Бездыханная

Глава 2

Черное дуло холодило ей грудь, но блестевшие в лунном свете глаза мужчины с пистолетом, уставившегося на ее грудь, не казались холодными.

Анжелика гордо выпрямилась и сразу пожалела об этом. Губы у незнакомца дрогнули, ноздри расширились, словно у гончей, почуявшей зверя. Она хотела показать, что не боится его, а в результате бесстыдно открыла взору мужчины свое обнаженное тело.

Чистое безумие.

Тем не менее она попыталась скрыть внезапный страх, повторив свой вопрос:

– Вы собираетесь застрелить меня?

– Пожалуй, нет, – усмехнулся незнакомец.

– Вы… – Она хотела спросить, кто он такой, но тут ее осенило: – Вы Синджун Брейкер?

– Да, я Брейкер. – Он перевел взгляд на ее лицо. – Кажется, вы не слишком много времени проводите на солнце?

Поджав губы, Анжелика медленно покачала головой. Прежде чем отправиться на Хелл, она долго готовилась к встрече с Брейкером, репетировала свой первый разговор, однако ни один из заготовленных вариантов не подходил к этой ситуации.

– Так я и думал, ваша белая кожа прямо светится в темноте.

Анжелика медленно покраснела, что никак не вязалось с придуманным ею образом бесстрашной журналистки, которую не выводит из равновесия банальный вопрос о загаре.

– Опустите руки.

– Что?

– Я говорю, можете опустить руки.

– Но вы же приказали их поднять.

– Нет, я… Забудьте об этом. Вы прямо в таком виде… – Синджун покачал дулом пистолета у нее перед грудью. – Прямо так и шли от коттеджа к морю?

– Разумеется, нет! За кого вы меня принимаете? Я взяла с собой купальный халат… на случай, если мне станет холодно. Он лежит возле куста.

Анжелика бочком попятилась к большому купальному халату, захваченному из ванной комнаты. Интересно, что бы сделала на ее месте подруга Бренда, самая хладнокровная женщина из всех, с кем ей доводилось быть знакомой?

– Сейчас я наброшу халат, и мы… сможем поговорить, – пробормотала Анжелика.

Безуспешно пытаясь скрыть лихорадочную поспешность, она натянула темно-синий махровый халат, достававший ей до пяток, и туго затянула пояс. В двух шагах от нее стоял человек, которого она успела заочно возненавидеть и который видел ее голой.

Ненавистный Синджун Брейкер, изменивший все в ее жизни, даже не подозревая о существовании Анжелики Дин.

– Идемте.

Она повернулась и удивленно ахнула. Он ушел.

Оглядевшись, она успела заметить, как за ним закрылась дверь коттеджа.

– Высокомерный ублюдок, – пробормотала она. – Высокомерный и очень привлекательный… – Приподняв длинный халат, она поспешила следом. – Думаю, ты привык видеть охотно раздевающихся перед тобой женщин. Один взгляд на шесть футов и четыре дюйма мускулов, и они уже готовы сорвать одежду с него. Подожди, я с тобой покончу, ублюдок.

Анжелика распахнула дверь и… уткнулась прямо ему в грудь.

– Вы что-то сказали?

Ей пришлось закинуть голову, чтобы смело взглянуть на него.

– Я сказала, что… могу подождать и закончить распаковывать вещи.

– Ясно. Полагаю, вам бы хотелось переодеться до того, как мы начнем разговор.

– Да.

Что ей советовала Бренда? «Веди себя раскованно, уверенно. Красивые женщины, привыкшие, что мужчины при виде их следуют за ними, как смешные бассет-хаунды, двигаются плавно, стремительно и грациозно, будто у них вместо ног колеса. Понимаю, тебе кажется это нелепым, но если ты хочешь обольстить своего Брейкера, тебе придется воспользоваться моим советом».

Бренда – англичанка из графства Йоркшир, у нее очаровательный акцент, к которому нужно было привыкнуть.

