Белые перья шпиона

Похождения ГГ в США

Осенне-зимние учения всегда были и остаются сложнейшим из мероприятий армейской службы, и дело не только в погодных условиях, хотя их влияние трудно переоценить. А с учетом особенностей привлеченных к таким учениям парашютно-десантных частей (да еще и только что сформированных), сложность вырастает в разы. Поэтому в декабре 1939 года на учениях в Форте "Беннинг" сошлись все мыслимые проблемы такого рода мероприятий (и часть немыслимых тоже). Учебной парашютно-десантной бригаде, которую возглавил новоиспеченный подполковник Мэтью Риджуэй, от роду шел всего второй месяц. Причем за все это время собственно тактической подготовкой и учениями личный состав успел позаниматься не больше недели. Неудивительно, что в военном госпитале Форта "Беннинг" наиболее частыми гостями все чаще становились малоопытные солдаты и командиры этой части. И спектр их травм поражал многообразием. Парашютисты словно бы состязались между собой, приземляясь, то на крышу дома, то верхом на забор, то прямо в зубы сторожевой собаки, или на слегка застывший сверху холм из чистейшего гуано. А, к концу первой недели проводимых совместно с наземными частями учений, число травмированных уже превысило три десятка. Гибели людей пока не было, но четверых калек уже ожидало списание из армии по здоровью. Случались и материальные потери, и порой довольно чувствительные. В ремонтные мастерские уже поступило несколько покореженных от нештатных приземлений минометов, мотоциклов, и даже одно полевое орудие.

Командование бригады, имело полугодовой карт-бланш из Вашингтона на все эксперименты, но отлично понимало, что по истечении этого "срока индульгенции", их дела проверят "под микроскопом". Пока шли отдельные учения в составе рот и батальонов, к совместной работе в большой операции эти подразделения еще не были готовы. Подполковник Риджуэй ежедневно был на взводе. Интенданты и штабные регулярно снимались им с должностей за несоответствие. Командиры рот и взводов тасовались подполковником с фантастической быстротой, словно игральная колода фокусника-иллюзиониста. Несмотря на, плотный контроль над всеми этапами подготовки, а также, несмотря на изобилие ресурсов и общую старательность вверенного подполковнику контингента, результаты пока были скромными. И все же бригада медленно, но неотвратимо приобретала черты боевого подразделения. Впереди эту учебную часть ждали учения в составе бригады, и для надежного закрепления наметившегося успеха, пока не хватало буквально пары пустяков. И одним из таких пустяков, стало давно ожидаемое прибытие в Форт "Беннинг" старого знакомого Риджуэя по Ленсингу и Баффало. В восемь часов утра, едва командир бригады пришел на службу, в дверь кабинета подполковника уверенно постучали.

— Разрешите, сэр?!

— Ого! Вас и не узнать, Моровски. Война поработала над вами, выглядите возмужавшим. Но, почему это на вас форма Авиакорпуса!? А?!

— Я тоже рад вас видеть, ма… подполковник, сэр. Отвечая на ваш вопрос, разрешите заметить. Старая форма не выдержала испытаний боевыми действиями. Поэтому новые мундиры мне и моим соратникам еще в Бостоне подарил командующий Авиакорпусом генерал Арнолд. Вероятно, в дань памяти о старте моей летной карьеры. Вот мое командировочное удостоверение из Тактической школы Авиакорпуса в Монтгомери. На восемь дней я в вашем распоряжении, подполковник, сэр!

— Эх, Моровски-Моровски. Что же вы наделали. В парашютных частях Армии вас ждет большое будущее, а вы все никак не можете расстаться с вашей детской романтикой пилотирования.

— Виноват, сэр! Больше не повторится! Но училище я обязан буду закончить…

— Я гляжу, война все же не слишком сильно вас обломала. Вы все такой же остряк и балагур. Хмм. Очевидно ваше взросление еще впереди… Ну, да ладно! Время слишком дорого для нас. Сейчас ступайте к майору О" Хара. В его службе вы получите документы, форму нашей бригады и все необходимое вам для обустройства. И, уже через четыре часа, я желаю вас видеть вступившим в командование первой ротой третьего батальона бригады. А к вечеру (часам к девяти), на моем столе должны лежать ваши первые предложения по улучшению процесса подготовки. Вам все ясно?

