Бесстрашная

Глава 5

– Я не привидение. Я существо из плоти и крови, – сказала Шарлотта, беря ледяную руку Кончиты в свои.

– Тогда вы, должно быть, ведьма, – шипела и брызгала слюной домоправительница, – потому что вы не постарели ни на день.

– Интересное замечание!

Или Кончита научилась преподносить столь странные и мрачные комплименты, или у нее сильно ухудшилось зрение. Шарлотта заподозрила последнее.

Вести пустые споры с Кончитой и выбрать ее собеседницей было последним делом. Однако вторжение домоправительницы несколько разрядило обстановку и внесло комическую струю.

Кончита ни на секунду не сводила подозрительного взгляда с лица Шарлотты.

– Никто не сказал мне, что ожидаются гости.

– Это моя вина, – заметил Патрик.

Пожав ему руку, Шарлотта самоотверженно ответила:

– У тебя были другие заботы.

Пока что беседа хромает, напоминая незадавшуюся карточную игру, размышляла Шарлотта. Алиция и Улисс молчали, будто лишились дара речи. Патрик ограничивался односложными репликами, а у Кончиты был такой вид, будто она и в самом деле увидела духа.

Шарлотта представляла себе, что вот сейчас они должны были бы уже сидеть в гостиной вдвоем с Илке и вести задушевный разговор. Ей было бы очень полезно позаимствовать у Илке жизнерадостности и силы. Без Илке мир стал более темным и страшным.

Шарлотта опиралась на руку Патрика, чувствуя, что ее охватывает безнадежность. Он отозвался, крепче сжав ее талию. Несмотря на его исхудавшее тело, неряшливый вид и растрепанные волосы, Шарлотта чувствовала в его теле несокрушимую силу, как и много лет назад.

Она много думала о Патрике все эти годы с тех пор, как покинула этот дом, и часто эти мысли были окрашены чувством горького сожаления.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Пока нет, но я скоро приду в себя, – ответила она решительно. – Возможно, все еще уладится.

Десятки лет, проведенных Шарлоттой в аристократических кругах, подготовили ее к тому, что она могла бы справиться с самой неловкой ситуацией, А Богу известно, что в более неловком положении она еще никогда не была.

– Я не знаю, как вы, а я бы не отказалась от чашки чая, – сказала Шарлотта, разряжая неловкую атмосферу.

– Я предпочел бы чего-нибудь покрепче, – отозвался Патрик. Голос его звучал хрипло, словно в последнее время он разучился им пользоваться.

Шарлотта сочувственно сжала его руку. Бедняга явно нуждался в нежной женской заботе, именно в такой, какую давала ему Илке.

– Я бы тоже выпила чашку чаю, если это не потребует слишком больших хлопот, – сказала Алиция.

– Боюсь, что сейчас мы не вполне готовы к приему гостей. Кончита – наша – единственная служанка, – объявил Улисс.

Было ясно, что он не слишком рад их появлению здесь. И все же Шарлотта не могла не подумать о том, какую красивую пару составили бы они с Алицией, – сейчас, когда они стояли рядом, это было очевидно.

Шарлотта улыбнулась ему, будто и не слышала его слов. Она знала способы умаслить самых недружелюбных мужчин, а уж этого растопить не слишком сложное дело. Особенно когда красивая дочь будет ее невольной сообщницей.

Позволив Патрику уйти, Шарлотта расправила плечи, как генерал, производящий смотр своего войска, и послала Улиссу свою самую ослепительную улыбку:

– Надеюсь, вы не считаете нас неподходящей компанией? Я буду рада помочь Кончите заварить чай и принести сюда поднос.

Не дав Улиссу слова сказать, она схватила Кончиту за руку и вытолкала из комнаты. По пути на кухню она замечала все: новые предметы обстановки, старые и знакомые вещи. Все они свидетельствовали о прискорбном недостатке внимания к ним. Этот дом отчаянно нуждался в женской руке, так же как и его хозяин.

