Библиотека литературы Древней Руси. Том 10 (XVI век)

ОРИГИНАЛ

Приидете, отцы и братия, и услышите духовную повесть, еже сотвори всемилостивый Богъ, и помилова раба своего — благочестиваго и благороднаго царя и государя великого князя Ивана Васильевича всеа Русии, самодержца всея Руския земля. И прежде всех васъ молю, духовныи отцы и братия, да молите премилостиваго Бога, да дастъ ми разум Богъ на отверзение устом моим, да молитвами пречистыя Богородица и всех святых, и всехъ руских чюдотворцов, и великого чюдотворца нашего и помощника, и заступника преподобнаго игумена Сергия и ученика его преподобнаго Никона чюдотворца, да и вашими — духовных отецъ и братия молитвами се уже начинаем писати.

Пишет бо в Божественном Писании, яко тайну цареву добро есть хранити, а дела Божия преславно есть проповедати;[633] аще кто тайны царевы не хранитъ, от земного царя смертию осужаетца, аще же дел Божиих и великия его милости не проповедуемъ, не токмо беду души своей наносимъ, но и вечным мукам себе предаем, се душевная беда еже вечно мучитися. Аз же, окаянный, сея душевныя беды убоявся и написал сию милость Божию, еже сотвори Богъ на православном государи нашем и на всехъ православных крестиянех, понеже азъ, грешный, таковых чюдес Божиих ово слышати сподобихся от самого самодержца и благочестиваго царя нашего, ово же и своима очима видехъ.

В лето 7059. Великий въ благочестии и великий в державныхъ, Богом почтенный царь и государь и великий князь Божиею милостию Иванъ Васильевичь всеа Русии самодержецъ видевъ убо христианство пленено и многи крови християнския проливаемы, и многим церквам святым запустение. От кого убо сия бысть нестерпимыя беды? Глаголю же, яко сия бысть злая вся от безбожных казанскихъ срацын.

Не стерпе убо она благочестивая и Богомъ возлюбленная благочестиваго нашего царя душа в сицевых бедах християнству быти, и глаголетъ к себе сицевая: «Всемилостивый убо Богъ молитвами пречистыя матери его и всех святых и наших руских чюдотворцовъ молитвами устроил мя земли сей православной и всемъ людем своим царя, и пастыря, и вожа, и правителя, еже правити ми люди его въ православии непоколебимым быти и еже пасти ми ихъ от всехъ золъ, находящих на ны, и всякия нужи их исполняти; а еже от Бога царь азъ имъ бысть, онем убо имети страх мой на себе и во всемъ послушливом быти, и страх и трепетъ имети имъ на себе, яко от Бога ми власть над ними и царьство приимшу, а не от человекъ».

Сия убо нашъ царь и государь и великий князь глаголетъ. Воистинну есть пастырь добрый, душу свою полагаетъ за овца! Въспрос: «От кого убо навыклъ еси, благочестивый царю и государю великий княже Иванне? Хощемъ убо мы, нищии твои, разумети твоих царьских словес, яко тако хощеши». Ответъ: «Разумейте убо моихъ словес силу, азъ убо вижу пленены, мечемъ иссецаемы християне. Аще азъ своим воинствомъ за них не подвигнуся пострадати, како нарекуся пстырь добрый, иже душу свою полагаетъ за овца? Который ли ответъ дамъ пастырем начальнику — Исусу Христу, Богу моему, яко той положи душу свою за словесныя овца? Се убо разумейте вси, яко возлагаю упование мое на вседержителя Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, и на пречистую Богородицу, и рать всех святых, и рать воинства составляю, и на нечестивых ополчаюся».

Посылает убо благочестивый царь[634] и государь и великий князь Иванъ Васильевич, всеа Русии самодержецъ, царя Шигалея Шиговлеяровича[635] и воевод к Казани: болярина и воеводу князя Юрья Михайловича Булгакова[636] да болярина и воеводу князя Семена Ивановича Микулинского,[637] да болярина и дворетцкого московского Данила Романовича[638] и иных многихъ воевод и с ними многихъ людей. И повеле царь и государь в полцех быти воеводам: в большом полку был князь Юрьи Михайлович Булгаковъ, да Данило Романович, да в передовом полку князь Петръ Андреевич Булгаковъ, да Иван Федорович Карповъ, в правой руке Иванъ Петрович да князь Давыдъ Палетцкой; в левой руке Григорей Морозов да князь Ондрей Васильевич Ногаев; в сторожевом полку Иванъ Ивановичь Хабаров да Долмат Федорович Карповъ. И повеле имъ на Свияге реце город поставити.

Онем же пришедшимъ к Казани, и по Волзе, и до Камы, и в Каме на многие версты вси пути у казанцев отъяша и Божиею помощию город на Свияге поставиша и в нем церковь во имя пречистые Богородицы славнаго ея Рожества, и церковъ великого чюдотворца Сергия. И видевше нечестивии, яко таково утеснение николи им бываше никогда же, и начаша многие приезжати к воеводамъ и бити челом, чтоб царь и государь князь великий ихъ пожаловалъ — далъ им царя Шигалея и велел бы им себе служити; воеводы же ихъ послаша к Москве государю бити челом. Царь же государь и великий князь Иван Васильевичь слышал от нечестивых сия и царя им дав Шигалилея,[639] и многими ихъ своими царьскими жаловании издоволи.

Слышав же в Казани крымские князи Кощак с товарыщи, яко казанцы здаютца царю и государю великому князю, и в той час побегоша ис Казани в Крым. На реце же на Каме немногие люди московские ихъ побиша и Кощака с товарыщи изымав, к Москве привели.[640] Воеводы же по государеву слову царя Шигалея на Казани посадиша, и казанского царя Аташа съ материю его со царицею Суюнбеке съимъ ис Казани взяли и къ государю к Москве послаша.[641]

И не по мнозе времени казанцы восхотеша царя Шигалея убити. Он же, уведав мысль их, и многих казанских князей поби, и сам ис Казани и со царицею выехал на Свиягу в новой городокъ. Казанцы же от таковых вельми ужасошася, яко царь Шигалей многихъ людей у них побил, а иных многихъ с собою вывел. И послаша о том бити челом ко благочестивому царю и государю нашему, чтоб государь их пожаловал: дал имъ в Казань своих бояр и правителей, кому их здержати и управляти. Благочестивый же государь нашъ царь и великий князь Иванъ Васильевич всея Русии, презревъ их многие изъмены и неправды, преклонился на милость, посла к им бояр своих и воевод в Казань на содержание земли Казанския: князя Симеона Ивановича Микулинского да Ивана Васильевича Шереметева,[642] да с ними Алексея Федоровича Адашева.[643] Они же при-идоша къ Казани.

Казанцы же сретоша их лестию и совещаша съ государя нашего воеводами, чтоб напередь коши своя послали в город, а сами после вьехали в город. Егда же коши пустили во град и детей боярских многих и людей боярских, и тако затвориша град и боляр во град не пустиша; а которых во граде затвориша, тех всех побиша, а коши вся пограбиша. Воеводы же государя нашего возвратишася от Казани в новой городокъ на Свиягу оболщени и бесчестни. И скоро послаша къ государю царю и великому князю сказати зловерных казанцовъ злу неправду и лесть.

Казанцы же взяша себе в Казань царя Едигеря из Нагай и посадиша на царство в Казани.

Царь же и великий князь, слышав таковую нечестивых агарян измену, вельми опечалися, но на Бога всю надежду свою возложи и на пречистую его Богоматерь, и на великих чюдотворцовъ, и нача мыслити, поговоря с своею братьею — со княземъ Юрьем Васильевичем и со князем Владимером Андреевичем и з боляры, и с воеводами, чтоб послати ему воеводъ своих и многих людей х Казани перед собою, а самому бы итти за ними же къ Казани, хотя отомстити кровь християнскую. И, задумавъ сице, нача творити.

В лето 7060-го благочестивый царь и великий князь Владимерский и Московский и Новгородцкий и всеа Русии самодержецъ Божиею милостию Иванъ Васильевичь послал своих воевод хъ Казани: болярина своего князя Олександра Борисовича Горъбатого,[644] да болярина своего князя Петра Ивановича Шуйского,[645] да дворетцкого Московского и болярина Данила Романовича и инех многих воевод, а сам после стал помышляти х Казани.

