Берс-1. Берс в ребро

Глава 10

Глава 10

Поначалу меня напрягло решение воеводы приставить ко мне ратника, я прекрасно помнил пройденный следом за мачехой путь от своей комнаты до наружной двери, и был уверен, что легко сориентируюсь в доме и отыщу обратную дорогу безо всякого провожатого.

Однако это на улице, в свете факелов и огромного полумесяца луны, было прекрасно все видно. И на крыльцо я взлетел первым, изрядно опередив провожатого. Внутри же дома, как оказалось, царила кромешная тьма. Потому, нырнув за дверь, я мигом растерял все имеющиеся в голове ориентиры и, изрядно поумерив прыть, растерянно заковылял куда-то вдоль стеночки.

Когда же через несколько секунд меня подхватил под локоть и уверенно потянул за собой нагнавший ратник, я мысленно помянул самыми теплыми словами прозорливость Демьяна.

По тому, как уверенно поднимался ратник в непроглядном мраке по ступеням ведущей на второй этаж лестницы, я сделал вывод, что у него имелась какая-то техника, позволяющая по-кошачьи видеть в темноте.

— Вот ваша опочивальня, барин, — шепнул мне на ухо Силка. И, опустив мою ладонь на ручку двери, честно исполнивший поручение провожатый тут же бесшумно растворился в окружающей чернильной тьме.

Скользнув за дверь, я с непривычки запутался в шелковом пологе и, едва не сорвав чертову занавеску со стены, проклиная все и вся, таки вывалился в окутанную таинственным полумраком комнату.

Выходящее в сад высокое окно, по ночному времени, было не просто закрыто, но и плотно зашторено, отчего льющийся снаружи лунный свет в комнату почти не проникал. Но после чернильного мрака коридора, здешний густой сумрак оказался уже ни разу не проблемой для моих привыкших ко тьме глаз, и я легко разглядел в полумраке спальни контуры огромной кровати и силуэт тележки с разнообразными яствами (особо заметный на фоне подсвеченных луной оконных штор).

Наличие в комнате запоздалого ужина подтвердил и исходящий от него умопомрачительный запах вкусной свежей еды, который за время ожидания моего прихода буквально пропитал здешнее замкнутое пространство. За бурными событиями дня, из-за буквально непрерывного притока в кровь адреналина, я совершенно забыл про еду и питье. И только сейчас, увидев и учуяв накрытую «поляну», я понял, что за весь день у меня ни крошки и ни росинки во рту не было, и я просто умираю от голода и жажды.

Однако мой естественный порыв к тележке с едой едва не обернулся наводнением. Потому как в полумраке комнаты меня поджидал еще один приятный сюрприз, который, из-за низкого расположению на полу, я увы по первости не разглядел. Здоровенная дубовая бадья с теплой водой опасно накренилась после моего слепого удара по ней коленкой. К счастью, устояла от опрокидывания. Но грохнувшись обратно на широкое дно, окатила меня с головы до пят бодрящим веером брызг.

— Твою мать! Какой дурак додумался вот так на проходе поставить! Чуть ногу не сломал! — зашипел я, массируя ушибленное колено.

— Ах ты ж, горе мне горе! — неожиданно раздался из дальнего самого темного угла писклявый девичий шепот. — Звиняйте, барин! Я ж как лучше хотела!

— А ты еще кто, блин, такая?

— Так Аленка ж я, барин. Пришла отблагодарить вас за спасение…

Ни че се поворот. Еще и часа не прошло, как девку едва не изнасиловали. Ее ж после такого ужаса пережитого с неделю должно колбасить. Психологическая травма, там, и все такое… А она уже тут как тут — здрасьте вам спаситель-барин! — мысленно прифигел я, но тут же сам себе и возразил: — Хотя, тоже ведь только что мужика достоинства лишил. И на брызнувшую из-под топора кровь, при этом, даже бровью не повел, будто вот так в роли средневекового палача на полставки впахивать — это для меня обычное дело. А ведь до попадания в этот суровый игровой мир был мирным, адекватным парнем, о каких в народе говорят: мухи бы не обидел…

— Так лучше, да? — вывел меня из задумчивости голос девушки. Аленка добыла из какого-то закутка внизу горящую масляную лампу и, подняв ее на вытянутой руке над головой, осветила разом практически всю комнату.