– Я оказался в глупом положении, мисс Дин?

– Извините, – наконец очнулась она.

– Почему вы так уставились на меня?

Что еще говорила Бренда? «Прояви снисходительность, взгляни на него из-под ресниц». Как бы отреагировала ее подруга, узнай она, что Анжелика собирается не книгу писать о Синджуне Брейкере, а разоблачить его гнусную натуру?

Девушка молча прошла мимо хозяина, у дверей в гостиную остановилась и сказала человеку, которого почти не видела в темноте:

– А знаете, халат меня нисколько не смущает, мистер Брейкер.

– Ну и хорошо, – усмехнулся Синджун.

– А вас?

– Ничуть.

– Тогда не будем терять время на переодевание.

Войдя в ярко освещенную гостиную, она машинально поправила разошедшиеся полы халата и, заметив на низком плетеном столике несколько бутылок, спросила:

– Не желаете выпить?

– Нет, благодарю.

Теперь они могли внимательно рассмотреть друг друга при свете.

Обернувшись к Брейкеру, Анжелика не увидела в его руках пистолета и с облегчением посмотрела на него.

Боже правый, ни одна фотография, добытая ею из архивов информационных агентств, не передавала и сотой доли его мужской красоты.

Синджун тоже изучающе смотрел на Анжелику, потом улыбнулся, показав крепкие белые зубы. У него был довольно большой рот с чуть приподнятыми уголками, чувственные губы, прямой нос, черные густые брови, расстегнутый ворот белой рубашки открывал такие же черные волосы на груди, в зеленых глазах, опушенных черными загнутыми ресницами, блестели золотистые искорки. Анжелике показалось, что он заглядывает ей прямо в душу.

Она медленно провела языком по пересохшим от волнения губам. Брейкер посмотрел на ее рот, и у него вдруг так сильно забилось сердце, что его стук отозвался в ушах.

Дьявол! Перед Анжеликой стоял самый элегантный, самый дьявольски красивый и мужественный представитель сильной половины человечества, какие встречались ей в жизни. Она вздрогнула.

– Вам холодно? Волосы намочили халат, – деловито заметил Брейкер и, прежде чем она успела отреагировать, провел ладонью по шее, вытащив из-под воротника мокрые пряди. – Так лучше?

Его прикосновение было теплым, приятным… но сам он вызывает отвращение. Она не должна забывать об этом.

«Богатые мужчины привыкли, чтобы все шло по их желанию, – говорила Бренда, провожая ее в аэропорту. – Они пользуются женщиной, затем выбрасывают, как ненужную вещь, находят себе новую, опять используют… если ты понимаешь, что я имею в виду. А твой богач к тому же красавец, что весьма осложняет задачу его обольщения. Если ты задумала именно это – да поможет тебе Бог, дитя мое».

Анжелика услышала смех Брейкера и озадаченно посмотрела на него.

– Что вас рассмешило?

– Ничего. Может, нам лучше отложить разговор до утра, когда вы будете менее рассеянной… если я вообще захочу с вами разговаривать.

Его слова подействовали на нее словно удар.

– «Если», мистер Брейкер? Вы же сами пригласили меня сюда, так почему теперь отказываетесь от моего предложения?

Несколько секунд он молча разглядывал ее.

– Потому что я любопытный человек, – усмехнулся Синджун. – Мне хотелось взглянуть на женщину, которая доняла меня письмами и телефонными звонками, требуя личной встречи.

Интересно, как бы он реагировал, скажи она ему прямо сейчас, что намерена представить этого любопытного человека жестоким, бессовестным чудовищем, кем Брейкер на самом деле и является?

– Любопытство бывает весьма полезным, – с показным безразличием ответила Анжелика. – Я тоже любопытна, как и большинство журналистов.

– А вы хорошая журналистка?

– Лучше всех, – сказала она, зная, что он ее дразнит.

