Бесстрашная

Глава 16

Циклон зародился где-то на севере. Отцом его был ветер, а матерью – холод. Он был вскормлен ледяной грудью Северного полюса и с каждым часом набирал силу и скорость, а потом двинулся через тундру на юг. На пути циклона не было ничего, что могло бы замедлить его движение, лишь несколько поселений индейцев, где он оставил свои отметины.

Он напитался влагой из озера Виннипег, забрав из него столько воды, что раздувшиеся облака закрыли собой все небо. Он достиг зрелости и наполнился мощью, промчался через Дакоту и ворвался в Небраску, охватив ее своими мощными ветрами и невиданными холодами.

Канзас и Оклахома также пали жертвами его безумной ярости. А Техас лежал всего лишь в нескольких сотнях миль к югу.

Ветер разбудил Патрика еще до рассвета. Он стонал и кричал в стропилах и кровле дома, барабанил в окна.

Огромный дом как мог отражал удары непрошеного гостя. Патрик сам строил этот дом и знал его прочность. Его дом мог противостоять торнадо и пережить любую бурю. Но скоту могло не поздоровиться.

Он вскочил с постели, бросился к окну и раздвинул тяжелые бархатные шторы. Что там снаружи? Валил такой густой снег, что в его бешеном кружении Патрик не мог различить, где небо, а где земля. Черт возьми, он не мог даже разглядеть крыши своей веранды.

Холод сочился сквозь раму, и от этого вся кожа Патрика покрылась пупырышками. Белая стена снега, несомого ветром, ударяла в окно. Патрик уже предвидел отчаянную схватку с природой и мысленно подсчитывал свои возможности.

В его сарае ночевали свыше двадцати работников. Еще полдюжины несли ночную вахту, объезжая ранчо, если, не дай Бог, они не замерзли в седлах. Если Рио услышал бурю, то он уже в пути. И еще здесь был Улисс.

Будет ли этого достаточно?

Он быстро оделся, натянув две пары нижнего белья. Правда, несколько слоев одежды сковывали его движения и он чувствовал это, когда вышел в холл и постучала дверь Улисса.

К его удивлению, дверь тут же распахнулась и показался полностью одетый Улисс.

– Раненько ты поднялся, – приветствовал его Патрик.

– Мне о многом надо было подумать, ну а уж когда завыл ветер, я проснулся и больше уснуть не мог. Что там снаружи?

– Судя по всему, к нам прилетели все северные ветры. Нам придется кормить скот сеном.

Улисс догнал Патрика в холле:

– Чем я могу помочь?

Патрик крепко сжал руку Улисса – это было редкое для него проявление отцовской привязанности. Хоть его сын и вырос на ранчо, но никогда не имел дела со скотом и не знал, как с ним обращаться. Но Патрику сейчас был нужен каждый здоровый мужчина, и его сын ростом шесть футов и три дюйма был вполне подходящим человеком для такой работы.

– Я сейчас иду в сарай будить работников, скажу, чтобы оделись потеплее. Нам предстоит долгий и трудный день. На улице, наверное, так холодно, что даже статуя может отморозить все причиндалы. Советую надеть тебе лишнюю пару нижнего белья. Когда закончишь одеваться, разбуди женщин и слуг, и пусть они приготовят сытный завтрак на всех. Кухарка будет заготовлять еду для скота и устраивать животных надолго. Да, не забудь о кофе, нам потребуется много кофе, чтобы продержаться. Снаружи просто ад кромешный.

Слова Патрика оказались пророческими. В этот первый день он измотал своих людей до полного изнеможения, самого же себя довел до еще худшего состояния. Он как одержимый вел свою малочисленную армию в бой с силами природы в отчаянной надежде спасти скот.

С рассвета и до заката они наполняли телеги сеном и прорывались сквозь белую пелену, чтобы доставить корм голодным лонгхорнам. На следующий день Патрик проснулся и обнаружил, что буря все еще бушует. Он не посмел никого просить объехать ранчо в поисках скота ночью. Скот, оставшийся без внимания, должен был искать укрытия в оврагах и промоинах, и там животные могли барахтаться, пока не погибнут.

Здесь в округе снег был редкостью, и если такое чудо происходило, то тогда мужчины, женщины и дети – все высыпали с восклицаниями изумления и восторга. Если снег выпадал, то ненадолго, на следующий день обычно от него уже ничего не оставалось.

