Бесстрашный. Хочу тебя себе

Глава 16

(Рус)

Чуть подавшись вперёд, впиваюсь в неё губами. Натуральным образом засасываю, грызу, зализываю. Её теплота, нежность…Мягкость. Чёртова невинность… Как яд для меня. Она такая хрупкая и женственная, что кажется, будто сейчас сломаю, если превышу допустимую норму. Обхватываю тонкие запястья и прибиваю их над головой. Глазами устанавливаю с ней контакт. Проклятие…Да это не глаза…Они же как маятники меня расшатывают. В них столько всего намешено. В них растекается вечность и любовь. Что-то абсолютно противоположное моему обычному состоянию. Я в них, не то что горизонты, я самого себя теряю.

Не в силах разорвать этот зрительный контакт, трусь членом о её мокрую промежность. Не просто балдею. Охуеваю от похоти. И нихрена хорошего не жду от этой связи. Это не значит, что я всё решил. Я просто хочу её. На полученном адреналине сильнее, чем когда-либо. Это животная страсть. Это желание размножаться. Но она… Смотрит так, словно любит. Я это каждым нервным волокном чувствую. Каждой жилой.

Отстраняюсь, поднимая корпус и плотнее притягиваю к себе за нежные бёдра. Приставляю головку к влажному входу, наблюдая за всем этим процессом. Но параллельно поглядываю в её карие. Она тоже ждёт. И я…Медленно скольжу внутрь. В охуенно влажную тугую щель, которая меня размазывает как ореховую пасту по тосту. Блядь…

— Уверена, что не целка и тебе это не приснилось? — спрашиваю, ощущая это неистовое давление внутри. Мне не то, чтобы тяжело её трахать. Мне даже протиснуться туда кажется пыткой.

— К сожалению, да, — отвечает и при этом смотрит на меня как оленёнок Бэмби слезящимися глазами. — Я всегда хотела, чтобы ты был первым…Всегда…Как только начала думать о сексе… — выдаёт она, и я на эмоциях подаюсь вперёд, заставив её вскрикнуть. До упора вхожу. Выдыхаю. Блядь, как же в ней хорошо…Маняще, чарующе, одуряюще хорошо.

Склоняюсь обратно. Уткнувшись носом в её щеку, начинаю двигаться.

— Зачем тогда дала другому? — спрашиваю, а она вцепляется в меня сильнее и начинает реветь.

Блядь…Я ляпнул что-то не то, да?

— Надя, извини. Я не хотел…

— Не хочу плакать и впредь говорить об этом. Просто будь со мной, Руслан. Просто будь, — она присасывается к моей шее и зализывает, оставляя мини-засосы. Стонет, когда я начинаю чуть смелее двигаться. Охренеть конечно, что при этом испытываю. Влажная она до неприличия. Только это и позволяет свободно входить. Потому что всё ещё чувство, будто трахаю непорочную деву.

Не могу долго ебаться в миссионерке, поэтому, распробовав, переворачиваю, ставлю на четвереньки и вхожу сзади, заставив вновь взвизгнуть. Крови не наблюдаю, значит, не соврала. Уже хорошо.

Обхватываю волосы одной рукой, второй глажу позвоночник. Она прогибается. Уткнувшись лицом в покрывало, надсадно пыхтит, стонет, скулит от этих шлепков. Грубее обхватываю за талию. Вколачиваюсь в неё словно гвоздями. Чувствую, что хочу кончить, по пояснице тепло расходится, словно всполохи зарницы в небе. Чуть замедляюсь, чтобы контролировать процесс, сам же обхватываю плоский живот и тянусь к сокровенному. Кружу, заставляю хныкать, она уже сама ёрзает и насаживается. Ощущаю её сокращения, как туго она сжимает и вынимаю, изливаясь на ягодицу и бедро. Второй ладонью шлёпаю по заднице, а она вскрикивает.

— Ай…

— Стерва ты, Надька…Сломала меня всё-таки, — рухнув на кровать, зажмуриваю глаза, пытаясь выбросить из головы всё, что сделали…Ещё и без презика впервые за почти четыре года. Полная потеря контроля. Фаталити, сука… Сорвался, как щенок…

И что теперь делать?

— Тебе ведь понравилось… — словно спрашивает она, заставив меня ухмыльнуться.