Да, она не самая крутая, не пользуется недозволенными приемами, но ее ценят как самого чуткого, деликатного и честного репортера.

– Лучше всех, мисс Дин? – недоверчиво переспросил он. – И самая, наверное, скромная?

– Скромность обманчива, мистер Брейкер.

– Давайте перейдем к делу. Почему же такая хорошая журналистка задалась целью написать мою биографию?

Анжелика знала, что этот вопрос неизбежен, и заранее подготовила ответ. Изобразив на лице холодную улыбку, она присела на край плетеного диванчика, заваленного мягкими голубыми и зелеными подушками.

– Даже лучшим полезно расширять сферу профессиональных интересов. Моя работа связана с так называемым человеческим фактором, и, честно говоря, меня больше всего интересуют люди. Я мастер очерков. Но теперь мне бы хотелось взглянуть на известную личность под другим углом зрения, вы, мистер Брейкер, идеально подходите для этой цели.

Синджун перестал расхаживать по комнате, сел в кресло напротив гостьи.

– И все же мне пока не ясно, для какой именно цели я так идеально подхожу.

– Я собираюсь изучить вас. – Анжелика натянуто улыбнулась. – Вашу жизнь. Безвестный мальчик неожиданно быстро сколачивает огромное состояние. Как у него это получилось? Я хочу начать именно с рассказа о мальчике из Монтаны, выросшем в ужасной нищете. Он был сыном пьяницы, который не мог долго удержаться ни на одной работе. Мальчику приходилось заботиться о нем, вызволять из беды, пока тот не угодил под суд за убийство человека…

– Где вы это раскопали? – прервал ее Синджун. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу.

До этого момента Анжелика почему-то не замечала его босых ступней и только сейчас обратила внимание, что пальцы длинные, правильной формы, а щиколотки покрыты темными волосами.

Он сидел неподвижно, лишь крепче сжал подлокотники.

– Наверное, мальчику было очень нелегко. Когда полиция сообщила, что отец ударил человека бутылкой по голове и убил его.

– Я спросил, где вы это раскопали?

Девушка небрежно пожала плечами, но внутри у нее все сжалось.

– Журналисты умеют добывать информацию, – сказала она, мысленно добавив, что иногда лучше бы им ее не находить. – Ваша жизнь, мистер Брейкер, пример головокружительного успеха. Вы с космической скоростью прошли путь от нищего до миллиардера. Полагаю, таких, как вы, больше нет.

Синджун внимательно посмотрел на нее, и Анжелике показалось, что его глаза приобрели оттенок зеленого стекла – стекла разбитой бутылки.

– Это необоснованное утверждение, мисс Дин. И я не намерен выслушивать всякую чепуху.

– Вы не намерены выслушивать правду? – Она много раз представляла, как будет происходить этот разговор, но теперь чувствовала, что вся эта затея уже не кажется ей такой удачной, как прежде, до знакомства с Брейкером.

– Вам может не нравиться то, что я сказала, мистер Брейкер, но это правда, и мы с вами это знаем. – Прежде чем нанести следующий удар, Анжелика одарила его самой лучезарной улыбкой, на какую была способна. – Вы когда-нибудь пытались найти свою мать?

Он молча смотрел на нее.

– Да или нет? Ваша мать была шестнадцатилетней девочкой, когда забеременела от вашего тридцатилетнего отца, которого могли отдать под суд за совращение малолетней.

Синджун продолжал хранить напряженное молчание, и у Анжелики все внутри свело от страха, но она заставила себя продолжить:

– Как бы там ни было, родив вас, Белль Форд, ваша мать, исчезла из городка, и о ней больше не слышали. – Она округлила глаза, словно ее поразила ужасная тайна жизни Брейкера-миллиардера. – Если вспомнить, каким образом ваш отец разделался с человеком, заподозрив его в карточном шулерстве…

– Да, ударил его бутылкой по голове, – подтвердил Синджун. – Но парень сам напросился, обзывая моего отца непотребными словами, которые я не решусь произнести вслух перед дамой, а потом даже вытащил нож. Эти подробности ускользнули от вас, когда вы проводили свое… журналистское расследование?