— Намного, — кивнул я девушке, которая, кстати, успела после своего голозадого бегства с арены раздобыть где-то платье горничной и выглядела уже вполне благопристойно. — Могла бы и сразу догадаться свет включить, — поворчал я все же для солидности, ковыляя к подносу.

— Прости, барин, растерялась…

— Ладно, Кс… то есть Аленка, завязывай там причитать, — перебил я ее, усаживаясь на край кровати перед заваленной едой тележкой. — Иди сюда. Садись. Ешь. Тоже, ведь, поди, с утра на голодном пайке.

— Да как же, барин⁈ Не положено ж мне с вами…

— Так, я не понял? — нахмурился я. — Ты спорить что-ль со мной решила?

Девушка тут же вихрем метнулась по комнате и, установив лампу на верхней полке шкафа напротив, аккуратно присела на край кровати возле меня.

— Неффефняйфя бери, фе флянеффя и еф, — прочавкал я кое-как, с набитым ртом, указывая до костей обглоданной куриной ножкой на гору еды в тележке.

Девушка не стала больше выпендиваться и тоже голодным зверем накинулась на содержимое многочисленных плошек и тарелок.

Следующие десять минут мы активно работали челюстями, отрываясь от этого славного дела лишь чтобы промочить горло глотком-другим кваса, полуведерный жбан с которым обнаружился на нижней полке тележки, с деревянным черпаком-ковшиком и шикарной глиняной кружкой. Кружку я уступил гостье, сам же по-простецски пользовался ковшиком.

Вдосталь наевшись и напившись, я решил ополоснуться перед сном в бадейке с водой.

Аленки, после того что утром между нами было, я понятное дело ничуть уже не стеснялся. Потому, спокойно разнагишавшись у бадьи, ежась от холода, я стал забраться в стылую воду. Девушка же, в очередной раз меня удивив, вихрем обежав кадушку сунула вдруг с другого конца руки в воду, опередив буквально на мгновенье погружение туда же моей задранной уже над бортом «ванной» ноги.

— Это еще зачем? — возмутился я, таки, опуская ногу в воду. — Я не прочь, разумеется, вдвоем с тобой здесь порезвиться. Но, боюсь, красавица, кадушка маловата, и одновременно нас двоих она не выдержит.

— Ну что вы барин. Я всего лишь подогрела для вас воду, — огорошила Аленка неожиданным признанием, разгибая спину, и стряхивая в бадью капли с намоченных рук.

— Че-че ты сделала? — ошарашенно пробормотал я, целиком опускаясь в бадью, и с изумлением подмечая, что вода в ней действительно стала гораздо теплей, чем когда секунд пять назад опустил туда первую ногу.

— Технику Уютной руки применила, — улыбнулась девушка, — вторую стойку — для нагрева воды… Ну как вам, барин? Не горячо?

— Не, норм… В смысле, отличная водичка, — пробормотал я, окидывая Аленку пристальным взглядом, и тут же мысленно матерясь от увиденного. Оказывается, даже горничные в этом повернутом на игре мире следуют по пути системного развития, а моя Аленка имела немного-немало — аж третий уровень развития. С набором, соответственно, минимум трех системных техник.

В следующее мгновенье я невольно сглотнул, наблюдая, как единым слитным движением девушка стянула с себя через голову платье, оказавшись вдруг полностью обнаженной.

— В бадью к вам, барин, конечно, я не полезу, — хитро подмигнула мне бедовая девчонка. — Но уж спинку барину помыть помогу обязательно… Ежели, конечно, он не будет против? — томно изогнувшись, вопрос свой Аленка закончила, впившись мне в губы страстным поцелуем.

Разумеется, у меня и в мыслях не было ей возражать…