстративно выловила из соуса равиоли и съела с наигранным аппетитом. Потом повернулась к Валерии, — небольшой ужин? С объявлением?

— Ну конечно!

— Отлично, я тогда позвоню Марку, ладно? — она делала безучастный вид, но в действительности трепетала от мысли, что скоро все закончится.

— Марку? Зачем?

— Я думаю, пора вас познакомить! — Фел пожала плечами.

— Для чего?

— Ну как же, бабушка…

— Прости, но я не понимаю зачем! — повторила Валерия.

— Хорошо. Если ты не хочешь сейчас, мы сделаем это когда тебе будет угодно! — язвительно заявила Фел, бросила на стол салфетку и вышла из столовой.

— Проклятая Билли! — выругалась Валерия, как всегда поминая невестку.

Зазвонил телефон, Валерия ненавидела отвлекаться от обеда, но она и так игнорировала чертова Вайнса второй день. Она перевела дух и улыбнулась, прежде чем ответить.

— Да, дружок! — сладко пропела она.

— Что там происходит?

— Ничего особенного! Фелиса вчера вернулась ко мне, а завтра мы все объявим, да? Как насчёт ужина?

— Значит завтра?

— Завтра!

Вайнс отключился и Валерия выдохнула. Она долго кормила несчастного «завтраками», теперь по крайней мере ей было что предложить, но ситуация все ещё была «на волоске», нестройный хор в голове Валерии, уже пел похоронный марш всем её планам.

— Платье сеньориты Фелисы привезли! — объявил Патрик, будто платье сейчас выведут под руку в сопровождении свиты.

— Ну так несите его сеньорите Фелисе! — раздраженно ответила Валерия и подняла пустой бокал, требуя вина. Патрик послушно сделал то, о чем его молчаливо просили и поспешил удалиться. — Сеньорита Фелиса!.

Валерия вздохнула и задумчиво поводила вилкой по полупустой тарелке. На фарфоре остались разводы от соуса. Валерия отломила кусок чиабатты и совершенно по плебейски вытерла тарелку мякотью, а потом запихнула целиком в рот.

— Сегодня все закончится! — щебетала Фел.

— Уверена? Что она говорит? — Марк нервничал и голос его звучал чуть громче и грубее, чем обычно.

— Не знаю… что на ужине объяснится с ними! Как ещё можно объясниться? — Фел чуть не пританцовывала от перевозбуждения. Она раздражалась и взрывалась из-за выходок бабушки, но всё-таки была благодарна за это избавление.

— Если что, я буду на связи весь вечер! Много народу будет?

— Судя по великолепию платья, половина Белфаста… — Фел потыкала тяжелую ткань, будто это было тело мертвого животного. Платье кровавым пятном лежало на покрывале, стекая рукавами по обе стороны кровати. Нелепое сравнение заставило содрогнуться, поморщиться. — Накрашусь, накручусь и буду самая красивая!

— Для кого это!

— Для Генри Вайнса, разумеется! — Фел помолчала пару секунд, слыша тяжелое дыхание Марка в трубке. — Я приеду к тебе, когда все закончится. Хорошо?

— Если не приедешь, я приеду сам за тобой.

Фел позволила сделать с ней все, что требовала Валерия. Макияж? Почему нет. Укладка? Как скажете. Высокий каблук? Она может ходить на пуантах, если попросят!

В доме Валерии почти всегда играла жуткая давящая классика в истеричной обработке смычковых. Под такую музыку Фел не могла ни танцевать, ни думать. На ум приходили только фильмы Ларса Фон Триера и дешевые исторические драмы. Настроение ни к черту, предвкушения победы нет. Она отбрасывала все дурные мысли, а они снова лезли в голову, мерзкими муравьями. К вечеру разыгралась непогода: дождь, гроза, что-то похожее на град взбивало лужи в пену. Звякнул телефон.

«Все норм?»

Это от Агне, но отвечать сестре, значит начать скучать по дому. И по Билли Фел очень скучала, как ни странно. Как бы не складывалось все в родном доме, с Билли было безопасно, а с Валерией тревожно.

