Беспощадная

Глава 2. Призрачный двойник Спенсер.

- Чуть-чуть влево.

Вероника Хастингс, мама Спенсер, стояла в фойе своего огромного дома, положив руку на бедро.

Два профессиональных человека, чья работа заключалась в том, чтобы вешать картины, пытались поместить огромную картину Битвы при Геттисберге над лестницой.

- А сейчас правый бок выше.

- Спенс, глянь, пойдет?

Спенсер, которая только что спустилась вниз, пожала плечами.

- Напомни мне, почему мы убрали портрет пра-пра-прадедушки?

Миссис Хастингс кинула строгий взгляд и затем быстро перевела его на Николоса Пэннитистл, ее жениха, который переехал к ним в дом неделю назад.

Но мистер Пэннитистл, все еще одетый в рабочий костюм, печатал что-то на своем телефоне.

"Каждый должен чувствовать себя комфортно, Спенс,"- тихо ответила мама Спенсер.

Бриллиант в четыре карата на обручальном кольце, подаренном ей Мистером Пеннизистлом, сверкал под светом люстры.

- Кроме того, я думала, что портрет прапрадедушки пугал тебя.

- Пугал Мелиссу, не меня, - пробормотала Спенсер.

По правде, ей нравился странный семейный портрет - несколько спаниелей с грустными глазами разместились на коленях у прапрадедушки Хастингса.

А еще, прапрадедушка был точной копией отца Спенсер, который переехал из дома Хастингсов после развода ее родителей и купил лофт в центре Филадельфии.

Это была идея Мистера Пеннизиста заменить семейный портрет на картину с ужасной гражданской войной, безусловно желая избавится от любой связи отца Спенсер с его новым домом.

Но кто хотел, проходя через парадную дверь, быть приветствованным скрещенными сердитыми конями и окровавленными союзниками Конфедерации? Просто подчеркнула Спенсер после рассмотрения нарисованного на полотне.

"Кушать подано!", - Пропел голос из кухни.

Голова Мелиссы, старшей сестры Спенсер,появилась в зале.

Она предложила сегодня приготовить семейный ужин и была сейчас одета в кухонный фартук, гласящий GREEN GOURMET и серебристые рукавицы.

Тонкая чёрная бархатная лента сдерживала её светлые волосы до подбородка, её горло украшала нитка жемчуга и аккуратные балетки Шанель украшали ноги.

Она выглядела как более молодая, свежая версия Марты Стюарт.

Мелисса поймала взгляд Спенсер.

- Я приготовила твое любимое блюдо, Спенс.

Приправленный лимоном цыпленок с оливками.

- Спасибо.

Спенсер благодарно улыбнулась, зная, что это был жест солидарности.

Сестры соперничали друг с другом на протяжении долгих лет, но в прошлом году они наконец забыли о своих разногласиях.

Мелиса знала, что Спенсер не подстроилась к новой ситуации в семье.

Но были и другие вещи, которые ей приходилось нелегко глотать.

Об этих вещах Спенсер не отваживалась разговаривать со своей сестрой - вообще ни с кем.

Спенсер последовала за своей мамой и Мистером Пеннизистом - она все еще не могла заставить себя называть его Николас - на кухню, где Мелиса устанавливала выпечку в центр стола.

Их как-бы сводная сестра, Амелия, которая была на два года моложе, чем Спенсер, сидела на углу обеденного стола, с чопорной салфеткой на коленях.

Она была одета в ту пару обуви с низким каблуком, которую ей выбрала Спенсер во время похода по магазинам в Нью-Йорке, однако, её волосы всё ещё оставались вьющимися и её загорелые щёки отчаянно нуждались в тональном средстве.

Амелия нахмурилась, когда увидела Спенсер - та отвернулась - чувствуя колючку раздражения.

Было ясно, что Амелия до сих пор не простила её за то, что по её вине её брата Зака отослали в военное училище.

Спенсер знала, что Зак ничего не значит для отца.

Однако, когда мистер Пеннизистл ворвался в комнату Зака и застал их спящих в одной постели, он принял худшее мнение и очень разьярился.

Спенсер только выкрикнула, что Зак был геем, чтобы мистер Пеннизистл перестал избивать своего сына.

- Привет, Спенсер, - раздался другой голос.

