Без обмана

Глава 26

Для очистки совести я все-таки поискал в сети с телефона клиники, готовые сделать экспресс-ДНК-тест. Все верно, в субботу вечером и в по воскресеньям они закрыты. Вот сегодня днем у нас еще имелся шанс сдать биоматериал, но мы опоздали. Впрочем, одна из них предлагала провести анализ без личного посещения. Присылаешь волоски по почте и через некоторое время получаешь электронное письмо с результатами. Да и в Кофу как минимум одна частная лаборатория предлагала вполне комфортное расписание. Заеду к ним после работы и сделаю заказ. Как вариант происхождения Тики, я ничего не знаю о семье своей матери. У нее могли бы быть братья, сестры, кузены и так далее. То есть мы со “спекулянткой” можем оказаться косвенными родственниками. Не то, чтобы это много изменит. Скорее даст формальный повод, который позволит объяснять окружающим, зачем я вдруг начну вкладываться в чужого ребенка. Сложно всё это!

– Не знаю даже, что посоветовать, – вслух сказала Мияби вечером перед сном, видя мою задумчивость. – Кровь гуще воды. Сделай тест, Макото. От родственников, какими бы сложными путями они бы не нашлись, отказываться нельзя.

Бип! Этот звук я поставил на почтовый ящик, созданный специально для общения с “Курильщиком”. Может быть, просто спам? Конечно же, нет.

“Тайи-сан! Агент Котэцу на связи!

В понедельник вечером у нас с Тайчо и Кампаем будет работа. Нам поручено сломать руку одному молодому богатею, который лапает чужих женщин. Подловим его у ночного клуба, "Глубокая ночь". Тайчо обещал достать такси и мы закосим под таксистов, если получится. Жду распоряжений, Тайи-сама. Всё во имя страны!”

В голову сразу пришла картина, как трое горилл запихивают в такси и похищают Акуму-куна. Он как раз у меня ассоциируется с хамским поведением относительно девушек. То, что наследник семьи Окане в итоге оказался способен извиниться и в целом вести себя дружелюбно, не отменяет его попыток домогаться к Мияби. И что мне делать? Предупредить СБ корпорации или самого Окато-куна? Возникнет логичный вопрос – откуда у меня информация? А если калечить бандиты собрались какого-то другого принца с золотой ложкой во рту?

Быстро написал “Рюте” ответ с просьбой дать больше информации о персоналиях. Имя, фамилия или фото жертвы здорово бы помогли.

“Извини, Тайи-сан, но Тайчо никогда такую инфу нам не выдает. ”

Ночь и следующий день прошли чудесно и восхитительно. Если бы эти выходные не поставили передо мной сложный вопрос, я бы счел их идеальными. Эталоном, относительно которого следует оценивать уикенды.

Миллион йен мы в воскресенье все-таки отвезли Рикудо-сану, который очень сильно нас благодарил и рассказывал, как именно они потратят средства. У этого замечательного человека каждая йена распланирована. Уважаю! Кроме еще одной квитанции, мое имя пообещали разместить на сайте “Радужного моста” в разделе со спонсорами. Тоже самое было обещано и после первого взноса, но теперь все иначе, я оказался уже достаточно щедрым, чтобы меня упомянули жирным шрифтом.

Когда же мы уже собрались с чистой совестью и удовлетворением от хорошего поступка уходить гулять, Нономука-сан нас задержал.

– Небольшая просьба, Ниида-сан, – обратился ко мне старик и вежливо поклонился. – Сейчас, буквально через пятнадцать минут, к нам приедут телевизионщики, снимать репортаж о нашем приюте. Будет очень уместно, если вы скажете несколько слов о благотворительности, как человек, которому не безразлична судьба сирот. Пожалуйста, уделите полчаса своего времени.

– Как здорово, Макото! Тебя покажут по телевизору! – восхищенно пискнула Цуцуи. – Вся страна узнает о том, какой ты замечательный! Это ведь национальное телевидение, а не какой-то местный канал?

– Все верно, Цуцуи-сан, NHK General TV, – подтвердил директор приюта.

Я хотел вежливо отказаться, сказать, что обязательно дам интервью в другой раз. Но посмотрел в сияющие от восхищения глаза Мияби и не нашел в себе силы духа, чтобы ее разочаровать. Как и каждая другая девушка, она хочет, чтобы ее спутник был самым лучшим и вызывал восхищение у окружающих. По мне, так нелогичное поведение, ведь если мужчина привлекает внимание, его могут попытаться увести конкурентки. Хотя, в моем случае, это крайне маловероятный гипотетический вариант.