— Абсолютно, сэр! Разрешите идти, исполнять!

— Хм. Идите, капитан. Вечером я погляжу на эту вашу саркастическую улыбку.

Установленный комбригом норматив времени вступления в командование, был благополучно перекрыт вновь прибывшим почти в два раза. Риджуэй если и был удивлен, то не показал этого. Представив нового командира подчиненным, и вручив капитану перед строем, никелированный стропорез, подполковник отбыл в штаб. И вот перед Павлой в строю замерли ее новые временные подчиненные. После Монголии и Польши, особых опасений насчет командования ротой Павла не испытывала. Взгляд пробежал по лицам, и сразу выделил несколько знакомых.

"Батюшки мои! Будущий артист больших и малых ТВД, боевой альфа-орангутанг — известный. Со своими "воробушками". У-у злыдни, бестолковые! Вот я вам сейчас напомню, каково это у "шпакского спортсмена" под командованием служить! "Как выскочу, как выпрыгну, полетят клочки по закоулочкам"… Видать, этаким макаром, Риджуэй меня в тонус вводит. Угу. Для смазки процесса. Опасается, стало быть, эксмайор, потери мной профессиональной квалификации. Ну-ну".

— Рота построена. Ротный сержант Рэндалл, капитан сэр.

— Так-так. Давненько не виделись, сержант. Вижу, несмотря на ваш первоначальный скепсис, вы все же прикипели сердцем к парашютным частям. Или все дело только в приказе командования?

— Подтверждаю, сэр! Парашютные части это навсегда. Приказ лишь констатация факта.

— Ну-ну. И каковы же наши успехи на данный момент? С "сеновалом" еще остались проблемы?

— Практически нет, капитан сэр. Есть пара нестойких "любителей пожилых леди", но остальной личный состав предпочитают молодых блондинок и брюнеток.

— И это радует. Благодарю сержант. Встаньте в строй.

Несмотря на понимание, что приходится учить солдат и командиров "наиболее вероятного противника СССР", к процессу Павла подошла серьезно. Попутно разведчик решил собрать информацию о сильных и слабых сторонах и особенностях всех наиболее толковых из встреченных командиров. Ведь, кто знает, с кем из них, и при каких обстоятельствах, придется встретиться в будущем. Да, и наработка авторитета в Армии, могла невзначай подарить советской разведке интересные источники информации и перспективы. Поэтому учеба началась сразу в интенсивном варианте. Перед вступлением в командование ротой, еще в штабе, капитаном было получено разрешение на две выброски в составе роты с недавно полученных базой пяти самолетов "Боинг 80". Риджуэй удивился. Но приказ подписал, а заместителю командира батальона капитану Гриссому, посоветовал первые два дня не отвлекать Моровски от тренировок роты. Тем более что последний вскоре должен был временно возглавить этот батальон.

А тренировки начались сразу довольно жесткие, несмотря на холодный день. Первым делом все подчиненные приезжего капитана получили на руки, шанцевый инструмент, боевые парашюты "Ирвин", двойной сухпай, по две фляги с водой, и еще по сотне холостых патронов. В течение дня ротой отрабатывались тактические задачи действий после приземления на территории противника. Сначала тренировались на земле на одном из удаленных тактических полей военной базы. Новый ротный для имитации приземления "рассыпАл строй" из пешей походной колонны. Причем, тех, кто плохо и недалеко разбегался из строя, заставлял ползать и "ходить аллигатором" (когда один солдат держит другого за ноги, заставляя его идти руками по земле). Затем новый марш, но уже бегом. Облака пара от дыхания окутывали колонну бегущих. Неудачников забега рота тащила на себе, и звуковое сопровождение со стороны коллег-носильщиков намекало "пассажирам", что за проезд придется платить уже в казарме. Поэтому даже последние слабаки тянулись за сослуживцами изо всех сил.

Холодный ветер пытался забраться под десантные комбинезоны. А капитан снова и снова учил свою "паству" прятать парашюты, убегать к точке сбора, бежать несколько миль до района развертывания, там принимать учебный бой, а потом снова бежать обратно к району приземления, и откапывать свои парашюты. На обед в расположение рота не пришла. После прыжка с самолета, снова марши, снова имитация боя. Редкие получасовые паузы для оправления, отдыха и питания сухим пайком. Во время очередного отдыха, наполнили фляги из колонки на ферме. Там же десантникам досталось по кружке горячего чая и по паре вареных куриных яиц, купленных у хозяев фермы на личные средства капитана. Перед следующим броском, состоялась краткое выступление командира роты, на тему десантной этики.

