Без обмана

Глава 9

Утром проснулся с тяжелой головой. Приснится же всякая ересь! Не иначе как от обилия дневных впечатлений сны получились настолько цветными и реалистичными. Я даже запомнил имя той рыжеволосой красоты, к которой человек из сна относился настолько легкомысленно – Акира, что означает “яркая”. Очень ей идет. Эй! Я что, серьезно думаю о симпатии к женщине, которая если и существовала, то сотню лет назад? Да это все равно что давать деньги кошке! То есть лишено всяких крупиц смысла.

Отбросил рефлексию и начал собираться на службу. Сначала плотно позавтракал, конечно. Завтрак – источник сил на целый день, сказано в народной мудрости. А народ у нас мудрый.

Лифт-автобус-проходная. Всё уже настолько привычно, как будто всю жизнь здесь работаю. Как и не было корпорации Кабушики, которой я отдал лучшие годы жизни. По пути повторил трюк с квитком и суммой за проезд, не позволяющий шаловливым рукам добраться до чужих карманов. Все еще работает.

Пройдя через автоматические двери первого этажа резиденции Окане Групп я тут же увидел Мияби-тян, застрявшую у турникета, отмечающего время прихода сотрудников на работу. Застряла девушка, конечно, не физически. Не с ее точеной фигуркой. Так вышло, что к ней буквально приклеился щеголеватого вида молодчик, не позволяющий пройти дальше. Только Цуцуи сделает шаг в сторону, чтобы обойти нахала, так тот повторяет ее движение и снова перекрывает путь. Служба безопасности все видит, но не вмешивается. Наоборот, некоторые потешаются над беспомощностью молодой женщины. Вот как так можно?

Обидчик Мияби выглядит принадлежащим к касте хозяев жизни. Не старше двадцати, в костюме стоимостью как моя годовая зарплата, несколько золотых перстней, алмазная булавка для галстука. Ему что, при таких деньгах не хватает женщин, падких на богатство? Хотя, конечно, Цуцуи их всех своей естественной красотой легко за пояс заткнет. Она так мило выглядит, когда так растеряна. Я прямо-таки залюбовался на несколько мгновений.

– Ниида-сан! Я тут! – стажер-экскурсовод наконец-то заметила меня и, кажется, решила попросить о помощи.

Вмешиваться в конфликт с богатеньким мажором мне никакого резона нет. Но не оставлять же невинную девушку в беде? Конечно, я поспешил подойти, раз меня зовут.

– Ниида-сан! Как я рада вас видеть! – начала щебетать милашка. – Эта ужасная толпа босодзоку, которую вам пришлось приструнить, помешала нам назначить время и место следующего свидания.

И глазами так зыркает, от меня к надоедливому юноше и обратно. Понятно на что намекает – на то, чтобы я избавил ее от навязчивого кавалера. Уж после банды байкеров одиночный представитель золотой молодежи таким уж страшным мне казаться не должен. Хотя на самом деле у него есть все шансы оказаться более страшным зверем, чем все мотоциклисты префектуры вместе взятые.

Сам не понимаю, почему я не струхнул и не отошел в сторону. Наверное, Хидео-сан влияет на меня не только плохо, но и хорошо. Добавляет уверенности в себе там, где нужно проявить себя самураем.

– Мияби, здравствуй, ты как всегда прекрасна. В эту субботу, на том же месте, в тот же час, – я не предлагал варианты, а именно что назначил место и время, было важно показать себя хозяином положения. Не знаю, почему красотка слегка зарделась. От того, что я назвал ее по имени без суффикса или от констатации ее безграничного очарования. Хотя, сказал я это не для нее, а для надоедливого хлыща. Пусть видит, что девушка занята и его приставания не к месту.

– Исчезни, не до тебя, – с показной ленцой бросил мне “хозяин жизни”.

– Ниида сан, пожалуйста, не нужно избивать этого глупца, он просто плохо воспитан и не понимает, кому хамит.

– Посмей только пальцем ко мне притронуться, жирдяй! Это вы не понимаете с кем связались, – воскликнул юноша с видом полнейшего собственного превосходства.