«Норм!»

«Ты вернёшься?»

На это Фел ответить не могла.

Судя по отражению в зеркале, ужин был не просто ужином, но все знали любовь бабули к бессмысленны роскоши. Махнув рукой, поправив идеальные локоны и убрав невидимые ниточки с платья, Фел вышла из спальни.

За длинным столом сидели Вайнсы, Валерия и несколько незнакомых мужчин. Безликой миссис Вайнс не было, Фел это удивило не меньше чем то, что место её было рядом с Генри, и никого из семьи Остеров, кроме Валерии, за столом не предполагалось.

— Простите, я опоздала, — улыбнулась Фел и демонстративно встала у стола, в ожидании когда ей укажут её место. Все напряжённо ждали, но садиться рядом с врагом потенциальная невеста не собиралась.

— Ничего страшного, милая! — Валерия указала на свободный стул. Ожидание стало неловким. — Ну же. Присаживайся!

«Спасибо, постою!» — подумала Фел.

Она никого из гостей не знала, не могла подойти к кому-то из этих лоснящихся мужчин и воскликнуть что-то вроде: «Ах, как давно мы не виделись!».

— Спасибо, — процедила она, вложив в одно слово всё презрение на которое была способна.

— Ты ниче, — оценил Генри, у Фел все сжалось внутри. Нет, такого она бы определенно не смогла полюбить, даже будь её сердце свободно. Она содрогнулась и решила, что хуже уже не будет.

— Благодарю вас, это очень мило с вашей стороны! — она хотела быть сдержанно вежливой, а вышло какое-то издевательство.

— Ну, будет вам, — вдруг начал мистер Вайнс, не сводя с Фел глаз.

— Что, простите? — ей явно делали замечание, пусть и не откровенное.

— Фел, мистер Вайнс прав! — Валерия доброжелательно улыбнулась, подняла свой бокал и отсалютовала присутствующим, будто они за что-то пили.

— Прав в чем? — если до этого напряжение было от недоумения, сейчас все буквально держали пальцы на спуске.

— Давайте оставим этот разговор? — предложила Валерия, но лица сидящих за столом оставались каменными. Надменными.

— Ну конечно! Теперь-то все решено! — Вайнс тоже поднял свой бокал.

Фел не отрываясь смотрела на бабушку, которая явно очень нервничала. Валерия всегда была эталоном спокойствия, уравновешенная, сильная женщина с непоколебимой уверенностью в себе. Сейчас бабушка смотрела исподлобья будто чего-то ждала, неестественно улыбалась. Фел начала бояться и в голове уже стучали сомнения, будто удары молотка по крышке гроба.

— Мы можем поднять бокалы? — поинтересовался Вайнс, а мужчины за столом расплылись в натянутых улыбках.

Тошнотворное напряжение звенело, как струна, которая не только лопнет, но и больно ударит по рукам. Фел потянулась к бокалу, но дрогнула и хрусталь ударил по фарфору, противный звук. Вязкий страх и отвратительное чувство, что что-то не так.

— Прошу прощения, сеньорита Фелиса, вас к телефону, — Патрик склонился, на серебряном подносе лежала трубка стационарного телефона. Все сидящие за столом замерли с бокалами в руках, посмотрели на Фел и Патрика с презрением.

— Да? — тихо выдохнула в трубку Фел.

— Кто сидит за столом? — спросил мужской голос из телефона. Сердце забилось как у испуганной птички.

— Нет, — наигранно спокойно ответила Фел.

— Извинись и выйди из-за стола, — голос, принадлежащий Ксавье, был сдержанным, но почти дрожащим от волнения.

— Да, — наигранно спокойно ответила Фел.

— Иди в кабинет Валерии, следи, чтобы Патрик не пошёл следом.

— Да, — наигранно спокойно ответила Фел. — Извените, важный звонок…

— Из балетного класса, — подсказал, на этот раз женский голос, из телефона.

— Из театра, по поводу предстоящего концерта. Это важно, — Фел не смотрела на бабушку, она поторопилась выйти и чуть ли не бегом бросилась из столовой.

