Бесстрашный. Хочу тебя себе

Глава 22

(Рус)

Блядь…Пиздец.

Чего я не ожидал, так точно такого вот эпичного исхода ситуации.

— Я поверить, нахуй, не могу…Какого хуя???!!! — орёт братишка, срывая горло, и хватается за волосы, глядя на то, как ко мне выходит наряженная Надька. — Это полная жесть! Какого чёрта тут происходит!? Так и знал, сука!!! Поэтому поехал за тобой!

— Не начинай, ладно? — говорю, оттесняя от него до усрачки напуганную Герберу.

— Боже, я не хочу, чтобы вы ругались! — пищит она, зажмурившись. Уже настолько сжалась, что спрятала шею.

— Иди садись в тачку, всё нормально, — говорю ей, на что Глеб ещё сильнее на меня косится.

— Ты соображаешь, что творишь? Ладно она, блядь…Малолетка без мозгов! А ты?! Ты соображаешь?! Да она тебе в своё время в пупок дышала! Это сестра Кира, ёб твою мать, Рус!

— И хули теперь? — спрашиваю, повышая на него голос. Сам от себя не ожидал. Но меня заебало уже оправдываться. — Думаешь, я сам не понимаю или чё? Не надо меня нахуй отчитывать, как пацана, понял меня?

— Я тебя убью, блядь! — цедит он, рыпаясь на меня, отчего у меня окончательно срывает башню, и я тут же толкаю его в сторону.

— Ещё раз скажешь такое, я тебя сам придушу. Уймись, нахер! — не успеваю сказануть, как мне прилетает по роже. Надька тут же в истерике вылезает из авто. Глеб дышит, как зверь, а я сжимаю кулак, но терплю. Потому что не могу ему всечь. У него скоро жена рожает. Ей нельзя нервничать, если он придёт с фофеном. — Хватит вам всем лезть в наши отношения. Какое вам, блядь, вообще дело?!

— Отношения! Отношения!?

— Глеб, не надо! — она возникает передо мной и прикрывает меня от него. Господи, сумасшедшая.

— Надя, прижми жопу. Сиди ровно и жди.

— Вы вообще гоните. Вы представляете, если Кир узнает о вашем союзе, чё это будет?!

— С какого хуя меня это должно ебать?! — выпаливаю, глядя на него. — Я должен трястись из-за того, что Кир что-то узнает? Мне всё это тоже нихуя не просто далось, понятно тебе? Кароч, Глеб. Пока я не взбесился, и мы не разосрались к хуям, уезжай.

— Я от тебя такой подставы не ожидал…Мы же, нахер, единственные друг у друга…

— Я тебя не кидал. Нихуя плохого не делал. Это мой выбор, Глеб. Не тебе меня учить. Сядь в машину, Надя. Ещё раз повторяю! — рявкаю на неё, и она тут же растерянно убегает, залезая внутрь.

— Что и требовалось доказать. Неужели ты не видишь?! Она просто втюрилась в тебя, как дурочка. Как малолетка. Слушается во всём, трясётся. С самого детства по тебе сохла. Из-за тебя и попала тогда…Из-за тебя же, блядь…

— Глеб!!! — вопит Надя со слезами на глазах. — Не смей! Уходи!

— Бляяяяяядь!!!! — кричит он, закидывая руки за затылок. — Нахуй…Я в этом не участвую! Сами, сука, разбирайтесь со всем этим дерьмом! Я ни о чём не в курсе. Пошли вы! — выдаёт он на прощание, а я вообще пребываю в каком-то замешательстве. Что это было? О чём был базар?

«Из-за тебя и попала тогда…Из-за тебя же, блядь…».

Что это должно значить?

Его Бентли с визгом покидает двор, а я наблюдаю за этим со стороны. Приплыли, блядь.

Иду к тачке, заглядываю на водительское и тянусь к сигаретам, пока Надька сзади ревёт навзрыд. Не решаюсь лезть, надо сначала самому успокоиться. Поэтому закуриваю и хожу из стороны в сторону, думая о том, что и не ожидал от себя такого…Я ведь и сам себя постоянно из-за неё дрочу…

Просто, когда об этом говорит кто-то другой, слова ранят сильнее собственных мыслей. Наверное, в глубине души я оправдываю себя любовью. А с посторонними я признаться в этом не могу.

— Что он имел в виду? — залезаю к ней назад и смотрю, как она шмыгает носом.

— Ничего, Рус. Ничего, — частит она, даже не глядя на меня.

— Он сказал, что ты попала из-за меня. О чём он вообще…Я нихрена не понимаю, Надя.

— Не обращай внимание, ладно? — убеждает она, вытирая щеки.

— Может, мне у Кира спросить? — спрашиваю, и она тут же замирает, глядя на меня с таким испугом, что её всю начинает трясти.

— Нет, Руслан! Только попробуй! — выпаливает она, сжимая кулаки. — Я возненавижу тебя! Всей душой возненавижу! — из её глаз хлынут слёзы, а мне становится так стрёмно, что я прижимаю её к себе.

— Надя…Я не люблю выглядеть идиотом. А именно это я сейчас и чувствую…Я разосрался с младшим братом. Всё через жопу. Не понимаю, что делать.