Но на этот раз он все продолжал идти и ему не было видно конца. Все, что Патрик создавал в поте лица, тяжким и непрестанным трудом, могло пойти прахом. Если бы Патрик потерял скот, он мог бы сказать «прощай» и своей жизни на этой земле. Ему пришлось разделить людей на две группы. Первая во главе с Рио должна была продолжать доставлять сено на пастбища. Вторую группу собирался возглавить он сам и набрать ее из молодых людей, сильных и способных выполнять тяжелую работу. Ведь выгонять скот из оврагов совсем не то, что проводить воскресный день в парке.

Наступил и прошел второй день, ветер все продолжал завывать, а снег падать. Мужчины и женщины возвращались в свои постели слишком усталые, чтобы есть, слишком измученные, чтобы спать, моля Бога о том, чтобы буря закончилась до того, как отнимет жизни тех, кто был им дороже лонгхорнов.

На третьи сутки ветер снова разбудил Шарлотту, и она содрогнулась, поняв, что буря все еще держит ранчо в своих цепких неумолимых объятиях. Она лежала в темноте, мечтая закутаться в одеяла с головой и тем самым отгородиться от всех неприятностей и печалей, как она делала в юности.

Подумав о том, что нужна Патрику, Шарлотта поднялась на ноги. Она проявила много изобретательства, потратила много времени и энергии, чтобы заставить его вернуться к жизни, и ей удалось добиться блестящего успеха. Его исхудавшая фигура теперь приняла свой прежний вид – к нему вернулся горделивый мужественный облик, столь памятный ей. Он даже начал снова смеяться.

А теперь эта буря угрожала его жизни. Шарлотта не могла допустить и мысли о том, что с ним могло случиться несчастье.

Во время их короткого брака она воспринимала Патрика как человека косного, не обладающего юмором. Найджел с его бесшабашностью был антиподом Патрика. Какой же слепой дурой она была в то время! В мизинце Патрика было больше достоинств, чем во всем Найджеле.

Три дня назад, видя, как Патрик уходит в бурю, а потом, дожидаясь его возвращения все это время, которое показалось ей вечностью, она не находила себе места от беспокойства. И Шарлотта поняла, что ее чувства к нему гораздо теплее, чем дружба, гораздо сильнее, чем благодарность, гораздо больше, чем любая привязанность.

Когда наконец фигура Патрика появилась в двери и он остановился, стряхивая с себя снег, Шарлотта с трудом сдержалась, чтобы не броситься к нему в объятия и не осыпать его лицо поцелуями.

Она явилась на ранчо Прайда, чтобы сыграть с ним шутку, но судьба перетасовала все карты. Влюбиться в Патрика снова и знать при этом, что теперь она гораздо менее достойна его, чем когда они встретились в первый раз, – это было самой жестокой шуткой, какую сыграла с ней судьба.

Одеваясь, Шарлотта попыталась отбросить дурные предчувствия. Со своими затруднениями она справится позже – ринется вперед и встретит их лицом к лицу, как и всегда. Теперь же ей нужны были вся ее энергия и сила, чтобы пережить этот день.

Все остальные женщины, обитавшие в доме, уже собрались на кухне, и Шарлотта присоединилась к ним. Алиция стояла у стойки, сбивая тесто для бисквитов. Горничные готовили сандвичи с ветчиной, оставшейся со вчерашнего дня. Мария стояла у печи и мешала овсянку в огромном горшке, а Кончита, сгорбившись, сидела за столом, уткнув нос в чашку с кофе.

– Доброе утро! – сказала Шарлотта входя. Алиция закончила сбивать тесто для бисквитов и отставила миску:

– Поскорее бы кончалась эта буря! Ума не приложу, сколько еще наши мужчины смогут продержаться.

– Они техасцы, дорогая, а техасцы привыкли к суровым условиям жизни, – возразила Шарлотта с уверенностью, которой она не ощущала.

Тут ветер задул прямо в трубу, в комнату пошел дым, полетели искры. Алиция и горничные бросились к метлам. В спешке они сталкивались друг с другом, смеясь над собственной неуклюжестью. Звук их голосов нарушил царившую в кухне напряженную атмосферу. Шарлотта налила себе кофе из огромного эмалированного кофейника, стоявшего на плите, и присоединилась к Кончите за столом.

– Как поживаешь? – спросила Шарлотта.

Та пристально посмотрела на нее из-под отяжелевших век.

– Кто-то умрет до конца этой бури, – сказала Кончита, осеняя себя крестным знамением. – Я это чувствую костями.

– Что же говорят твои кости? – спросила Шарлотта, уверенная, что они говорят об артрите.