Приехали репортеры, может быть, и быстро, но до меня очередь дошла не сразу. Хотя Нономука-сан и поторапливал их, говоря о том, что у филантропа есть свои планы на остаток дня, те шевелились, как черепахи в холодный день. Еще целый час пришлось ждать. Пока выберут самую лучшую локацию для съемок, которой оказался холл здания, выставят свет, проговорят между собой рабочие моменты, накрасят журналистку, которая будет брать интервью, накрасят меня… Ну да, без рабочего макияжа тут не обойтись. Не подведенные глаза или помада, конечно, но хотя бы пудра в таких ситуациях обязательна. Чтобы человек хорошо смотрелся перед камерой, необходимо провести внушительный объем работы. Если бы не влюбленный взгляд Цуцуи, я бы извернулся и сбежал!

Меня, наконец, поставили в кадр, рядом со мной стала молодая симпатичная журналистка, с осветленными под блондинку волосами.

– У нас всего один дубль, было потрачено слишком много времени на подготовку, а сюжет должен выйти в девятичасовых новостях, – предупредила меня репортерша. – Ниида-сан, сосредоточьтесь, будьте серьезны и отвечайте на мои вопросы. Если запнетесь или сделаете ошибку, при монтаже поправим.

– Начали! – объявил оператор. Я как-то подсознательно ожидал, что сейчас щелкнут такой прямоугольной хлопушкой, которую показывают в сюжетах о съемках фильмов. Но, видимо, в новостных сюжетах ее не используют.

– Добрый день, уважаемые телезрители. С вами Сузуки Наоми, специально для программы “Вечерние Новости”. Сегодня мы прибыли в сиротский приют “Радужный дом”, один из лучших в Токио, чтобы показать вам, как замечательно здесь заботятся о лишившихся родителей детях, и нам несказанно повезло застать здесь человека, только что сделавшего просто невероятный денежный взнос. Этот человек – Ниида Макото, который приехал к нам из Кофу, что в префектуре Яманаси. Скажите, Ниида-сан, что именно подвигло вас на настолько щедрый поступок?

– Я скопил эти деньги, откладывая какое-то время с зарплаты и просто не знал, куда их девать, так как живу скромно и чужд роскоши. Просто хотел отдать их тому, кому нужнее.

– То есть вы планировали свое невероятное пожертвование длительное время?

– Не такое уж длительное, Сузуки-сан. Я откладывал часть своего заработка несколько лет, но не знал, куда именно вложу деньги. Но вот на прошлой неделе в разговоре с моей коллегой Асагавой-сан зашел разговор о благотворительности и мы с ней заключили пари о том, что она удвоит любой сделанный мной благотворительный взнос. Я понял, что это знак свыше и запланировал посещение Токио, ведь в Кофу нет столько сирот, а помочь надо как можно большему количеству детей.

– Наверняка упомянутая Асагава-сан очень обеспеченная женщина, раз готова заключать такие пари.

– Поймите, это все не ради спора, а ради одиноких детей, которым непросто живется. Я уверен, что у Асагавы Юузуки очень большое сердце и в ближайшее же время она сдержит свое обещание. Она действительно довольно богата, один из акционеров корпорации, где я работаю.

– И где именно вы работаете, Ниида-сан?

– В Окане Групп, это признанный лидер в секторе финансовых услуг префектуры Яманаси. Я сотрудник отдела финансовой статистики.

– Несомненно это так, только работники лидеров нашего корпоративного сектора способны на такие потрясающе щедрые жесты. А как ваши близкие отнеслись к настолько щедрому поступку? Вас поддержали или решили, что вы впустую тратите огромную сумму? Я вижу, что тут ваша девушка.

Камеру навели прямо на смущенную Мияби. А ведь ее даже не пудрили перед съемкой. Это что, какой-то экспромт?

– Меня зовут Цуцуи Мияби, да, мы с Ниидой недавно начали встречаться. Я его очень люблю и считаю самым лучшим мужчиной в мире, – не знаю, как в объективе камеры, но в моих глазах неподготовленная к выступлению девушка выглядела намного красивее лощеной журналистки Наоми. И с каким же пылом она сделала свое заявление! Жаль только, что этот момент может принести нам обоим большие проблемы, вплоть до увольнения. Но не отнимать же у нее минуту славы? Проблемы все решаемые. Может быть, никто в Окане Групп эти вечерние новости и не смотрит. Телевидение давно устарело и вовсю сдает позиции другим, более современным медиа.