После того как Шарлотта удалилась, Улисс подошел к камину, чтобы растопить его. Ему требовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах. В нем бушевал гнев, но больше всего изумление.

Шарлотта Готорн оказалась вовсе не такой, как он ожидал. Он представлял себе фривольную даму, никогда в жизни не задумывавшуюся ни о чем, кроме последних требований моды. Однако, когда она пришла в себя после обморока и слез, он заметил в ее взгляде блеск стали, а за ее действиями скрывался быстрый и живой ум. Но неужели она проехала тысячи миль только для того, чтобы повидать старую подругу? Удалится ли она теперь, обставив свой отъезд должным образом, теперь, когда ей стало известно о смерти Илке?

Он почему-то в этом сомневался. И от этой мысли ему становилось все более не по себе. Улисс бросил беспокойный взгляд на отца. Патрик мог бы стать легкой добычей для такой умной женщины, как Шарлотта Готорн.

Улисс подождал, пока огонь охватил поленья, потом присоединился к отцу и Алиции. Они сидели рядом на софе, Улисс устроился в кресле с высокой спинкой.

Девушка смотрела на Патрика, как показалось Улиссу, с искренним сочувствием.

– Я уже сказала вашему сыну, что наш приезд, видимо, совсем не ко времени, – заметила она.

К изумлению Улисса, Патрик ответил:

– Чепуха. Я счастлив, что вы приехали. Патрик, вне всякого сомнения, чувствовал себя лучше, как показалось Улиссу. На щеках его проступил легкий румянец, а глаза утратили остекленелый вид.

– Мне было очень грустно узнать о несчастье с вашим отцом. – Патрик бросил на Алицию нежный взгляд, очень похожий на те, которыми он обычно одаривал Райну. – Он был замечательный человек.

– Очень любезно с вашей стороны так отзываться о нем.

Слово «любезно» как-то не вязалось с тем, что сказал Патрик, подумал Улисс с кислой усмешкой. Вообще терпимость его отца при данных обстоятельствах можно было бы назвать чудом. Ему казалось, что Патрик лишь терпел дружбу Илке с Шарлоттой. Теперь же, как понял Улисс, Патрик с готовностью воспринял свою роль в странном переплетении их отношений.

– Моя жена и я частенько говорили о том, чтобы пересечь океан и повидаться с вашими родителями, – сказал Патрик.

Улисс поморщился. Если это и было правдой, то для него это сообщение было неожиданным.

– Кстати, Алиция проделала долгий путь, – вмешался Улисс, мысленно недоумевая, как она сумела сохранить свежесть покрытой капельками росы розы к концу утомительного и трудного дня. – Не желаете ли освежиться?

Она кивнула:

– Да, я чувствую себя немного усталой. Но все мои вещи в экипаже.

Боже милостивый, он совсем забыл об этом!

– Разрешите, я принесу их. Кроме того, надо накормить и напоить вашу лошадь.

Краска бросилась Алиции в лицо. Да она настоящая красавица, подумал Улисс.

– Боюсь, вы не сумеете найти то, что мне нужно. Видите ли, мама и я рассчитывали на длительный визит и соответственно подбирали вещи. Экипаж завален чемоданами и сундуками.

– Почему бы нам не пойти вместе? Тогда вы могли бы показать, что вам требуется, – сказал Улисс, вставая и предлагая ей руку.

– Отличная мысль, – поспешно согласился Патрик. – Мне тоже потребуется несколько минут, чтобы привести себя в порядок.

Весть о возвращении Улисса быстро достигла дома де Варгасов. В этот вечер его приезд был главной темой разговоров за обедом.

– Думаю, сейчас самое время Улиссу вспомнить об отце, вместо того чтобы заниматься своей чертовой политикой, – заметил Рио.

– Надеюсь, он сумеет вытянуть Патрика из этого мрака, – отозвалась Велвет.

– Ему плевать на отца, иначе он никогда не оставил бы его одного, – заявила Райна, давая волю своему гневу.

Она не могла забыть, что случилось в этой самой комнате три месяца назад.