— Естественно, мне понравилось. А-то ты не заметила…

Не знаю, быть может, она просто не знает, как бывает.

Дурень, Руслан. Если у неё был один раз, откуда она может знать?

Может по-пьяни на выпускном кому дала…А Кир и не в курсе вовсе…Иначе бы точно в некрологах был её одноклассник…А может и есть, хрен знает.

Даже одна моя фраза вызывает у неё на лице такие эмоции, что смотреть на неё без улыбки невозможно. Ей хорошо от одной мысли, что мне понравилось…Боже…Да она же реально влюблена, как девчонка…

— Надь, правда, ты извини меня, я ляпнул, не подумав. Всякое бывает и это не моё дело. Ты не обязана оправдываться.

Она молчит, только вытирает выступившие из уголков глаз слёзы.

— Спасибо, что не разозлился за машину…

— Я разозлился. Ещё как. Но сильнее за то, что могла себя угробить. Глупо, Надя. Иногда мне кажется, что у тебя сердце быстрее мозга работает.

— Так и есть…Оно работает быстрее. Всё время несёт меня за тобой. Где бы ты ни был. Я так скучала. Так ждала тебя. Когда ты улетел места себе не находила…И я знаю, ты…Не чувствуешь того же. Но для меня даже это ничего не значит, потому что я знаю, ты полюбишь. Ты полюбишь так, что не сможешь без меня жить. Даже день без меня будет пыткой. Я знаю это. Запомни мои слова…Однажды я выстрелю в упор и без предупреждения. Просто за то, что позволил себе думать, что в нашей паре я буду любить сильнее.

Слушаю её, и сердце колотится, словно его в руке кто-то сжал, и оно делает последние попытки выбраться.

Молча киваю. Только потому что не собираюсь никого больше любить, а она может думать, что хочет. Не спорить же теперь по этому поводу.

Встаю с кровати и иду на кухню.

— Хочешь выпить? Обмоем свадьбу брата и поминки моей тачки? — кричу, когда дохожу до мини-бара.

— Я бы предпочла сок, — говорит она в ответ.

Сок…Хорошо…

— Апельсин, манго, яблоко? — хорошо, что экономка делает покупки. Нескоропортящееся, но хоть что-то.

— Манго.

— Я знал, — улыбаюсь себе под нос, когда наливаю ей стакан сока, а себе виски со льдом. Возвращаюсь, протягивая ей бокал.

— Спасибо… — Гербера всё ещё стеснительно смотрит на мой стояк.

— Поздно паниковать. Сама согласилась.

— Я помню. И это не паника вовсе…Другое.

— Что же?

— Когда долго смотришь на объект обожания, формируется защитная реакция. Боюсь травмироваться расставанием с тобой. Привыкнуть к сексу, а потом остаться без него, — заявляет она, когда я делаю несколько глотков залпом, отставляя стакан в сторону. Резко обхватив её щиколотку, дёргаю на себя, заставив взвизгнуть и разлить сок на свою грудь.

— Аааай… — выдыхает. — Что ты делаешь? Руслан…

— Не бойся, если захочешь потрахаться, я всегда готов, так и знай, — улыбаюсь, целуя её колено и чуть выше. — Но есть лишь одно условие…

— Какое?

— Никто, — двигаюсь губами по бедру. — Не должен. — раздвигаю ноги и ныряю языком к её сердцевине. — Об этом. — выдыхаю огонь. — Знаааать… Подходит?

— Подходит, — опадает она с локтей на спину и выгибается в пояснице, когда касаюсь её промежности губами.

— Ты очень-очень вкусная…Даже более чем…

— Теряешь от меня рассудок, Русланчик? — издевательски бормочет она, глядя вниз. — Осторожнее…А…Ох…

— Это ты осторожнее, дурёха. Ещё одна выходка, затрахаю так, что ходить не сможешь…

— Напугал, — шутит она, посмеиваясь, и я тут же нагло и бесцеремонно перехватываю её тело и утаскиваю на лоджию двадцатого этажа. Буду драть всю ночь, пока не заплачет…

Или пока сама от меня не убежит. Если конечно сможет это сделать…

«Боль — это боль, как её ты не назови.

Это страх — там, где страх, места нет любви.

Я сказал, успокойся и рот закрой,

Вот и всё, до свидания, чёрт с тобой». Агата Кристи. (с)