Берс-1. Берс в ребро

Глава 21

Глава 21

Повторно вернуться в хранилище нам можно было теперь лишь спустя час — данный временной интервал, разумеется, не был моей или Психа прихотью, а являлся минимальным периодом перезагрузки хитрого игрового девайса, которым по сути являлось хранилище игрока.

Кроме обязательного часового ограничения на повторное открытие хранилище, еще жестко блокировался доступ туда во время боевых действий — включающих, к слову, не только саму драку, но и предварительный выбор потенциального противника, и последующий отход на нейтральную территорию. Проще говоря, как только я начинал подкрадываться к выбранной в качестве цели твари или группы тварей изнанки, хранилище блокировалось для меня до тех пор, пока, разобравшись с намеченной целью, я не сбегал от возможных мстителей куда-нибудь на соседнюю безопасную локацию. Это ограничение, как не сложно догадаться, было введено системой в изнанке, дабы уровнять шансы местных тварей с игроками и лишить и без того доминирующих над аборигенами владельцев системных предметов дополнительной читерской убер-плюшки: в виде бегства в критической ситуации в хранилище. Собственно, из-за этого чертова ограничения я и не смог сбежать в хранилище недавно от когтей погонщика-орка… Ну да ладно, че теперь об этом, выкрутился с орком и слава богу (или, как говорят в княжестве, Единому).

Че пригорюнился-то? — вывел меня из задумчивости раздавшийся в голове голос Психа.

— Просто задумался о своем… — проворчал я, рассеянным взглядом обозревая ненавистную стену дождя, превращающую и без того унылый болотистый ландшафт кругом в совсем отвратительную мешанину из луж и грязи. Однако питомец мой шлепал своими широченными копытами по слякоти с уверенностью бывалого следопыта, мне же сидеть на его практически плоской спине было вполне удобно. А накопленный изрядный запас живы в прямом смысле слова отменно грел мне не только душу, но и тело, да так, что даже в жалких лохмотьях я чувствовал себя под ледяными струями будто после парной — вода приятно охлаждала кожу, от которой в окружающее пространство поднимались настоящие клубы белесого пара.

Зазнобу что ль свою снова вспомнил? — хмыкнул Псих.

— Не угадал, — поморщился я.

Как, то бишь ее?.. Аленка, вроде? — продолжил гнуть свою линию неуемный тип.

— Угу, Аленка — лопни ее селезенка!

Дааа, тяжко ей, бедняжке, поди, там приходится, без твоего крепкого плеча рядом.

— Псих, ты издеваешься⁈ Эта стерва подставила ж меня своим залетом! И, в итоге, из-за нее, считай, я здесь оказался!

Ну, во-первых, не стоит на девчонку наговаривать, Денис, ибо она сама стала пешкой в чужой игре, — неожиданно жестко возразил мне Псих. — И то, что хозяева поставили на нее и сделали на какое-то время проходной в ферзи, вовсе не ее заслуга. А, во-вторых, я че-то в толк не возьму: с какого перепуга ты бочку катишь на место, где волей родителя оказался?.. Да, тут не райский уголок, дождик непрерывно шпарит неприятный, и твари местные, при встрече, норовят оттяпать кусок мясца с твоей задницы. Но! Ты всего за первый месяц в изнанке смог развиться аж до пятого уровня. А за второй — скопил уже семь сотен тысяч живы, и теперь до перехода на шестой уровень осталось добрать всего три сотни. Еще пара недель охоты здесь и наверняка накопишь их тоже… Там, наверху, такую прорву живы тебе бы пришлось копить десятилетиями. А тут, считай, на все про все всего два с половиной месяца. И у тебя еще после этого язык поворачивается обижаться на ссылку в изнанку?

— Ничего я не обижаюсь! — фыркнул я в ответ. — Прирост живы стабильный — это, конечно, здорово, но у меня уже, между прочим, два месяца секса не было. И это, млять, в изнанке реальная неразрешимая проблема!

Ну ты и… — недоговорив, Псих обиженно примолк.

— Сам же меня спровоцировал, напомнив об этой предательнице, — проворчал я в свое оправдание.

Короче. Раз так уж приперло, что невмочь, валяй, закрывай последнее задание, и прям ща валим отсюда, — решительно объявил вдруг Псих.