Тоя же весны прииде весть ис поля, что царь крымской[646] идетъ на Рускую землю со многими людьми, и многие люди турского солтана с ними, и наряду с ними турского — пушки и пищали, и янычане. И благочестивый царь и великий князь нача многими печальми уязвлятися и скорбети, что многихъ воевод и многих людей отпустил под Казань. И нача мыслити з братом своим со князем Владимером Ондреевичем и з боляры и воеводами, и сказа имъ свою мысль: «Из, де, и хотех итти на казанского царя за их великую измену и кровъ християнскую и хотел есми пострадати и до крови, а ныне, де, идетъ на нас нашъ недругъ крымской царь и хочетъ, безбожный, разорити православную веру. И яз хощу итти на Коломну против недруга своего и хощу сам пострадати за православную веру и за святыя церкви».

И слышав от благочестиваго царя и великого князя Ивана Васильевича таковыя его царския речи и видевше таковое его хотение и ревность, еже желаше тако страдати о православии, и вси прославиша Бога и пречистую его матерь и великихъ чюдотворцовъ рускихъ, о еже от Бога дарование ревность и мысли благочестивому царю и великому князю, яко же кроткому Давиду на безбожнаго Голияда.[647] И глаголетъ ему князь Володимер Андреевичь и вси боляре и воеводы: «Мы есмы вси должни и готовы за провославную веру и за святыя церкви и за тобя, государя, кровъ свою пролияти и главы своя положити».

И здумавъ благочестивый царь и великий князь и потомъ во обитель великую к живоначальной Троицы и великого чюдотворца Сергия поеде. И приеде во обитель и вниде в святую церковь, и ко образу святому живоначальней Троицы, юже сам онъ благочестивый царь украсилъ златом и бисеромъ и камением многоценным, припадаетъ и слезы многие изливаетъ, таковая глаголетъ.

Молитва: «О премилостивый Создателю нашъ, услыши молитву и моление грешнаго раба своего и не помяни греховъ моих, еже во юности согреших и в совершенне возрасте моем пред тобою азъ согреших. И к тебе прибегаю, Творцу и Господу моему. Виждь, Владыко, воздыхание и слезы раба твоего и прости грехи моя и приими покаяние мое, яко же Давида, Иезекеиля и Манасия, и разбойника, и ниневгитянъ.[648] Помилуй мя по велицей твоей милости и даждь ми, Господи, одоление на сопротивныя враги наша, да не рекуть беззаконнии: “Где есть Богъ ихъ?”, и да разумеютъ, яко ты еси един Богъ нашъ и Господь Исусъ Христосъ, в славу Богу и Отцу и Святому Духу. Аминь. И разве тебе иного не знаем и твоею милостию побеждаемъ враги наша».

Прииде к чюдотворным мощем и великаго и дивнаго чюдотворца Сергия и преклоняетъ главу свою ко святым мощем преподобнаго отца. И едва от многихъ слезъ возможе проглаголати. И моление приноситъ к дивному отцу, сицевая глаголя.

Молитва: «О преподобне и угодниче Христовъ, великий Сергие! Котораго от святых в Рустей земли тако Богъ прослави, яко же тебе! Ты пренепорочную владычицу Богородицу, со апостолы к тебе пришедшу, виде[649] и таковая от нея неизглаголанныя радостныя глаголы слышавъ! И избранника тя своего нарече и посещения ради к тебе прииде, и прошения твоя еже о обители и о ученицех тебе молящуся услыша. И таковая к тебе обещания владычица Богородица изрече, еже неотступне ей быти ото обители твоея и до кончания веку, и вся изобильного потребная подающи, и учеником твоим ходатаица молебница къ сыну своему Христу Богу нашему обещевается. Ты прадеда нашего великого князя Дмитрия молитвою своею вооружи на безбожнаго Момая и безо всякого сомнения дерзати ему повеле. И пророческий дар от Бога восприял еси, и сказав ему, яко: “Враги своя победиши и во своя с великими победами и похвалами возвратишися”. Якоже того, тако и нас вооружи и огради своими молитвами на супротивныя враги наша.

И якоже услыша Богъ отца моего молящася твоих ради молитвъ, еже породити ему наследника царству его, и дарова ему мене, еже быти ми наследнику царству его. И принесе мя отецъ мой и мати во святую сию церковь и породиста мя вторым нетления порождением — водою и духомъ во имя Отца и Сына и Святаго Духа. И отецъ мой и мати моя по святом крещении принесоста мя ко святей раце твоей и на святыя мощи твоя положиша мя, таковая глаголющи: “Се обещание наше отдаем Богу и пречистей его владычице Богородице и тебе, святче Божий и угодниче Христовъ. И ныне великий угодниче Христовъ Сергие, буди нашему чаду помощникъ и молитвеник ко Господу Богу и пречистей Богородицы”.

Тем ныне и азъ, преданный тебе родителема моима, никакоже отступлю от твоея помощи: ты ми буди помощникъ, ты ми буди молитвеникъ ко Христу, Богу моему и ко пречистей Богородицы, матери его. И якоже прадеды наши и отцы надеяшася на милость Божию и на пречистую Богородицу, и на ваша молитвы и побеждали враги своя, такоже и азъ, надеяся на всесильнаго и всемилостиваго Бога и на рождьшую его пречистую Богородицу, и на молитвы ваша, рускихъ чюдотворцов, и дерзаю противу врагов своих. О угодниче Христов великий Сергие преподобне, способствуй мне и всему христолюбивому воинству моему на супротивныя!»

И такова моления совершивъ и от настоятеля обители благословяетца, и от всего священническаго и иноческаго собора благословение приемлетъ и всему христолюбивому своему воинству. И братию учредивъ, и милостыню довольну дав, исъходитъ от обителех и приходитъ во свой царьствующий град Москву.

И не по мнозех днех благочестивый царь и великий князь Иван Васильевичь всеа Русии самодержецъ поиде противу оного зловерного царя крымского, И приходитъ с своими братиями и боляры, и воеводами, и со многимъ своимъ христолюбивым воинством во святую великую соборную церковъ пречистыя Богородица славнаго ея Успения и преклоняетъ колени и главу к земли пред пречистымъ образом Господа нашего Исуса Христа со многими слезами и воздыхании сердечными, сицевая глаголя.

Молитва: «О, владыко премилостивый, Господи Исусе Христе! Услыши молитву и слезы раба своего и посли милость свою свыше и дай помощь и укрепление на враги наша воинству православному и мене, раба своего, огради милостию своею свыше. И якоже послал еси возлюбленнаго своего архистратига Михаила, небесных силъ воеводу, верному своему Аврааму на Ходологомора царя содомского, имеюще с собою триста тысящъ, Авраам же треми сты и осмиюдесят своих домочадец, и твоею, Господи, силою и помощию великого архистратига Михаила сих победи;[650] и якоже Исусу Наввину того же помощника послал еси архистратига Михаила: егда же и обступиша град Иерихон, в немже бяше семъ царей хананейских и повелением твоим, вседержителя Бога, от архистратига Михаила стены градныя до основания сами ся падоша, Исус Наввин царей и всех людей во Иерихоне граде изсече;[651] такоже пособникъ бысть и Гедеону на мадияны той же архистратиг Михаил, ихже беяша числом тысяща тысящъ, Гедеон же с треми сты своих вои онех победи, имея с собою в нощи фонари со свещами, и мадиямы сами между собою изсекошася смятением арханьгеловым;[652] такожде и при благочестивом цари Иезекеи и обстояше Иеросалим градъ Сенанахирим царь Асирский с вои своими и укаряше Бога Израилева, и помолися Иезекея Богу, и Божиим повелением той же архистратиг Михаил во едину нощъ уби от полку асирска сто и восмъдесятъ и пять тысящ,[653] — тако и ныне, всемилостивый Господи Исусе Христе сыне Божий, прослави имя свое на мне, на рабе своем, и посли на помощъ нам возлюбленнаго своего архистратига Михаила, и разумеютъ вси врази наши, яко и мы, вернии раби твои, на тя надеющеся, побеждаем враги наша».

Такоже и приходитъ ко пречистыя Богородица образу, еже Лука евангелистъ написа,[654] и припадаетъ къ земли со многими слезами.

