Без обмана

Глава 23

После храма у нас оставалось еще предостаточно времени, чтобы погулять часик в парке и покушать уличной еды. Есть в самых банальных хотдогах нечто особенное, те самые оттенки вкуса, которые не найти в элитном банкетном зале с сорок второго этажа, несмотря на все деликатесы. Купили по паре сосисок в булке, залитых горчичным соусом, отправились в сторону ближайшей лавочки, чтобы спокойно там сесть и покушать, и я едва-едва устоял на ногах, потерял равновесие, и что самое страшное, едва не уронил еду.

– Макото! Что с тобой? – c легким испугом воскликнула Мияби. – С сердцем плохо?

– Шнурок развязался и я на него наступил, – кивнул я на свою правую ногу, с которой туфля чуть не слетела во время моих попыток не упасть. – Мне дико приятно, что ты беспокоишься о моем здоровье, но поверь, у меня все хорошо и с сердцем, и с печенью, и с другими органами. Ой, смотри кто это тут!

– Ой! – повторила за мной девушка, с изумлением уставившись под скамейку, к которой мы шли.

Ей было чему удивиться. Встретить в Токио живую лису во время прогулки в парке белым днем – событие неординарное. А мы вот взяли и встретили. Явно молодую, почти лисенка. Рыжая красавица не выглядела испуганной или забитой. Светлая с золотистым оттенком шерсть такая чистая, будто лисицу с шампунем недавно искупали. Белая мордочка, черные ушки и того же цвета “носочки” на лапах. Сидит, смотрит на нас, приоткрыв рот, и как будто улыбается.

– Из храма, наверное сбежала, – сделал я вполне обоснованное предположение. – Откуда еще взяться явно домашнему зверю в токийском парке?

– Думаешь, домашняя? Я не вижу ошейника.

– Это же не собака. Храму Инари, как мне кажется, вполне логично такую у себя держать. Сейчас к ней подойду.

– Макото, а если она бешеная? Я слышала, что бешеные животные перестают бояться людей. Вот она не боится.

Рыжая хищница повернула голову чуть на бок и прямо с укоризной поглядела на мою подругу. Вот такое впечатление, что человеческую речь понимает.

– Разве она выглядит больной? Нет, совершенно здоровая лисичка. Разве что голодная.

Я, стараясь не споткнуться, сделал несколько быстрых шагов, присел перед лавочкой на корточках и одну за другим скормил зверенышу все купленные сосиски. Испачканные в соусе булки хищницу, понятное дело, не заинтересовали. Их я по баскетбольному метким броском отправлял в урну. Это все ловкие пальцы Хидео-сана. Сам бы я с одного метра мимо мусорного ведра промахнулся бы.

– Надо найти служащего парка, чтобы ее поймали, пока под машину не угодила, – предложил я. В следующую секунду где-то неподалеку ярко сверкнула вспышка профессиональной фотокамеры кого-то из туристов. Я рефлекторно зажмурился, а когда проморгался, любительницы хотдогов уже под скамьей не было.

– Не захотела, чтобы ее ловили, – с улыбкой закончил я мысль.

– Все равно надо рассказать. Чтобы искали. Вдруг ее кто-то обидит. Собаки нападут. Или она кого-нибудь покусает. А это точно она, а не он?

– Скорее всего. Видела, какая она изящная?

– Ага, очень красивая. Я бы такую дома держала, если было бы возможно. Но лесным животным будет в городском доме некомфортно, как мне кажется.

Я завязал, наконец, шнурок, после чего мы отыскали ближайшего паркового служителя, но он нам верить отказался.

– Богатое воображение у вас. Вы, наверное, на лисьи статуи в храме Инари неподалеку насмотрелись и теперь мерещится всякое, – сказал худой остроносый мужчина в жилетке логотипом парка на спине. – Так бывает у тех, кто в Инари Бэцуин побывал. Через несколько часов пройдет.

– А сосиски я сам тогда съел?

– По вашему виду я бы сказал, что вы на это способны, господин. Не сочтите за то, что я над вами подшучиваю.

– Пошли в храм, предупредим там, что у них питомец сбежал, – потащил я за собой подругу.