Воспоминание о поцелуе Улисса испортило ей аппетит. Она не могла больше есть и, когда родители отворачивались, кормила Юсфула со своей тарелки.

Беседа приняла другое направление, но Райна продолжала думать об Улиссе. Когда ужин закончился и наступило время ложиться спать, она все продолжала изобретать причины, по которым собиралась ненавидеть его. Он был корыстный, эгоистичный и жестокий. В нем не больше чувств, чем в пне. Время от времени она внушала себе, что не хотела бы никогда больше видеть его. Но к утру осознала, почему душа ее полна горечи и злобы.

В течение дня Райне пришлось переделать тысячу дел на ранчо. Она закончила работу в четыре и вернулась домой сменить коня. Райна хотела переодеться, но вдруг Улисс вообразит, что она разрядилась во все лучшее ради него? Поэтому она предпочла быстро вымыться, села на лошадь и свистнула Юсфулу, чтобы следовал за ней.

Короткий зимний день уже угасал, когда она приблизилась к ранчо Прайда. Дом был красивый и намного больше, чем тот, что построил ее отец. Она не могла понять, почему Улисс проводил так много времени вдали от дома. Если бы она когда-нибудь заполучила такое ранчо, как «Гордость Прайда», то ее нельзя было бы увести с него даже силой.

Когда Райна приближалась к дому по подъездной дорожке, то заметила перед ним чей-то чужой экипаж. По вялому виду лошади и плохой сбруе она поняла, что кабриолет был нанят. Она слышала, что Патрик никого не принимает. Неужели кто-то приехал навестить Улисса?

Ей не пришлось долго ломать голову над этим вопросом, потому что она увидела Улисса, выходящего из дома с женщиной, и женщина эта опиралась на его руку.

Волосы у нее были того редкого пепельного оттенка, который природа дарует только самым удачливым представительницам женского пола. Ее нежная кожа цвета земляники со сливками, по-видимому, никогда не знала загара, а тело было стройным, как у породистой молодой кобылки.

Райна никогда не думала о туалетах, но если встречала хорошо одетую женщину, то с первого взгляда могла оценить качество одежды. Дамы в Керрвилле дорого бы дали за такой модный дорожный костюм. Высокий ворот огибал лебединую шею, жакет подчеркивал безупречную форму груди.

Она или носила смертельно тугой корсет, или природа одарила ее невероятно тонкой талией.

Кто она и чем занималась с Улиссом?

В груди у Райны началось жжение. Она знала, что наступит день, и Улисс выберет себе невесту. Так неужели это была она? Райна почувствовала, что у нее начинается приступ удушья.

Инстинкт говорил ей, что она должна скрыться, но Улисс поднял голову и увидел ее.

– Добрый день, Квинни. Чем могу быть полезен? Ничем, черт бы тебя побрал, подумала она сердито.

– У меня дело к твоему отцу.

– Как видишь, у нас гости. Может быть, ты заглянешь завтра?

– Улисс, познакомьте нас, – сказала девушка. – У нее был чудовищный акцент, поэтому то, что она сказала, прозвучало более манерно, чем, вероятно, она сама этого хотела.

– Конечно, леди Готорн. Это дочь нашего работника, Райна де Варгас.

– Приятно познакомиться, – сказала Райна, мучительно сознавая, что на ней заляпанные грязью штаны и поношенный жакет. Она выглядела ужасно, а чувствовала себя так, что и описать невозможно. И не подумав попрощаться, Райна повернула свою кобылу и изо всей силы поддала ей под ребра ногами. Не привыкшая к такому грубому обращению, кобыла рванула с места в карьер.

Фамилия Готорн запала в память Райны, и всю дорогу домой она пыталась вспомнить, где ее слышала, не переставая размышлять об элегантном костюме незнакомки. Райна не сомневалась, что слышала это имя прежде, но никак не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах.

– Какая необыкновенная девушка! – заметила Алиция, когда Райна ускакала.

Улисс рассеянно кивнул:

– Вы хотели сказать – необыкновенно грубая?

