Бессердечный Босс

∙ Глава 8 ∙
Тейлор

После просмотра той хижины ожидания достигают рекордно низкого уровня, но увиденное является полной противоположностью предшественнику. Домик... восхитительный.

Небольшой и квадратный с металлической крышей и симметричными окнами по обе стороны от входной двери, а вокруг растут полевые цветы. Конечно, кто-то назовет их сорняками, но не я. Как по мне, то они прекрасны, и думаю, что я впервые за взрослую жизнь использовала эта слово без единой нотки сарказма.

Заходящее солнце освещает путь к крыльцу. Я уверена, что пришла куда нужно, потому что наверху висит табличка, а дверь выкрашена в темно-розовый цвет. Розовый. Конечно, возле двери скопилось достаточно много пыли, но я могу точно сказать, что когда-то этот домик очень любили. Я словно попала в сказку, где того и гляди Белоснежка высунет голову в окно и пригласит меня на чай: «Яху, неряха! Проходи внутрь!»

Поднимаясь по лестнице на крыльцо, я держусь за деревянные перила на случай, если одна из ступенек решит, что с нее хватит, и рассыплется под ногами. Деревянные доски действительно стонут под весом, словно пробуждаются от долгого сна, но выдерживают.

Я уже протягиваю руку, чтобы открыть входную дверь, но останавливаюсь, решив сначала постучать. Я же буду жить здесь не одна. У меня будет один или два соседа по комнате, и мне бы совсем не хотелось застать кого-либо в компрометирующем положении. Уж что это за положение я не представляю, потому что никогда не жила с парнем, но чувствую, что в девяти случаях из десяти ничего хорошего наедине с самим с собой мужчина не вытворяет.

— Тук-тук, — говорю я, стуча, и закатываю глаза от такой глупости. Радуюсь, когда никто не отвечает. Может быть, сожитель еще не приехал... или что еще лучше, может быть, его не существует.

Открываю дверь и осторожно вхожу внутрь. И меня снова впечатляет увиденное.

Места здесь больше, чем я ожидала. Справа, сразу за дверью, стоит двухъярусная кровать. За ней – старый деревянный комод, который выглядит тяжелее меня. Напротив кровати располагается небольшой деревянный стол и стул. В углу, рядом со столом, находится пустое алюминиевое корыто, достаточно большое, чтобы в нем можно было расслабиться, откинув голову. Мои глаза расширяются. О боже, здесь придется мыться? В открытую?

Затем мой взгляд запоздало падает на полуоткрытую дверь, и я понимаю, что там ванная комната. Внутри вижу небольшую раковину, туалет и душ. В душевой нет занавески, но благодаря дырке в углу вода не будет разливаться по всему полу.

В общем, ванная комната удостаивается одобрительного кивка. Здесь довольно-таки роскошная маленькая обитель. Насколько мне известно, у парней в бараке общий душ. А тут все в моем распоряжении. Ну... практически.

Сосед по комнате у меня все-таки имелся, и он сюда уже заглядывал. Я знаю это, потому что в домике аккуратно сложены личные вещи. На раковине в чашке болтается зубная щетка и паста. На крючке возле душа висит полотенце. Позади себя, на нижней койке, я замечаю открытую книгу в мягкой обложке, наполовину спрятанную под подушкой, а на комоде – поношенную бейсболку. Когда я осторожно выдвигаю верхний ящик, меня встречает стопка черных боксеров. Щеки у меня вспыхивают, и я тут же смущенно его закрываю. Судя по всему, мне десять лет. Это всего лишь нижнее белье! Но ребенок внутри меня кричит в ответ: «Да, но белье незнакомца!»

Понятия не имею, как долго здесь мужик, но, похоже, что он приехал сюда не сегодня, раз уже принимал душ и читал.

Возможно, именно он тут и прибрался. По сравнению с бараками, домик чуть ли не стерилен в хорошем смысле. Полы из темного дерева блестят, будто их недавно мыли. Кровати застелены на вид новым бельем. В ванной нет плесени или осадка от стока.

В общем, мне здесь нравится. Я начинаю опустошать свою сумку в свободный нижний ящик комода. На это у меня уходит всего две секунды, после чего я сажусь на корточки и обдумаю, чем же мне теперь заняться. Уже полдевятого вечера. Нет смысла возвращаться в лес. Мужчины, вероятно, обустраиваются, а Джереми болтает по телефону с Хлоей, уверяя, что уже скучает. Наверняка скоро придет мой сосед, и мне придется взглянуть ему в глаза, зная, какого цвета его нижнее белье.

По шее начинает подниматься жар.

Я веду себя нелепо.

Может быть, познакомиться с утра будет предпочтительнее позднего вечера? Я решаю начать приготовления ко сну, но теперь, когда солнце полностью село, это становиться затруднительным. Глаза медленно привыкают к темноте. Я шарю вокруг, пока мне не удается включить светильник на столе, который я приметила ранее. Света от него не больше, чем от крошечного фонарика, но это облегчает перемещение по комнате. Я быстро чищу зубы и переодеваюсь в спортивные штаны и футболку.

Я не прочь принять душ, но не хочу рисковать. Вдруг сосед заявится, пока подмываюсь? Вдруг он решит, что я - парень, и пританцует прямо в ванную, чтобы пописать, при этом даже не постучав? Нет. Нет. И нет. Лучше подожду до утра.

Без кондиционера здесь душновато. Я открываю окна, чтобы впустить немного воздуха, но Техас есть Техас, даже весной. Никакого прохладного ветерка, способного остудить комнату до температуры, способствующей ношению спортивных штанов. Увы, только ими я могла прикрыть ноги. Крошечные спальные шорты я никак не могла взять с собой. Моя главная цель – не привлекать внимания соседа по комнате и не светить перед ним ягодицами.

