Без обмана

Глава 11

Двести килограммов золота. Много ли это? Посмотрел котировки по драгоценным металлам. Если округлить, то миллиард и шестьсот миллионов йен, или около десяти миллионов долларов. Сумма крупная, располагая ей, возможно приобрести в собственность квартиру, причем классом выше, чем моя каморка, а в прибавку к ней еще и домик где-то на побережье. Но далеко не гигантская. Долларовые миллионеры в США давно уже перестали считаться какой-то элитой. Потому, видимо, и газетная статья не на первой полосе обосновалась, и вообще налетчикам удалось со слитками скрыться. Хотя в начале прошлого века совсем иная картина по стоимости золота могла иметь место.

Говорит ли обнаруженный факт о стопроцентной реальности Хидео-сана? А вот и нет, не говорит. Я мог где-то слышать эту историю, не обратив на нее особенного внимания. По телевидению или на радио, в чужом разговоре, в блоге, который не стал до конца читать. Да мало ли где? Подсознание запомнило и этого оказалось достаточно для того, чтобы стать основой для сюжета сновидения. Как такое опровергнуть? Вот если бы я, к примеру, зафиксировал в памяти место, где спрятано золото, это многое бы меняло. Но нет, я получил только общие невразумительные образы. Горы. Они большие, огромные. Целой жизни не хватит, чтобы все обыскать.

Мелодичный звук оповестил о получении сообщения.

Цуцуи Мияби: Привет! Как проходит твой выходной?

Немного опешил от такого. Обычно абсолютно всем равнодушно, чем я занимаюсь по воскресеньям. Даже отец, с которым мы периодически созваниваемся едва ли не через день, настолько обыденными вопросами не задается. Ему интереснее, здоров ли я, все ли в порядке на новой работе и не собрался ли наконец обзавестись семьей. С последним вопросом он, правда, не очень надоедает. Не желает бить по больному, видимо. Да и сам он не лучший образец для подражания. Не знаю, что за разлад у них вышел с моей мамой, что она ушла, оставив папе младенца на руках. Меня, естественно. Пару раз спрашивал, но ответа не получил.

Ниида Макото: Привет. Весь день занимался поисками клада вековой давности, не выходя из дома. Думаю, он спрятан где-то в горах. <Гиперссылка на архивную статью>.

Цуцуи Мияби: Вау! Макото, ты просто гений! Только подал заявку на волонтерство в лагере и уже изобрел такой прекрасный досуг для подростков. Школьники будут в настоящем восторге от поиска сокровищ. Надо только будет самим предварительно что-то спрятать, чтобы они не разочаровались в итоге.

Ниида Макото: Да, я такой :-)

Самое приятное в этой короткой переписке то, как девушка ко мне обратилась. Попросту по имени, как к кому-то близкому. Ради такого не жалко и свои сокровища отдать. Не то, чтобы я и правда собирался их искать. Или тем более устраивать пешие прогулки по горам с толпой неуправляемых детей. Но вот поучаствовать в организации, оказать информационную поддержку, подать идеи я способен. Почему нет?

Я что, и правда начал на что-то надеяться? Не в поисках клада, а в отношениях с красавицей. Каждый шаг навстречу мне со стороны Цуцуи порывом теплого весеннего ветерка раздувает тлеющий уголек, засевший где-то глубоко в моем сердце. Холодный разум при этом твердит “остановись, до добра это не доведет”. Похоже, уже поздно его слушать. Я пропал и в настоящий момент настолько счастлив этому факту, что не могу сдержать радостную улыбку.

Снова звук, с которым Лайн сообщает о том, что мне кто-то написал. Но это не Мияби.

Тодороки Каэда: Семпай, выручай меня! Я пообещал своей девушке, что отведу ее на ужин в отличный ресторан, а знаю только пивные! Такой опытный человек, как ты, наверняка знает куда сводить подружку поужинать.

Ниида Макото: Секудо и Тайсёку <Геолокация ресторана и ссылка на сайт>. Я там постоянный клиент, можешь сослаться на меня при заказе, получишь скидку.

Тодороки Каэда: Ты буквально спас меня, семпай! Еще я пообещал Натори-тян, что попытаюсь достать билеты в Рёгоку Кокугикан. Ты ведь сможешь воспользоваться своими связями в индустрии? Я буду твоим вечным должником и назову в честь тебя не только первенца, а вообще всех своих детей!