Молитва пресвятей Богородицы: «Ты, о, владычице, пречистая Богородица, мати сладкаго ми Господа и Бога и Спаса нашего Исуса Христа, подвигнися на молитву к рождьшемуся из тебе царю небесному с небесными силами и со пророки, и апостоли, и съ мученики, и со святители, и с преподобными, и с нашими помощники и заступники рускими святители с новыми чюдотворцы: с великим святителем Петромъ[655] и Олексеемъ,[656] и Ионою,[657] и Леонтием,[658] и со угодникомъ твоим великим чюдотворцомъ преподобнымъ Сергиемъ,[659] и Никоном,[660] и с Кирилом,[661] и Димитрием,[662] и со всеми рускими чюдотворцы, и со всеми святыми! И умоли, Владычице, Господа нашего Исуса Христа, да подастъ нам победу и помощь на супротивныя враги наша и одоление, да разумеют вси врази наши, яко мы не своим храбрством и силами побеждаем врагов своихъ, но побеждаемъ помощию всесильнаго Бога — Отца и Сына и Святаго Духа и твоими еже ко Господу молитвами и заступлением: се наша християнская победа и храборство еже уповати на всесильного Бога и на тебе, Владычице, крепкую помощницу християнскому роду». И таковая изрекъ со многими слезами.

И приходитъ к великому и дивному рускому заступнику и чюдотворцу Петру и, припадая к честней его раце, таковая глаголя.

Молитва: «О святче Божий и угодниче Христов! Не премолчи, вопия о нас ко Господу, да твоими молитвами смирит Господь безбожнаго сего варвара, хвалящагося разорити достояние твое. Помяни, святителю Христов Петре, како еси оградил и укрепил молитвами своими прадеда нашего на сопротивнаго и безбожнаго Мамая, — таковая и нам ныне даруй еже ко Господу твоими молитвами». И таковая изрекъ со многими слезами и воздыхании сердечными.

И по сем приходит ко святейшему и смиренному отцу своему Макарию митрополиту всеа Русии и ко священному его собору — архиепископом и епископом, и всему церковному причту и проситъ благословения и молитвы себе и всему своему христолюбивому воинству. Святейший же вселенский отецъ пресвященный Макарей митрополитъ всея Русии со архиепископы и епископы, и со всем священным собором благословляют и молитвуют прилежно, и сице со слезами вопиют благочестивому царю: «О пресветлый и великий царю! О пречестная и благоразсудная главо! О предобрый пастырю! Полагай душу свою за овца словесныя, ихже дарова тебе всемилостивый Богь. Ты убо, о царю благочестивый, теплейшую ревность имаши по Бозе и дерзаеши за благочестие пострадати, всемогущий же Богъ молитвами пречистыя его матери и великих чюдотворцов да дастъ ти помощъ и одоление на сопостаты и всему твоему христолюбивому воинству».

И благословляетъ его крестом животворящим, рекъ сице: «Буди на тебе, на нашемъ государи, милость Божия и пречистые его матере, и великих чюдотворцов Петра, Олексея и Ионы, и Леонтия, и преподобных отецъ нашихъ Сергия и Варлама, Кирила и Никона, и всехъ святых, и нашего смирения, и всего священного собора молитва и благословение, и чтобы даровалъ Богъ тебе, государю нашему, желаемая получити и на свой престолъ всего руского царьствия здраво и радостно с победою и одолением возвратитися, и многолетну быти и со своею царицею великою княгинею Анастасиею и с своею братьею, и з боляры, и со всем твоим христолюбивым воинством, и со всеми православными християны. А мы, твои смиреннии богомольцы, вси соборне и особь по келиям должни беспрестани Бога молити и пречистую его Богоматерь, и всех святых твоих. Аминь».

И тако благословляется от всех и с таким благословением и молитвою исходит из соборныя церкви и приходит во свои царьские полаты к супружницы своей и къ благочестивой царицы и великой княгине Анастасии и таковая глаголет к ней: «Аз, жено, надеясь на Вседержителя и премилостиваго и всещедраго, и человеколюбиваго Бога, дерзаю и хощу итти противу нечестивых варваръ, и хощу страдати за православную веру и за святыя церкви не токмо до крове, но и до последнего издыхания: сладко бо умрети за православие, несть се смерть еже пострадати за Христа, но се есть живот вечный. Сие страдание прияша мученицы и апостоли, и прежнии благочестивии цари и сродницы наши и за то от Бога прияша не токмо земное царство и славу, и храборство на сопротивныя и страшнии врагом своим быша, и многолетне и славне на земли пожиша. И что много глаголю о тленном семъ и вскоре минувшем царствии и славе земной, но дарова им Богъ за их благочестие и за страдание, еже страдаша за православие, по отшествии же от прелестнаго сего мира в земных место небесная, и в тленных — нетленная и бесконечную радость и веселие еже у Господа своего быти и со ангелы предстояти, и со всеми праведными веселитися, еже глаголетъ Божественое писание: ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыде, яже уготова Богъ любящим его и святыя заповеди его хранящим.

Тебе же, жено, повелеваю никакоже о моем отшествии скорбети, но пребывати повелеваю в посте и в подвизех духовных, и часто приходити ко святым церквам, и многие молитвы творити за мя и за ся, и многую милостыню ко убогим творити, и многих бедных и в наших царских опалах разрешати повелевай, и в темницах заключимыя испущати повелевай, да сугубу мзду от Господа приимемъ: аз за храборство, а ты — за сия благая дела».

И сия слышавъ благочестивая царица от государя своего благочестиваго царя о отшествии его, уязвися нестерпимою скорбию и не може от великия печали стояти, аще не бы благочестивый царь свою супружницу своима рукама удержалъ, хотяше бо пасти на землю. И на много час безгласна бывши, и плакася горко, и едва возможь от великих слезъ удержатися и проглаголати государю благочестивому царю и великому князю Ивану: «Ты убо, благочестивый царь и государь мой, заповеди храниши Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа, еже ты хотящу душу свою положити за православную веру и за православныя християне, аз же како стерплю отшествие своего государя или кто ми утолитъ горкую сию печаль, или кто ми принесетъ и возвестит от Бога милость велию на благочестивом моем государи, яко благочестивый царь и всея Русии самодержец от Вседержителя и всемилостиваго Бога милость получи и со всем своим христолюбивым воинствомъ брався с нечестивыми и одоле, и на свое царство здравъ возвратися?»

Молитва: «О всемилостивый Боже! Услыши слезы и рыдание рабы своея, даруй ми сие услышати государя своего здрава и о милости твоей хвалящагося, и о милости же радующеся видети. Не помяни, Владыко, многих греховъ наших, но сотвори с нами милость свою по велицей милости твоей и по многим щедротамъ твоим.

И ты, о премилостивая и прещедрая и крепкая помощница роду християнскому, царица и владычица и мати небеснаго царя и Господа, пречистая Богородице, услыши молитву рабы своея, подвигнися на молитву ко ис тебе рождьшемуся Христу, Богу нашему, да подастъ победы на сопостаты государю моему и его здрава возвратит, и мне его, Госпоже, видети сподоби, о милости твоей хвалящася, яко твоимъ, Владычице, заступлением и молитвами одолеетъ враги своя!»

Благочестивый же царь свою царицу утешивъ словесы и наказанием и целование давъ, и исходитъ от нея, и поиде на Коломну, а с ним братъ его князь Владимеръ Андреевич, и боляре, и воеводы, и люди многие. И прииде на Коломну, и вниде в церковь пречистыя Богородица славнаго ея Успения, и повеле молебны пети владыце Феодосию и всему собору. Сам же благочестивый царь и великий князь приходитъ ко образу пречистыя Богородицы, иже на Дону была с православным великим князем Дмитреем Ивановичем,[663] и тако припадаетъ и молит милосердаго Господа нашего Исуса Христа и рожшую его Богоматерь со многими слезами и воздыхании сердечными о пособлении и победе на сопротивныя агаряны. И довольне помолився, и благословение взяв от епископа Феодосия и от священнаго собора, и исходитъ из церкве.

И нача уряжати полки своя, и прииде к нему весть ис поля, яко безбожный царь крымский идетъ со многими силами и уже ко украине приближается. И поиде благочестивый царь и великий князь с Коломны к велицей реце Оке и хотяше возитися за Оку и тамо встретити и битися з безъбожными агаряны. И посла в Касимов городокъ по царя по Шигалея и повеле вскоре ему к себе быти, поведая, яко царь крымской идет со многими людми. И прииде в той час Шигалей къ царю государю и великому князю.

Царь же и великий князь нача поведати скорбъ свою и всего православнаго християнства, что недруг его крымской царь идетъ со многими людми и с великим нарядом: «А яз, де, многихъ своих воевод и людей послал к Казани и о сем ми велика печаль належитъ, но уповаю на всемогущаго Бога и хощу противу недруга своего итти. Ты же, братъ нашъ, пойди с нами и постражи по православном християнстве». Царь же Шигалей нача утешати государя нашего царя и великого князя многими словесы. И возревъ на христолюбивое воинство благочестиваго царя и видев множество безчислено людей, и удивися.