Даррен Уилден, бойфренд Мелиссы, сидел на другом конце стола и пережёвывал кусок свежеиспечённой чесночной булочки.

- Что новенького?

Кулак сжался в груди Спенсер.

Хотя он теперь работал в охране безопасности в главном музее в Филадельфии, Даррен Уилден всё ещё оставался Офицером Уилденом, который вёл расследование в деле пропажи и смерти Элиссон ДиЛаурентис, и это было его работа - чувствовать, когда люди что-то скрывают.

Мог ли Уилден знать о новом сталкере, или - конечно - о возвращении Э? Мог ли он предполагать, что она и её подруги сделали на Ямайке?

- О, ничего особенного, - Спенсер нервно теребила воротничок на блузке.

Она выглядело смешно.

Уилден никак не мог знать об Э или Табите.

Конечно, он не мог знать, что теперь каждую ночь её мучали кошмары о произошедшем на Ямайке инциденте с Табитой, проигрывая события снова и снова.

И мог ли он знать, что Спенсер читала и перечитывала статьи о последствиях смерти Табиты так часто, как могла - о том, как опустошены были родители Табиты.

Как её друзья в Нью-Джерси проводили вахты в её честь.

Как было принято несколько законов, чтобы бороться с подростковым пьянством и продажей алкогольных напитков подросткам, которое, как все полагали, убило её.

Но не это ее убило - и Спенсер знала об этом.

Так же как и Э.

Кто мог их увидеть той ночью? Кто ненавидит их настолько, что мучает их информацией и угрожает разрушить их жизни вместо того, чтобы пойти прямо в полицию? Спенсер не могла поверить в то, что она и ее подруги все еще должны выяснить, кем может быть Э.

Даже хуже, не было ни одного подозреваемого.

Однако, с момента получения тех мучительных известий, не было ни одного нового послания от анонима, но Спенсер не была уверенна, что мучения Э были закончены.

И что еще знает Э? В последнем сообщении Э говорилось, что это лишь верхушка айсберга, как будто он или она знает о других секретах.

К сожалению, у Спенсер была еще парочка скелетов, запертых в ее шкафу.

Как, например, случай с Келси Пирс в Пенн прошлым летом - Келси посадили в колонию для несовершеннолетних после того, что сделала ей Спенсер.

Но, конечно, Э не мог об этом знать.

Опять таки, всегда казалось, что Э знает все.

- Что, совсем ничего? - Уилден укусил ещё кусок хлеба и уставился на неё своими проницательными серо-зелёными глазами.

- Это не походит на ураганный график перспективного студента Принстона.

Спенсер усиленно стирала несуществующее пятно на стакане, изо всех сил желая, что бы он перестал так на неё смотреть, как будто она была микробом под микроскопом.

"Я играю в школьной пьесе" - пробормотала она.

"Не просто играешь, у тебя главная роль, как обычно" Мелисса посмотрела доброжелательно.

Она улыбнулась мистеру Пеннизистл и Амелии.

"Спенсер играет главные роли в каждой постановке с детского сада".

"И ты играешь Леди Макбет в этом году".

Мистер Пеннизистл церемонно опустился на стул из красного дерева во главе стола.

"Это сложная роль.

Не могу дождаться, когда увижу представление".

"Вы не обязаны приходить" - вырвалось у Спенсер, она почувствовала, как жар поступает к щекам.

"Конечно же Николас придет!"

вскрикнула миссис Хастингс.

"Оно отмечено у нас в календарях!" - Спенсер смотрела на свое отражение в ложке.

Последнее, чего она хотела, это то, чтобы мужчина, которого она с трудом знала, притворялся заинтересованным в ее жизни.

Мистер Мистер Пеннизистл собирался на пьесу только потому что мама Спенсер заставила его.

Амелия отрезала кусок куриной грудки с блюда, который источал волшебный аромат вокруг.

- Я организую концерт для оркестра милосердия, - объявила она.

- Группа девочек из школы Св. Агнесс собираются приехать сюда на репетицию в течении следующих нескольких недель и мы собираемся провести концерт в Аббатстве Розвуда.

Каждый может прийти и послушать.

Спенсер округлила глаза.

Школа Св. Агнесс была задиристой частной школой, в которой училась Амелия - учреждение, ещё более неприятно исключительное, чем Розвуд Дэй.