Но и в обители рисовой богини мы отклика не нашли.

- Извините, можно вас ненадолго отвлечь? - Привлек я внимание храмовой служки, совсем молоденькой мико лет семнадцати. Наверняка она еще школьница, очень уж детское у нее личико. Младшая священница прямо сейчас ухаживала за одной из каменных статуэток, замазывала на ней трещины клеем.

– Да-да, я здесь как раз нахожусь чтобы помогать прихожанам, – девушка повернулась и показала очень красивую улыбку. Вызывает инстинктивную симпатию. И волосы у нее красивые, с медным оттенком, как у Акиры из снов о Хидео-сане. Выглядит она в своих ярких храмовых одеждах очень приятно, эстетично. Хотя мне ли любоваться посторонними женщинами, особенно чересчур молоденькими, когда рядом находится несравненная Цуцуи Мияби, способная затмить абсолютно любую?

– Мы видели одну из ваших лис в парке неподалеку, наверное, она от вас сбежала, – выпалила моя подруга. – Живую, не статую! Мы ее даже покормили!

– Простите, мне неловко вам это объяснять, но вынуждена сказать прямо – у нас тут нет никаких настоящих лис и никогда не было. Здесь не зоопарк, а храм, животному было бы неприятно находиться рядом с большими скоплениями людей.

– А как же лисы, которые служат богине? – уточнил я.

– Инари прислуживают лисьи духи, и правда живущие на территории храма. Но у меня есть сомнения в том, что вы накормили сосисками духа, уважаемые, – девушка не удержалась и хихикнула. – Скорее, вам попалась маленькая рыжая собака, щенок породы сиба ину. Вы наверняка знаете, как они выглядят. Возможно, помесь с другой породой.

– Я думаю, это была она! – зашептала мне Мияби, когда мы ушли из обители рисовой богини и направились к месту остановки поезда.

– Инари? – не понял я.

– Да нет же! Вот эта мико, я думаю, что это была та самая лисичка. Она так же ехидно смотрела! И такая же миленькая. Свита Инари ведь состоит из настоящих оборотней, кицунэ. Знаю, знаю, очень глупо звучит. Но иногда хочется поверить в чудо.

– Если чего-то очень хочется, это нужно делать, – улыбнулся я. – Нам, наверное, уже пора на станцию, иначе не успеем сегодня на все три назначенных встречи.

Великая вещь – электропоезд. Пока автомобили стоят в пробках, загрязняя окружающую среду, он прибывает точно по расписанию и без задержек привозит в место назначения.

Начали мы с самой дальней точки, с таким расчетом, чтобы последним посетить интернат, расположенный ближе всего к нашей гостинице. Хороший план. Цуцуи могла бы найти себя в логистике, с ее-то задатками.

Итак, детский дом "Радужный мост". Расположен в районе Эдогава. Современное здание с видом на реку Ара и одновременно на реку Нака. Удивительная ситуация – две реки в этом месте текут параллельно друг другу, зажатые в бетонные набережные и разделенные автострадой. Для тех, кто не в курсе, может показаться, что водоем тут один, но я зацепился взглядом сначала за одно название, затем за другое и специально посмотрел. Действительно две самостоятельных реки.

Детское учреждение вмещает до пятидесяти воспитанников обоих полов. Кроме собственно проживания, детям предлагаются дополнительные занятия с акцентом на науку и технику. Здание приюта пятиэтажное, очень современное, из стекла и бетона. Я бы принял его за очередной офис коммерческой фирмы, если бы заранее не ознакомился с информацией в интернете. Его название не несет в себе никаких намеков на модную ныне тему разнообразия. Скорее уж отсылает к Биврёсту из скандинавской мифологии. Но и это сомнительно. Иногда радуга это просто красочное атмосферное явление.

Нас с моей прекрасной помощницей встретил лично директор “моста” Нономука Рикудо. Пожилой уже мужчина, ровесник моего отца. Очень позитивный, доброжелательный и искренний. Его округлое лицо то и дело посещает улыбка. Предупрежденный о визите потенциальных спонсоров Нономука-сан вышел нас встречать лично. Я, в свою очередь, оказал ему все необходимые вежливые почести. И как старшему по возрасту, и как человеку, приносящему пользу обществу.

