Беременна не от того босса (СИ)

Глава 7. Настя

— Это что еще за выступление?! — недоумеваю я, когда со стороны пассажирского места открывается дверь.

Волков — который в дорогущем деловом костюме — с довольным рылом плюхается на сиденье и и включает радио.

— Куда едешь? К моему брату? — спрашивает он таким тоном, как будто мы с ним закадычные друзья.

— Ошизел, что ли?! — ору я. — А ну вылез из моей тачки! Я все Ярославу Леонидовичу расскажу!

О том, что Ярослав Леонидович меня сегодня проигнорил и сказал, что в выходные со мной встретиться не сможет, я тактично молчу. Нечего этой крысе знать такие подробности. Мне достаточно ночи, которая у нас была вчера. О том, чем она закончилась, я стараюсь не думать.

— Давай, жалуйся, — подначивает меня Волков из «Фикс-прайса».

И — твою мать — пристегивается!

— А ну!.. — шиплю я, как дикая кошка, и бросаюсь на врага.

Пытаюсь вытащить ремень из пряжки, но сильные руки мгновенно оказывают сопротивление. Соприкосновение кожи к коже вызывает разряд электричества, и я вздрагиваю, когда Александр завладевает моими запястьями. Почему-то это навевает воспоминания о ночи с Ярославом, и эта извращенная мысль вызывает во мне отторжение.

Хоть тикай из города, пока этот паразит тут прохлаждается!

Мы замираем, оба тяжело дышим. Александр смотрит на меня немигающим взглядом карих глаз.

Все-таки Ярослав не такой — он гораздо лучше. Он спокойный, уравновешенный, не хватает меня за разные части тела и не пялится на мою случайно открывшуюся грудь!.. Он — стабильность, а его брат — ее антоним.

— Может, объяснитесь? — выдыхаю я, еще раз предпринимая попытку высвободиться. Впрочем, безуспешную.

— Мне негде ночевать, — заявляет наглая рожа, — а ты испортила мне машину. Настала пора платить по счетам.

— Что-о-о? — реву я голосом раненой слонихи.

— Боже, Овчинкина, не ори ты так. Оглохнуть недолго.

— Я — Овечкина! И в своей честно выплаченной в кредит машине я что захочу делать, то и БУДУ!

Из-за того, что он держит меня за руки, между нами почти нет воздуха. Я стараюсь лишний раз не вдыхать манящий запах его кожи, на который мое тело так смело отзывается. Сердце от волнения колотится где-то в горле. От волнения облизываю пересохшие губы.

— Волки как раз едят овечек, — хищно улыбается Александр. — Но с тобой я могу сделать исключение и заняться кое-чем другим…

Ну все, подобной похабщины я выносить не намерена. Собравшись с духом, я плюю Волкову в лицо и, воспользовавшись растерянностью противника, выхожу из машины, прихватив с собой ключи. Хочет мою тачку — пускай забирает! Я поеду на автобусе.

На каблуках, правда, далеко не ускачешь, тем более что фамилия у меня, к сожалению, не Козочкина и даже не Козлова. А посему это только вопрос времени, когда сумасшедший маньяк по имени Александр Волков меня догонит. Надо поговорить с Ярославом о его брате. Он на самом деле не здоров! Ну, или это какой-то британский этикет, которого я не понимаю.

В тот момент, когда я уже пересекаю арку под зданием нашего офиса, чтобы выйти на дорогу, Александр меня действительно догоняет. К счастью, ни за что не хватает, но дорогу перегораживает.

Хорошо, что этого не видит никто из коллег! Я бы со стыда умерла.

Я нащупываю в сумочке ключи и выставляю их перед собой как оружие.

— Тебе сложно помочь, что ли? — тяжело дышит Александр, но руки вверх в качестве заверения, что сдается, все-таки поднимает. — Неужели нет никакой лишней кушетки? Негоже так обращаться с братом твоего будущего мужа.