– Возможно, ее манеры и оставляют желать лучшего. Но я имела в виду совсем иное. Никогда прежде я не видела женщины в мужском седле, не говоря уже о том, что она носит брюки.

Улисс взял Алицию под руку и помог ей спуститься с крыльца.

– Уверяю вас, что такого зрелища вам больше не представится, если только вы снова не столкнетесь с Райной.

– По вашим словам выходит, что вы ее не одобряете. Но когда мне приходилось скакать в дамском седле и я оказывалась позади мужчин, которые ездят хуже меня, я частенько подумывала о том, а не начать ли мне ездить по-мужски. – Спускаясь по ступенькам, Алиция чуть приподняла юбку. – Юбки иногда так мешают! На них вечно собирается грязь, кайма рвется, а если не проявить должной осторожности, то можно запутаться и упасть.

– Вы говорите как эмансипированная женщина. Алиция подняла на него глаза и рассмеялась. Смех ее был похож на журчание ручья.

– Моей матери не понравилось бы то, что вы говорите. Не могу удержаться от зависти к тем, кто обладает свободой духа. Как вот эта девушка. Как вы ее назвали? Вы назвали ее Квинни, но потом представили как Райну де… де кто-то…

– Де Варгас. Ее зовут Райна. По-испански, это означает «королева».

– Это имя ей подходит.

– Подходит? Вы, должно быть, шутите.

– Я подумала, что она сидела на своем коне, словно языческая королева. С ее черными волосами и смуглой кожей… да, она настоящая королева.

«Языческая королева, смех да и только!» – подумал Улисс. Райна де Варгас была бедовой девчонкой, которой всегда было море по колено.

– У нее и собака замечательная. Никогда не представляла, что в Техасе можно встретить породистую собаку. Ведь это настоящий ирландский волкодав.

Так, значит, Алиция не подозревала, что эта собака была подарена ему Шарлоттой! Если повезет, то она никогда этого не узнает.

– Я уже говорила вам, что мы думали задержаться здесь надолго и поэтому основательно нагрузили наш экипаж.

Улисс улыбнулся:

– Когда ваша мать написала о том, что вы приедете, я думал, что вы привезете с собой целую свиту лакеев и охранников и стайку хихикающих горничных.

– Мы не любим ничего претенциозного. Моя мать отпустила большую часть наших слуг несколько месяцев назад.

Улисс поднял бровь. Это, насколько можно было судить по письмам графини Гленхэйвен, мало походило на нее.

– Я нахожу это несколько странным.

– Моя мать очень практичная женщина. Она сказала, что было бы глупо держать такой большой штат слуг, потому что после смерти отца вопрос о развлечениях и приемах был решен раз и навсегда. Думаю, когда мы вернемся в Лондон, она наймет новых слуг.

Алиция указала на один из чемоданов. Улисс взял чемодан в одну руку, а другую предложил Алиции.

– Как долго вы рассчитываете остаться у нас? Я хочу сказать, рассчитывали до того, как узнали о смерти моей матери?

– Точно не знаю. Мама говорила, что к лету мы должны быть в Лондоне.

Когда Патрик мыл руки, он едва узнал свое лицо в зеркале над раковиной. Его скулы и нос выпирали, в глазах было затравленное выражение. И пахло от него довольно скверно. Когда он в последний раз принимал ванну? Он не мог припомнить.

Со дня смерти Илке он не заботился о своей внешности и даже не подозревал, как опустился. Он был так погружен в скорбь и жалость к себе, что больше ни о чем не мог думать. Теперь же его охватило чувство стыда. Шарлотта нашла в себе силы продолжать жить без Найджела, и он был способен на это.

Требовалось время, чтобы побриться и принять ванну. Но ему не хотелось заставлять Шарлотту ждать, а чай она приготовит быстро. Эта мысль вызвала у него улыбку. Шарлотта на кухне? Во время их недолгого брака у нее однажды начался настоящий припадок, когда Патрик предложил ей научить Кончиту готовить что-нибудь, кроме бобов.