Прошлись по всем этажам. Посмотрели на учебные классы. Основное образование сироты получают в трех школах этого района Токио, младшей, средней и старшей, соответственно. Но Рикудо-сан рассказал про множество кружков и дополнительных занятий, которые ждут воспитанников в “Радужном мосте”, давая им шансы поступить в приличный университет с естественнонаучным уклоном. В числе прочего три компьютерных класса – один современный, с совсем новой техникой и два уже изрядно устаревших, с машинами которым лет по пятнадцать, если не двадцать.

– Вот на обновление компьютерного парка спонсорские взносы и пойдут, – объяснял директор, показывая древние огромные мониторы в одной из комнат. – Мы стараемся поддерживать технику в рабочем состоянии, но она уже не справляется с испытанием временем. В идеале нам бы хотелось выдать каждому ребенку личный ноутбук, но пока получается только тем, чьи успехи в изучении информатики наиболее впечатляют. Стимул получить свой собственный персональный компьютер дает ребятам мотивацию учиться.

Пообедали в столовой. Простая, но сытная еда, с рисом в качестве основы большинства блюд. Мне понравилось, хотя мяса могло бы быть и побольше. И Мияби тоже нос не кривила. Не требует она ежедневных деликатесов.

Пообщались с воспитанниками. Я сыграл пару быстрых партий в местном шахматном кружке. Не скажу, что я такой уж плохой игрок. Планировать и просчитывать это моё, а в последнее время я еще и импровизирую отменно. Но десятилетний мальчик, с которым я играл первую партию, разнес меня в пух и прах за десять ходов. Затем его место заняла семилетняя девочка и против нее я держался дольше. Мат получил только на двадцатом ходе.

– Нономука-сан, должен признать, что ваш интернат почти также хорош, как его вебсайт, – поклонился я директору, когда он напоследок показал мне свой кабинет. Очень скромный и аскетичный. Единственное его украшение – фотографии выпускников в рамочках на стенах, позирующих с дипломами об окончании университетов.

– Сайт тоже делали наши воспитанники. И для нас, и для некоторых других токийских сиротских приютов. Я в этом всем мало разбираюсь, отстал от жизни. Но понимающие люди очень хвалили.

– Они были правы. Пожалуйста, примите это, – и протянул пожилому мужчине пухлый конверт с миллионом йен.

– Разве вы не собирались сначала посмотреть другие учреждения и уже потом принять решение? – удивился Рикудо.

Мияби тоже меня не поняла, по глазам было видно. Но критиковать своего мужчину на публике не стала. Еще один балл ей к образу идеальной вайфу.

– И мы их посмотрим, Нономука-сан. А пока примите эти деньги и, если вас не затруднит, выдайте мне квитанцию об их получении. Мой работодатель очень хочет ее увидеть, чтобы гордиться своими сотрудниками.

– Макото.. мне, конечно, тоже понравился Радужный Мост, но не поспешил ли ты с решением? – осторожно начала Цуцуи на улице. – Мой голос мало значит, но…

– Но у меня есть еще один лишний миллион йен, чтобы отдать его другому интернату, – продолжил я фразу девушки.

– Ты… ты… ты потрясающий, – в награду я получил слишком неприличный для города, где прохожие смотрят, поцелуй. Но как-то стыдно мне не стало. Заслужил же.

Еще одна поездка по железной дороге и мы прибыли к еще одному учреждению, которое мне заранее не очень понравилось по причине сомнительной специализации. В Юки-но-Иэ, то есть Снежном доме, выбрали для своих подопечных путь спорта иединоборств.

К небольшому двухэтажному дому, где как в общежитии проживает всего двенадцать мальчишек вместе с их воспитателями, прилегает бейсбольное поле. Тут же площадка для баскетбола, на которой бодро стучат мячом две команды, играя три на три.