– Цуцуи-сан, вы не считаете, что ваш молодой человек тратит такие большие деньги впустую? Что мог найти им лучшее применение, чем поддержка сирот, у которых и так есть все необходимое? Он мог бы купить что-нибудь значимое для себя, для вас или для вашей будущей семьи.

– Нет, я так не считаю. Я думаю что Ниида поступил абсолютно правильно и поддерживаю его во всем. Деньги – это всего лишь бумага, он сможет заработать их еще, детские судьбы важнее.

– Спасибо за ответы на вопросы, Цуцуи-сан, спасибо за интервью, Ниида-сан, а сейчас директор приюта Радужный Мост покажет, в каких условиях живут здесь воспитанники.

На том встреча с телевизионщиками и закончилась. Нас поблагодарили и мы со съемочной группой раскланялись.

– Наш выпуск будет сегодня вечером в девятичасом блоке новостей, прямо в прайм-тайм, – сообщила напоследок Сузуки Наоми. – Обязательно посмотрите.

Пришлось пообещать, что посмотрим и поспешить в гостиницу. Все наши надежды на то, чтобы погулять и покушать в хорошем месте исчезли, подобно миражу на горизонте. Чересчур сильно спешить не пришлось, но того жалкого запаса в несколько часов, который нам оставался, ни на что серьезное не хватало. Неспешно упаковали свои вещи и отправились на станцию Синдзюку, чтобы сесть на экспресс до дома.

– Макото, посмотришь сегодня новости вместе с нами? – уже в на перроне в Кофу спросила Мияби. – Заодно с мамой моей познакомишься. А то будет очень странно, если она впервые увидит моего парня по телевизору, а не лично. Мы с Ринне ей про тебя рассказывали и все время хвалили. Но лучшей рекламы, чем национальные новости, не придумать. Так ведь?

– Лишь бы эту рекламу еще и на работе оценили, – вздохнул я. Само нарушение корпоративного кодекса меня ничуть не смущает после того, как мой моральный компас был осквернен Хидео-саном. А вот то, что о нарушении будет заявлено с главного телеканала страны – нервирует. Кстати об этом.

Взял смартфон и набрал номер телефона отца.

– Привет, пап, это, я, Макото. Звоню тебя предупредить – меня сегодня покажут по телевизору, в девятичасовых новостях. Обязательно посмотри.

– В новостях? Сынок, ты что-то натворил? Был пожар?

– Все в порядке, пап. Просто мы с моей девушкой сделали небольшой благотворительный взнос в сиротский приют, а там как раз были репортеры…

– Макото, у тебя наконец появилась девушка? Хвала небесам! Я уже и не надеялся, что смогу дождаться внуков! В следующие выходные жду вас у меня. Это не обсуждается, сын. Таков мой отцовский приказ. Ты знаешь, я очень редко от тебя что-то требую. Так что уважь старика.

– Ты никакой не старик, пап, тебе еще и шестидесяти нет.

– Да, мне пятьдесят девять. Но я все равно почти в два раза старше тебя и требую, чтобы вы приехали.

– Мы постараемся, пап.

– Мы обязательно будем, Ниида-сан! – пообещала моя возлюбленная, вмешавшись в разговор. – Рада с вами заочно познакомиться. Меня зовут Цуцуи Мияби.

– Какой приятный голос, – оценил папа. – Держись за нее крепче. И ни за что не упускай. Это еще один приказ!

– Так и будет, пап. Клянусь!

Далее мы на время расстались, чтобы я смог заехать домой и переодеться. Цуцуи я отправил домой на такси, а сам привычно доехал до своей квартиры на автобусе. Выбрал свой лучший костюм, надел тот галстук, что подарила мне подруга. Все. Готов. Тяжело сохранять уверенность в себе в настолько ответственный момент. А вдруг я не понравлюсь матери Мияби? Вдруг она ненавидит толстяков? Или оранжевые галстуки? Нужно было взять сменный галстук другого, менее вызывающего цвета. Что за дурь в голову лезет?

Меня прежнего от подобной ситуации паралич бы разбил. Настолько огромные волнения заставляли трястись мои руки и ноги, не говоря уже о голосе. Хидео-сан, ты потрясающий, чем бы ты ни был. Инопланетным симбионтом, демоном, духом старого мошенника или всего лишь шизофреническим раздвоением личности. Я в любом случае тебе благодарен за то, что сейчас уверенным шагом спускаюсь с лестницы, а не истекаю ведрами пота из-за понимания того, что мне в ближайший час предстоит.