– Этого я не знала, – была вынуждена сказать Анжелика.

– Что бы вы там ни напридумывали, мисс Дин, я один знаю всю правду о случившемся и могу вас заверить, что отец не убил мою шестнадцатилетнюю мать, если вы именно на это намекали.

– Я ни на что не намекаю, просто высказываю свои мысли и предположения. Такова моя натура. Я всегда говорю то, что думаю. Однако ваша мать…

– Она умерла четыре года назад, пробыв месяц в коме после автомобильной катастрофы.

Его слова застали Анжелику врасплох.

– Да? – пробормотала она, стараясь не потерять самообладания.

– Вы и этого не знали? – усмехнулся Брейкер. – Плохо же работают ваши осведомители, дайте им нагоняй, когда вернетесь.

Для лучшего журналиста Анжелика Дин слишком медленно оправлялась от удара.

– И как же ваша мать объяснила, почему бросила вас в младенчестве? – наконец спросила она.

Брейкер улыбнулся, и от его кривой улыбки девушке стало не по себе.

– Никак. Я искал ее многие годы, а нашел, когда она была уже в коматозном состоянии. Она устроила свою жизнь, поэтому я не стал встречаться с ее новой семьей, чтобы не омрачать им воспоминания о ней. Все это время я держался в тени, пока она не умерла, и потом уехал. Не пытайтесь больше ничего разузнавать, не теряйте зря время.

Он замолчал, глядя на Анжелику все с той же кривой улыбкой, в которой было нечто ранимое, нечто… Черт побери! Он мастер по части облапошивания людей, но она не станет его жертвой.

Девушка поднялась с дивана и повернулась к нему спиной.

– Человека, который привез меня сюда, зовут Чак Гилл?

– Да.

– Вы знаете друг друга много лет.

– Всю жизнь. Он мой лучший друг и, надеюсь, останется им навсегда. Полагаю, я ответил на ваши вопросы?

– Вместе навсегда, – пробормотала она, туже затягивая пояс. – Навсегда вместе. Что-то вроде этого?

– Да, нам пришлось многое пережить, если вы это имеете в виду.

– Но у вас жизнь сложилась лучше, чем у Чака, правда?

– Ему не так везло, как мне, он совершил немало ошибок. Теперь все изменилось.

– Потому что вы помогли ему?

– Думаю, мне пора уходить, мисс Дин.

– Отец Чака спас вас.

– В некотором роде, – ответил после недолгого молчания Брейкер.

Подойдя к окну, Анжелика уставилась на свое отражение в темном стекле.

– Отец Чака дал вам работу на его ранчо в Монтане, научил управлять вертолетом, как и собственного сына.

– Правильно. Но какое отношение…

– Просто еще один штрих к вашей головокружительной карьере, – перебила его Анжелика. – В двадцать два года вы стали личным пилотом и телохранителем у человека по имени Бруно Кертц.

– Похоже, вам не нужно интервью со мной, мисс Дин, вы и так знаете обо мне почти столько же, сколько я сам. А как насчет размера моего бандажа? Об этом вы тоже узнали?

Анжелика нахмурилась. Что-то быстро двигалось по газону за окном, и она попыталась рассмотреть получше, но тень уже исчезла. Видимо, сказывается напряжение, и ей все только почудилось.

– Мисс Дин? Мой вопрос заставил вас потерять дар речи?

Насмешливый голос Брейкера вернул ее к реальности, и она почувствовала, что снова неудержимо краснеет.

– Я располагаю лишь сухими фактами о вас, – решительно сказала Анжелика, мысленно добавив, что упоминание некоторых деталей ввело бы в краску даже его. – Бруно Кертц был затворником, очень богатым затворником. Этот остров принадлежал ему.

– Он был удивительным человеком. Исключительным.