Но женщины начали нервничать. Предсказания Кончиты очень неуместны – все были на пределе, и нужно было немного, чтобы довести их до истерического состояния.

Кончита выпрямилась, насколько могла, и посмотрела прямо в глаза Шарлотты. В противоборстве взглядов схлестнулись характеры, а началась эта битва в тот самый день, когда Шарлотта вошла в дом Прайда в качестве молодой хозяйки.

– Всем известно, что смерть троицу любит, сеньора, – забубнила Кончита. – Вы потеряли мужа, сеньор Патрик – жену. А это только две смерти.

На четвертую ночь вконец измученные мужчины и женщины спали крепко и не заметили, что буря отступила, двинувшись на юг. Ослабленная своей титанической битвой с Техасом, буря нежно коснулась Хьюстона, покрыла все тонким слоем льда, а затем, исчерпав свои силы, благополучно почила в Мексиканском заливе.

Патрик проснулся, услышал тишину и увидел солнечный свет. Его охватило чувство глубокого облегчения. Снежный буран кончился. Он потянулся к карманным часам, оставленным на ночном столике. Было уже больше семи. Хорошенький пример показывает он своим работникам, если просыпается так поздно!

Он слишком устал, чтобы принимать ванну, но от запаха собственного тела его передернуло. Он примет горячую ванну сегодня вечером и полежит в ней подольше.

Его мышцы и суставы болели. Он, черт возьми, становится стар, чтобы проводить в седле по четырнадцать часов в день. Но и сегодня ему предстояло провести в седле не меньше. А возможно, еще и завтра, и послезавтра, если потребуется.

Он оделся быстрее обычного и пронесся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, сразу забыв о своих болях и недугах в предвкушении завтрака в обществе Шарлотты. Не найдя ее в столовой, Патрик отправился на кухню.

Но, кроме Велвет де Варгас, там не оказалось никого.

– Что ты здесь делаешь?

– Очень любезно с твоей стороны.

Он ухмыльнулся и принял из ее рук чашку кофе:

– Я просто не ожидал увидеть тебя здесь. Ведь сюда сейчас нелегко добраться.

Велвет налила себе кофе и села за стол рядом с ним:

– По такой погоде проехаться приятно. Солнце светит, снег сверкает. Райна настояла, чтобы я приехала. Она беспокоится за отца. И я тоже.

– Он тоже беспокоится о вас, но слишком устал, чтобы ехать домой ночью. Как вы управились без него?

– Перед тем как уехать, он дал Райне указания, и она руководила работниками. Думаю, ей понравилось командовать.

– Тяжко ей пришлось?

Велвет рассмеялась своим заразительным смехом, всегда вызывавшим у Патрика желание вторить ей.

– Ты это серьезно? Половина ковбоев только и мечтает затащить ее в свою постель, а другая половина до смерти боится ее.

– Как скверно, что она девушка. Она бы когда-нибудь стала замечательным работником.

Велвет нахмурилась:

– Я думаю, – еще больше она подходит для роли жены и матери.

«Если у кого-нибудь хватит отваги жениться на ней», – подумал Патрик, а вслух спросил:

– А где все остальные?

– Шарлотта позволила ребятам отдохнуть пару часов, а сама принимает ванну. Райна в комнате Алиции.

– Почему меня никто не разбудил?

Велвет улыбнулась:

– Ты сегодня только и делаешь, что задаешь вопросы. Шарлотта сказала, тебе надо отдохнуть.

Получасом позже Патрик направлялся к сараям. Он плотно позавтракал, ощущение удовлетворения и благополучия разливалось по всему его телу. Он чувствовал себя отдохнувшим, сытым и готовым ко всему, что мог преподнести ему сегодняшний день.

Он обернулся, чтобы взглянуть на дом. Снег смягчил его угловатые очертания, придав ему очарование и уют, несмотря на то, что он был таким огромным. Шарлотта стояла у окна спальни, глядя ему вслед.

Патрик увидел ее, и настроение его сразу улучшилось. Он весело помахал ей рукой.

Патрик шел мимо расположенных рядами стойл, выискивая лошадь, на которой смог бы сегодня объехать ранчо. Наконец он выбрал старого чалого жеребца, на котором не любил ездить, потому что бег его был неровным и тряским. Но когда-то он любил эту лошадь и надеялся, что животное еще сохранило боевой задор.

Когда они оказались на солнце, то оба начали мигать. Патрик надвинул свою широкополую шляпу низко на лоб и направился к оврагу, который его люди еще не успели обследовать.

