Бесстрашный. Хочу тебя себе

Глава 26

(Рус)

— Положи, мразь, и отойди к стенке. Медленно, — только вернулся с разведки и такая удача. Дура не постеснялась даже включить мой телефон. Держу дуло возле её затылка. — Тебя прямо здесь завалить или дать тебе жалкий шанс показать, что в тебе имеются наши корни?

— Фу! Никогда не буду гордиться этой поганой кровью! — выпаливает сучка, на что я толкаю её вперед, и она разворачивается, сбрасывая с себя капюшон. — Ну, здравствуй, братик…

— Я не из этих. Свои извращенные фантазии оставь при себе, шкура.

— Ты убил любовь всей моей жизни… — говорит она, сжимая в кулаки руки.

— А твоя любовь убила мою и моего ребёнка. Всё честно, — отвечаю, глядя на неё с ненавистью. — За исключением того, что и тебя стоило бы завалить. Какого хрена ты следишь за Глебом?

— Мммм… Знаешь, что мне нравится в вас Адовых…Вы — тупицы, — отвечает она, вызвав у меня нервный смех.

— А ты у нас пиздец умная! Просто, сука, Энштейн! Когда в следующий раз твои мозги напоют тебе так нелепо гаситься, вспомни о том, что мы нашли тебя в течение двух недель. Уже во второй, сука, раз! — я всё ещё удерживаю её на мушке. Так хочу выстрелить, уму не постижимо. Но опять же всё это разгребать. Искать нужных мусоров в Испании. Это нихера не быстро.

— Говори, кароче, что тебе нужно от нашей семьи или я выстрелю, — снимаю пред и чуть склоняю голову в бок. — Говори.

— У вас есть ещё один недруг, Руслан. Ты даже не представляешь, кто это…

— Тот пацан, с которым ты здесь? Не бери меня на понт, я его не знаю, — отвечаю, взмахнув стволом.

— Зато он тебя знает…Очень хорошо знает. И тебя, и твоего брата… — шипит змея, помахав пальчиками, и не успеваю я обернуться, как меня прикладывают по голове чем-то тяжёлым. Сука… — Если бы я хотела тебя убить, сделала бы это давно, поверь. Но мне нужно кое-что другое…Увидимся, Руслан.

Слыша эти слова, я вырубаюсь окончательно.

Башка не просто трещит, она раскалывается, когда я открываю глаза на полу своего номера. Пиздень даже не выкрала пистолет. Всё оставлено, как есть. Рядом со мной так же валяется и монтировка, которой меня приложили. На башке запёкшаяся кровь. Надо было валить её, пока была возможность нахрен.

Сучка…

Что ещё за хуесос тут с ней? По фото, что прислал Гришаня, я его не узнал.

Обычный пижон, не припомню такого…

Кое-как дохожу до ванной, включаю воду и смываю со своей башки кровь. Всё кружится. Тошнит. Пиздец меня приложили. Потрясающе, не хватало ещё перед выпиской брата пролежать в больничке с сотрясением.

Набираю номер Герберы, но она не берёт. Звоню второй раз, третий. И наконец…

— Что?! Что тебе нужно?! Натрахался, надеюсь?! Ненавижу тебя, Адов! И свой салон можешь засунуть себе в жопу! Будь ты проклят! Я так тебя любила! Так любила!..А ты сволочь, ты!!!..

— Да угомонись ты, блядь! Надя! Меня по башке приложили. Это моя недосестра была! — выпаливаю, на что она замолкает. — Извини. Голова кружится. Прости.

— У тебя есть сестра?! — спрашивает с недоверием.

— У бати нагуленная дочь. Не сестра это, шмара настоящая. Она Глеба за борт тогда скинула. Я ехал искать её, выудить инфу, не ожидал, что она уже меня засекла, паскуда…И была не одна.

— А что ей было нужно?

— Долгий рассказ…Сам не знаю, что конкретно. Но связано с Филом. Тем самым, который подстрелил Глеба…

— Значит…ты не изменял мне? — шелестит она, на что я морщусь.

— Бля, Надя, я кто по-твоему? Ёбырь-террорист? Мы два дня только и делали, что ебались. Нахрена мне другая? Да ещё и в Барселоне!? — повышаю я голос, достав из мини-холодильника ведёрко со льдом.