Она должна найти способ, чтобы выйти из участия в её деятельности; её старая подруга Келси училась в школе Св. Агнесс, - или, по крайней мере, привыкла.

Спенсер не хотела рисковать, чтобы увидеть её.

Миссис Хастингс сложила руки вместе.

- Это звучит мило, Амелия! Скажи нам дату и мы будем там.

- Я хочу, чтобы вы больше времени проводили вместе, девочки.

Мистер Пеннизистл переводил взгляд с Амелии на Спенсер и Мелиссу своими серо-голубыми глазами.

- Мы - теперь семья и я с нетерпением жду нашего воссоединения.

Спенсер засопела.

Это было похоже на линию доктора Фила.

"У меня уже есть семья, большое спасибо" - сказала она.

Мелисса выпучила глаза.

Амелия сидела с ухмылкой на лице, как будто только что прочитала сочную сплетню в Us Weekly.

Миссис Миссис Хастингс вскочила.

- Ты очень груба, Спенсер.

Прошу, выйди из-за стола.

Спенсер усмехнулась, но миссис Хастингс указала подбородком в сторону.

- Я серьезно.

Иди в свою комнату.

- Мам, - осторожно сказала Мелисса.

- Это любимое блюдо Спенсер.

И...

- Мы наладим ее тарелку позже.

Голос миссис Хастингс был напряжённым, как будто она собиралась закричать.

- Спенсер, пожалуйста.

Просто иди.

- Я сожалею, - пробормотала Спенсер, когда встала, хотя на самом деле так не считала.

Отцы не были взаимозаменяемыми.

Она не могла просто так взять и сблизиться с мужчиной, которого даже не знала.

Она не могла ждать следующего проступка до того, как попадёт в Принстон.

Подальше от Розвуда, от её новой семьи, от Э, подальше от секрета о Табите - и от всех других секретов, которые могла знать Э.

Но это было ещё не скоро.

Сгорбив плечи, она топала в зал.

Груда почты была аккуратно сложена в центре стола в холле, а сверху лежал длинный тонкий конверт из Принстона с именем Спенсер Дж.

Хастинг на адресате.

Спенсер схватила его, в течении секунды надеясь, что о в нём было сказано, что она может приехать учиться заранее - например, прямо сейчас.

Мягкие подавленные голоса звучали из столовой.

Лабрадоры семьи Спенсер, Руфус и Беатрис, бросились с лаем к окну, вероятно, почуяв запах оленя.

Спенсер подцепила ногтем конверт и надорвала бумагу.

Эмблема для комитета по приему в Принстон шествовала через вершину.

"Дорогая миссис Хастингс.

Очень сожалеем, но произошла ошибка.

Очевидно, в приёмную комиссию для заранее поступивших обратились две Спенсер Хастингс - вы, Спенсер Дж.

Хастингс и мужчина, Спенсер Ф.

Хастингс, из Дариена, Коннектикут.

К сожалению, наше правление не понимало, что зачитывают две разные заявки- одни приняли вашу заявку, а другие другую заявку Спенсер, и мы все голосовали, как будто вы были единственным приоритетным студентом.

Теперь, когда мы поняли нашу оплошность, наш комитет должен перечитать и рассмотреть оба из ваших заявления и решить, кого из Вас нужно допустить.

Вы оба являетесь сильными кандидатами, так что, скорее всего, это будет трудное решение.

Если бы хотели что-нибудь добавить к вашему заявлению, которое могло бы повлиять на решение приёмной комиссии, то сейчас самое время.

Извините за неудобство, и удачи!

Всего наилучшего, Беттина Блум Президент, Совет по приему в Принстон."

Спенсер перечитала письмо три раза, пока гребень школы наверху страницы не был похож на каплю Роршаха.

Это не могло быть правдой.

Она поступила в Принстон.

Это было решено.

Две минуты назад ее будущее было в безопасности.

Теперь она готова была потерять всё это.

Ритмичное хихиканье поползло по комнате.

На инстинкте Спенсер повернулась и посмотрела в боковое окно, которое выходило на старый дом ДиЛаурентисов.

Что то промелькнуло среди деревьев.

Она внимательно вглядывалась, ожидая.

Но тень, которую, как она думала, увидела исчезла.

Кто бы это не был, он ушел.