— Будущего что?.. — Опешив, я опускаю ключи и потираю лоб левой рукой. — Ты откуда вообще узнал? В смысле, Ярослав еще даже мне не говорил.

— А мне сказал, — примирительно-мягко успокаивает меня Александр. — Думаешь, я способен тронуть хоть пальцем его невесту?

Это значит… Это значит, что коробочка в верхнем ящике тумбы действительно то, о чем я боялась подумать? И вчерашнее признание Волкова не испугало? С другой стороны, почему нет? Ярослав — взрослый мужчина, который готов к семье и ответственности. А то, что детей у нас не будет, это я переживу. Собачек вот заведу. Чихуашек.

Вся злость уходит, будто ее никогда и не было.

— Вроде выглядите как приличный человек. — Я поигрываю ключами, то и дело покручивая их на указательном пальце. — В смысле, выглядите как Ярослав. Говорите, ночевать негде?

— У меня на завтра назначена встреча с риэлтором, но да, сегодня я беспризорный.

— А вчера где ночевали? — допытываюсь я у новоиспеченного бомжа, внезапно — даже для самой себя — сменив гнев на милость.

Он мнется, словно не хочет что-то говорить.

— У… знакомого. Но мне оттуда надо будет вещи забрать.

— У меня к вам, Александр Леонидович, деловое предложение, — говорю я и взором провожаю прошедшую мимо нас Марину Павловну. — Вы меня сегодня успели нехило так унизить…

— Это говорит женщина, которая нацарапала непотребства на моей машине и потом плюнула мне в лицо?! — восклицает Волков и от возмущения разве что не хватается за голову.

— Во-первых, не перебивайте, а во-вторых, машина не ваша. Итак, на чем я остановилась? — продолжаю я. — Ах, да. Деловое предложение. Так уж и быть, я вам сегодня помогу, но только потому что я девушка сердобольная, а вы меня задолбали.

Близнец Ярослава буквально светится от счастья. Я же мечтаю только о том, чтобы поскорее сбагрить его и поехать домой. Хватит с меня на сегодня приключений.

Мы чинно возвращаемся к моему «жучку», и огромный Волков опять забирается на пассажирское сиденье, где смотрится довольно комично. Все-таки авто не совсем к его характеру. Ему бы что-нибудь большое, где много железа, высокое…

— Вам сначала за вещами? — спрашиваю я.

Александр мотает головой.

— Утром заберу.

— Ну, как знаете, — пожимаю плечами я и завожу машину.

Мотор тепло урчит, зажигается приборная панель.

Мы выезжаем на дорогу, и я пытаюсь припомнить маршрут. Видя мое озадаченное лицо, Волков спрашивает:

— О чем это ты задумалась, Овчинникова?

— Овечкина я, — по-привычке поправляю. — Гостиница «Чайка» была где-то в Ленинском районе.

— Я зачем вас попросил о помощи?! — тут же закипает Александр, упираясь руками в бардачок. — Не нужно мне никаких отелей!

— Ну вы и капризуля, — резонно замечаю я, когда мы останавливаемся на светофоре.

Водитель «Лады», остановившийся справа от нас, через открытое окно машет мне и заигрывающе улыбается. Я закатываю глаза. Опять эти сальные мужики, которые думают, что достойны самых красивых девушек, потому что им об этом сказала мамочка.

Волков тоже замечает мужика, открывает окно и ревет:

— К чужой женщине не приставать!

Едва сдерживая рвущуюся наружу улыбку, я кошусь на своего нового босса. Вроде временами умеет быть не таким уж… придурком.

Зажигается зеленый, я нажимаю на газ.

— Возвращаясь к разговору. — Александр прочищает горло. — Я не могу останавливаться в гостиницах. Объяснить не могу, простите. Просто примите как факт — никаких отелей.