Умывшись прохладной водой, я выключаю свет, бросаю бейсболку на комод к бейсболке сожителя, встряхиваю волосами (Боже! Свобода!) и взбираюсь по лестнице на верхнюю койку. Я чувствую облегчение, когда оказываюсь на прохладной простыне и принимаюсь пялиться в потолок.

Я сделала это.

Я пережила первый день.

Ну, типа того.

Завтра предстоит настоящий первый день.

Ерунда. Серьезно.

Всё-таки я здесь. Для девушки, которая никогда не ночевала за пределами Оук Дейла, это настоящее достижение. Стыдно признаться, но я пытаюсь не обращать внимания на тугой напряжённый комок в животе - тоску по дому. Смешно, знаю. Я уже не маленькая, чтобы скучать по дому. Кроме того, я ничего не могу с этим сделать. Связь тут отвратительная, дозвониться просто невозможно. Я пыталась поймать сигнал и набрать маме с тех пор, как приехала, но ничего не выходит.

Жаль, что мне нечем отвлечься – я не прихватила с собой книгу, да и свет выключен. Смыкаю веки и приказываю себе заснуть, но здесь слишком жарко; я не устала и все еще на иголках в ожидании мужчины, с которым мне предстоит жить. Вряд ли он придет слишком поздно.

И тут я до меня доносится скрип, и сердце подскакивает к горлу.

Он здесь!

Или это крадется медведь.

Я в любом случае притворяюсь мертвой, закрыв глаза и все такое.

В идеальном мире парень нырнул бы прямо в койку и захрапел.

Но не тут-то было.

Внезапно свет просачивается сквозь закрытые веки, и я понимаю, что мужчина включил фонарик. Он, должно быть, находится в другом конце комнаты, потому что свечение мягкое, которого наверняка не хватает даже ему.

Я слышу, как парень подходит к комоду, и приоткрываю один глаз ровно настолько, чтобы увидеть его темно-каштановые волосы, когда он что-то достает из ящика. ТРУСЫ. ЧЕРНЫЕ ТРУСЫ.

Ящик задвигается обратно, сосед отступает, а я разворачиваюсь к стене, пряча лицо и волосы подушкой. Он стопудово это замечает, потому что в комнате слышится слабый смешок, прежде чем дверь ванной закрывается, забирая с собой свет от фонаря. Вода включается, и звук заглушает громкий гул цикад снаружи.

Парень принимает душ, до меня доносятся удары потоков воды в разные части мужского тела, что кажется чем-то интимным. Сосед мог оказаться монстром с двумя головами и пятью руками, но я-то знаю, что это не так. Он – мистер Черные труселя.

Через несколько минут журчание прекращается, и я натягиваю простыню до кончика носа, так что могу следить за происходящим, не открывая при этом всего лица. Игра, в которую играю, кажется абсолютным абсурдом, но пути назад нет. Кроме того, я уже решила представиться своему соседу утром. Сейчас же я хочу только взглянуть в лицо человеку, который будет спать прямо подо мной в обозримом будущем.

И я смотрю на него. На всего.

На нем боксеры, в которых он, походу, спит. А все остальное? Обнаженное! У него широкая загорелая грудь. Гладкие, твердые мышцы плеч и рук. Невероятно сексуальные кубики пресса и россыпь волос, ведущих вниз. Количество темных волос подтверждает факт того, что передо мной мужчина, но не настолько, чтобы я волновалась, что он наполовину оборотень. Парень высокий и подтянутый, и я так сильно зациклилась на его теле – невероятный контраст между моими плавными изгибами и его, казалось бы, бесконечной твердостью – что мне требуется мгновение, чтобы поднять взгляд на его лицо.

Когда я это делаю, земля уходит у меня из-под ног.

Он не может быть здесь.

В этом домике.

Глаза играют со мной злую шутку.

Другого объяснения нет.

Потому что он похож на него.

На мужчину из бара. На мужчину, которого я завела в уборную и соблазнила…

На мужчину, у которого я украла.

Нет.

Технически, я взяла его бумажник, но потом вернула. Все хорошо, что хорошо кончается...

Вот только кончилось все не хорошо, потому что я сейчас здесь, и это не может быть совпадением. Мое тело готовится к бою или бегству. Меня охватывает паническое желание сбросить простыню, спрыгнуть с верхней койки и выскочить из домика. Я быстро прокручиваю список возможных вариантов: он нашел меня и заманил сюда нарочно, а теперь он собирается...

Что?

Убить меня?

Мне приходится подавиться смех от абсурдности последней мысли. Это полное безумие.

Совпадения случаются. На самом деле, теперь, когда я размышляю об этом, все не кажется случайным. Вероятно, он остановился в мотеле Оук Дейла месяц назад потому, что это было ближайшей ночлежкой от лагеря. Он и другие господа в костюмах, должно быть, работают на «Локвуд Констракшн», а в те выходные занимались этим проектом. Ну все, теперь я спокойна. Отговорить себя от параноидальной истерии – верный путь.

Альтернатива просто не имеет смысла.

Невозможно, чтобы он все это подстроил ради отмщения.

Точно нет.

Свет фонарика гаснет, и комната погружается в полную темноту, еще более черную из-за того, что глаза от нее отвыкли. Я лежу совершенно неподвижно и слушаю, как мужчина ступает по полу, а потом сворачивается на койке подо мной. Когда он удобно устраивается, громкое жужжание цикад действует на меня как белый шум, заглушая в ушах биение сердца.

Не могу сказать, как долго бодрствую, думая, размышляя, рассматривая возможности и представляя последующие события. Но я абсолютно уверена, что не могу находиться здесь, в этом домике, когда он проснется.