И глаголетъ царю и великому князю: «Аз убо у отца твоего у благочестиваго великого же князя Василия, а у своего государя воспитан и во многих ратехъ есми со отца твоего силами и людми бых и николиже есми видал толиких людей множество, якоже ныне вижу твою царскую силу. Но дерзай, государю, з Божиею помощию, а мы, холопи твои, готови за тобя, государя, головы свои полагати».

И прииде весть къ царю государю великому князю, яко: «Царь крымской уведалъ тобя, государя царя и великого князя на Коломне со многими людми и велми убоявся, и страх нападе нань, и вострепета, и восхоте вскоре возвратитися во Орду». Но рекоша ему князи и уланы: «Аще восхощеши срам свой покрыти, еже быти не безделну во Орду свою приити, есть град великого князя Тула, а стоит у поля близко, а ныне еси к немуже приближился, и мы тобе советуемъ на той град итти и аще сведаетъ князь великий, и тебе мочно у него уйти и со всеми своими людми, понеже от Коломны Тула далече разстояние имеетъ и места лесны и тесны и многими людми никако же мочно ускорити».

И возлюбе безбожный советъ их и отпущаетъ к Туле перед собя многие люди и наряд в лето 7063-го июня 21 день.[664] И приидоша на тульские места многие безбожные агаряне во вторникъ и град облегли, а иные многие зловерные в разгону пошли. А на завтрее, июня 22 день, в среду, и царь крымской прииде к Туле и повеле ко граду приступати многим людемъ. И начаша изо многих пушекъ бити и ис пищалей, и многими огнеными стрелами и пушками. И начаша на град стреляти турского салтана янычане, и во многих местех во граде посад загореся.

Во граде же тогда бе царя и великого князя воевода князь Григорей Иванович Темкинъ и немногие люди с ним, понеже безвестно пришли безбожнии срацыны. И начаша во граде православнии християне с воплем великим и со слезами молити всемилостиваго Бога и пречистую Богородицу, християнскую заступницу, и великих чюдотворцов о помощи на поганых и о избавлении града. И помощию всесильного Бога угасиша во граде огнь и толико с нечестивыми бишася, яко и от града отбиша, и граду нечестивии ничтоже зла сотвориша.

И слышав благочестивый царь и великий князь сия, яко нечестивый царь убояся и не поиде противу его и поиде к Туле, и в той часъ благочестивый царь и великий князь посла к Туле болярина своего и воеводу князя Петра Михайловича Щенятева и иных многих воеводъ и повеле им вельми ускорити к Туле, а сам поиде къ Кошире граду и тамо хотяше реку возитися и к Туле итти.

Воеводы же великого князя вборзе ускориша к Туле. И еще им недошедшим града, и возвестиша им, яко многия люди крымския идут из загонов и многъ полон ведутъ. Они же вскоре их постигоша и помощию Божиею и молитвами пречистыя Богородица, християнския заступница, и великих чюдотворцов руских многих безбожных агарян побиша, и многие языки изымаша, и весь той полон православное християнство отполониша.

И прииде вскоре весть к безбожному царю, яко многия воеводы московские приидоша и с ними многие люди. И из града православнии узреша вдали во многих поляхъ необычныя и великия пыли, от земля восходяща, и людей многих з градныя стены узреша, и разумеша, яко православнаго царя нашего воеводы со многими людми идут.

И возопиша во граде велиим гласом: «Боже милостивый, помози нам, яко православнии наши приближаются!» И устремишася, и изыдоша из града не токмо воеводы и многие люди, но и жены и малые дети, и многих противних под градом убиша, и много наряду и зелие, и пушки, на разорение граду привезенныя, взяша.

И в той час нечестивый царь в поле с срамом побеже, зане близ бе поля, и толико скоро побеже, яко царя и великого князя воеводы не могоша постигнути. Погании же они срацины многия телеги и вельбуды своя пометаша, а безбожный царь от града побеже июня 23 день.

Воеводы же благочестиваго царя и великого князя того дни к Туле пришли июня въ 23 день, а царь до них пошел за 3 часа. И вси православнии християне людие прославиша всемилостиваго Бога, яко такову победу дарова Богь над погаными. И в той часъ послаша вестьника ко государю и многие языки. И прииде вестникъ ко царю и великому князю и сказа, яко поганых многих побиша и многи языки приведоша, и мног полон отполониша, а нечестивый царь скоро побеже тою же дорогою.

И слышав благочестивый царь и великий князь и видех онех многихъ срацын приведеныхъ, и прослави всесильного Бога, яко таковую победу дарова ему Богь молитвами пречистыя Богородица и великихъ чюдотворцовъ руских. И повеле языков пытати. И сказаша языки, яко того ради царь поиде на Руское царство, сказали ему в Крыму царя и великого князя со всеми силами его в Казани.

И поиде же благочестивый царь на Коломну, и прииде в соборную церковь пречистые Богородицы, и многие молитвы и благодарения воздая Богу и пречистой Богородицы о победе на поганыя. И вскоре здумав з братом своим со князем Владимером Ондреевичем и со царем Шигалеем и з боляры и поиде к Казани. И прииде в Муром месяца июля.

И собрався со всем своим воинством, и посылаетъ царя Шигалея водою в судех, а с ним отпустил воеводу своего князя Петра Андреевича Булгакова[665] и с ним послал многих людей. Сам же благочестивый царь и великий князь Иванъ Васильевичь поиде из Мурома полемъ, а князя Владимера Ондреевича с собою взял. И иде полем до нова города Свияжского. И не доходя нова города Свияжского встретили его воеводы князь Олександръ Борисович Горбатой да князь Петръ Иванович Шуйской да Данило Романович и иные многия воеводы и многия люди с ними. И многия люди горние черемисы встретили государя и били челом о своей измене, государь же их пожаловал.

Прииде же благочестивый царь и государь и великий князь в новой городъ на Свиягу и з братом своим со князем Владимером Андреевичем и со всем воинствомъ месяца августа. И вниде в церковъ причистыя Богородицы, и молитвы и благодарения возсылая къ Богу, такоже и причистей его Богоматери, християнской заступницы на поганыя. Такоже и в церкви преподобнаго чюдотворца Сергия помолився прилежно и изыде.

Благочестивый же царь и великий князь Иванъ Васильевич всеа Русии самодержецъ сниде из нова города Свияжского и поиде къ Казани со всем своим христолюбивым воинствомъ. И нача возитися великую реку Волгу, ста на Цареве лугу и повеле наряд из судов имати и мосты мостити, и туры[666] плести. В то же время ис Казани къ государю приеде Комай-мурза служити, а с ним семь человекъ. Повеле же государь ко граду туры катити и наряд.

И многие люди ко граду поидоша. Казанцы же из града противу изыдоша, и бысть брань велика, и многие люди от обоих падоша. Но Божиею милостию и помощию одолеша православнии, многих татар побиша, а иныхъ живых рукама яша. Туры же и пушки около града поставиша, и облегоша градъ христолюбивое воинство многия люди около, яко никакоже мощно поганым ни во град, ни из града исходити.

Царь же и государь ста близ Отучевы мизгити на Нагайской дорозе и повеле у собя в стану поставити три церкви полотняные — всегда бо с ним те три храмы вождаху: едина убо церковь во имя архистратига Михаила, вторая же Христова мученице Екатерина, третяя — преподобный чюдотворецъ Сергей. И повеле царь и государь полки своя ставити около города.

И не по мнозе же времени начаща многие казанские люди, конные и пешие, из леса приходити на воеводския полки, которые на Арскомъ поле стоятъ, и немала бысть скорбь православным от них. И хотяху многие воеводы и князи, и боляре, и дети боярские с ними дело делати, но отнюдь царь и государь без своего веления никакоже веляше с ними братися. Сего ради немала скорбь бысть воинству православному, что им государь воли не даяше: не разумеша бо яко Господь Богъ вложи такову мысль православному царю нашему — яко егда приспеетъ подобно время и от Бога помощъ будет, тогда христолюбивая воинство, сынове рустии, готови на брань, цели и неврежени ничимже, но аки львы от зверские ярости рищуще, ловъ себе обретше, и на нь устремляются, — тако и сии будут, егда помощь Божия приидетъ и время тому приспеетъ.