Он причесался, расчесал бороду, вымыл руки и надел свежую рубашку.

Несколькими минутами позже он вернулся в гостиную и застал там Алицию и Улисса за оживленной беседой. От их веселых голосов и у него поднялось настроение.

Шарлотта вернулась из кухни с великолепным серебряным чайным сервизом, который когда-то прислала в подарок Илке.

– Вы действительно не готовились к приему гостей, – сказала она с печальной улыбкой. – Я не нашла к чаю ничего, кроме коробки бисквитов. – Она поставила поднос на стол перед диваном. – Улисс, виски у вас по-прежнему в библиотеке?

– У вас прекрасная память.

– Не принесете ли бутылку для отца? И захватите с собой Алицию. Я уверена, что ей хочется побольше узнать о вашем доме.

Когда они ушли, Шарлотта снова переключила внимание на Патрика. Он прочел беспокойство в ее глазах.

– Ты не должен забывать о себе. Илке это очень огорчило бы.

Патрик глубоко вздохнул:

– Я не представлял себе жизни без нее. Шарлотта взяла его за руку:

– Я знаю. Со мной было то же самое, когда Найджел умер. Но мы должны жить ради своих детей.

– Как ты выстояла? – спросил Патрик.

– Не сразу. Я и не смогла бы с этим справиться, если бы у меня не было Алиции, а я должна думать о ней.

– У меня с сыном совсем иначе. Улисс живет собственной жизнью. Он во мне не нуждается.

– Возможно. Но зато ты обязан думать о ранчо. Ты должен вернуться к работе, мой дорогой.

– Я говорил это себе сотни раз. Но мысль о том, что, проработав весь день, я должен буду вернуться в пустой дом… – Его голос задрожал. В глазах Шарлотты он прочел сочувствие и понимание.

– Знаю, мой дорогой. Я возненавидела Гленхэйвен-Холл. Каждый раз, когда поворачивала за угол, я опасалась, что увижу Найджела. И это было выше моих сил. Потому-то я и уехала. – Лицо Шарлотты просветлело. – А знаешь, есть прекрасная возможность решить наши столь похожие проблемы сообща. У меня пока что нет желания возвращаться домой, а этот дом, несомненно, нуждается в заботе женщины, чтобы пробудить его к жизни. Если бы я осталась, мы могли бы помочь друг другу пережить самое тяжелое время.

Патрик вздохнул. Хотя их брак был не просто испытанием, а несчастьем, они расстались по-дружески. Но сейчас он не был уверен, что хочет, чтобы кто-нибудь взял на себя обязанности Илке.

– Пожалуйста, не думай, что я пытаюсь занять место Илке. Это не входит в мои намерения. И все же мы оба знаем, что много лет назад я причинила тебе серьезные неприятности. Поэтому я хотела бы воспользоваться возможностью загладить свою вину.

– Ты очень откровенна.

– Я слишком стара и слишком устала, чтобы говорить одно, а думать другое.

Она совсем не была похожа на женщину, которую он помнил. Прежняя Шарлотта любила словесные игры. К тому же она не могла приготовить даже чай. Та Шарлотта не знала, как вскипятить воду. Прежняя Шарлотта никогда не сделала бы такого бескорыстного предложения.

– Я ценю твою доброту, но не могу ею воспользоваться.

– Ты оказал бы мне огромную услугу, и Алиции тоже. Она страстно желала посмотреть американский Запад. Мне бы не хотелось ее разочаровать.

– Неужели это говорит Шарлотта Деверо, первая красавица Пэтчеза? Неужели это ее голос я слышу? Я-то думал, ты ненавидишь домашнее хозяйство.

Ее улыбка стала шире, при этом на щеках обозначились восхитительные ямочки, о существовании которых он почти забыл.

– Я вовсе и не собираюсь сама заниматься уборкой и мыть полы. И все же я знаю, как вести хозяйство в большом поместье. Гленхэйвен-Холл… О, да там больше ста комнат! – Она снова взяла его за руку. – Пожалуйста, Патрик. Мне надо чем-то занять себя.