– Полагаю, что так, раз он сделал вас своим протеже, а затем единственным наследником.

– Вы циничны, мисс Дин.

– Я реалистка, мистер Брейкер. Расскажите мне о рубиновом пионе.

Синджун долго молчал.

– Пусть об этом вам расскажет ваш осведомитель, – наконец сказал он.

– Мне бы хотелось услышать от вас.

– Это три пиона, сделанные из рубинов, о числе каратов я умолчу. Тычинки у них из золотых нитей с безупречными бриллиантами. Очень старая и очень красивая вещь, которой я дорожу больше всего.

Анжелика представила себе эту драгоценность.

– Кажется, у мистера Кертца было для нее какое-то название?

– Он называл ее своим козырем, имея в виду, что она выручит его, когда или если наступят тяжелые времена.

– Мне бы хотелось ее увидеть.

– Не вам одной, – сухо отозвался Брейкер.

– А правда, что вы никогда не расстаетесь с ней?

– Чистая правда. Я взял за правило не спускать с нее глаз. Следующий вопрос?

Заставив себя не отводить глаз, Анжелика сказала:

– Теперь ясно, почему у вас репутация прямолинейного человека.

– Благодарю. Так зачем вы здесь, мисс Дин?

Девушка похолодела. На этом острове, рядом с этим человеком она чувствовала себя как на минном поле.

– Думаю, это понятно из моих писем и телефонных звонков.

– Неужели? А вот я так не думаю.

– Вы фигура международного значения. К тому же материальное воплощение сказочной мечты.

– Не понял, – засмеялся он.

– Мистер Брейкер, вы знаете сказку о Золушке? Бедная маленькая девочка, испачканная в золе, вдруг…

– Сказку я знаю, – насмешливо прервал он, – хотя не вижу никакой связи.

– Да? – В стекле Анжелика, не оборачиваясь, увидела, что Брейкер встал с кресла. – Впрочем, разница есть. В вашем случае беззащитной жертвой гадких родителей оказался мальчик, а спасатель не был его возлюбленным… или был?

– Вы что, издеваетесь надо мной?

– Возможно. – Анжелика немного успокоилась. – Иногда полезно чуточку позлить собеседника, гнев заставляет его забыть об осторожности. Это один из излюбленных журналистских приемов, чтобы заставить интервьюируемого проговориться.

– Будьте готовы утром покинуть остров.

– Нет! – выпалила она.

– Господи, вы просто невыносимы.

– Знаю. – А если бы он знал, каково ей сейчас, то расхохотался бы и ушел. – Я невыносима, но вы тоже. В этом смысле мы с вами два сапога – пара.

– Утром, – повторил он.

– Ни за что! – Увидев, как Брейкер направился к двери, она торопливо добавила: – Если я завтра уеду, вы пожалеете, что не познакомились со мной поближе. Кстати, почему этот остров называется Хелл? На ад здесь совсем не похоже.

– Вряд ли вам будет тут интересно.

– Мне интересно все, что касается вас, мистер Брейкер.

Поколебавшись, он вернулся от двери.

– Меня зовут Синджун. Только не спрашивайте, откуда мой отец выкопал такое странное имя. Я никогда не мог добиться от него объяснений: то он был слишком пьян, чтобы понять мой вопрос, то слишком трезв, чтобы суметь на него ответить. Друзья всегда звали меня Сином. – Брейкер медленно подходил к девушке, и та невольно затаила дыхание. Хотя она его не видела, но ощущала его близость. – Когда я вырос, некоторые люди продолжали считать, что именно Син – мое настоящее имя. Мне повезло. Бруно Кертц понял, что у меня есть не только пара кулаков, а еще талант пилота и мозги, которые он заставил меня использовать по назначению. Бруно дал мне очень много, и я постарался не остаться в долгу. Он был великим человеком, мне его не хватает.

– Название острова, – напомнила Анжелика.