Вборзе потом православный царь и государь и великий князь посылает на тех безбожных своих воевод и со многими людми. И приидоша полцы государевы на Арское поле против нечестивых. Нечестивии же они агаряне по своему разуму держахуся близ лесу и не смеяше от лесу отлучитися великия ради силы государевы. Православнии же умудришася на них и со едину страну множество пеших с пищальми поставиша, и повелеша немногим людем приближитися к нечестивым. Нечестивии же вси на них устремишася, православнии же вси призвавша всесильнаго Бога на помощъ и крестною силою оградишася, и на них вси устремишася. И всех иноплеменных вскоре потопиша и побиша, и на многие версты на лесу по них гнаша, и избиша, триста же и четыредесять живых рукама яша и къ государю царю и великому князю послаша. И сами воеводы и все православное воинство с великою победою къ государю приехаша.

Видев же православный государь сицевую милость Божию на себе и на всем своем воинстве, и в той час скоро прииде во церковь великого Сергия и со многою радостию и слезами благодарныя песни Господеви воздаваше и пречистой Богородицы, християнскому забралу и помощницы, и великому чюдотворцу Сергию. И тако светлый пир сотвори, и своих воевод, и всех людей многими жаловании одари, и благоуветливыми своими царьскими словесы всех утешив. Из наряду же изо всего из пушек и ис пищалей изо огненых беспрестани по граду день и нощъ биюще, яко за многия версты от града великий громъ той и трус слышашеся.

Но паки благочестивая она и богохранимая глава — царь и великий князь на милость обращашеся, не поминая онех зловерных и безбожных агарян, еже пред ним, государем, изменъ великих и еже християнъ православных от нечестивых кровопролития, и хотя пред ними смиритися, ведый бо он, государь, в конец Божественое писание, яко Господь гордым противится, смиренным же даетъ благодать. И посылает свое царское жалованное слово во град к нечестивым: «Аще град здадите ми, аз всех вас хощу жаловати и не поминаю ваших многих измен».

И повеле многи языки пред градом водити, чтобы нечестивыи, на них зря, смирилися и государю ся здали. Они же нечестивии изъбраша себе смерть неже живот, и государево словесе и благоутробия, еже на них восхоте показати, никакоже послушаша. И повеле православный царь онехъ языков нечестивых пред градом всех изсещи. Они же, видевше своих единоязычных изсечение из града и никакоже смиришася, ожести бо сердца их Богъ за их неправду, якоже древле и фараона, ведый ихъ в конечную погибель, да прославится Господь, якоже о фараоне и о колесницах его,[667] — сице и о сих не покоряющихся благочестивому царю государю нашему великому князю.

По сем же посылаетъ государь своих воевод ко Арскому городку и на многие места и с ними многих людей, и повеле имъ воевати, заповеда же им тамо не закоснети, хотяше бо вскоре ко граду приступати. Того ради повеле им скоро возвратитися. Они же во Арске немало время укоснеша воююще. И о сем печаль велия государю належаше, яко вести на долзе времени от них никакоже бысть. И другая скорбь бысть: яко дожди велицы быша и бури, и толикия бури, яко многия суды на Волзе со запасы потопиша; и иная скорбь — из града вести никако же бысть. И о сем о всемъ великая скорбь бысть, царево сердце немало уязвляше. И не токмо же се, но и велице подвизе благочестивый царь живя, понеже доспехъ съ его царскихъ плещей никакоже схожаше, в нощи же без сна в молитвах пребывая, а во дни царьския управы безпрестани управляше.

В то же время прииде изо обители живоначальныя Троица — Сергиева монастыря посланный игуменом Гурием и братиею некий чернецъ, именем Андреян Ангилов, со единым братом ко благочестивому царю государю и великому князю Ивану Васильевичю, нося икону, на нейже написан образъ живоначальныя Троица и пречистая Богородица со апостолы и преподобный чюдотворецъ Сергий и Никон,[668] и просфиру, и святую воду.

Приемлет же сия благочестивый царь с великою радостию, святую икону и прочая, и таковая в тайне тайну сведущему Богу моления от сердца приноситъ. «Слава тебе, — глаголаше, — Создателю мой, слава тобе, яко в сицевых дальних странах посещаеши мене грешнаго! На сию бо твою икону взираю, яко на самого истиннаго моего Бога зрю и милости и помощи прошу себе и всему воинству моему, твой бо есмь аз раб и людие твои. Ущедри, Владыко, помилуй, многомилостиве, подай победительная на враги! И якоже иногда прадеду нашему против нечестивых на брани бывшу, и уже брани хотящи быти, и приспе от преподобнаго Сергия, твоего угодника, таковая же приносяще; он же святаго хлеба вкусив и воду святую пив, и руце на небо простер, сицевая глаголаше: “Велико имя святыя Троица! Пресвятая госпоже Богородице, помогай намъ”. Тоя молитвами и преподобнаго Сергия и победи враги своя. Тако же и аз ныне вопию: “Велико _Имя святыя Троица! Пресвятая госпоже Богородице, помогай намъ!” И умоли, Владычице, рождьшагося ис тебе Христа, Бога нашего, з безначальным его Отцем и с пресвятым благим и животворящим его Духом, да подастъ нам победительная на враги.

И ты, о преподобне угодниче Христовъ великий Сергие, не премолчи со ученики своими, вопия о нас ко Господу, и ускори на помощъ нашу! И якоже в начале святаго твоего храма и от святаго ти образа во граде Свияжском всемилостивый Богъ тебе прослави, своего угодника, многими чюдесы, и многим человеком исцеление дарова, — тако и ныне нам молитвами твоими помогай; и якоже тамо нечестивым онемъ варваром являшеся, тако и нам, православным, явися и помози, нечестивым бо на нечистую их веру прогнание являшеся, нам же на враги победительная своим явлением даруй о Христе Исусе, Господе нашем, ему же слава во веки векомъ! Аминь».

И от того дни православному царю нашему вся радость и победа на враги от Господа даяшеся: в той убо день тайникъ у нихъ подкопом вырвало, и многихъ онех нечестивыхъ татар побило, а на завтрие из града татаринъ прибеже, и потом полоняникъ из града прибежаше и многия вести полезныя государю сказаша; пушками же со единыя страны града стену до основания разбиша и многихъ людей во граде побиша. Некий же человекъ бе благочестиваго царя, именем Размыслъ, родом литвин, сей хитръ бе подкопы творити под градныя стены. Сему же повелеша многия подкопы творити под градныя стены.[669] И потом приидоша изо Арска царя и великого князя воеводы и многую победу на нечестивыя показаша и мног полонъ руской отполониша, и многихъ языковъ приведоша.

И сию радостную победу видевъ благочестивый царь государь, и скоро ко святым храмом поиде и повеле молебная пения пети о победе, славу воздая всесильному Богу и пречистей Богородицы, и великим чюдотворцом, яко их молитвами таковую победу дарова ему Богъ на сопротивных. Воевод же своих и все воинство словесы своими царьскими утешивъ, и многими похвалами похвали, и многими ихъ жаловании рекъся жаловати, и на многихъ пирех с ними веселяшеся.

Руский же полон повеле весь собрати и во свой станъ привести. И во своих царских шатрехъ на многия дни держаше и пищею многою и одеждею всехъ довольно учредив, яко чадолюбивый отецъ своих чад веселяше. Они же, нужницы, видевше на себе от благочестиваго царя таковое милосердие, яко от плена их свободи и таковое имъ утешение даяше, и в Рускую землю коегождо во своя повеле отвести, и о сей милости они многия слезы и моления ко Господу о благочестивом государи моляхуся, глаголюще.

Молитва: «О, милостивый и премилостивый владыко человеколюбче Господи Исусе Христе сыне Божий! Помилуй и сохрани раба своего, государя нашего, и победительная ему на сопротивныя даруй, и виждь его милосердие, еже нам, нищим и горкимъ плененым, показа. И ты, Господи, воздаждь ему милость свою за нас, нищих, и сохрани его и все его христолюбивое воинство!» По сем же канон Покрова пресвятей Богородицы.

Повеле благочестивый государь под градом един мал подкоп под татары зажещи, воеводам же около града и всему воинству в то время заповеда никакоже приступати ко граду. И в той день во вторый час дни или третий зажгоша, и бысть велий страх нечестивым, на великую бо высоту великия бревна градны стены и землю возношаше и многихъ нечестивых побиваша. Воини же благочестиваго царя не могоша удержатися от великия ревности, еже Богъ вложи в сердца их, и ко граду потекоша, и многихъ нечестивых со стены согнаша, многия же люди и во градъ влезоша. И воеводы же сташа на градной стене и ко государю весть послаша, яко многие люди во граде нечестивых побиша.