Пришлось воспользоваться поисковиком, чтобы узнать, про что такое мой приятель вообще пишет. Оказалось, это крупнейшая арена для сумо в Токио, билеты на которую обычно выкупают за много месяцев до соревнований, едва только они появляются в продаже. Буквально через шесть недель там произойдет очередной крупный турнир. Не за звание йокодзуны, то есть великого чемпиона, конечно. Чтобы стать таковым, победы в одном турнире мало. Но все равно мероприятие большое и престижное.

Тодороки Каэда: Семпай???? Куда ты пропал???! Не игнорируй меня. Пожалуйста, умоляю!

Ниида Макото: Я посмотрю, что возможно сделать. Ты обратился слишком поздно, чтобы достать билеты было легко.

Тодороки Каэда: Я завещаю своим детям, чтобы внуков называли тоже в честь тебя, если получится, обещаю!

Ниида Макото: Ничего не обещаю. Мне придётся поехать в Токио на следующих выходных, чтобы решить твой вопрос.

Тодороки Каэда: Спасибо! Спасибо! Спасибо! Ты лучший!

Тодороки Каэда: Еще одна просьба, семпай! семпайЯ рассказал про тебя Натори-тян и она тоже хочет твой автограф. Ты ведь подпишешь постер еще и для нее?

Ниида Макото: Нет ничего проще, Тодороки-кун. Увидимся завтра.

Проблема моего приятеля на самом деле не такая и великая, как он думает. Несмотря на все меры противодействия разного рода спекулянтам, которые предпринимаются устроителями мероприятий, перекупщики билетов продолжают процветать. Так что решается все банально – деньгами. Другое дело, что переплачивать за то, на что изначально установлена цена в два, а то и в десять раз мне совершенно не хочется. Доплачивать-то разницу придется из своих. Или по крайней мере из денег, лежащих в тайнике, что тоже не очень хорошо. Потратить ворованное на подарок другу вроде бы правильный поступок. Но кормить тем самым негодяев, выкупающих билеты, которые лично им совершенно ни к чему и создающих искусственный ажиотаж? Вся моя натура честного человека восстает при подобной мысли. За неделю мы с Хидео-саном придумаем, как поступить в данной ситуации.

Ночь прошла спокойно. Без новых странных сновидений. Оно и хорошо. Перед рабочей неделей мне требуется как следует выспаться.

Утром понедельника я и правда пересекся в холле небоскреба Окане Групп с Тодороки, подписав для его пассии обещанный плакатик.

– Семпай, а можешь написать тут еще и признание в любви от меня. Романтично же получится, – попросил работник службы безопасности. Не стал ему отказывать и написал как он и просил:

“Натори-тян, будь стойкой и мужественной. Каэда-кун тебя очень любит. Ниида Макото“

– Ого! Потрясающе! Ты мой лучший друг, семпай! – парень не уловил иронии в написанном. Он слегка простоватый, если не недалекий. Но зато добродушный и искренний, чем и заслужил мою симпатию.

Поднявшись на лифте к себе на этаж, я чуть было не ошибся офисом. В нашем опен-спейсе, рассчитанном на два с половиной десятка человек, произошли разительные изменения. Рабочие места изолировали друг от друга временными перегородками согласно моему проекту номер два и теперь мы имеем дело с небольшими квази-кабинетами по двое-трое, в зависимости от того, какие сложились в коллективе компашки. И я в отдельном закутке, вдали от ледяного дыхания кондиционера, который будет теперь дуть прямо в проход. Идеально!

Я почему-то думал, что выполнять перестановки нам придется своими силами, задержавшись в какой-нибудь день после работы. Именно такие порядки были заведены в компании Кабушики. Но святой человек Тамура-сан рассудил иначе и привлек к обустройству офиса профессионалов из хозяйственного департамента, которые под его бдительным присмотром и передвинули столы, добавив дополнительные стены. Вот прямо физически почувствовал, как моя карма улучшается после настолько правильного поступка. Всем теперь работать комфортнее станет. Мне самому в первую очередь, конечно.

А вот коллеги отнеслись к нововведениям не так однозначно положительно, как я рассчитывал.

– Это что, мне теперь заново запоминать, где кто сидит? – громко возмущалась Нишимура Ран, одна из немногих женщин в отделе. Ей немного за пятьдесят и она стоит опасно близко к тому обхвату талии, за который увольняют. Вот как меня. Как будто Нишимуре-сан нужно часто обращаться за помощью к другим сотрудникам за исключением двоих ее помощников, которые оказались с ней в одном закутке.