– Это просто. – Брейкер поднес к лицу прядь ее волос. – Приятный запах. Весенние розы… и немного океанской соли. Очень приятный.

Она снова напряглась – да, этот человек умел обольщать женщин. У Анжелики Дин не хватало времени на мужчин, да ей и не попадался такой, с кем захотелось бы заняться сексуальными играми. Но теперь она испытывала явное сексуальное влечение к человеку, которого считала врагом. А что еще хуже – Брейкер тоже чувствовал ее влечение и, кажется, собирался им воспользоваться.

– Название острова, – повторила она.

– Ах да, Хелл. – Он бережно собрал ее волосы в пучок на затылке. – Медовая блондинка. Это должно выглядеть на солнце очень сексуально.

Анжелика не шевелилась, говоря себе, что ни в коем случае не поддастся, несмотря на всю привлекательность Брейкера.

– Так о чем мы говорили? – спросил он.

– О названии острова.

Брейкер легонько провел пальцем от ее маленького уха до едва заметной ямочки на подбородке.

– Да, Хелл. Ну, если мое имя Син, то и остров должен называться соответственно, разве не так? Син и Хелл. Грех и ад. Взгляните на меня, мисс Дин. Прошу вас.

Собравшись с духом, Анжелика вскинула голову.

– Конечно, глаза у вас карие и, держу пари, очень красивые на солнце.

– Мистер Брейкер, вы когда-нибудь встречали женщину, которая не тает от вашей близости?

– Не знаю, а это так? – улыбнулся он, и его зеленые глаза блеснули.

– Может, вам пойдет на пользу встреча с женщиной, которую вы не сумеете обольстить, как вы думаете?

– Возможно. Хотя я думал, вы здесь, чтобы написать мою биографию.

– Разумеется, – быстро ответила Анжелика, заметив, что его взгляд опустился ниже ее подбородка. – Не стоит придавать слишком большое значение некоторым моим вопросам. Иногда меня несколько заносит.

– Правда? – Брейкер погладил ее по шее. – Сомневаюсь, что вас может куда-то занести без вашего на то желания.

– Кажется, вы считаете, что я для вас открытая книга.

– Да? – Он придвинулся совсем близко. – Вы же не станете меня обманывать, мисс Дин?

Неужели он собирается…

– Нет, мистер Брейкер.

– Хорошо. Меня зовут Синджун, и я хотел бы услышать, как вы произносите мое имя.

Да, он собирался ее поцеловать.

– Синджун.

А чего, собственно говоря, она испугалась? Так она сможет быстрее добиться от него желаемого. Она заставит его довериться ей, а потом разорвет на клочки. Тем не менее Анжелика призналась себе, что очень хочет ощутить его прикосновение.

– Неужели вы действительно думаете о моей биографии?

– Я никогда еще не была настроена так серьезно. – Она прилагала все усилия, чтобы не потерять над собой контроль.

– Но почему? Только честно.

Нет, ответить честно она не могла.

– Вы человек нашего времени, может, один из представителей плеяды необычайно сильных людей, которых мы, возможно, больше не увидим. Мир изменился. Люди перестают верить в чудесные сказки, и скоро все забудут про Золушку.

– Мне тоже не нравится сказка о Золушке.

– Я придумаю другую волшебную историю.

– Придумаете?

– Обязательно. – Не выдержав, Анжелика закрыла глаза, поскольку ей ужасно хотелось узнать, как он целуется.

Его губы слегка коснулись ее уст.

– Как вас зовут друзья? – прошептал Брейкер.

– Анжелика. Или Энджел.

– Син и Анжелика! Грех и Ангел, круг замкнулся. Дайте мне ваши губы, Анжелика…

– Не стоит.

– Не только стоит, но и необходимо. Мы должны получше узнать друг друга, чтобы вы написали мою биографию исходя из собственного опыта. – И он поцеловал ее в шею.

– Я взяла за правило никогда не смешивать дело с…

– С удовольствием? Тогда считайте это исследованием.

