Белые перья шпиона

Тайм-лайн "Странная Война" новации Рейха

Еще месяц назад, казавшийся многообещающим проект "туземных авиачастей" (курируемый Абвером и СД), за несколько недель до эпохального решения об отправке гауптмана Пешке домой в Америку, уже начал сдуваться как пробитый воздушный шарик. Сначала, заместитель начальника управления вооружений Люфтваффе генерал Мильх, забрал к себе восемь наиболее одаренных пилотов из числа польских и украинских фольксдойче. В первую очередь, ему были нужны испытатели для опытных мото-реактивных истребителей ПВО. Даже не столько испытатели, сколько "мясо для катастроф". Техника была малонадежной, и аварии случались регулярно, поэтому отработку самых изношенных ускорителей и планеров решили доверить бывшим "гладиаторам". Самим пилотам это было подано, как уравнивание их в правах с пилотами Рейха. Как-никак всем присвоили лейтенантские звания, и стали платить минимальный испытательский оклад. А в качестве тех опытных машин пока были определены новые "мессершмитты" BF-109 Е-3 с тремя пушками MG-FF и установленными у них под крыльями четырьмя опытными компрессорными ускорительными ракетами фирмы "Аргус". Помимо "ракет" концы консолей их увеличенного в размахе крыла украшали обтекаемые топливные баки. А само крыло взяли от планируемого к производству в 1940 году палубного BF-109 Т.

Еще пара пленных польских фольксдойче, в сентябре проходивших в Силах Поветжных обучение полетам на самолетных сцепках "Центаврах" (состоящих из бомбардировщика "Зубр" и установленной у него на спине авиетки RWD), были отправлены в Рёхлин. Имеющих опыт укрощения "Польских этажерок" (как их пренебрежительно называли в Люфтваффе), Удет направил для обучения экспериментального штафеля германских пилотов. До середины ноября это подразделение было приписано, к испытателям авиазавода "Хейнкеля" и не имело официального статуса. Но фельдмаршал Геринг не забывал про них, лелея грандиозные планы, и вскоре эту подпольную авиачасть ждали большие изменения. И хотя сам Эрнст Хейнкель был далеко не в восторге от навязанной ему конструкторской темы, но вынужден был согласиться с таким оригинальным способом "утилизации" своих, поврежденных в Польской кампании, He-111. Тем более, что Мильх с Удетом только что оформили новый большой заказ на бомбардировщики, а один из лучших пилотов-испытателей Хейнкеля, Пауль Бадер, хоть и сменил свое звание флюг-капитан (присвоенное ему в гражданской авиации) на майора Люфтваффе, но помимо испытаний "Драй-Блиц" пока еще мог продолжать испытания и других моделей. Правда, возглавивший экспериментальную эскадру "Один", бывший командир 1-й бомбардировочной эскадры "Гинденбург" подполковник Ульрих Кесслер, требовал уже с середины ноября полного перевода майора Бадера к себе командиром авиагруппы "Слейпнир". И Хейнкель вынужден быть дать ручательство. Впрочем, глава фирмы все еще надеялся вернуть своего пилота в лоно испытательской работы, только он не знал, что это его желание сбудется только через полгода…

А вот учебные туземные эскадрильи Абвера ожидало временное забвение. После отправки в Бостон числящимися пленными граждан Соединенных Штатов, среди других комбатантов попавших в германский плен во время Польской Кампании поселилось уныние. Даже у "туземных гладиаторов" особой авиагруппы, состоящей из литовских, польских и украинских фольксдойче, резко упал боевой дух. Пока рядом с ними бесстрашно бросал свой вызов небесам смутьян Пешке-Моровски, всем казалось, что он и есть самый первый кандидат в жертвы "ракетному огню". Однако неделю за неделей тот капитан возвращался из своих полетов без малейшей царапины, а осторожничающие после его полетов курсанты, то и дело попадали в аварии. И не всем удавалось пережить те воздушные драмы.

Сменивший капитана на посту старшего инструктора поручник Терновский (которого всё чаще звали обер-лёйтнант), был педантичен, подтянут, но не обладал такой харизмой, как у его друга-наставника. К тому же сам Терновский дико скучал тут в Германии, и уже подумывал о побеге в Финляндию. По крайней мере, такие доносы на Терновского уже дважды ложились на стол полковника Абвера Штольце, курирующего весь этот проект. Да и количество аварий с участием "туземцев" стало неожиданно быстро расти. Все говорило о том, что вскоре эта не особо популярная в Абвере часть будет расформирована. Геринг уже трижды присылал свои планы перевода этих подопытных в качестве "наглядного пособия" в Ц-шулле Люфтваффе. Там, как ему казалось, толку от них будет больше. Фельдмаршал планировал использовать "недонемцев" в качестве учебных воздушных мишеней, обстреливая их деревянными пулями, используемыми сейчас совместно с холостыми патронами. Но это решение пока задерживалось. Кроме того, Канарис снова сумел заинтересовать фельдмаршала, советом отправить часть "туземцев" вместе с опытными германскими офицерами Люфтваффе, в качестве добровольцев в Финляндию. И пример, истово ненавидящего большевиков польского обер-лёйтнанта Терновского (имеющего на личном счету один сбитый И-16), тут был весьма кстати….