– А где факс? Раньше факс находился в двух шагах от меня, а теперь придется через половину офиса по этому лабиринту до него добираться! – поделился своей претензией Такахаши-кун. Я не видел, чтобы он хоть раз пользовался факсом. Не видел, чтобы хотя бы кто-нибудь его использовал.

– Где у нас теперь лежат дискеты? Я раньше брал дискету из ящика стола Симадзу-сана, а теперь мне даже непонятно, где Симадзу-сан! – Симадзу Гинта сидел через стол от вопрошающего, но тот предпочитал возмущаться, а не нашарить искомого заместителя начальника.

И еще много болтовни в таком духе. Не то, чтобы я ожидал, будто мои труды оценят по достоинству. Всегда будут недовольные самим фактом наличия изменений, несмотря на то, насколько позитивными они собираются быть.

Забрался в свой закуток и тихо-мирно, без посторонних взглядов, переделал свои традиционные для понедельника задачи. Как же хорошо! И шарфик больше не нужен. Он у меня уже прочно обосновался на столе, а теперь я сложил шарф в портфель, чтобы унести его домой и повесить в шкаф.

Телефонный звонок на мобильный. Номер абонента неизвестный. По наитию нажал на сенсорную клавишу, отвечающую за запись разговора на смартфоне.

– Hola! – поздоровался я.

– Вы что, не японец? – спросил женский голос со стервозными нотками

– Самый японский японец, как только возможно. Ниида Макото, отдел финансовой статистики. Слушаю вас.

– Вы мне и нужны, Ниида-сан. С вами сейчас будет говорить начальник отдела статистики Миязоно Мидори. Ждите на линии, – сообщила женщина и в трубке заиграла ненавязчивая тихая музыка.

Что? Какой такой новый начальник? Что за Миязоно Мидори? Я, продолжая держать трубку у уха, выглянул в проход между кабинками и нашарил взглядом отдельный кабинет Тамуры-сана. Вон он, у себя на месте, за толстым, не пропускающим звуки стеклом. Все такой же высокий и лысеющий. В женщину не превратился. Кашляет в носовой платок, но его не слышно.

В чем дело, я начал догадываться, уже когда музыкальная замена гудкам оборвалась. Мог бы и сразу понять, думал ведь о чем-то подобном не так давно.

– Ниида-сан? Вы обязаны немедленно выполнить свою работу, за которую вам были заплачены немалые деньги. Когда вы сможете приехать? Даю вам час, чтобы прибыть на рабочее место и все исправить.

– Я так понимаю, вы звоните мне из Кабушики, Миязоно-сан? – озвучил я свою догадку. – А как же Кагами-сан?

– Его уволили в пятницу, когда отдел не сдал по вашей вине необходимый отчет. Теперь я начальник отдела статистики и я требую от вас, Ниида-сан, чтобы вы все исправили.

– Позвольте, а как же Хикари-сан и Мемия-сан? – назвал я имена двух опытных коллег, которые отлично, не хуже меня, разбирались в той же системе, построенной на множестве электронных таблиц, формул и макросов.

– Хикари-сан попал под машину и на длительном больничном, а Мемия-сан предатель, который бросил компанию и ушел работать в место, где больше платят, несмотря на все то, что компания Кабушики для него сделала. Так мне заказывать для вас временный пропуск, Ниида-сан?

– Как вы это себе представляете, Миязоно-сан? Как я должен объяснить отлучку своему работодателю?

– Не заговаривайте мне зубы, Ниида. Я видела статью, по которой вас уволили. Вы безработный, который должен обеими руками хвататься за надежду хорошо себя проявить перед бывшим работодателем, чтобы вас, несмотря на риски, согласились взять обратно в штат.

– Не хочу вас разочаровывать, но я практически сразу нашел себе новую работу даже на куда больший оклад, чем ранее, – на самом деле зарабатывал я тут примерно столько же, если не чуточку меньше, чем в Кабушики, но от того ступора, что возник с той стороны трубки мне стало на редкость хорошо.

– Вы лжете. Это невозможно.