Когда Брейкер крепко прижал девушку к себе, та почувствовала, что слабеет.

– Значит, разрешите мне написать вашу биографию? – пролепетала она.

– Я думаю об этом.

Его руки скользнули под халат, начали гладить плечи, и Анжелика напряглась. Господи, почему Брейкер оказался таким красивым? Неужели и она не устоит перед его обаянием, как множество других женщин?

– Может, отложим разговор до завтра? – пробормотала Анжелика.

– Нет проблем. – Он заглянул ей в глаза, и она, как ни старалась, все же не сумела отвести взгляд.

– Думаю, нам самое время пожелать друг другу спокойной ночи.

– Вы правы. Спокойной ночи, Энджел. Не бойтесь, я не ем красивых женщин, даже таких маленьких, очень сексуальных и с красивой грудью.

Анжелика в очередной раз покраснела.

– Это ваш принцип, – сказала она.

– О да! Один поцелуй, ангел, и я уйду, чтобы думать о том, как мы будем с вами в следующий раз… разговаривать.

– Хорошо. – Она положила руки ему на плечи и закрыла глаза.

Поцелуй был сначала почти неощутимым, потом стал более страстным, и когда Анжелика невольно приоткрыла рот, его язык тут же проник внутрь, устроив репетицию того, что случится, если они с Брейкером окажутся раздетыми и он войдет в нее.

– Пожалуй, я не буду настаивать на вашем завтрашнем отъезде, – прошептал он.

– Нет? – рассеянно переспросила Анжелика.

Она старалась не отвечать на его ласки, но, видимо, Брейкера это ничуть не охладило. Возможно, он принадлежал к числу мужчин, которых женское сопротивление или безразличие только подстегивало к более решительным действиям.

– Я рада. Обещаю вам самым добросовестным образом работать над материалом.

Но в глубине души она чувствовала страх. С этим человеком нужно быть крайне осторожной. Он из тех, кто, по убеждению Бренды, использует и выбросит.

– Я решил дать вам проявить себя.

– Благодарю.

Он действительно пугал ее, в очередной раз показав ей, что привык держать все под контролем и делать то, чего желает в данную минуту… если желает этого.

– Не благодарите меня. Я никогда и ничего не даю просто так.

Чак полный идиот, который искренне верит, что она его любит, ему даже в голову не приходило сомневаться в ее чувствах. А теперь еще Син после долгого воздержания целует маленькую сучку, которую Чак привез с Кауаи.

Лорейн стояла на газоне перед коттеджем, скрестив руки на груди. Они не видели ее в тени огромного австралийского папоротника, да, впрочем, и не пытались разглядеть, занятые друг другом в ярко освещенной гостиной.

Глядя, как Син целовал эту шлюху, Лорейн была почти уверена, что он собирается заняться с ней любовью. Он прямо растекся по маленькой блондинке, словно масло по теплому хлебу, хотя она, Лорейн, всегда готова к его услугам. Вот и сейчас она чувствует влажное тепло между ног. Под красным шелковым саронгом у нее были только узенькие алые трусики.

Лорейн отодвинула шелковую материю, провела рукой по пышной груди и, коснувшись затвердевшего соска, вздрогнула от удовольствия.

Черт бы его побрал! Почему он продолжает делать вид, будто не хочет ее? Как еще доказать ему крайнюю степень своего желания? Ведь ради него она пожертвовала очень многим, и он это прекрасно знал. Из-за него она жила в вечном страхе, что Гарт Либер может узнать про ее вранье, которое она наговорила старой карге, его бывшей подруге, и решит отомстить. Почему Синджун продолжает с ним сотрудничать, несмотря на ее предупреждение о том, что Гарту нельзя доверять?

Чак всегда готов к сексу, но надоедлив и слишком быстр. Раз – и уже кончил. Ничего интересного. Никакой игры. К тому же не терпит, когда она просит его сделать ей больно. Глупец! Бедный, невинный идиот! Всегда твердит, что любит ее, и ждет от нее таких же признаний. А Син другой, она это знает, потому уже несколько месяцев и предлагает ему себя.

