Беременна не от того босса (СИ)

Глава 23. Настя

Звонок раздается раньше, чем я ожидала. С тушью в руках, с одним накрашенным глазом несусь в коридор с наиглупейшей улыбкой на лице. Саша должен приехать только через полчаса, но, видимо, получилось раньше.

Недолго думая отодвигаю задвижку и открываю дверь, чтобы увидеть… Ярослава. Улыбка замирает на губах.

А в том, что это он, сомнений нет. Теперь я поражаюсь, насколько раньше была слепа. Брови сидят чуть ниже, чем у брата, плечи не такие широкие, а губы вечно поджаты, будто от недовольства. Но сейчас он пытается улыбаться, в руках у него здоровый букет — больше, чем сейчас стоит у меня на кухне, но этот абсолютно безвкусный.

Пытаюсь тут же закрыть дверь, однако Ярослав меня останавливает.

— Настюш, — канючит он, словно ему пять лет.

— Да пошел ты, — без всякой злобы заявляю я и снова пытаюсь закрыть дверь.

Скорее бы приехал Саша. Уж он-то сможет доходчиво объяснить братцу, где раки зимуют.

— Настя, дай мне хотя бы шанс объясниться.

— И ты отстанешь?

— Если понадобится, навсегда.

Я ни капельки не доверяю этому засранцу, но если он и правда потом исчезнет, это неплохая сделка. Сплетаю руки под грудью и делаю шаг в сторону.

— Ладно, тогда проходи.

Нутром чувствую (а меня сегодня уже благополучно стошнило): ничего хорошего из этого не выйдет. Мы проходим на кухню, Ярослав все время удивленно оглядывается. Неужели меня все это время не смущало, что любимый мужчина не заходит ко мне домой? Мы то куда-то ездили, то были у него дома. Ярослав скорее предпочел бы снять номер, нежели ступить в мое скромное жилище.

— Куда?.. — спрашивает Ярослав, имея в виду цветы.

— В задницу себе засунь.

— Настя, прошу тебя…

— Нет, это я тебя прошу. Говори, что хочешь, и выметайся. Я кое-кого жду.

— Алекса? — В его голосе звучит неприкрытая ревность, что удивительно, учитывая обстоятельства нашего уродливого расставания.

— Не твое дело.

— Ладно. Я понял. — Ярослав устало выдыхает и кладет букет просто на пол. — Потом поставишь в вазу.

— Потом заберешь этот веник с собой. Садись. — Я киваю на стул с зеленой сидушкой, а сама сажусь напротив, готовая отбиваться до последнего.

Выглядит Ярослав не очень. Побрился криво, на лбу выступила испарина (хотя это, может, от жары), рубашка мятая. А он всегда ходил исключительно в идеально выглаженных рубашках. На мгновение меня поражает мысль, что гладила ему их, наверное, какая-то женщина.

— Настя, — вновь заводит свою шарманку Волков, — я хотел бы извиниться перед тобой. Я поступил как настоящий идиот. Мне стоило выбрать тебя, а не Лизу…

— Тебе изначально не стоило встречаться сразу с двумя девушками, — отрезаю я.

— Точно. Конечно. Ты, как всегда, права.

Эта версия Ярослава выглядит так жалко, что я почти покупаюсь на его скорбный вид. Почти.

— Но не я один такой. Яблочко от яблони, как знаешь… В общем, у Алекса тоже кое-кто есть. Там, в Лондоне.

— Он мне рассказывал. — Откидываюсь на спинку стула. Кажется, будет увлекательней, чем я предполагала.

Ярослав удивлен, но виду старается не показывать. Во дворе слышны звуки заблокированной машины, и я молюсь всем богам, чтобы это оказался Саша.

— Ладно. Хорошо. Но то, как он поступил со мной много лет назад…

— Это Саша мне тоже рассказывал, — киваю я. — Можешь не утруждать себя враньем. Про то, как ты трахнул его девушку в номере отеля. Кстати, как он узнал, где вас искать?

Бывший бледнеет еще сильнее, но отчаянно блеет:

— Это было в загородном отеле. Знаешь, такой снимают для свадеб…

— Вы что, сделали это после свадьбы? — ужасаюсь я.

— К счастью, до, — мрачнеет Ярослав, но понимает: сказки я больше слушать не буду.

— Господи… — Из моей груди вырывается стон. И я еще представляла свое будущее с этим куском дерьма. Да я скорее циркуль заглочу. Острием вниз. — Ну ты и мразь, Волков.