Всю дорогу до кабинета, несчастные тридцать секунд, она прижимала трубку к груди и была уверена, что сердце так громко стучит что это слышат те, кто позвонил ей. В кабинете Фел прижалась к двери, которую закрыла за своей спиной и прислонила к уху телефон.

— Да? — всхлипнула она.

— Кто за столом, помимо Вайнсов, ты их знаешь?

— Что вы задумали? — горячо прошептала Фел. Она запуталась, сердце упорно просило бежать скорее из этого дома, ум рисовал Билли с красными пятнами на шее, оставленными Ксавье. Билли, которая так подло предала отца не может быть на одной стороне с Фел, а третьей стороны тут нет. Фел сопротивлялась, хотела быть дальше от этой грязи.

— Скорее! Ты кого-то знаешь?

— Нет! — Фел не могла дольше стоять на ногах и упала в кресло бабушки. Стол был завален документами, как будто за ним только что работали.

— Фел, ты можешь не верить мне или Билли и…

— Ты первым озвучил, что я должна выйти замуж, Ксавье! С каких пор ты против? С тех, когда стал спать с Билли? — Фел не хотела устраивать шум и кричала шёпотом, срываясь на высокие ноты.

— Да не хотел я этой свадьбы! Мне просто нужно было время, чтобы все решить! Если ты хочешь обсудить это именно сейчас, а не до того, как сбежала из дома, давай обсудим. Мне было необходимо разобраться во всем этом, ясно? Просто несколько недель и я бы нашёл выход, но в этом чертовом доме я понятия не имел кому доверять! Вы тут все как одна — дикие кошки, которым слова сказать нельзя! И с бабушкой было проще сотрудничать, чем спорить!

— На чьей она стороне? — спросила Фел. Внимание ее было рассеяно, опасаясь, что под дверью замер враг, прижавшись к ней ухом, Фел только и делала что прислушивалась и оглядывалась.

— Я до сих пор не знаю. Кто был за столом?

— Я не знаю этих людей. Только Вайнсов.

— Что говорит бабушка?

— Ничего, я не смогла понять ничего. Но она не может желать мне зла!

— Да она может не считать это злом! — крик был отчаянным и исходил от Билли, которая явно слышала весь разговор.

— Билли, — сухо отметила Фел и была готова швырнуть телефон о стену.

— Как ты не понимаешь, что я не желаю и никогда не желала тебе ничего плохого? Услышь нас! — Билли редко выходила из себя, почти сразу Фел услышала другие голоса, которые что-то твердили, видимо успокаивали. Повисло молчание.

Фел стала перебирать бумаги, чтобы занять чем-то руки, пока на другой стороне идёт борьба с разбушевавшийся Билли. Контракты, контракты, как же мало в них понимала Фел. Она часто наведывалась в кабинет отца с «уборкой», а потом говорила, что очень помогла.

— Стойте! — шепнула Фел, чуть громче, чем хотела. — Тут какая-то бумажка на столе…

— Какая ещё бумажка? Читай! — быстро сказал Ксавье, сердце Фел пропустило удар.

— Я… тут имя мое, с какого места читать… Блин, блин.

— Фел! По порядку!

— Тут от руки. Я не все понимаю, это итальянский, наверное, — бормотала Фел. — Кто знает итальянский?

— Ты! — в один голос ответили Билли и, видимо, Пандора.

— Не настолько, не так хорошо… Я не могу разобрать, это же какой-то профессиональный сленг.

— Почето, найдите Почето! Фел, телефон с собой? Фотографируй договор! — уже Ксавье перешёл на крик. Фел с собой телефон не брала.

— Телефон в спальне… Я пока до лестницы дойду меня перехватят….

— Прячь договор и бегом в спальню! Ври как сможешь! Мы ждём! — Ксавье отключился, последним, что слышала Фел были крики, все искали гувернанта.

Фел сложила лист в восемь раз, запихнула за лиф платья и поспешила выйти из кабинета. Патрик не ждал у двери, как она изначально подумала, но стоял в конце коридора, верный слуга.