Слышав же государь таковую помощъ Божию, и в той час притече в церковь великого чюдотворца Сергия и повеле молебная благодарения Господеви всылати. Нача же думати с своими бояры и воеводы, яко не вси людие ополчишася в то время ко граду, и в той час посла и повеле своих воевод и людей из града высылати. Они же никакоже хотяхут из града выйти, но едва с великою нужею из града людей выслаша. С стены же з градныя не слезоша, но туто на стене ста воевода князь Михайло Иванович Воротынской[670] да Алексей Даниловичь Плещеевъ.[671] И седеша на стене два дни и две нощи, ожидающе государева приступу ко граду.

Пред взятием же убо града Казани многая чюдеса показа всемилостивый Богъ угодники своими — великими апостолы двоюнадесяте и великим чюдотворцом Николою, и великимъ чюдотворцомъ преподобным Сергиемъ. Некий убо человекъ от болярскихъ людей раненъ у града за турами лежитъ и раною изнемогая велми, и едва в сонъ тонок низведен бысть, и видитъ над градом светъ великъ сияющъ и во свете оном на воздусе апостоли 12 стоящих во святительской одежи, велиим светом сияя.[672] И поклонися предо апостолы, глаголя имъ: «Радуйтеся, ученицы и апостоли Господа нашего Исуса Христа!»

И отвещаша ему апостоли: «Радуйся и ты, угодниче святителю Христовъ Николае!» И нача святый Николае молити святых апостол, глаголя: «Ученицы Христови, молите Бога и благословите место сие и град, да вселятся православнии християне зде и поживут». И отвещаша ему апостоли: «Не время таковому делу, угодниче Христовъ Николае». И обратившеся вси на востокъ молитися. И глас прииде к нимъ от востока с небесе, глаголя: «Отныне буди благословено место сие и да прославится о сем месте имя Отца и Сына и Святаго Духа». И обратившеся вси апостоли и Николае, и благословиша место и град, и невидими быша.

Человекъ той больный, видевъ и слышавъ сия вся, и страхом велиим обдержим, возбнувъ от видения и ту предстоящим поведа, еже виде и яже слыша. Сам же причастився святых тайн Христа, Бога нашего, и преставися.

Ин же человекъ от детей боярскихъ царя и великого князя, виде во сне святаго Николу, к нему пришедша и возбуждающа его, глаголя ему: «Востани, человече, и рцы царю и великому князю, чтобы приступал ко граду на Покров пречистыя Богородицы или на завтре Покрова, Богь бо ему предаетъ град сей и противных онех срацын. Азъ бо есмъ Николае Мирликий чюдотворец, возвещаю ти».

Человекъ же той возбнувъ от видения и страхом одержимъ, и мняше сонъ зрети, а не истинно видение, и умолча, и не поведа видения оного. Во вторую же нощъ паки тому же христолюбивому мужу явися святый Николае и з запрещением рече ему: «Не мни, человече, яко сонъ видимое се, но истину глаголю ти: востани и исповеж, яже ти преже возвестих». Он же воста и сказа, яже глагола ему святый Николае.

Ино хощу вамъ поведати, яже от преподобнаго отца нашего Сергия быстъ: инии же благочестивии человецы видеша себе во сне во граде Казани и видеша старца в ветхихъ ризах чернеческих ходяща и браду велию густу, не велми долгу имуща, и храмины во граде и град самому ему метущу. И нецыи светлии предстояше, глаголаше ему: «Како, святый Сергие, сам храмины метеши, повели убо иному измести». И рече им святый, яко: «Сам убо аз изъщищу, заутра бо многие гости у меня зде будутъ». Се убо видение тии людие возвестиша.

По взятии же града многих нечестивых срацын полониша, и многия отъ онех нечестивыхъ известнее про святаго Сергия сказаша, яко они, варвари, по многие дни и нощи пред взятием града такова старца видеша, по граду ходяща и градъ очищающа. И реша нечестивии, яко: «Многажды намъ на него устремившеся и яти его хотящим, онъ же от нас невидим бысть».

И таковая вся благочестивому царю и великому князю возвестиша. Он же заповеда никому же сихъ чюдесъ исповедати дондеже на нем милость Божия совершится. Сам же безпрестани втайне Бога моляше, глаголя: «Ты, премилостивый Господи Исусе Христе сыне Божий, тайная свеси и нас, раб своих, помилуй по велицей милости твоей, Владыко, царю небесный!»

И по сем же убо благочестивый царь и великий князь повеле всем готовым быти в полцехъ людем, хотя приступати ко граду. Отобра же множества воинства своего и тем повеле пешим приступати ко граду, а полки все свои изъстави около города. В день же убо недельный повеле заутренюю пети, воевод же всех отпущати по полком, и повеле всех огражати животворящим крестом и кропити святою водою. И повеле имъ готовом быти и своего царского приходу ждати. Своему же царскому полку у своего стану повеле стояти, сам же хотяше ехати дондеже пения скончаются и Божия Богови отдавъ.

Егда же заутренюю совершиша, и в той час повеле вскоре литургию начати, священнику уже готову стоящу. Литургии же начинаемей, страшно убо и умилению достойно в то время благочестиваго царя бяше видети во церкви вооруженна стояща, доспехъ убо на нем ничим же прикрыт, но тако светяще. Сам же благочестивый царь на образъ Христа, Бога нашего, прилежно зряше и на рождьшую его Богоматерь, и на угодника его великаго Сергия, ту бо противу его чюдотворцеву образу стоящу, в сердцы же своем безпрестанныя молитвы возсылая, ото очию же его, яко река, слезы изливахуся. И сицевая Господеви глаголаше.

Молитва: «О Владыко, премилостивый Господи! Помилуй раб своих! Се бо время прииде милости твоея — се время подати крепость на сопротивныя рабомъ твоим. Помилуй, милостиве, помилуй, человеколюбче, даруй помощъ на сопротивныя, посли милость твою свыше».

Молитва: «И ты, о пречистая владычице Богородице, умоли рождьшагося ис тебе Христа, Бога нашего, да не помянетъ греховъ моих и беззаконий моих, елико согрешил есмъ пред величеством славы его, но помилует мя великия ради милости твоея. Ты, Владычице, помощница ми буди и всему воинству нашему, и на тя надеющеся, не посрамимся, но побеждаем врагов своих твоими молитвами и всех святых и святителей руских, наших помощников и молитвеников».

Внегда же приспе время чести святое Еуангелие, солнцу же восходящу, и егда кончеваше дияконъ и возгласи последнюю строку во Евангелии: «И будет едино стадо и един пастырь»,[673] и абие яко сильный гром возгреме, и велми земля дрогну. Благочестивый же царь и великий князь из церковных дверей мало поступи и видя градную стену подкопом вырвану и страшно зрение: дым убо от земля яко тма являшеся, и на велику высоту восходящу великия и многия бревна, и онех нечестивых на высоту возметаща и многия побиваше.

И се внезапу вторый подкоп тако же сотвори, и вси людие Бога на помощь призываше, на нечестивых устремишася. Благочестивый же царь и великий князь в церковь на молитву обратися и к слезам слезы изливая, яко да одолеем до конца врагов своих. И се прииде некий ближник царев и глаголет ему: «Се, государь, велие время приспе тобе ехати, яко бой убо велик во граде, и многия полки ожидают тобя, государя». Царь же отвеща ему: «Аще до кончания молитвы пождем, велию милость от Христа приимем — велие бо оружие молитвеное на враги наша».

И се вторая весть прииде, царь же и великий князь слышав, из глубины воздохнув и слезы многия пролияв, глаголаше: «Не остави мене, Господи Боже мой, и не отступи от мене, вонми в помощь мою!»[674] И прииде ко образу великого чюдотворца Сергия, и приложися к нему, и целовав любезно. И рече: «Угодниче Христов, помогай нам молитвами своими!» И причастився святыя воды, и доры вкусив, и тако же и Богородицына хлеба[675] вкусив.

И литоргии скончаней бывши, благочестивый же царь исходит из церкви, весь якоже осенен, молитвою вооружен. И обращься к своим богомольцем, рек: «Мене убо благословляйте, а вы безпрестани Бога молите, да вашими молитвами Господь поможет нам на противныя враги наша». И седе на царской свой конь, вооружився крестом животворящим, сице рек: «Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи ми подщися![676] Суди, Господи, борющимся с нами и противящимся врагом нашим, и да будут яко прах пред лицем ветру! О сродницы наши и заступницы русстии Борисе и Глебе, будите нам в сий час заступницы и помощницы на противныя враги наша!»