– Вот. Притронулся, – я показательно ткнул указательным пальцем ему в лоб. Совсем легчайше и очень медленно, чтобы ни один из многочисленных свидетелей не воспринял мой жест за агрессию. – И что дальше будет? Вы не могли бы не мешать нам с прекрасной госпожой обсуждать нашу с ней грядущую встречу, господин?

В карманы наглеца незаметно для всех окружающих отправились компрометирующие ключ-карты, включая карточку айти-директора. Совсем не факт, что у этого щеголя будут из-за них проблемы, кем бы он ни был. Но если будут, то мне его ни капли не жалко. Заслужил своим отвратительным поведением.

– Ты вообще знаешь, кто я такой? – вспыхнул парень. – Да я скажу отцу и завтра вас обоих уволят – и тебя и подстилку твою.

А вот с помощью этих своих слов он меня действительно взбесил. Особенно разозлил тот факт, что Мияби-тян резко побледнела. Это ее первая серьезная работа, насколько я успел узнать девушку, и увольнение, да еще по какой-нибудь надуманной нехорошей статье имеет все шансы сломать ей будущую карьеру.

– Зачем вы оскорбляете своего отца, молодой господин?

– Что? Как это я его оскорбляю?

– Предположением, что ваш достойный отец способен уволить двух людей без веской на то причины.

– Ты меня оскорбил. Это причина!

– Пойдем, Цуцуи, не нужно слушать угрозы глупцов. Никто тебя уволить не посмеет, – попытался я успокоить девушку, и, взяв ее под локоть, провел через турникеты. Никакой уверенности в этом я не испытывал. Но если молодой дурак все-таки посмеет навредить той, что находится под моей защитой, ему не поздоровится.

Какие-то не мои мысли прямо! Но при этом ощущаю их очень правильными. Нельзя никому позволять вытирать о себя ноги, сколько бы нулей у его семьи на банковском счету не имелось. Будут забываться, так и вообще всего один ноль останется. Да заткнись ты, Хидео-сан!

Довел Мияби, все еще испуганно вздрагивающую от каждого постороннего звука, прямо до ее рабочего места, еще несколько раз заверив, что больших неприятностей у нее не будет. Если на кого-то зуб у мажора и возник, то на меня. А мне он на один укус. Так ей и сказал. Вроде бы получилось успокоить бедняжку. Не заслужила она подобных стрессов. Как ей дарить свет и тепло соискателям, которым показывает здание компании, если сама вся в расстроенных чувствах?

Кроме того Цуцуи мне рассказала что это за юнец такой, и откуда он взялся.

– Этот молодой человек вчера был на экскурсии. Очень навязчиво себя вел, несмешно шутил все время, – собеседница шмыгнула носом и чуть не расплакалась. Если выйдет, что негодяй все же довел ее до слез, ему не поздоровится. – А сегодня он подкараулил меня у входа. Сказал что не отстанет, пока я не соглашусь пойти с ним в ночной клуб. А я не люблю ночные клубы, в них слишком громко и непонятно, что вообще происходит. Он ведь правда не навредит вам, Ниида-сан? Вы, конечно, чемпион и уверенный в себе человек, но он угрожал своими связями, говорил, что вся корпорация у его отца в кармане.

Чемпион! Я чуть не расхохотался от такого заявления. Про уверенного в себе еще смешнее, если вспомнить обычного меня, каким я был до трудоустройства сюда. Все-таки Хидео-сан во многом оказал на меня положительное влияние. Или это он заставляет меня так думать, чтобы я не побежал к психиатру для избавления от раздвоения личности.

– Не переживай, Мияби-сан, – еще раз успокоил я ее. – Если он попробует как-то тебя доставать, сразу звони мне. У тебя ведь есть мой номер телефона? Можешь сразу писать мне в Лайн, если так будет удобнее. И вот, съешь шоколадку. Сладкое всегда повышает настроение, а насчет фигуры тебе переживать явно не стоит.

Передал девушке, которая очень мило покраснела, свою визитку и плитку шоколада, взятую из дома себе на перекус и оставил работать. Мне и самому требовалось поспешить, чтобы не допустить опоздания, которое, по моему мнению, один из самых страшных грехов, который может совершить служащий корпорации. Внизу, в холле, куда мне пришлось спуститься чтобы пересесть в более подходящий лифт, меня ждала еще одна задержка – сотрудники службы безопасности в количестве семи человек, выстроились в шеренгу и синхронно мне поклонились. Возглавлял их Тодороки Каэда, который и подошел ко мне, чтобы объяснить причину перформанса.