Весьма вероятно, что он найдет там нескольких голодных коров. Если повезет и они будут в состоянии двигаться, он пригонит их в место кормежки.

Улисс вернулся домой на закате, чувствуя, что может не стыдиться себя. Неделю назад он был в худшей форме, когда нес Райну на руках.

Четыре дня тяжелого физического труда дали ему ощущение силы и здоровья. Он направил своего коня к одному из мужчин, стоявшему возле конюшен, потом поехал к дому. Остановился возле крыльца, отряхнул снег с сапог и открыл парадную дверь.

Во время снежного бурана дом был полон шума – хлопали двери, люди входили и выходили, не считаясь со временем суток. Теперь же в доме воцарилось безмолвие, и безмолвие это было каким-то угнетающим.

– Есть кто-нибудь дома? – крикнул он, чувствуя себя глупо, потому что сердце его тревожно подпрыгнуло.

Из двери, ведущей в холл, появилась Шарлотта, когда с его губ еще не слетело последнее слово.

– Патрик с тобой? – спросила она с беспокойством. Улисс отрицательно покачал головой:

– Я занимался сеном, а отец и его люди разыскивали заблудившихся животных.

– Сегодня он не поехал со своей командой. Я заставила его встать позже, – нижняя губа Шарлотты задрожала, казалось, она вот-вот заплачет. – Я думала, это пойдет ему на пользу. Но он уехал один, и теперь неизвестно, что с ним.

Улисс положил ей руку на плечо. За последние несколько месяцев он привязался к Шарлотте.

– Я уверен, что он скоро появится.

– Но его люди вернулись час назад. Они целый день не видели Патрика!

Неудивительно, что она выглядела такой встревоженной. Все же Улисс попытался успокоить ее:

– Не волнуйтесь из-за папы. Он знает, как вести себя в любой ситуации. Возможно, он разыскал животных и пытается пригнать их к месту кормежки один. Он скоро появится.

– Надеюсь, ты прав, – сказала Шарлотта, но в глазах ее была тревога. – Ты не против поужинать сегодня в кухне? Мы все там собрались в ожидании твоего отца.

– Все, что подходит вам, подойдет и мне, – ответил Улисс.

К его удивлению, в кухне оказались Рио, Велвет, Райна и несколько работников. Все выглядели усталыми.

Рио кашлянул, следом молодой Тиг чихнул и высморкался в шейный платок. Ну конечно, чего им не хватало, так это и инфлюэнцы, подумал Улисс, когда Райна подала ему тарелку рагу.

Он не видел ее со дня несчастного случая на пруду и гадал, много ли она помнит из того, что тогда случилось. Наверное, нет, иначе тарелка полетела бы ему в голову.

Рио снова кашлянул, на этот раз его кашель прозвучал жестче, а дыхание было тяжелым.

– Отец, ты ужасно кашляешь, – сказала Райна, и глаза ее, как показалось Улиссу, зажглись беспокойством.

– Я и чувствую себя ужасно, – признался Рио, – будто меня лошадь лягнула в грудь.

Велвет сидела возле кухонного стола рядом с мужем. Она поднялась, заставив встать и его.

– Пойдем-ка лучше домой, я уложу тебя в постель.

– Я никуда не уйду, пока не вернется Патрик, – сказал Рио. Лицо его покраснело, так как он пытался сдержать кашель.

Улисс внимательно посмотрел на Рио. Он выглядел постаревшим.

– Велвет права, ты выглядишь ужасно. Отправляйся домой, я сам тут управлюсь. Если через полчаса отец не вернется, я снаряжу людей на поиски.

Улисс ожидал, что Рио будет сопротивляться, но вместо этого тот кивнул в знак согласия, потом открыл рот, собираясь что-то сказать, но снова закашлялся.

– Хватит у тебя сил добраться до дома верхом? – спросил Улисс.

– Верхом ехать не пешком идти. – Теперь Рио казался больше похожим на себя, когда приступ кашля прошел.

– Если ты не возражаешь, – сказала Райна, – я останусь, пока Патрик не вернется.

Несмотря на их постоянные стычки, Улисс был рад, что она пожелала остаться, пусть даже не ради него. Райна изобретательна, находчива, знает ранчо Прайда лучше Улисса. Для него мог быть полезен ее совет, если бы Патрик не появился.

– Я уверен, что Алиция и Шарлотта будут счастливы, если ты составишь им компанию, – сказал он.