— Десант внимание! Все доели яйца?! Тот, кто медленно ест куриные, рискует потерять свои. Что там за смех?! Жовтински! Только тебя ждем, обжора!

— Доел? Неужели. Итак. Есть пару моментов, которые я требую запомнить.

— У десантника в тылу врага, есть несколько важных задач. Задача первая — выполнить приказ. Задача вторая — не подвести своих. Задача третья — по возможности остаться в живых. И задача четвертая — сберечь репутацию десанта. Знаете что такое репутация?

Пара знакомых по чикагской парашютной роте, тут же отвернулись, давясь смехом, но надолго их веселья не хватило.

— Ну, конечно же! Важность последней задачи вам всем не кажется значимой. Но, оставить о себе хорошую память у гражданских, это значит, предотвратить войну в своем тылу. Когда уже вся территория будет освобождена от врага.

— Сержант Роуз! Нужны ли нам с вами банды дедов и подростков, стреляющие из охотничьих ружей по войскам на отдыхе?

— Нет, капитан сэр. Думаю, не нужны!

— И, правильно думаете, сержант. У десанта хватает и других хлопот. А значит, десантники не должны воевать с мирным населением. Брать еду можно только за плату или на обмен. Вот, как сегодня. Так кому это там еще неймется?! Анекдоты травите? Рибейрос, ко мне!

— Здесь, капитан сэр!

— Я вижу ты в роте штатный шутник и ловелас, Рибейрос. Так вот специально для таких, как ты, ввожу "одиннадцатую заповедь". "Драть все что шевелится", можно лишь по обоюдному согласию, на возмездной основе, и только тогда, когда вокруг пункта дислокации несколько линий постов с пулеметами. Иначе враг застанет тебя со спущенными штанами, и поступит с тобой соответственно. Тому из вас, кто снасильничает чью-то жену, или невинную девчонку-тинейджера, я потом лично отрежу яйца вот этими зубцами подарка подполковника. Ну ка, повторили все, что я сейчас сказал!

И пока бойцы нестройно повторяли этические сентенции, Павла наглядно продемонстрировала всем слушателям хищный оскал никелированного стропореза.

— Ну, а тому, кто станет набивать карманы сорванными с людей украшениями, я с удовольствием затолкаю все те побрякушки в его жадный живот, через новое отверстие. Расскажете об этом всем, кто не слышал, и сами запомните. Это касается каждого бойца "крылатой пехоты". Те, кто меня помнит по Чикаго, подтвердят вам, что я слов на ветер не бросаю. А потому не надейтесь, что угроза разжалования меня в этом остановит. Это всем понятно?

Выступление взбодрило подчиненных. Снова пеший марш-бросок до самого дальнего аэродрома базы. Укладка парашютов, проверка. Повторная укладка и инструктаж. Снова взлет и высадка. Очередной марш до условных позиций противника. Захват населенного пункта, и парная "зачистка" дворов "завоеванного" военного поселка. Ругань с пехотным майором, чьих солдат побили десантники роты. Выслушивание в спину угроз о подаче рапорта. К казарме рота прибыла позже всех. В то время, когда остальные военнослужащие бригады отдыхали в свое личное время, первая рота третьего батальона, с чуть живым от занятий личным составом, прибыла в столовую для приема специально ей оставленного позднего горячего ужина. Затем помывка, и падение в койку. Но самому ротному было еще не до сна. Приняв душ, и приведя в порядок внешний вид, в половине десятого ночи, капитан снова оказался в кабинете командира учебной бригады.

— Разрешите, подполковник сэр?

— Я уже заждался вас, Моровски. Предложения принесли?

— Вот они, сэр.

— Хм. Один лист. Это все?

— Для начала хватит и этого, сэр. Прыгать они уже умеют, но что делать после прыжка, десантников нужно учить. И учить их нужно интенсивней.