Гарт Либер просил ее выйти за него замуж, правда, требовал, чтобы она держала язык за зубами, а если просочится хоть что-нибудь об их связи, он немедленно порвет с ней. Однако Гарт хотел ее, поэтому решил жениться. Он привык всецело владеть тем, что ему нравилось. Выйдя замуж за Гарта Либера, она стала бы очень богатой женщиной, но отказалась ради Синджуна, в глазах которого видела нескрываемый интерес всякий раз, когда они встречались на вечеринках и роскошном доме Либера в Сиэтле. Закрыв глаза, Лорейн представила, от чего отказалась из-за Синджуна Брейкера.

Гарт Либер богат до неприличия, хотя его состояние меньше, чем у Брейкера. Этот волевой человек, которого не могла удержать надолго ни одна женщина, no-настоящему увлекся Лорейн, а она безукоризненно играла свою роль, показывая ему, чем он мог бы обладать. В результате своей талантливой игры она получила от него в подарок бриллиант величиной с небольшой кубик льда.

Это случилось в роскошном офисе Гарта на последнем этаже одного из небоскребов Сиэтла. Заперев дверь, он надел ей на шею сверкающий кулон и тут же стал молча раздевать ее. Слова в тот момент не нужны были ни ему, ни ей.

Гарту нравилось сидеть в кресле одетым и глазеть на Лорейн, которая нагой расхаживала перед ним. В тот вечер он заставил ее подойти ближе, чтобы прикоснуться к ней, а уж прикасаться к женщине Гарт умел. Потом она по собственной инициативе расстегнула ему брюки, ловко уселась на колени и наконец позволила то, чего он так давно хотел.

Гарту было под шестьдесят, но он еще оставался довольно крепким мужчиной. На своем веку он повидал немало женщин, сохранив тем не менее достаточно мужской силы, чтобы в течение нескольких следующих недель ни разу не отказать Лорейн в близости. И все же она покинула его поскольку Чак, наивно поверивший, что она любит его, а не Синджуна, боялся, как бы Гарт Либер, деловой партнер Брейкера, не узнал об их связи.

Чак… Боже правый! Он должен был помочь ей добиться желанной цели, а потом быстро уйти. Став его любовницей, она получила возможность находиться рядом с Синджуном, приехала на остров, прождала несколько недель, а потом ее терпение истощилось.

Сжав кулаки, Лорейн смотрела, как в ярко освещенной гостиной Синджун целовал бесцветную мышь, словно она была последней женщиной на этой планете.

Проклятие!

Впрочем, она знала, где найти столь необходимое ей сейчас утешение.

– Я ничего не отдаю, если это не доставляет мне радости. Вы хорошо информированы о моей жизни, но все же знаете далеко не достаточно. Вам предстоит многое узнать. – Синджун отступил, выпуская ее из объятий.

– Что ж, буду ждать… приключений. Возможно, и я сумею вас удивить.

– Будем надеяться, – загадочно улыбнулся Синджун и ушел.

Анжелика повернулась к окну, вглядываясь в бархатную тропическую ночь и представляя, как высокий черноволосый мужчина, не оглядываясь, уходит прочь в полной уверенности, что женщина из коттеджа скоро пополнит список его побед, увеличивать который он полагал своим правом, своим долгом.

Она целовалась с ним, чувствовала его готовность и желание заняться с ней любовью. Нет, сексом. Ее тело хотело того же, но разум одержал победу.

Конечно, у нее еще будут интимные встречи с Брейкером, однако теперь она готова к этому и в следующий раз использует его так же, как он использовал бог знает сколько людей.

Охваченный желанием захватить еще больше власти, еще больше денег, Синджун Брейкер загубил многих, он стал причиной смерти беззащитной Марлен Голден, ее матери.

И он за это заплатит.