О способе возвращения обратно из изнанки в княжество, с подсказки Психа, я узнал еще в тот же день, когда благодаря неожиданному союзу со спайками получил вдруг бессрочную отсрочку погашения наложенной главой рода виры. Для это нужно было в хранилище вызвать перед глазами строку текущего задания, и из скопленного запаса живы просто погасить оставшийся по вире долг. Тогда третье задание закрывалась следом за предыдущими двумя, и наградой за пройденный квест, практически со стопроцентной гарантией, становилось мое возвращение из изнанки обратно в княжество.

— Так договорились же, что после шестого уровня, — возразил я, ошарашенно.

Ты уж, голуба моя, определись с приоритетами-то! — фыркнул Псих. — Чего те больше по жизни надо: до шестого уровня дорасти, или поскорее потрахаться?

— Псих, ну че ты к словам цепляешься. Разумеется, развитие важнее.

Так какого ж рожна ты мне разум выносишь своей озабоченностью⁈

— Вырвалось случайно. Извини.

Ладно, проехали, — сбавил накал Псих. — И по поводу предательницы, кстати, это ты, Денис, опять же в корне неправ.

— Да, как неправ-то, когда факты на лицо…

Обожди, ща поясню, и сам все поймешь… Для начала ответь мне, дружище, на архиважный и по сути краеугольный для всей этой истории вопрос. Как считаешь: зачем на самом деле отец отправил тебя на изнанку?

— А че еще, кроме живы, я могу ему отсюда принести? — озадаченно пожал я плечами.

Свой системный предмет, например, — хмыкнул Псих.

— Как это?.. Я же… Но тогда… Мляяяяять…

Очень точно подмечено… Разумеется, отправляя двухуровневого неумеху в кишащее смертоносными тварями место, глава рода Савельевых делал основную ставку вовсе не на получение от тебя виры в двадцать тысяч живы, а на твою геройскую погибель в неравной схватке с чудовищами изнанки. Достаточно весомая вира одновременно ограничивала приток живы в твой резерв и вынуждала двигаться вперед на поиск новых тварей — единственных источников живы на изнанке. То есть, ограничивая вирой твое развитие, тебя той же вирой, словно плетью, непрерывно гнали вперед. Будь ты тогда силен, как сейчас, с погашением двадцатитысячной виры ты, разумеется, справился бы играючи. Но на втором уровне развития… Если бы не фантастическая удача с нашим выбором Эха изнанки, боюсь ты не смог бы выжить даже на локациях с примитивными паразитами.

— Ну это уж ты, бро, хватил, — фыркнул я. — Первый день от спаек я вполне достойно отбился. А уж после того, как в хранилище еще и вторую стойку Изумрудного берса освоил…

Тебя в первый день паразиты одолеть не смогли из-за высоких сапог, — перебил меня Псих, — толстую кожу которых они не могли пробить жалом. Не припомнишь: когда у тебя первая дырка-то в сапогах появилась? К вечеру второго дня, вроде. Надо объяснять, что бы с тобой случилось, если б к тому времени у тебя не образовался союз со спайками?

— Гребаные паразиты.

Теперь ты тоже согласен, что отец послал тебя сюда на убой. И сделан он это с вполне очевидной целью: заполучить после твоей гибели бесценный системный предмет. Который по игровым законам обязан был достаться твоему пока что не родившемуся наследнику. Алена, как мать будущего наследника, получила б топор во временное пользование. И, подозреваю, ее бы вынудили в скором времени отречься от топора в пользу твоего отца — изначально затеявшего всю эту сложную многоходовку. Ну а уж с ритуалом передачи системного предмета у такого тертого калача, как глава рода Савельевых, думаю проблем бы не возникло.

— Вот ведь крыса бородатая!

Как видишь, твоей Аленке в придуманном отцом плане тоже отводилась роль жертвы, а ни разу не победителя. И я ничуть не удивлюсь, если уготованная ей участь там, после отъема топора, оказалась бы не менее жестокой, чем твоя запланированная родителем смерть здесь, на изнанке.

— Да какой мне этот козлина родитель!

Тише ты! Че разорался-то? Вот, даже Зараза испугался.