– У вас полный офис моих бывших коллег, которые хорошо меня знают. Они вам подтвердят, что Ниида Макото никогда не врет. Никакого обмана, Миязоно-сан. Хотите, я сделаю селфи на рабочем месте и вышлю вам в качестве доказательства?

– Допустим, я вам поверила. Возьмите отгул за свой счет и срочно приезжайте. Вы понимаете, насколько важно подготовить отчетность в срок?

– Я не понимаю, в чем мой интерес. Мой нынешний работодатель в однозначном приоритете. Зачем мне на время лишать его ценного сотрудника ради того, чтобы помочь компании, из которой меня уволили без всякой жалости по причине, не связанной с исполнением мной служебных обязанностей?

– И вы считаете себя честным человеком? Не желаете исправлять свои ошибки?

– Не знаю, в чем именно заключается возникшая проблема, но я уверен, что причиной стала не моя ошибка.

– Кабушики подаст на вас в суд, Ниида, если вы все не исправите. Неважно, что вы там считаете, наши адвокаты докажут, что это была ваша вина. Что вы специально сделали в отчетности закладку, из чувства мести из-за увольнения, которые считали несправедливым. Хорошо, так и быть, я из своих собственных средств оплачу ваш отгул. Сколько вы там потеряете за половину дня?

– Я согласен взять отгул, приехать к вам и решить вашу проблему за два моих годовых оклада, Миязоно-сан. Не ваших, а тех, что я получаю на новой работе. Это ведь очень важный отчет? Для совета директоров, наверное, – я сейчас уже откровенно издевался над собеседницей. Сама виновата. Я бы не отказал в помощи, если бы о ней вежливо попросили. Например, позвонил бы кто-то из бывших коллег, с которыми я хоть тесно и не сошелся, но отношения поддерживал нейтрально-дружелюбные. И этой новой начальнице я бы не отказал, построй она разговор иначе, не в приказном тоне.

– Это шантаж? Вымогательство? Вы об этом горько пожалеете, Ниида-сан! Юридический отдел Кабушики камня на камне не оставит ни от вас, ни от той подозрительной компании, которая рискнула вас нанять! Готовьтесь к неприятностям, Ниида!

И повесила трубку.

Интересно, слышал ли кто-то из нынешних сослуживцев мой разговор. Я продумал планировку так, чтобы уменьшить вероятность того, что меня случайно подслушают. Но она все равно остается не нулевой.

Переборов внутреннее сопротивление интроверта, чувствующего дискомфорт при необходимости сделать телефонный звонок, я снял трубку внутреннего аппарата и набрал служебный номер нынешнего начальника.

– Тамура-сан? Я не ошибся? Это Ниида Макото, я только что имел разговор с представителем моего бывшего работодателя. Чтобы избежать пересудов и возможных неприятностей я хотел бы довести до вас его содержание. Могу и запись предоставить.

– Заходите, Ниида-сан, – прохрипел в трубку Тамура. Он стал разговаривать немного лучше. Уже не предсмертные хрипы умирающего и не голос Дарта Вейдера, у которого сломалась дыхательная маска. Просто заметные последствия простуды, не более того.

Заглянул к шефу. Высказал свое искреннее восхищение тем, как решительно он провел перестановки и дал на прослушивание содержимое моего разговора с Миязоно Мидори. Что, неэтично? А где этика в ее предложении бросить людей, которые дали мне работу ради того, чтобы помогать тем, кто собирались заставить меня ночевать на улице.

– Ты все правильно сказал и сделал, Ниида-сан. Если эти недостойные решат судиться с тобой, юридический отдел Окане Групп будет на твоей стороне.

Снова звонок на мобильный. Снова номер из числа незнакомых.

– Wèi! – сказал я, подняв трубку.

– Так вот почему у вас нет совести, Ниида. Вы китаец, или потомок китайцев, – Мидори-сан, оказывается, знает китайский, из которого я взял нынешнее телефонное приветствие.

– Одна ваша годовая зарплата в Кабушики, если прибудете в течение часа и до вечера решите проблему, – продолжала женщина. Я поставил телефон на громкую связь, чтобы Тамура-сан все сам слышал.

Я выключил на смартфоне микрофон и вопросительно посмотрел на нынешнего начальника.

– Поезжай, Ниида-сан. Ты ведь уже сделал обычные утренние отчеты?

Я кивнул.

– Тогда поезжай, – своим сиплым простуженным голосом посоветовал мужчина. – Такой заработок, уверен, тебе не помешает.