– Кроме игровых видов спорта у нас обязательны занятия боевыми искусствами. Наша цель если не дать ребятам шанс пробиться в жизни через спорт, то хотя бы помочь им найти себя в полиции или силах самообороны, – рассказывал подтянутый мужчина, мой ровесник. Он представился как Хидеока Тэдзуто, заместитель директора и старший тренер. Имя, которое сразу вылетело у меня из головы. Такой красавчик-спортсмен, к которому я испытал подсознательную неприязнь, хотя бы потому, как он в сторону моей девушки смотрел. Будто бы ожидал, что она сейчас бросит этого смешного жиртреста и упадет в его накачанные объятья. И пообедать нам тут не предложили. Хотя я бы, наверное, и не оценил здоровое спортивное питание, которое тут подают к столу.

– Спасибо за экскурсию, Хидеока-сан. Мы будем иметь вас в виду, – поклонился я ему на выходе. – Есть еще одно место, которому нужно пожертвование. Мы подойдем к выбору со всей тщательностью.

– Тебе не понравилось да? – спросила Цуцуи. – Я думала, что с твоим спортивным прошлым такое заведение будет в самый раз.

– Милая, мне нужно тебе признаться… давно надо было это сделать. Нет никакого спортивного прошлого. Я обычный толстяк, который никогда не занимался сумо.

Я, наверное, мог бы сейчас соврать. Но лгать близким – плохая идея. Очень плохая. Получись так, что мой обман случайно вскроется, отношения могут получить очень серьезный удар, вплоть до их разрыва, как мне кажется. Учитывая, что на следующей неделе я планирую пригласить подругу к отцу на ферму, где у “знаменитого спортсмена” будет логично ожидать всякие старые награды, кубки, медали – шанс погореть на мелочах будет очень велик. Да и просто в разговоре с папой девушка очень быстро поймет, что никакой я не сумоист, достаточно будет прямо у моего отца спросить что-то в духе “гордитесь ли вы спортивными достижениями сына?”

Сейчас же оптимальный вариант чтобы покончить с враньем без последствий. Обоюдная влюбленность на максимальном уровне, а мои широкие жесты на ниве благотворительности выглядят куда более весомыми плюсами в сравнении с мелкой ложью.

– Но ты тогда, с байкерами…

– Сказал, что меня не пустят в ассоциацию сумоистов. Меня бы туда не пустили в любом случае, не прохожу по физическим кондициям.

– А автографы? Ты же раздавал на работе автографы.

– Люди просили подписать разную полиграфию, я и подписывал, своим настоящим именем. Без всякого обмана. Не хотел их обижать, – мысленно добавил, что также не желал еще и подставлять некую сплетницу, запустившую по небоскребу Окане Групп слухи о непобедимом сумотори, разгоняющем своим грозным видом банды босодзоку. Но такое заявление прозвучало бы обвинением.

– Но как же в этом случае билеты? Ты же достал дефицитные билеты для твоего друга Тодороки-сана!

– Я их попросту купил, не так и дорого переплатил.

Ожидал любой реакции, предугадать невозможно. Истерику. Обвинения во всех смертных грехах. И самое для меня страшное – разочарование. Но Цуцуи весело рассмеялась.

– Нет, Ниида-сан, ты не обычный толстяк! – сквозь истерический хохот, на который начали оборачиваться люди, выдавила из себя девушка. – Ты самый потрясающий толстяк в Японии, которого я очень сильно люблю!

– Я тоже тебя люблю, – слова едва не застряли в горле, но я произнес их именно так, как должно. Волнение от важности момента не смогло помешать сказать четко и проникновенно. Так, чтобы не было никаких сомнений в моей искренности. Важны ведь не только чувства, но и внешняя сторона дела.

Вернулись в наш отель, где замечательно перекусили. Удивительно, что пиццу придумали не японцы, настолько это блюдо близко нам по духу. Если дать волю фантазии, то красная от томатного соуса Маргарита по центру белой скатерти – это почти флаг нашей благословенной страны Ямато. Предстояло понять, что не так с третьим вариантом пожертвования средств. Если с сиротским приютом для девочек есть какой-то подвох, то деньги отправятся туда же, что и первый миллион – на компьютеры для юных гениев. А я не пожалею ни тела, ни костей, применю все темные навыки своего альтер-эго, но выведу мерзавцев на чистую воду. Надеюсь, что не придется.