— Вы, похоже, мизофоб? — догадываюсь я. — Согласна с вами, я иногда тоже задумываюсь, сколько микробов в этих древних матрасах… Как представлю, сколько человек на этих кроватях занимались непонятно чем, так дурно становится. Но поверьте, в домах у других людей бактерий не меньше.

— Дело не в этом, — упрямо настаивает он. — Просто примите как факт. Никаких гостиниц, хостелов, гостевых домов, отелей, частных пансионов…

— Все-все, я поняла. Вы мне что, предлагаете тащить незнакомого мужчину к себе домой? Что скажет Ярослав? И вообще, почему бы вам не отправиться к нему?

— Воздержусь от ответа.

Ух, наглая морда!

И что мне теперь с ним делать? К себе не повезу, это исключено. И не только потому что, чего уж скрывать, этот сексуальный и широкоплечий мужчина как две капли воды похож на человека, с которым я делю постель уже почти год. Но и потому что внутренний голос подсказывает: если я это сделаю, жди беды.

Но тогда куда? У меня нет знакомых, которые приняли бы малознакомого человека. Объяснение про то, что я испортила его машину и поэтому торчу ему денег за ремонт, вряд ли прокатит. Тут скажут, что я сама виновата и должна накрывать дорогому гостю в своем собственном жилище.

Остается один вариант…

У меня еще есть немного времени, пока мы не доехали до развилки.

— Возьмите в сумочке мой телефон, — командую я, и Волков подчиняется. — Разблокируйте. Семь восемь два два. Включили? Хорошо. Набирайте контакт, который называется «экстренный вызов».

— Вы собираетесь вызвать полицию? — щурится Александр.

— Просто набирайте, — устало выдыхаю я. — И поднесите мне поближе, чтобы я смогла говорить. Еще не хватало получить штраф за разговоры за рулем.

Мне бы сейчас сделать ванночку для ног, масочку и вино под сериальчик, а не вот это все.

Раздаются гудки громкой связи.

— Ма-а-а-амусик, — с притворным радушием говорю я.

Волков заметно зеленеет.

— Чего тебе? — вместо приветствия сухо спрашивает мама.

Она знает меня как свои пять пальцев. И что сама я просто так почти не звоню — только когда мне что-то нужно. И что ничего хорошего я обычно не прошу.

Мама недавно вышла на пенсию, но картины она пишет до сих пор. Даже умудряется их как-то продавать. Какие-то уходят за такие хорошие суммы, что живет мамуля получше, чем ее дочурка-дизайнер.

На этом фоне папа, учитель музыки, в нашей семье выглядит каким-то странным отростком. Своей небольшой зарплатой он доволен и изысков никаких не признает. Вот и ходит на работу, как мать оденет, даже если это костюм от «Дольче Габбана».

— Мамулечка, у меня тут один знакомый, ему ночевать негде. А у тебя такой большой и просторный дом…

— Тот самый, который ты называла пылесборником? — напоминает родительница.

Я терпеливо вздыхаю.

— Да-да, мамулечка, тот самый. Красивый, с твоими гениальными картинами на стенах и где как раз есть свободная гостевая комната…

— Мужчина или женщина? — жестким тоном допрашивает мама.

— Мужчина. Мамулечка, он очень чистый и приличный мужчина. Образованный, тебе будет с ним о чем поболтать. Это всего на одну ночь. Завтра он поедет смотреть себе квартиру.

— Так к себе и клади. У тебя диван, — сдает меня мать по громкой связи.

— Мамулечка, — продолжаю лить елей, — ну как же я, молодая и незамужняя, приведу к себе домой взрослого мужика?

— Не такая уж и молодая, так что, может, и пора привести.

Мама у меня благодаря профессии прогрессивных взглядов, но даже она не может удержаться от того, чтобы напомнить мне, что я все еще не замужем.

Я не успеваю попрощаться, как она завершает звонок.

— Черт. Ну ладно, Александр Леонидович, вы сами напросились.