Засовываю его в полотенце и прикладываю к башке. Бля, хотя бы так…

— Извини…Как ты? Может…Вызвать скорую?

— Сам к врачу поеду… В следующий раз даже думать не стану. И не посмотрю, что девка.

— Боже, мне так жаль, Руслан…А Глеб знает?

— Нет…

— Наверное, вам стоит об этом поговорить… — пищит она, пока я только отхожу от болезненных вспышек в голове.

— Наверное… — перевожу тему. Не хватало мне ещё Глеба сейчас в это впутывать. Хватит им стресса. Катюхино пузо не железное. — Значит, уже увидела договор?

— Угу, — отвечает она растерянно. — Не знаю, до этого ли тебе…Но это самое красивое место, которое я когда-либо видела…

— Я рад, — отвечаю сдержано. — Не знаю, почему, но увидев его, подумал о тебе.

— А я, увидев его, обомлела…Правда пока на фотографиях…Но уверена, что в жизни там всё ещё красивее…

— Не знаю…Посмотришь. Не понравится — сделаем ремонт, — смеюсь и слышу, что она тоже немного отходит. — Прости, что напугал.

— Я волнуюсь за тебя. Ты останешься там?

— Я позвоню Гришане. Мне нужна помощь. Хотя бы чужие глаза. Тут много его людей.

— Ясно, я всё поняла…Рус…

— М?

— Я проплакала всю ночь, — признаётся она грустным голосом, на что я вздыхаю.

— Глупая…

— Не глупая…Просто люблю тебя, — произносит она, а у меня от этой фразы внутри всё взрывается. Такие простые слова…Простые. Я когда-то их тоже говорил…А сейчас у меня от них всё скукоживается, болит, кровоточит. Но так охуенно слышать это от неё…

Словно я мазохист…

— Уверена?

— Конечно уверена…

— Пять минут назад ты сказала, что ненавидишь, — улыбаюсь, и она фыркает.

— Я импульсивная и взрывная…Если люблю, то до гроба. Если ненавижу, то за дело. А с тобой…С тобой границы размывает. В одну секунду люблю, в другую ненавижу…Но…Я хочу быть твоей женщиной, Руслан. Хочу быть твоей надеждой.

— Я вернусь, и мы поговорим, хорошо? Сейчас мне надо идти… — отвечаю, привстав.

— Хорошо…Я буду тебя ждать.

— И, Надь, там Гриша подвалит сегодня. Он любитель появиться неожиданно, не пугайся. Ключи тебе от салона передаст…

— Поняла.

После этого я сбрасываю и созваниваюсь с Гришаней. Он направляет ко мне человечка. Паренек служил с ним по молодости. Знает своё дело, поэтому отвозит меня в то место, где про травмы узнавать ничего не станут.

Меня просто проверяют и делают несколько уколов.

— Порядок, — переводит он мне. — Жить будешь.

— Ок. Где та сука?

Чувствую себя уже намного лучше. Голова не кружится, быстро они меня залатали.

— Они на катере свалили куда-то. Могли хоть куда. Бессмысленно ждать.

— Чё за пацан рядом с ней?

— Гринго. Так их тут называют. Какой-то англоязычный…

— Англоязычный? — спрашиваю, нахмурившись. Что-то мне не нравится это… Пиздец как не нравится…

И я снова набираю Грише.

— Пробей мне Баталова…

— Ох, нихера себе ты вспомнил…Нахуя?

— Надо, Гриш, пробей.

— Хорошо. Скину тебе позже.

— И билет мне возьми обратно. Сам ключи передам. Смысла нет здесь оставаться. Эта сука уже свалила.

— Ты беспомощный, в курсе?

— А нахуя мне что-то делать, если есть ты? — ржу я, на что он издевательски гогочет.

— ХАХАХА, обосраться можно, как смешно. Иди на хуй, — и сбрасывает.

Без настроения, видимо…

Ладненько. Буду ждать билета и думать о Гербере…

А ещё о том, о чём я совсем не хочу думать…

Потому что если это был Баталов, то мне придётся ходить за братом по пятам, чтобы уберечь их семью…