Видевше вси людие, яко государь к ним приближися, и в той час от всех стран на стену градную, яко на крылех, возлетеша. И на всех стенах православнии сташа, Богу им помогающу, и нечестивых нещадно сечаху. И толико нечестивых сечаху, яко по удолиям крови течаху. И милостию и помощию всесильнаго Бога начаша православнии нечестивых одолевати. И уже православнии к цареву двору приближающуся и нечестивых нещадно сечаху.

Нечестивии же вси собравшеся на царев двор, и нечестивии, видевше свою конечную погибель, и друг другу глаголаше: «Бежим, бежим убо скоро от них, яко Бог по них побарает и многия наша уже умроша». И начаша из града с стены метатися, и многия к лесу на побежение устремишася.

И в той час весть приспе ко благочестивому царю и великому князю, что за градом многия люди со града сметашася[677] и побегоша, тамо же царя и великого князя воеводы на той стране и многих нечестивых побиша; инии же на иную страну побегоша. На тех же царь и государь вскоре посла дву боляринов и с ними своих дворян. И тамо они толико нечестивых побиша, яко от реки и до лесу на велицем лузе мертвии лежаху.

И уже великою милостию Божиею и помощию всесильнаго Бога нашего Исуса Христа и молитвами пречистыя владычица нашея Богородица, и молитвами и пособием великого архистратига Михаила и всех святых, и всехъ руских чюдотворцов и наших заступников и помощников молитвами, благочестивый царь и государь нашъ великий князь со своим православным воинством брався с нечестивыми и одоле. И до конца нечестивых православнии избиша, и царя казанского Едигара Каса-Ахануловича изымаша, и знамена его взяша, и ко благочестивому царю нашему и великому князю его приведоша, и град Казань взяша, яко убо стада полон гоняхутъ. Се же мы своима очима видехом, не ложно бо есть писание, но истинна.

Нечестивых же толико побиша, яко убо внутрь града стен толико мертвых нечестивых онех казанских татар лежаше, яко и з градными стенами сравнятися трупие мертвых. Во градных же вратехъ и во граде яко грамады мертвии лежаху, за градом же — во рвех и по Казани реце и за Казанию рекою — бесчислено множество мертвыхъ бысть.

И видев же благочестивый царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии таковое милосердие Божие на себе и на всем своем христолюбивом воинстве, и руце воздевъ ко Господу, благодарныя молитвы приношаше, сице глаголя: «Слава тебе, всемилостивый Господи Исусе Христе сыне Божий, давый нам победу на враги наша! Десница твоя прославися, Господи, в крепости, десная ти рука, Господи, сокруши враги наша. Что ти воздаммы, Господи, за вся благая, яже воздал еси нам? Слава тебе, премилостивый человеколюбче Господи, яко не презрел еси моления раба своего! Слава тебе, Господи, яко малое воздыхание сердца моего и слезы услышал еси и прошения наша исполнил еси, и милость свою великую излиял еси на нас, и сопротивных наших до конца потребил еси.

О премилостивая владычице Богородице, слава тебе, яко твоими молитвами и заступлением побежени быша враги наша. О всемилостивая госпоже владычице Богородице, ты со всеми святыми да и с нашими заступники — новыми рускими чюдотворцы умолила еси Господа нашего Исуса Христа з безначальным его Отцем и животворящим Духом, да услыша Господь молитву твою и дал нам победительная на сопостаты, и покорил нам враги наша под ноги наша. И о всех сих прославляется святое имя Отца и Сына и Святаго Духа ныне и присно и въ веки веком. Аминь».

Повеле же благочестивый царь и великий князь священному собору приити съ честным крестом, в нем же бе животворящее древо, на нем же распятся Господь нашъ Исусъ Христосъ, и с святыми образы чюдотворными и всему причту церковному на место, идеже бе стояше знамя царское, и повеле молебная пения пети о победе, благодарения всесильному Богу воздающе. И в той часъ повеле животворящий крестъ поставити и церковъ обложити Нерукотвореннаго образа же Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа на том месте, идеже знамя его стояло, на знамени бо его царской образъ бе нерукотворенный Господа нашего Исуса Христа.

Внутри града толику силну огню возгоревшуся, яко едва на третий день возмогоша угасити. Повеле же благочестивый царь и градъ чистити от множества мертвых онех нечестивых. По семъ же повеле протопопу своему, именем Андрею, мужу добродетельну сущу, собрати соборъ игуменов и священниковъ и дияконовъ и повеле церковъ свящати Нерукотвореннаго образа Господа нашего Исуса Христа. Освятиша же церковь в лето 7061, месяца октября въ 5 день в среду. И всячески и украси ю, якоже бо лепо, честными иконами и божествеными книгами, и святым пением.

И потом обложи церковь соборную внутрь города Казани во имя пречистыя Богородица славнаго ея Благовещенья и свящав ю того же месяца въ 9 день недельный. Пределы же у Пречистые устрои со обою страну: со едину страну страстотерпцы Христови Борис и Глеб, а з другую муромские чюдотворцы, и лепотне украси якоже бе достояше.

Освяти же убо и град благочестивый царь и государь нашъ великий князь Иванъ Васильевичь и по стенам града з животворящими кресты и со всеми иконами самъ хождаше з братом своим со князем Владимером Андреевичем и со священным собором, и з боляры своими, и со всемъ своим христолюбивым воинством. И вся убо добре и богоугодно благочестивый царь и государь устроив. Заповеда же и воеводам своим во граде церкви ставити.

Град же убо взял благочестивый царь и государь в лето 7061-го, месяца октября въ 2 день, на память священномученика Киприяна и Устинии, в день недельный, пятый часъ дни.

Кто же, сия слыша великое милосердие Божие, не удивится и не прославит Бога, яко идеже кумирская капища, наипаче же бесовская жилища, быша, ту же ныне церкви християнстии провозсияша; идеже нечестивии они скварами бесовскими и кровми скотнями землю и воздух оскверневаху, ту ныне о спасении християнстем Богови жертва приношашеся и безпрестанное славословие и молитвы Богови всылаху; и идеже жилища имеху они нечестивии срацыни, ту ныне православнии християне вселишася и вселяются. Вся яже сия быша изволением Божиим и подвигом государя нашего благочестиваго царя и великого князя Ивана Васильевича и его брата благоверного князя Владимира Андреевича и всего его христолюбиваго воинства.

Еще же хощу вамъ поведати о православных воинех благочестиваго государя нашего царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии самодержца: яко убо они, благочестивии воини, уже ко брани с нечестивыми приближающеся и первее убо они внутрь уготовившеся, како стати пред страшным и нетленным небесным царем — Господем нашим Исусъ Христом и ответъ дати о согрешениих своих, и приходящим ко святым церквам и исповедающимся чистым покаянием ко отцем духовным и причащающимся страшныхъ и трепетных и ужасных своих тайн — пречистому телу и крови Господа нашего Иисуса Христа, и такову получающу нетленну надежду и оружие на супостаты непобедимое, и толико презреша смерть, яко не токмо боятися ея, но и радоватися неизреченною радостию, еже пострадати за православную веру и за своего православного царя и государя.

И тако кои же, друг друга укрепляя, глаголаше: «Аще не ныне умрем, умрем же всяко, аще ли ныне умрем, от Господа приимемъ нетленное и бесконечное царство; аще мужескии храбръствовав на брани и живи будем, великую от Господа милость приимем, а от нашего земного царя велию честь и славу восприимемъ, и всякое наше недостаточное он, благочестивый государь, нам исполнитъ, и от человекъ в роды и роды славни будем».

О блаженнии и треблаженнии воини православнии! С таковою надежею уготовившеся на брань, и много они с нечестивыми бравшеся и ови убо от нихъ на брани с нечестивыми умирахуть, овии же последнехъ дышуще и во иноческий образ облещися желающе, и таковое свое прошение получиша, н ангельскимъ образом украсившеся, и с великою надежею и радостию ко Господу отъидоша; овии же от нихъ многи раны на телесехъ имуще, отхождаху к своему государю и царю мужество и храбрство являше.