Пит и правда вдруг резко тормознул и, озадаченно уставившись куда-то вдаль, утробно заворчал. Проследив направление взгляда глыба-быка, я различил свозь струи дождя на расстоянии примерно в три сотни метров пару знакомых поджарых фигур.

Две гончие мрака, неспешно перебирая лапами, сквозь дождь трусили в сторону исполинской фигуры глыба-быка. Несмотря на свой брутальный вид, у пару кровожадных матерых убийц, достигших в развитии (судя по росту) стадии вожака, мой питомец страха не вызывал. Более того, судя по целенаправленному движению тварей в нашу сторону, глыба-быка вожаки-гончие считали своей законной добычей.

— Не ссы, Зараза, ща будет весело, — прошептал я, в лихорадочном темпе формируя руками и пальцами перед собой все знакомые стойки защитной техники Стальной вепрь, иллюзорной — Дыхание пепла и качающей ману — Крыло бабочки.

Чуткий пит, похоже услыхав мое оптимистическое напутствие, грозно заревел в сторону врагов и, опустив голову, засеменил навстречу гончим, целя в них своими почти метровыми рогами-копьями.

Бегущие навстречу друг дружке твари сошлись уже через считанные секунды.

Увы, здоровяк Зараза, оправдав мои мрачные прогнозы, позорно пронесся в своем яростном броске мимо цели. Гончие играючи отскочили в сторону, в последний миг вырвавшись прямо из-под удара рогов гиганта. Ставшего жертвой собственного ускорения глыба-быка, несмотря на экстренное торможение всеми четырьмя конечностями, потащило дальше по скользкой грязи за промазавшими рогами-копьями.

Гончие же, словно невесомые кузнечики, отскочив на пару метров по разные стороны от глыба-быка, тут же снова взмыли в воздух, распластавшись уже в смертоносных прыжках, нацеленных в горло и шею моего неудачника-пита.

Но тут в бой из иллюзорного скрыта вступил я, и коса нашла на камень.

Первый, брошенный мною из пятой стойки Изумрудного берса практически в упор топор, обязан был разворотить оскалившейся в прыжке левой гончей хлебало. Ничуть не сомневаясь в успехе броска (с двух метров промахнуться было попросту невозможно), не глядя что там с гончей сотворил метательный снаряд, я тут же безоружным бросился наперехват не менее зубастой угрозе справа. И, ошарашив правую гончую неожиданным десантом со спины еще мгновение назад беззащитной жертвы, врезался в ее оскаленную пасть заранее выставленным воздушным щитом.

Тварь завязла в моей защите всего на секунду. Но этого времени оказалось более чем достаточно, чтобы в отведенной в четвертую стойку Берса правой руке материализовался вернувшийся после броска топор. И еще пока мы оба со сбитой гончей летели в пузырящуюся низу лужу, я успел в падении совершить стремительную серию из пары молниеносных ударов по загривку и ребрам противника.

Мгновенно вскочив обратно на ноги после падения, я обнаружил у себя под ногами бьющуюся уже в агонии тварь с наполовину отрубленной башкой и вскрытой грудной клеткой. Развернувшись ко второй гончей, увидел развороченную надвое морду, из которой заливая осколки зубов на деснах точками выплескивалась густая черно-красная кровь. Но несмотря на страшную и стопудово смертельную рану живучая образина, отчаянно сопротивляясь зову костлявой, пыталась отползти подальше от страшного меня на своих дрожащих лапах.

Мне даже стало интересно, сколько раненая гончая сможет так продержаться на морально-волевых. Я развеял топор (уже на автомате вкинутый для добивающего удара) и, оставшись на месте, просто стал смотреть на ползущую м черепашьей скоростью тварь.

Увы, моим грандиозным планам на драматическое шоу помешало возвращение пита. Затормозивший таки метрах в семи далее от меня глыба-бык, развернулся и тут же катком прокатился по уползающему смертнику, буквально вколотив бедолагу широченными копытами в черную земляную жижу. После чего, развернувшись ко мне, вскинул рогатую башку и трубно взревел… Дескать, смотри хозяин, какой я у тебя герой.

Я же, тяжко вздохнув, попенял выпендрежнику:

— Все ж таки правильное я тебе имя подобрал. Зараза — ты зараза и есть.