На минуту Патрик вспомнил, с какой легкостью она им когда-то вертела. Но он отогнал эту мысль.

– Я буду счастлив, если ты тут поживешь.

– О чем у вас тут речь? – спросила Алиция, входя с Улиссом в гостиную.

– Ваша матушка согласилась пожить здесь и привести этот дом в порядок. – Патрик не обратил внимания на мгновенно мелькнувшее на лице Улисса недовольство.

Алиция в восторге захлопала в ладоши: – Я буду счастлива. По правде говоря, мистер Прайд, ваше ранчо просто очаровало меня. Я горю желанием узнать побольше о нем и о вас.

Велвет сидела за столом, когда в кухню вошла Райна.

– Мама, – сказал она, – фамилия Готорн что-нибудь говорит тебе?

Велвет была так изумлена, что чуть не уронила тарелку.

– Ты сказала – Готорн?

– Так, значит, ты слышала эту фамилию раньше?

– Она принадлежит одной красивой даме… Райна пожала плечами:

– Думаю, можно назвать ее красивой, если тебе нравится такой тип.

– И при ней был красивый светловолосый джентльмен?

– Этого я не заметила. С ней был Улисс.

Велвет не могла не заметить горечи в голосе дочери и боли в ее глазах.

– Он сказал тебе что-нибудь неприятное?

– Нет. Он просто представил меня Алиции Готорн.

– Алиции? Даму, которую я знала, звали Шарлотта.

– Ну а эту зовут Алиция. Не могу сказать, что она произвела на меня сильное впечатление. У нее очень странный акцент, и на ней самая замысловатая сбруя, какую я когда-нибудь видела.

Странный акцент? Модная одежда? Велвет размышляла. Она слышала, что у Шарлотты и Найджела была дочь.

– Должно быть, это дочь Шарлотты Готорн. А что она делает на ранчо Прайда?

– Ты хочешь сказать, кроме того, что строит глазки Улиссу?

Велвет не отозвалась на замечание Райны.

– Должно быть, графиня приехала к Прайдам погостить. Если только я что-нибудь понимаю. У нее всегда было больше дерзости, чем…

– Какая графиня?

– О, это долгая и печальная история, солнышко.

– Похоже, что ты недолюбливаешь эту графиню.

– По правде говоря, она мне очень нравилась. И я была бы счастлива снова ее увидеть. Но она живет по собственным правилам.

Райна смотрела на мать с нескрываемым любопытством.

– Ты никогда не говорила мне, что знала графиню. Велвет сжала губы. Было столько всего, о чем она не рассказывала дочери!

– Почему графиня «как-ее-там» приехала к Прайдам? Они были друзьями?

– Не совсем так.

Велвет указала Райне на стул и уселась сама.

– Думаю, пора тебе узнать о прошлом Прайдов. Помнишь тот день в булочной, когда мальчишки наговорили вам столько ужасных вещей?

– Какое отношение это имеет к графине?

– Самое прямое. Она причина того, что Улисс незаконнорожденный.

Глаза Райны расширились от изумления.

– Я знаю, что родители Улисса не были женаты, когда он родился. Но не понимаю, как это может быть связано с какой-то английской леди.

– Она была первой женой Патрика.

– Что?

Райна так резко вскочила на ноги, что опрокинула стул. Теперь она стояла перед матерью в воинственной позе – руки на бедрах, щеки горят, глаза сверкают – и смотрела на Велвет сверху вниз.

– Я никогда не забывала об этом дне. Я пришла домой и спрашивала тебя, что означают слова «шлюха» и «ублюдок». Ты сказала мне, что «шлюха» – это женщина, которая продает свою любовь несчастным одиноким мужчинам, чтобы сделать их немного счастливее, а «ублюдок» – человек, родители которого не были женаты. Ты даже сказала мне, что была шлюхой, но перестала ею быть задолго до того, как вышла замуж за папу. Если ты сказала мне это, то почему не сказала остального?