– Семпай, мы все просим прощения, что никто не смог вступиться за твою девушку, пока ты сам не подошел. Нам нет оправдания. Но этот парень, у него такие связи. Мы все испугались увольнения и повели себя недостойно звания настоящих мужчин, – Тодороки-кун выглядит искренне обескураженным и говорит от всего сердца, насколько я разбираюсь в людях. А в последнее время я начал в них разбираться чересчур хорошо. Своего приятеля я в момент неприятных событий в холле, кстати, не видел.

“Мою девушку”. Хорошо звучит, жаль, что не правда. Добрая подруга, с которой можно обсудить кулинарию, однако тоже очень неплохо. С настоящими друзьями у меня полнейший недобор образовался.

– Я прощаю вас, при условии что в следующий раз и в дальнейшем никто, повторяю, никто из вас не оставит женщину, попавшую в неприятную ситуацию, независимо от того, кем она является. Клянитесь! – и откуда только эта жесткость в моем голосе взялась. Прямо армейский командир из сил самообороны, к которым я ни малейшего отношения не имею и иметь не могу.

Самому удивительно, но поклялись. Длинных текстов, конечно, не произносили. Всего-то вразнобой гаркнули “клянусь” и выполнили еще один уважительный поклон, вытянув руки по швам.

– Ваша клятва принята при свидетелях. Помните о ней. Я прощаю ваш проступок, – объявил я и направился к лифту.

– Семпай, пока этот приставал к Мияби-тян, я бегал к твоему отделу, надеялся застать тебя на месте, – рассказал Каэда-кун, проводив меня до раздвижных дверей подъемника. Вот сейчас понятно стало.

– Спасибо. Но надо было позвонить. У тебя, что нет моего номера?

Удивительно, и у него не было. Пришлось и Тодороки выдать визитку, взяв с него обещание чуть что писать в Лайн.

Из-за всех задержек едва-едва успел, всего за три минуты до официального начала рабочего дня на своем месте оказался. Обычно в это время я уже вовсю работаю. Поскорее вставил ключ-карту в приемник, чтобы войти в систему и в ее недрах зафиксировалось “Ниида Макото на месте”.

В офисе отдела меня ждал сюрприз. Не уверен насчет того, как к нему стоит отнестись. Жалюзи, отделяющие кабинет начальника отдела от простых сотрудников оказались подняты и через стеклянную перегородку я смог разглядеть, что наш начальник на месте. Тамура-сан – героический человек, раз едва-едва выбравшись из реанимации, сразу поспешил на работу. Достойная уважения тяга к труду.

Порадовавшись тому, сколько у главы отдела еще осталось сил, приступил к работе. На столе у меня уже лежала папка со списком того, какие отчеты необходимо срочно подготовить и сами себя они не соберут. По крайней мере до того момента, как я не доберусь до айтишников со своими предложениями по оптимизации процесса работы с системой. Несколько скриптов, выдающих компьютеру задание по расписанию, могли бы заменить собой половину моих ежедневных действий. Большие боссы просто приходили бы на работу утром, а в почтовых ящиках их уже поджидала бы аналитика в привычной для них форме. Плохо разве? Не для того наша страна становилась технологическим лидером, чтобы продолжал процветать ручной труд.

Едва успел выполнить полученные задания, как ко мне подошел Камуи-кун.

– Ниида-сан, там тебя Тамура-сама вызывает, – передал мне молодой коллега. – Ты только не удивляйся его голосу, он потому меня и послал, что опасается, будто по телефону его узнавать перестанут. И как в дверь постучишь, сразу заходи, не дожидаясь приглашения.

Всю мудрость совета Камуи я понял, когда уселся на стуле перед столом шефа и тот заговорил. У него как будто тэнгу голос украл! Осталось только тихое сипение, в котором непросто различить слова. Хорошо, что слух у меня превосходный, можно сказать, музыкальный, потому общую суть краткой речи начальства я уловил.