— Если бабушка спросит, скажи что у меня заболела голова. Я поднимусь за таблеткой и сразу спущусь!

— Простите, но мне сказали проводить вас к столу, вас ждут, сеньорита Фелиса.

— Я выпью таблетку и приду, Патрик, спасибо! Это не займёт и минуты.

— Простите, но меня просили сделать иначе. Быть может вы сами скажете это бабушке?

— Очень болит голова, Патрик!

— Я принесу таблетку!

— Мне нужна моя таблетка!

— Быть может на кухне найдётся что-то похожее? Какая вам нужна?

— Я не помню название, но поможет только она! Ты можешь проводить меня до комнаты, если хочешь!

Патрик задумался, потоптался на месте и на лице появилось сильное сомнение. Он не знал на что решиться. Мимо прошла горничная, которую Фел знала плохо, бабушка все время меняла слуг.

— Ох, мне действительно очень плохо, — пожаловалась она и прислонилась к стене. Патрик подбежал, горничная тоже засуетилась, Фел оттащили обратно в кабинет. — Мне нужна минутка и моя таблетка, Патрик вы не принесёте по крайней мере воды?

— Да! Сейчас, — нерешительно пробормотал он. Как только дверь закрылась, Фел обернулась к горничной. — Даю пятнадцать фунтов за телефон! И никому ни слова, ясно! Сделаю одно фото, отправлю и можешь быть свободна!

Девушка с готовностью кивнула, достала чёрный смартфон, в желтоватом от старости силиконовой чехле.

— Ещё пять фунтов сверху и я постою на стреме! — быстро выпалила горничная и приложила палец к кнопке «домой», смартфон ожил.

— Идёт! — ответила Фел и достала из-за лифа платья бумажку.

Телефон страшно тупил и секунды бежали немыслимо долго. Когда шаги Патрика послышались из коридора Фел только открыла «сообщения» и замерла. Кому отправлять?

Наизусть Фел знала только один номер, номер Билли, она быстро прикрепила фото, нажала "отправить", телефон завис. Горничная что-то тарахтела про «приводит себя в порядок». Фел удалила историю сообщений, фото из «Галереи», на всякий случай из «недавно удалённых» и выдохнула.

Вернулась в коридор, незаметно подсунула телефон в карман горничной и взяла у Патрика стакан воды.

— Спасибо, Патрик. От души, — улыбнулась Фел, сделала крошечный глоток и вернула стакан. На душе полегчало, как будто она решила проблему вообще, а не сделала неизвестный шаг в никуда.

За столом пили, обсуждали насущные проблемы таинственным шепотом серийных убийц и опускали комментарии о неизвестных Фел людях. Бабушка смерила внучку долгим взглядом, полным… страха. Фел передернуло. На место она садилась с чувством отвращения, Генри выпил уже несколько бокалов и вёл себя развязно.

— Вы в порядке? — поинтересовался мистер Вайнс. Фел кивнула. — Если все в сборе, предлагаю тост!

Вошли официанты с новыми бутылками вина, Фел высматривала среди них девушку, которая ей помогла, но горничных в столовую не пускали. Перед каждым гостем ставили свеженаполненнве бокалы и закрытые металлическими колпаками блюда.

Вайнс поднял свой бокал, а Патрик сделал погромче тошнотворную музыку Валерии, от чего даже голова закружилась. Когда из двери, ведущей в холл вышла переодетая в форму официантки «горничная с телефоном», сердце Фел сжалось, будто его укололи раскалённой иглой прямо через грудную клетку.

Официантка-горничная, в белых перчатках и с лихорадочным румянцем на щеках, приблизилась к Фел, подняла с её блюда крышку, на блюде помимо ризотто оказалась белая промокающая от соуса бумажка.

«Это сделка с дьяволом. Беги!

— За Генри и Фелису! — объявил Вайнс.

— Пошли вы все к черту! — объявила Фелиса и выскочила из-за стола, на ходу затыкая длинный край платья за пояс.