Он послал одного из своих работников оседлать лошадей де Варгасов, проводил их до двери и вернулся на кухню. Когда он вошел, работники уже заканчивали ужин.

– Ты сказал, что подождешь не более получаса, – сказала Шарлотта, когда Улисс сел и налил себе чашку кофе. – С тех пор как ты вернулся домой, прошло уже тридцать минут.

Улиссу претила сама мысль о том, чтобы снова отправлять на холод усталых людей и лошадей, но еще более ужасной была мысль, что его отец где-то один борется со стихией.

– Да, пора посылать людей на поиски, – согласился он, отставляя кофе в сторону.

Мужчины заерзали на стульях.

– Очень не хочется отправляться вечером на поиски этих чертовых коров, мистер Прайд, – сказал один из них.

– Вы отправитесь искать моего отца.

Человек вскочил на ноги так стремительно, что его стул опрокинулся:

– Почему же вы сразу не сказали?

– Я рассчитывал, что он к этому времени вернется. – Улисс оглядел своих людей, переводя взгляд с одного лица на другое. – Я и рад бы сказать вам: пойдите и хорошенько отоспитесь. Знаю, как вы нуждаетесь в отдыхе, но мой отец где-то на территории ранчо и, возможно, попал в беду.

Первым к двери направился Люк Тиг.

– Ни один из нас не будет отсиживаться в теплом сарае, когда мистер Прайд отмораживает себе зад, прошу прощения у леди за такое выражение. Скажите, что нам делать, и мы все сделаем.

– Пошли, ребята, – сказал другой, поднимаясь из-за стола. – Пора седлать лошадей.

Комната наполнилась звяканьем шпор. Мужчины встали со своих мест, направились к двери и сгрудились там, ожидая указаний Улисса.

– Через минуту я буду готов, а вы пока попросите тех, кто вернулся раньше, присоединиться к нам.

В своем голосе Улисс узнавал интонации отца. Возможно, они не так уж и непохожи.

– Я тоже хочу ехать, – сказала Райна, снимая передник.

– Забудь об этом. Достаточно того, что я беспокоюсь об отце.

– Я сама за себя побеспокоюсь.

– Как на пруду?

– Я тебе понадоблюсь. Я знаю ранчо лучше, чем ты.

Она выпятила нижнюю губу, и на лице другой женщины это выглядело бы так, будто она дуется, но лицо Райны выражало железную решимость. Ее рот, казалось, приглашал к поцелую, но сейчас Улисс не мог об этом думать.

– Ты на самом деле знаешь ранчо лучше меня. Но за все отвечаю я, пока отца нет, и не хочу рисковать твоей жизнью. Но твой совет мне пригодится. Есть у тебя какие-нибудь соображения, куда мог бы отправиться отец?

С минуту Райна обдумывала его вопрос.

– Патрик, должно быть, разыскивал потерявшихся животных, но не смог бы объехать всю территорию. Если ты знаешь, где он уже побывал, значит, сейчас он там, где еще поиски не производились.

Улисс не задумываясь наклонился и поцеловал Райну в лоб. К его удивлению, она не отпрянула.

– Спасибо, – только и сказал он, хотя хотел сказать много больше.

– Если ты не берешь меня с собой, возьми по крайней мере Старфайера. Тебе понадобится хорошая лошадь.

Слова Райны прозвучали буднично, но глаза, Боже праведный! Что говорили ее глаза! Неужели Райна беспокоилась о нем?

– Ты очень добра.

– Возвращайся домой с отцом.

Так, значит, она это сделала ради Патрика. Следовало бы ему это знать.

Он повернулся к Шарлотте:

– Нам потребуются все керосиновые лампы, какие есть в доме. Позаботьтесь, чтобы они были как следует заправлены, и оставьте их в холле у дверей.

Он направился в библиотеку, взял пару бутылок бренди, чтобы перелить во фляжки, потом вернулся к своему зимнему снаряжению.

Шарлотта тем временем принесла керосиновые лампы и поставила на пол.

– У нас есть еще шестнадцать штук. Сейчас их приведут в надлежащий вид.

Шарлотта выглядела такой же бледной и подавленной, как в тот день, когда он сообщил ей о смерти Илке.

– Будь осторожен и помни: мне нужен твой отец. Найди его и привези домой.

Улисс открыл дверь и вышел. Холод ударил ему в лицо. Он не представлял, кому придется тяжелее: мужчинам, которые должны были сопровождать его в поисках, или женщинам, которых он оставил ждать.