— Ты хочешь бросить меня?

— Чтобы бросить кого-то, красавица, нужно быть вместе. Парой. Понимаешь?

— Зачем ты так говоришь? Я же вижу, что ты не равнодушен. Иначе и не было бы этого разговора. И всей этой грёбанной ситуации!!! — срывает она горло, и я глажу её волосы.

— Я не говорил, что равнодушен. Но и быть в полноценных отношениях мы не можем. Я не мог принижать тебя перед своим братом. Не мог выставить так, словно ты не имеешь для меня ценности. Потому что это не так. Это было бы низко и подло с моей стороны. Так же, как и врать ему в лицо. Но и пойти воевать с целым миром за эти отношения я тоже не могу. Потому что до конца нихрена не понимаю. Внутри всё запутано, Надя. Слишком запутано. И я тебя предупреждал. Ты что-то скрываешь от меня…Я и сам не знаю, в какую чухню тебя впутал.

— Это не ты впутал. Я сама впуталась. И Глеб прав. Я люблю тебя в самого детства…Всегда любила. И ничего этого уже не изменит. Обними меня, Руслан. Прошу тебя, обними, — она тянется ко мне, а у меня грудь на части разрывает.

Прижимая к себе её хрупкое трясущееся тело, теряю собственный стержень. Весь ломаюсь. Она способна всего меня уничтожить. И я не прав, что лгу ей о том, что не готов воевать с целым миром за эти отношения. Потому что, кажется, что готов. Кажется, что уже попал в эти сети и не выбраться.

Целую её солёные губы, сжимаю в руках тоненькие плечи. Хочу прямо сейчас. Хочу здесь, но это было бы неправильно. Вдруг её родители увидят нас?

— Поедем куда-нибудь? — спрашиваю, переходя с поцелуями на изящную дурманяще пахнущую девичью шею. — Не трясись…Не нервничай.

— Что теперь будет? Глеб возненавидит тебя?

— Позлится и перестанет. Мы не можем ненавидеть друг друга. Мы — братья. Кровью связаны навсегда. Я за него, он за меня. Не бойся ты, Надька.

— Я боюсь, потому что никогда не хотела стать причиной ваших ссор. Ваша дружба, как и их дружба с Киром была для меня священна.

— Поэтому ты собирала из нас целый модный приговор и ходила с заячьими ушами по подиуму? — ржу я, на что она удивлённо на меня смотрит.

— Ты это помнишь?

— Блин, конечно я помню. Я же не маразматик. Я конечно старше, но не настолько…

Она смеётся, и это греет моё оледеневшее сердце.

— Куда поедем? В тот же отель? — шёпотом молвит моя девочка, и я заглядываю в её карие глаза. Клянусь, что в них можно потерять все свои мысли.

— Давай в другое место…

— Куда?

— Увидишь…

Я привожу её в аэропорт. Да, возможно, это странно и неожиданно, но мне насрать.

— На пару дней. Ты, я, остров Крит, летим? — нагло заявляю, растягивая перед ней свою улыбку.

— О, боже, ты серьёзно? А как же…Как же документы…Всякое такое… — у Герберы на лице уже одно сплошное восхищение. Я и не сомневаюсь в её ответе.

— За это не волнуйся, всё решим. Гришаня сделает. Летим сейчас?

— На…Типа на…Отдельном самолёте?

— Типа на отдельном самолёте, да, — ржу над ней, ведь по сути понимаю, что она далеко не бедная девочка, но батя Волковых никогда их не баловал. Поэтому Кирюха привык делать всё сам, а девчонки, если и летали куда-то, то с меньшим пафосом. Я же привык жить на полную катушку, как и Глебыч. И плевать мне на всё. — Ну?

— Конечно летим, Русланчик. Господи…

— Родителям сначала напиши. Чтобы твой горе-братик не ринулся искать нас с пистолетом наперевес…А-то Глебке скоро батей становиться, ему явно будет не до этого… — представляю всю эту ситуацию, а остановиться не могу. Мало того, что запал на неё. Так ещё и понимаю, что меня заводит эта хуйня.

Заводит то, что о нас никто не должен знать. Что мы делаем это в таких вот условиях. Это же нездорово, да? Хрен знает…

Надюха созванивается с родными, а потом возвращается с довольным лицом.

— Всё, я отпросилась.

— Что сказала?

— Что буду ночевать у Ольчи.

— А…Это согласная на всё подружайка-алкоголичка, — ржу, на что получаю ударом кулака по плечу.

— Заткнись! Или я точно никуда не полечу!

— Вот. Знал бы Глебка как ты меня пиздишь и юзаешь, ни за что бы не предположил, что ты влюбленная малолетка, которая на всё со мной согласна, — продолжаю стебать, отчего Гербера растягивает губы.

— Давай уже, который из них наш?

— Вооооон тот, — указываю я пальцем на небольшой частный самолёт, и она топает туда.

— Учти, у меня нет купальника…, — заявляет она, цокая каблучками, на что я хитро улыбаюсь.

— Он нам не понадобится, Надюша…Не волнуйся…