— Хм. "Экипировка десантника при парашютной и планерной высадке". Так-так. С лопатками, дополнительными флягами, и пайками все понятно. Но не много ли тут указано радиостанций?

— В самый раз, сэр. Дай небо, чтобы хотя бы половина из них не была потеряна при высадке.

— Ну, хорошо. Все это можно реализовать. А для чего нужны вот эти нарисованные вами штуковины с подписью "щелчковый сигнализатор"?

— В ночном десантировании, подполковник сэр, возникнут проблемы с идентификацией встреченных отрядов и отдельных бойцов. Вопросы на английском, даже заданные шепотом, демаскируют силы десанта. А два двойных щелчка на три одиночных запомнить несложно.

— М-да уж. Мне уже доложили о ваших сегодняшних подвигах. Радует, что вы столь активны, но очень тревожит, что вы подвергаете своих людей напрасному риску. И, вот что, Моровски. Нельзя пренебрегать режимом питания личного состава. Сейчас еще мир, а не война, капитан! Я понимаю ваше рвение, но…

— Разрешите вопрос, сэр?

— Да, капитан.

— Сегодня, до ужина, рота четыре раза по полчаса принимала пищу в условиях "приближенных к боевым". И думаю, вам не хуже меня ясно, что противник на линии фронта не даст нашим парням вовремя посещать столовую с горячим питанием. Так, когда же нам готовить их к этому?

— Мысли у вас дельные, Моровски. Но, знаете ли, сколько на вас уже поступило нареканий? Пять рапортов за первый день! Вы бьете все рекорды, капитан. Бог с ним с питанием, но зачем вы полезли на территорию соседних частей?! Что за ребячество?!

— Докладываю, сэр! Вверенная мне рота пока еще не готова к самостоятельным миссиям во вражеском тылу. Когда вокруг все свои, они еще могут воевать. Но стоит им оказаться в окружении врага, готовьтесь к проблемам, сэр. Самостоятельность действий, готовность к разумному риску, и умение понять противника, это то, что им уже сейчас необходимо. Соседи в этот раз отработали за противника, и я готов их благодарить за это. А мои парни поняли, что тщательность подготовки, внезапность и настойчивость помогут им победить врага. И сегодня они победители.

Риджуэй глядел в спокойные глаза этого мальчишки с капитанскими знаками различия на мундире, и не мог для себя решить. Нужен ему такой офицер или нет. Конечно, он воевал, и повидал много такого, о чем сам Мэтью еще даже не догадывался. Но вот эти нахальные выходки, которые всего за один день навели шороху в Форте. И страшно представить, что будет, когда он получит во временное командование целый батальон. Хотя, с другой стороны, не самая лучшая рота бригады, сегодня выполнила недельный объем учебных задач. Недельный! Практически побывала на настоящих хоть и камерных учениях, и вернулась без единого заболевшего и травмированного. И если, это не было "чудом господним", то приходилось признать, что учить солдат капитан, действительно, умеет. Хотя и делает это очень странным и оригинальным образом…

— Ладно, капитан. Мне нравится ваш настрой, и ваша логика. Сегодня вы добились многого, завтра вам надлежит закрепить этот результат. Вашей роте предстоит выполнить задачи меньшей интенсивности по проверке их подготовки на стрельбищах, и в классах. Если завтра все пройдет успешно, то третий батальон вы сможете временно принять под свое командование уже послезавтра. Но постарайтесь не забывать о людях. А сейчас, ступайте отдыхать. Это приказ!

— Да, сэр! О людях я никогда не забуду, сэр.

На третий день командир первой роты, наконец, принял под свое командование весь третий батальон. Капитан Гриссом, так и не успев покомандовать временным подчиненным, сам попал под его начало и перед строем отдал рапорт о боеготовности батальона. Знакомство прошло быстро, тем более что уже третий день о чудачествах заезжего капитана шептались по всем углам базы. На всякие там слухи и сплетни новому командиру было наплевать, поэтому оставшиеся четыре дня прошли для подразделения очень плодотворно. Удалось даже сформировать отделение опытных шоферов, в задачи которых планировалось включить угон трофейной техники. На батальонных учениях все же один легко травмированный случился, зато остальные показали себя очень неплохо. Командир бригады озвучил капитану благодарность перед строем, и на шестой день пребывания Моровски в Форте "Беннинг" назначил бригадные учения с полной высадкой всех подразделений. Легенда учений состояла в высадке позади обороняющейся пехотной дивизии и нанесению по ней удара с тылу и с фланга. Почти в русле Чикагских учений.