Вызвал себе такси. Не забыл купить цветы, бутылку хорошего вина и тортик. Уверенные в себе мужчины не приходят в гости с пустыми руками. Тем более такой торт я уже пробовал и он очень вкусный. Вот за вино поручиться не могу, его продавщица посоветовала. Ну, она женщина, должна понимать, что нравится ее полу.

И вот самый апогей переживаний. Я позвонил в дверь дома семьи Цуцуи. Во время Танабаты такого внутреннего мандража не было, хотя я готовился к тому, что знакомство с матерью подруги состоится в тот день. Видимо, статусы просто друзей с работы и полноценной пары, которая перешла уже все красные линии, очень сильно различаются.

Мне открыла старшая женщина Цуцуи. Родительница моей девушки для своих сорока с хвостиком очень даже свежа и красива. Многие и в тридцать выглядят хуже. Подтянутая фигура, ни единой крупной морщинки на лице, даже вокруг глаз. Аккуратная прическа каре. Седины в темных волосах также не видно. Разве что тяжелый пристальный взгляд выдает, что передо мной многоопытная женщина, воспитавшая двух дочерей. Одета она в домашнюю юкату, весьма приличную, я бы сказал, что подходящую для приема гостей.

Из-за спины своей мамы выглянула Ринне. Мелкая заноза тоже по-праздничному нарядилась, точно так же, как в нашу с ней прошлую встречу.

– Мам, это Ниида Макото-сан! Мы тебе про него рассказывали. Ты только не придирайся к нему, он потрясный. Ниида-сан, перед вами наша с сестренкой матушка Цуцуи Хана.

– Очень рад с вами познакомиться, Цуцуи-сан, – я положенным образом поклонился и протянул двумя руками цветы и гостинцы. – Пожалуйста, примите это, чтобы скрасить вечер. Поражен вашей красотой. Гляжу на вас и сразу понимаю, в кого уродились настолько прекрасные дочери.

– Вы льстец, Ниида-сан. Знаете, где у нас сменная обувь? Ринне-тян, отнеси пока торт и вино на кухню, а цветы поставь в вазу.

Малявка упорхнула, оставив меня наедине с главной угрозой моему здоровью и жизни. По Хане-сан видно, что за своих дочерей она готова сражаться, но пока не решила, представляю ли я им опасность.

– Вы считаете нормальным встречаться с девушкой, которая младше вас почти на десять лет, Ниида-сан? – вопрос застал меня врасплох, как раз когда я нагнулся за тапочками. А это непростая операция с моим-то лишним весом.

– Наше общество никак не порицает неравные по возрасту отношения, Цуцуи-сан. Я бы сказал, что вполне одобряет, если речь идет не о взрослом и подростке. Мияби-сан совершеннолетняя. Главное – это любовь и взаимопонимание, а они, я смею надеяться, у нас с вашей дочерью есть.

– Хороший ответ. Я не буду грозить вам всеми небесными и земными карами на случай, если вы обидите одну из моих дочерей. Но вы, как человек взрослый и опытный, наверняка понимаете, что они будут. Прошу в гостинную.

– Я никогда не обижу ни Мияби-сан, ни Ринне-тян, будьте уверены.

– Да, я наслышана о том, как вы целый вечер проявляли терпение, достойное Будды, выдерживая нападки Ринне. Прошу у вас прощения за поведение моей глупой дочери, – по взгляду я понял, что она ничуть не извиняется, а скорее даже одобряет проверку.

Прошли в главную комнату, к дивану и телевизору. Меня усадили по центру, на самое почетное место, как мужчину. Наконец-то к нам спустилась моя девушка, которая, смущаясь под взглядом матери, уселась ко мне вплотную. Не в обнимку, но очень тесно. Хорошо, что новости начались быстро и можно было отвлечься от тягостного молчания.

Информационные сюжеты летели один за другим, ничего стоящего. Премьер-министр побывал в Америке, где встречался с президентом США. Почти готова к вводу в эксплуатацию новая электростанция. Рекордный улов крабов. И все в таком духе. Но вот и наш сюжет.

– Удивительную щедрость и любовь к детям проявил один из жителей префектуры Яманаси, – начал объявлять диктор. – Ниида Макото сделал благотворительный взнос в два миллиарда йен в пользу сиротского приюта “Радужный мост”. Давайте же посмотрим интервью с этим человеком, на которого не стыдно равняться всей нации.

Четыре ошалевших взгляда уставились на экран. В моей голове не укладывалось, из-за какой такой ошибки два миллиона превратились у журналистов в тысячекратно большую сумму.