Велвет нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Она поставила на место опрокинутый Райной стул и посмотрела дочери прямо в глаза:

– Чтобы быть полностью откровенной, скажу тебе, что у шлюх в обычае иметь тайны. И у меня они, конечно, были. Я могла бы взорвать весь Фредериксберг, если бы рассказала так называемым порядочным женщинам кое-что об их мужьях и сыновьях. Но если я хранила чужие секреты, то, уж конечно, не могла не сделать этого для людей, которые были мне дороги.

– Значит ли это, что Алиция – дочь Патрика? Велвет постаралась собрать все силы и не заметить, что в глазах ее дочери блеснула надежда.

– Нет, солнышко, ее отец Найджел Готорн, граф Гленхэйвен.

– Значит, она и в самом деле леди! Я подумала, что Улисс назвал ее так, чтобы уязвить меня и показать, что я могу быть чем угодно, но только не…

Райна прекратила ходить по комнате и снова села:

– Так ты и графа знала?

– Да. И твой отец тоже. Они были очень привязаны друг к другу. Твой отец однажды спас жизнь Найджелу. Граф приехал в Техас поохотиться. Он выслеживал кугуара и очень серьезно повредил ногу. Твой отец перевязал ее лучше любого доктора. А Патрик принес его на руках на ранчо, где Илке его выходила.

– Я что-то не понимаю. Если Илке и Патрик были женаты, то при чем тут Шарлотта?

– Илке и Патрик не были в то время женаты. Шарлотта была женой Патрика, а Илке была их экономкой.

– Но Илке рассказывала мне, как она влюбилась в Патрика, когда была еще девчонкой. Почему же они тогда не поженились?

– Ты знаешь, что Илке осиротела еще до того, как приехала в Техас? Отто Зонншайн взял ее к себе и дал работу в булочной. Он женился на ней, когда ей было семнадцать. После этого Илке встретила Патрика, и, да благословит их Господь, это была любовь с первого взгляда.

– Но Отто умер. Он похоронен здесь, на земле Прайдов. Почему же Патрик не женился тогда на Илке?

– Он не знал о смерти Отто. Он уехал в Нэтчез навестить родных. Там он встретил Шарлотту. Патрику хотелось обзавестись семьей, а Шарлотта была в то время самой хорошенькой девушкой на свете. Когда он привез ее к себе на ранчо, то узнал, что Илке овдовела. – От этого воспоминания у Велвет мороз пошел по коже, и она содрогнулась. – Все они оказались в очень сложной ситуации. Когда Шарлотта влюбилась в графа и бежала с ним в Англию, это было облегчением для всех.

– Скажи это Улиссу, – заметила Райна с горечью.

Велвет вздохнула:

– Когда Шарлотта и Патрик развелись, Улиссу было два года. Он, вероятно, не помнит, но именно тогда Илке и Патрик поженились. Скандал был ужасный. То, что я была на их стороне, делу не помогло.

– Когда же Улисс узнал правду о своих родителях?

– Они рассказали ему все после того случая в булочной.

– Тебе давно следовало бы мне рассказать обо всем, – заметила Райна.

– К тому времени, когда ты стала достаточно взрослой, о скандале все уже позабыли. Я думала, что лучше не будить «спящую собаку».

– Но это бы изменило наши отношения с Улиссом! – выкрикнула Райна.

Велвет страстно хотелось прижать дочь к себе, утешить ее, изгнать выражение боли из ее глаз. Но она всегда была практичной женщиной. Чем скорее Райна узнает всю правду об Улиссе, тем лучше для всех.

– У Улисса с тобой всегда будут связаны самые мучительные, самые болезненные воспоминания. Он простил своих родителей, но не думаю, что он понял их. Если Улисс кого-нибудь полюбит, он никогда не позволит себе вступить с женщиной в такие отношения, какие были у его отца с матерью. Люди, подобные Улиссу, не женятся по любви. Они женятся на тех, кто может способствовать их карьере, увеличению банковского счета или упрочению положения в обществе.

«И они не женятся на дочерях шлюх», – добавила Велвет про себя.