Риджуэй ждал новых безумств от своего протеже и таки дождался. Как Моровскому удалось убедить пилотов "Боингов" высадить его вместе с группой десантников-шоферов, на другом поле, рядом с автопарком артиллерийского полка, подполковник потом узнал только через неделю. Но, как бы там ни было, восемнадцать грузовых "Фордов" батальоном было захвачено. А еще через два часа, третий батальон, в полном составе, совершив восьмидесяти километровый марш на автомашинах, захватил штаб так и не успевшей развернуться в боевые порядки дивизии условного противника. В итоге, легенда учений полетела под хвост домашнему любимцу командира Форта "Беннинг". А самому Риджуэю пришлось в течение часа выслушивать гневные нотации генерала. Но, несмотря на легкое ошаление, от неординарных действий "буйного чикагца", подполковник был в целом удовлетворен. Рискованное внеочередное назначение Моровски на должность комбата окупилось сторицей. А его Учебная парашютная бригада, наконец, показа зубки и заслужила себе репутацию, серьезной боевой части. Поэтому решив наказать Моровского за самоуправство только устным порицанием, Риджуэй не отменил назначенную церемонию награждения. А вот, для Моровски это мероприятие стало большим сюрпризом, что было написано футтовыми буквами у него на лице.

— Внимание, джентльмены! Многие из вас видели, как показал себя на вчерашних учениях третий батальон, которым командовал капитан Моровски. И хотя имели место действия несогласованные с командованием, но успех налицо. Планы "условного противника" были полностью расстроены, и победа досталась именно нашей бригаде и нашим "условным союзникам". Для меня в этом нет ничего удивительного, ведь эти учения уже вторые у капитана. К тому же за спиной у капитана Моровски, боевые десантные операции, о которых он нам сегодня поведает в офицерском клубе бригады. Не правда ли, капитан?

— С вашего разрешения, подполковник, сэр.

— Вот и хорошо. Но это не все новости.

Риджуэй, поставил самого буйного из своих комбатов перед строем, и к изумлению Павлы, скомандовал "Смирно! На караул!", а затем выдал фразу, которую разведчику удалось осознать только через полминуты.

— За выдающиеся военные заслуги и героизм, проявленные в составе союзных вооружённых сил в вооружённом конфликте с противостоящими иностранными вооружёнными силами стран, с которыми Америка не находится в состоянии войны, военный советник капитан Моровски награждается медалью "Серебрянная звезда". Наша армия не воевала в той войне, но воевали военные советники и инструктора. И капитан получил свою награду за реальное командование боевыми десантными частями. Поздравляю вас капитан.

— Э-э… Благодарю, подполковник, сэр!

И хотя Павле не хотелось рассказывать лишнего, но разбор Краковского и Висленского десантов, в офицерском клубе пришлось провести. Мало того, в предпоследний день и в день отъезда новой знаменитости Форта "Беннинг", пришлось посетить Ускоренные офицерские курсы, и потратить несколько часов на формальную сдачу тестов, на звание капитана. Причем датой начала обучения на этих курсах почему-то поставили дату прибытия бывшего пленного в Бостон. Видимо штабные связи Риджуэя помогли и здесь. Но раз уж все случилось, то оставалось только пользоваться моментом. Отловив вечером сержантов Рэндалла и Роуза, их недавний командир практически в приказном порядке потребовал написания рапортов о направлении на офицерские курсы. И, уже перед самым отбытием, оба рапорта, вместе с письменными рекомендациями самого бывшего комбата легли на стол командира бригады. Риджуэй хмыкнул, но ничего на это не сказал, лишь пожелав капитану хорошей погоды во время полетов. Фактически в случае неудачи в Монтгомери, советский разведчик мог смело строить карьеру в нарождающихся американских ВДВ. Однако как на это посмотрит летное начальство Тактического училища и не станет ли это поводом для отчисления? Павла еще не понимала радоваться ей или печалиться такому "дуализму", тем более что впереди ждала другая учеба, в которой удалось сделать лишь первые шаги…