И тут он начинает говорить с такой скоростью, что я едва за ним успеваю:

— Это в прошлом. Все — в прошлом. Когда ты ушла, я все понял, осознал… Настя, ты для меня единственная. Больше никого, никогда… Я усвоил урок. Настя, я люблю тебя.

Долгожданное прежде признание камнем виснет на шее.

— И всегда любил, — продолжает он. — С первой встречи. Ты мне сразу понравилась. Такая…

— Какая? — нагло заявляю я.

Все, что сейчас во мне вызывает этот человек, это отвращение. Напрасно я боялась, что два брата будут мне напоминать друг о друге. Нет более разных людей во всей вселенной. Один заботливый и нежный, другой — ходячее недоразумение.

— Такая… Симпатичная, — наконец рожает Ярослав.

Я фыркаю.

— Серьезно?

К счастью, в этот момент снова звонят в дверь. И лучше бы это был Саша, потому что я еще пять минут наедине с этим отбросом общества не вынесу и сама разделаю его под котлету.

— Я открою, — внезапно говорит Волков и срывается с места. К сожалению, он ближе, поэтому я не успеваю его опередить.

— Ты! — слышится рычание из коридора.

Я подлетаю к двери и вижу ставшее за короткое время таким родным лицо.

— Что ты здесь забыл? — имеет смелость хамить этот отброс.

— Он уже уходит, — улыбаюсь я и пытаюсь вытолкнуть здоровенную тушу за дверь. Туша, конечно же, не подчиняется.

— Нет, это что ТЫ здесь забыл? — не остается в долгу Саша. К счастью, он понимает ситуацию верно и посылает мне обнадеживающий взгляд.

— Я тебе говорил не лезть к моим сотрудницам? — неожиданно взрывается Ярослав. — Что, там твоя девка в Лондоне, больше не удовлетворяет тебя?

Вижу, Саша едва сдерживается, чтобы не ударить брата. Он делает шаг вперед и оказывается в квартире. Закрывает за собой дверь и только потом спокойно говорит:

— Зато меня сейчас удовлетворяет кое-кто другой.

Ярослав срывается первым. С воинственным криком летит на брата, но тот моментально разворачивается вместе с ним и, прижав к стене, предплечьем упирается ему в горло.

— Слушай сюда, — спокойно, но вместе с тем опасно говорит Саша. — Думаешь, я как десять лет назад уеду, а ты останешься и будешь считать себя победителем? Так вот, заруби себе на носу, этому не бывать. Тогда я уступил, потому что Соня сказала, что любит тебя. А ты что сделал? Не прошло и трех месяцев, как ты трахнул какую-то сучку в туалете ночного клуба. Ради чего все? Чтобы разбить ей сердце? К ни го ед. нет

В глазах Ярослава полыхает ненависть.

— Думаешь, весь из себя такой правильный? — цедит он. — Я беру то, что хочу, и то, что считаю своим. Телки сами падают к моим ногам. Я виноват, что ли?

Моя рука сама летит вперед и врезается в этот до отвращения идеальный нос. Слышится хруст, Ярослав взвывает.

— Что ты?.. Сука! — кричит он, пока я трясу рукой.

Ух, больно-то как. Зря я, наверное, полезла.

— Что ты сказал, тварь? — Саша лишь сильнее вжимает предплечье в шею.

— Да пошли вы оба, — сплевывает Ярослав, открывает позади себя дверь и исчезает в подъезде.

С лестницы слышится отборный мат. На душе — бесконечное облегчение от того, что он наконец исчез. Я смотрю в пустоту и понимаю, что меня колотит так, как будто сейчас не знойное лето, а ледяная зима.

Без лишних слов меня обнимают сильные руки и прижимают к широкой груди. В ноздри ударяет знакомый терпкий запах его тела. Я позволяю себе быть слабой и обнимаю мужчину в ответ.

— Он мудак, не обращай внимания, — шепчет Саша мне в волосы.

— М-угу, — мычу я.

Боже мой, я еще думала, что беременна от этого идиота. И даже на мгновение была этому рада.

Волков берет меня за подбородок и поднимает лицо так, чтобы видеть мои глаза.

— Ты в порядке? — спрашивает он с искренним беспокойством.

Я касаюсь ладонью его щеки — чисто выбритой, гладкой, теплой — и невольно улыбаюсь. В моих глазах застыли слезы, которые все никак не прольются.

— Буду в порядке.