А пока, немцы лелеяли свои полуфантастические планы, на западе Европы продолжалась "Странная война". Офицеры передовых наземных частей по обе стороны "нейтралки" рассматривали своих коллег в бинокли, но несли службу почти как в мирное время. Германские бомбардировщики даже не пересекали линию старой границы. А французские самолеты периодически заходили на самый краешек германской территории, и даже робко бомбили ближайшие к границе военные объекты. Еще с обеих сторон усиленно летали самолеты-разведчики, которые, вероятно, единственные из всех пилотов вели свою боевую работу в полную силу. Ну, а истребители немцев и французов летали патрулями, и то и дело вступали с визави в воздушные бои. Но самих тех боев, было до смешного немного. Зато британское бомбардировочное командование уже несколько раз бомбило военно-морскую базу Вильгельмсхаффен своими тихоходными "Уиттли". В газетах все эти пограничные стычки, превозносились до небес, как яростные схватки за свободу Польши, но, говоря по правде, на земле и в воздухе настоящей войны все еще не было.

А вот противоборствующие флоты в это же время вели серьезную взаимную охоту на море. И хотя результаты этой охоты также нельзя было назвать существенными, но флоты британцев были полностью развернуты, и благодушием не страдали. И тому были серьезные причины. Первым открыл список потопленных немцами кораблей, торпедированный еще в сентябре авианосец "Корейджес". Затем гибель в своем порту старого линкора "Роял-Оук" напомнила англичанам их ночной кошмар времен Великой Войны — атаки "подводного дьявола" Отто Веддигена. Да и недавняя гибель от арт-огня слабенького вспомогательного британского крейсера "Равалпинди", потопленного в ноябрьском Северном море, оказалась неприятной оплеухой для "Роял-Нэви". И хотя сам бывший пассажирский лайнер, вооруженный всего четырьмя шестидюймовками, стоил дешевле мощных германских снарядов, выпущенных по нему тяжелыми крейсерами "Шарнхорст" и "Гнейзенау", но очередной факт потерь морской державы "на своем поле" всколыхнул общественное мнение бриттов. Адмиралтейство имело бледный вид, а в парламенте все чаще раздавались призывы к смене правительства. Неудивительно, что преследующих германских рейдеров в Атлантике командиров кораблей Флота Его Величества, помимо грозных внушений от собственного начальства, вело к победе также чувство оскорбленной гордости Владычицы морей. И усилия этих командиров, в этот раз не пропали даром.

А Германия, только недавно всколыхнувшаяся в восторге от первых побед моряков Рейха, с нетерпением ожидала новых побед. Но вместо побед, телеграф донес известие о трагедии у Ла-Платы. Наиболее результативный германский рейдер тяжелый крейсер "Граф Шпее", доселе ловко ускользавший от своих врагов в южной Атлантике, попал в ловушку, и погиб. И гибель эту нельзя было назвать героической. После не слишком удачного боя с тремя британскими крейсерами, нанеся серьезные повреждения одному из врагов, но никого не утопив, удачливый в прошлом военный корабль Рейха попался в ловушку Монтевидео. И перед альтернативной гибели в бою с двумя линейными крейсерами и авианосцем британцев, краса и гордость "Кригс-Марине" был потоплен своей командой, а сам командир корабля Лансдорф застрелился, завернувшись в полотнище военно-морского флага. Для Гитлера, лелеявшего мечту о будущем морском господстве и победе над флотом островитян, эта новость стала горьким плевком. Буквально в шаге от подготовленного в Медитеррании триумфа, получить такую пощечину было очень обидно. Поэтому уже через день после трагедии у Ла-Платы, фюрер собрал совещание с участием глав Люфтваффе, Кригсмарине, Абвера и СД. Присутствие на том же совещании главы МИД Риббентропа и главы министерства пропаганды Геббельса, сигнализировало, что на кону стоят отнюдь не только военные вопросы. И решимость вождя Рейха, дать "лимонникам" жесткий ответ, в этот раз чувствовали все…