Мы же убо прекратимъ повесть сию и на предлежащее возвратимся, и Господа и Бога и Спаса нашего Исуса Христа прославим, и сице глаголем: «Слава тебе, Господи, яко даровал еси нам сицева благочестиваго царя и государя и великого князя Ивана Васильевича! Слава тебе, Господи, укрепивый раба своего государя нашего на сопротивныя! Слава тебе, Господи, покоривый под нозе врагов государю нашему, православному царю, и ныне и в предидущая лета!

О премилостивый Господи Исусе Христе, сыне Божий, молитвами пречистыя ти матере и всех святых молитвами и молитвами великого чюдотворца Сергия и Никона, помилуй и сохрани своею благодатию государя нашего, православнаго царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии самодержца и съ его благочестивою царицею Анастасиею и съ его сыном, царевичем Дмитрием, и съ его братиями, и со всемъ христолюбивым воинствомъ! И даруй ему, всемилостивый Господи, душевное спасение и телесное здравие, и победу на сопротивныя, и яко твоею милостию страшен будетъ врагом своим, яко ты еси истинный Богь нашъ Исусъ Христосъ, сынъ Божий, и дая власть, емуже хощеши. И тебе славу всылаем со безначальным Отцем и с пресвятым и животворящим Духом ныне и в предидущия веки векомъ! Аминь».

Взято Казанское царство в лето 7061 году октября въ 5 день.

ПЕРЕВОД

КОММЕНТАРИЙ

Вслед за публикацией текста «Казанской истории» мы издаем в настоящем томе еще одно сочинение о взятии Казани, состоящее из двух частей — «Сказания» и «Повести», которые мы объединили под условным заглавием, указывающим на место их создания — Троице-Сергиеву лавру. Несмотря на определенную сюжетную автономность, подчеркнутую самостоятельными заглавиями, «Сказание» и «Повесть» составляют единое целое и по стилю, и по идейно-художественному замыслу. «Повесть» логически продолжает сюжетное повествование «Сказания».

На основании фактических данных, содержащихся в тексте Троицкого сочинения (здесь как о живом говорится о царевиче Дмитрии, умершем летом 1553 г., и в то же время не упоминается сын Грозного Иван, родившийся в марте 1554 г.), А. Н. Насонов датировал памятник временем не позднее лета 1553 г. (Насонов А. Н. Новые источники по истории Казанского взятия // Археографический ежегодник за 1960 г. М., 1962, с. 6).

Историко-литературную ценность Троицкого сочинения определяет прежде всего тот факт, что оно послужило одним из непосредственных источников «Казанской истории», на что впервые обратил внимание А. Н. Насонов. Из «Сказания» автор «Казанской истории» заимствовал текст речи митрополита Макария, произнесенной им во время благословения Ивана Грозного церковным собором перед выходом его в казанский поход, рассказ о прощании Грозного с царицей Анастасией, описание молебна в коломенском Успенском соборе, который царь посетил по прибытии в Коломну. Близок к троицкому тексту и рассказ «Казанской истории» о посещении Иваном Грозным московского Успенского собора. Из троицкой «Повести» позаимствован рассказ о приходе троицких чернецов под Казань, о «чудесах» апостолов, Николы и Сергия, о русских пленниках, освобожденных московскими воеводами, описание Казани, заваленной телами убитых воинов после взятия города.

Однако автор «Казанской истории» творчески переработал текст Троицкого сочинения, поместив заимствованный материал в совершенно иной художественный контекст. Сюжеты Троицкого сочинения и «Казанской истории» различны и несут разную художественную концепцию событий осады Казани. Сопоставление их позволяет заглянуть в «творческую лабораторию» двух писателей XVI в., выявить используемые ими приемы стилистической и сюжетной обработки одной и той же исторической фабулы, глубже понять идейно-художественный замысел автора «Казанской истории».

В жанровом отношении Троицкое сочинение соединяет в себе черты традиционной исторической повести и агиографического произведения. Создавая свою повесть в стенах знаменитой Троицкой обители, ее автор постоянно стремится подчеркнуть роль монастырских святынь в успешном ходе осады Казани. Все повествование здесь пронизано идеей Божественного покровительства Ивану Грозному и непосредственной связи его победы над Казанью с помощью высших сил и прославленных русских святых, среди которых первостепенная роль отведена основателю Троицкого монастыря преподобному Сергию Радонежскому.

Историческую фабулу автор Троицкого сочинения позаимствовал из «Летописца начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича», также созданного вскоре после взятия Казани, вероятно, весной 1553 г. Но если в «Летописце начала царства» Грозный изображается прежде всего как глава государства, а в военном походе — как военачальник, то в Троицком сочинении на первое место выдвигается царь-христианин, царь-праведник, исполнитель Божественных предначертаний. Троицкий автор последовательно устраняет из своего произведения все документальные подробности описываемых событий, абстрагируя повествование и тем самым перемещая внимание читателей с конкретных земных обстоятельств взятия Казани на вневременной высший смысл описываемых событий, на предначертанность их развития свыше и на роль Ивана Грозного — не столько талантливого военачальника, сколько смиренного и послушного «слуги Божьего», который слезами и молитвами снискал себе Божественное покровительство и помощь в победе над врагами.

Некоторые особенности текста Троицкого сочинения позволяют сделать предположение о его авторе. Им, по наблюдениям А. Н. Насонова, мог быть келарь Троице-Сергиева монастыря Адриан Ангелов, о прибытии которого под Казань в лагерь Ивана Грозного накануне штурма города рассказано в троицкой «Повести», а также упоминается в некоторых летописных памятниках — «Отрывке русской летописи» (ПСРЛ, т. 6) и одном кратком летописном рассказе (Кунцевич Г. 3. Два рассказа о походах царя Ивана Васильевича Грозного на Казань в 1550 и 1552 годах // ПДПИ. 1898, т. 130, с. 23—35). Сообщение о пребывании троицкого келаря под Казанью вполне соотносится с указанием автора Троицкого сочинения на свою причастность к событиям осады Казани, которые он видел «своима очима», и на его личное знакомство с царем, от которого он «слышать сподобился» о некоторых подробностях взятия Казани. Делают реальной гипотезу об авторстве Адриана Ангелова и те сведения о его личности, которые донесли до нас монастырские записи, сохранившиеся в некоторых троицких рукописях. Из них явствует, что Адриан Ангелов в период своего келарства (1550, 1552, 1555—1561 гг.) вел активную хозяйственную деятельность: его заботами в монастыре были построены больница и каменная келарская, выкопан большой пруд с наведенными через него мостами, позолочены купола главного монастырского храма, отлит большой 30-пудовый колокол, переданный Троице-Сергиевым монастырем в Никольский собор Свияжского Успено-Богородицкого монастыря. При нем на Троицком подворье в кремле была заложена церковь во имя преподобного Сергия. Иван Грозный с царицей и детьми неоднократно посещал монастырь во время келарства Адриана Ангелова (Краткий летописец Святотроицкия Сергиевы лавры. М., 1865, с. 4—5; Яблоков Я. Город Свияжск. Казань, 1907, с. 99).

Организаторская деятельность Адриана Ангелова распространялась и на литературные работы. По его распоряжению в скриптории монастыря переписывались рукописи, некоторые из которых (например, Четьи Минеи за май и июль) сохранились до нашего времени. В составе Троицкого летописца сохранилась челобитная Адриана Ангелова Ивану Грозному, датированная 1561 г., в которой, келарь ходатайствует о возведении троицкого игумена в сан архимандрита, оформляя свое прошение в этикетно-риторическую форму. Он просит царя «прославить» Троицкую обитель, напоминая о покровительстве ей самой Богородицы и духовных подвигах ее основателя Сергия Радонежского. По своему стилю и идеям эта челобитная очень близка Троицкому сочинению о взятии Казани.

В настоящее время известно два списка Троицкого сочинения, близких по времени и восходяших к общему протографу. Один из них (БАН, 32.8.3), датируемый 40-ми гг. XVII в., был опубликован А. Н. Насоновым (Насонов А. Н. Новые источники... С. 8—25). В данном издании текст Троицкого сочинения публикуется по второму, ранее не издававшемуся списку (РГАДА, собр. Оболенского, ф. 201, оп. 1, № 40), датируемому серединой XVII в. Несмотря на механическую утрату в списке Оболенского одного листа, текст протографа передан в нем более точно. Список содержит меньше описок, пропусков отдельных слов и фраз, в ряде случаев проясняет непонятные места списка, изданного А. Н. Насоновым, и гипотетически им исправленные. Текст утраченного листа и некоторые исправления вносятся в данном издании по списку БАН.