— Настя, этот придурок тебя достает, да? — взволнованно спрашивает Саша. — Он же не в первый раз явился? Ты скажи, и я заберу тебя к себе в ту же секунду.

Он продолжает что-то говорить, но для меня будто отключили звук. Я продолжаю методично гладить ее щеку большим пальцем, вглядываясь в эти восхитительные ореховые глаза. В них хочется утонуть и никогда не возвращаться к реальности снова.

— Прости, что? — рассеянно спрашиваю я, когда понимаю, что Саша задал мне какой-то вопрос.

— Я хотел знать, в порядке ли ты.

Мой ответ — легчайший шепот, но для меня он звучит словно гул барабанов:

— С тобой — да.

Второго приглашения ему не требуется. В мгновение ока этот восхитительный мужчина припадает к моим губам, и я наконец чувствую себя дома. Те ощущения, которые я испытала с ним на том благословенном кожаном диване, возвращаются с лихвой. Теперь я в безопасности, теперь все будет хорошо.

Поцелуй — сначала жадный и смелый — становится еще интенсивней, когда у Волкова, совсем как вчера, вырывается стон и проникает прямо мне в рот. Позже я обязательно скажу ему, что ничего не заводит меня сильнее.

Я прижимаюсь к нему еще крепче, пытаясь слиться с ним, стать единым целым. Думаю, если бы он не остановил меня, я бы начала раздеваться прямо здесь, у гардеробного шкафа.

На распухших от поцелуев губах расплывается озорная улыбка.

— К счастью, гостеприимные хозяева показали мне, где здесь кровать, — мурлычет Саша, подхватывая меня под задницу.

Я еще никогда не была так рада короткому летнему платью.

Мы не прекращаем целоваться ни по пути в спальню, ни когда приземляемся на кровать. Я наощупь расстегиваю ремень на брюках Волкова и со всей силы тяну его на себя. К сожалению, в этих соревнованиях я проигрываю, потому что уже осталась без белья.

Каждый участок тела изнывает без прикосновения этих длинных пальцев. А там, где они меня касаются, будто остаются ожоги. Его руки — повсюду на моей коже, как и мои на его.

Когда Волков, наконец, остается абсолютно голый, я касаюсь рукой его восхитительного члена и мычу от удовольствия. Он уже готов.

— Ты великолепна, — шепчет Волков, покрывая мою шею и ключицы маленькими поцелуями.

Я слышала, что при беременности гормоны так шалят, что секса хочется чаще, но мое тело так отзывается только на этого мужчину. Внутри — отчаянная пустота, и мне нужно, чтобы он как можно скорее ее заполнил.

— Пожалуйста, — прошу я, сама толком не понимая, что именно имею в виду.

Губы Саши возвращаются к моим, а пальцы оказываются на клиторе. Легкие, мягкие движения совсем не снимают напряжения, наоборот, еще как его добавляют. Я рефлекторно подаюсь бедрами вперед, руками зарываясь в мягких коротких волосах. Мне хочется большего, но в то же время мне не хочется, чтобы он останавливался.

Когда Волков вновь от меня отрывается и нависает сверху, словно огромная скала, я тону в его помутненном от желания взгляде. Сколько раз за последнюю неделю я представляла себе эту сцену, фантазировала о нем надо мной? Реальность теперь кажется сном, так часто я представляла себе, как его член нетерпеливо скользит внутрь.

Тяжело дыша, Саша начинает двигаться — сначала медленно, затем постепенно увеличивая темп, — и все это время неотрывно глядя мне в глаза.

— Назови меня по имени, — молит он, как будто я в каком-то галюционогенном бреду вновь могла перепутать его с братом.

— Александр…

— Нет. — Он мотает головой. — Назови по-другому.

— Саша.

— Только моя, — рычит он, сильнее вколачиваясь в мое разгоряченное тело.

— Скажи это снова. То, что сказал вчера, — на выдохе прошу я.

Мне нужно это услышать. Убедиться, что мне не показалось и не приснилось. Что я все помню верно. Что он меня…

Волков наклоняется ближе, и его нос едва не касается моего. Его движения ускоряются — я чувствую подступающий оргазм.

— Я полюбил тебя с самого первого взгляда, когда ты еще меня не знала, — говорит он, перемежая слова резкими полустонами. — Я был готов к любым последствиям, лишь бы ты тогда не останавливалась.

Его рука ложится на мой живот и начинает медленно гладить.

— Я люблю вас обоих.

В этот момент я кончаю.