– Ты молодец, Ниида-сан, – выдавил сквозь раненое горло главный в отделе. – Та женщина намекнула на то, что тебя стоит сделать моим заместителем. Работай также хорошо и обязательно им станешь.

– У меня нет амбиций на получение повышения, Тамура-сан. Спасибо за похвалу, – я поклонился боссу. Получать положительную оценку своих трудов всегда приятно. Пожалуй, почти также приятно, как вкусно пообедать.

Допрашивать шефа по поводу того, какую женщину он имеет в виду я не стал. Понятно, что ту, в красном. Лучше мне от нее подальше держаться, чтобы не заработать новые неприятности, кем бы она не была. Вместо этого я положил ему на стол папку с вариантами перепланировки опен-спейса, предусмотрительно распечатанными мной заранее.

– Тамура-сан, вероятно, в вашей болезни есть моя косвенная вина. Вы постоянно находились поблизости от меня при работе над отчетом, а я не догадался предупредить вас о кондиционере, который обычно дует мне в шею. Вот, я подготовил свои предложения по тому, как убрать эту опасность для здоровья сотрудников. Тут два варианта того, как переставить столы. Какой из них более оптимален, я не смог выбрать, оставляю решение за вами.

И ушел, оставив начальство выбирать. Предложи я ему всего один план, выбор получился бы иным – принимать предложение или нет. А тут одобрит тот вариант, который ему больше понравится и получится, что решение о перестановке пришло сверху, от Тамуры-сана, а я так, немного помог оформить начальнику его мысли.

Пообщавшись с руководителем, я отправился в туалет. К той самой кабинке под решеткой вентиляции. Пришло время оценить мой сегодняшний улов. Столь тесное утреннее знакомство с молодчиком привело к тому, что к моим рукам, управляемым Хидео-саном прилипли его бумажник и телефон. Последний я выключил, еще пока провожал Мияби до ее рабочего места. Насколько я себе представляю, выключенный аппарат уже никак не отследить. Но на всякий случай перед тем, как убрать его в тайник, устроил экранирование, плотно завернув в три слоя металлической фольги, которую я взял из упаковки купленных в вендинговом автомате шоколадок взамен той плитки, подаренной Мияби. Теперь точно по сигналу не найдут.

И почему мне в данный момент ни капли не стыдно? Мистер Хайд настолько тесно слился с моей душой? Или дело в том, насколько отвратительно вел себя богатый парень по отношению к Мияби, которая мне, что уж тут скрывать, откровенно нравится. Если вдруг отпущу самоконтроль, то и влюбиться могу. Но такого я себе позволять не намерен. Разбитое сердце, наложившееся на деструктивное поведение Хидео-сана приведет к совсем уж печальным последствиям.

Итак, кошелек моего недавнего оппонента. Что тут? Толстая пачка йен, сплошь новенькие банкноты достоинством в десять тысяч, с каждой из которых на меня смотрит Фукудзава Юкити, писатель, философ, ученый, первый ректор Токийского университета. Даже не пересчитывая понял, что тут около миллиона. Рядом с нашей валютой – доллары. Пересчитав стодолларовые купюры насчитал шесть тысяч. Примерно равнозначная сумма, относительно уже имеющейся в японской валюте. Вот же наследник капиталов. Отправил наличные во все тот же тайник. Тратить их я пока не собираюсь. Особенно американскую валюту. Если легально использовать йены относительно несложно и вопросов они не вызовут, то с долларами все гораздо сложнее.

Водительские права. Окане Акума, судя по дате рождения, ему двадцать лет. Фотография свежая, явно недавно удостоверение получил или поменял. Ну да, дата выдачи документа этот факт подтверждает. Вот же! На ровном месте схлопотал конфликт с членом семьи своего работодателя, достигшего всех возможных вершин успеха. Сыном главы корпорации он быть не должен, слишком молод, а вот внуком вполне возможно. По визитным карточкам, хранящимся рядом, не понять, там только фамилия, имя и контакты. По двум платиновым кредитным картам, выданных крупнейшими банками Японии тоже никаких выводов не сделать.

И это все также отправилось в мою коллекцию чужих вещей. Мда, как-то тесновато в вентиляционном отверстии становится. Надо будет подумать о новом секретном месте, более удобном.