Библиотека литературы Древней Руси. Том 5 (XIII век)

ОРИГИНАЛ

В лето 6746 бысть нахожение поганых татаръ на землю христьянскую гневомь Божиимъ за умножение грехъ ради. Овии убо затворяхуся въ градехъ, Михаилу же бежавшю во Угры, инии же бежаша в земли дальнии, инии же крыяхуся в пещерахъ и в пропастех земныхъ. А иже въ градехъ затворишася, ти исповеданиемь и со слезами Богу молящеся, тако от поганыхъ немилостивно избьени быша, а инии же крыяхуся в горахъ и в пещерах и в пропастехъ и в лесехъ, мало от техъ остася. Тех же не по колицехъ времянехъ осадиша въ градех, изочтоша я в число и начаша на них дань имати татарове.

Слышавше же се иже бяху ся разбегли на чюжи земли, и взвратишася князи и вси людие на свои земли, что ихъ избыло ся. Начаша ихъ звати татарове нужею, глаголаще: «Не подобаеть жити на земли канови и Батыеве, не поклонившеся има». Мнози бо ехаша и поклонишася канови и Батыеви.[237]

Обычай же имяше канъ и Батый: аще убо приедеть кто поклонится ему, не повелеваше первое привести предъ ся, но приказано бяше волхвомъ вести сквозе огнь и поклонитися кусту и идолом. А иже с собою что приношаху дары цесареви, от всего того взимающе волсви, вметахуть первое во огнь, тоже пред цесаря пущахуть самехъ и дары. Мнози же князи с бояры своими идяху сквозе огнь и покланяхуся солнцю и кусту и идолом славы ради света сего и прашаху кождо ихъ власти. Они же безъ взбранения даяхуть имъ, кто которыя власти хотяше, да прелстятся славою света сего.

Блаженому же князю Михаилу пребывающю в Чернигове, видя многи прелщающася славою света сего, посла Богъ благодать и даръ Святаго Духа на нь и вложи ему въ сердце ехати предъ цесаря и обличити прелесть его, ею же лстить крестьяны. Блаженый же князь Михаилъ разгоревся благодатию Божиею, хотя ехати къ Батыеви. И, приеха къ отцю своему духовному, поведа ему глаголя: «Хощю ехати къ Батыеви». И отвеща ему отець: «Мнози ехавше и створиша волю поганаго, прелстишася славою света сего, идоша сквозе огнь и поклонишася кусту и идоломъ, и погубиша душа своя. Но ты, Михаиле, оже хочеши ехати, не створи тако: ни иди сквозе огнь, ни поклонися кусту, ни идолом ихъ, ни брашна, ни пития ихъ не приими во уста своя. Но исповежь веру христьянскую, яко не достоить христьяном ничему же кланятися твари, но токмо Господу Богу Исусу Христу». Михаилъ же глагола ему: «Молитвою твоею, отче, яко же Богъ дасть, тако и будет. Азъ быхъ того хотелъ кровь свою пролияти за Христа и за веру крестьяньскую». Тако же и Феодоръ глаголаше. И глагола отець: «Вы будета в нынешнемь веце новосвятая мученика на утвержение инемъ, аще тако створита».

Михаилъ же и Феодоръ обещастася ему се створити, и благословистася у отца своего. Тогда отець дасть има причастие на путь и, благослави я, опусти рекъ: «Богъ да утвердить ваю и послеть вама помощь, за него же тщитася пострадати». Тогда Михаилъ еха в домъ свой и възя от имения своего еже на потребу на путь.

Многи же земли преехавшю ему и доеха Батыя. Поведаша Батыеви: «Князь великий русский Михаилъ приехалъ поклонится тобе». Цесарь же повеле призвати волхвы своя. Волхвом же пришедшимъ пред онь, глагола имъ цесарь: «Еже есть по обычаю вашему створите Михаилу князю, потомь приведете его предъ мя». Онем же шедшимъ к Михаилови и глаголаша ему: «Батый зоветь тя». Он же, поемъ Феодора, и идяше с нимь. И доидоша места, идеже бе накладенъ огнь со обе стране. Мнози же погании идяху сквозе огнь, и покланяхуся солнцю и идоломъ. Волсви же хотеша Михаила вести и Феодора сквозе огнь. Михаилъ же и Феодоръ глаголаста имъ: «Недостоить христьяном ходити сквозе огнь, ни покланятися, емуже ся сии кланяють. Тако есть вера христьянская, не покланятися твари, но покланятися Отцю и Сыну и Святому Духу». Михаилъ же глагола Феодорови: «Луче намъ есть не покланятися, емуже ся си кланяют».

Они же, оставлеше ю на месте, идеже беста приведена, идоша и поведаша цесареви: «Михаилъ повеления твоего, цесарю, не слушаеть: сквозе огнь не идеть, а богомь твоимъ не кланяеться, глаголеть — недостоить христьяном ходити сквозе огнь, ни покланятися твари, солнцю и идолом, но токмо кланятися створшему вся си, Отцю и Сыну и Святому Духу». Цесарь же възъярився велми и посла единого от велможъ своихъ, именем Елдегу, и глагола ему: «Рци Михаилови: “Почто повеление мое преобиделъ еси — богомь моимъ не поклонился еси? Но отселе едино от двою избери собе: или богомь моимъ поклонишися и живъ будеши и княжение приимеши, аще ли не поклонишися богомь, то злою смертью умреши”».

Елдега же приехавъ, рече ему: «Тако глаголеть цесарь: “Почто повеление мое преобидел еси — богомь моимъ не поклонился еси? И отселе едино от двою избери собе: или богомь моимь поклонишися и живъ будеши и княжение свое все приимеши, аще ли не поклонишися богомь, то злою смертью умреши”». Тогда отвеща Михаилъ: «Тобе, цесарю, кланяюся понеже Богъ поручил ти есть царство света сего. А емуже велиши поклонитися,— не поклонюся». Рече ему Елдега: «Михаиле, ведая буди — мертвъ еси!» Михаилъ же отвеща ему: «Азъ того хощю, еже ми за Христа моего пострадати и за православную веру пролияти кровь свою».

Тогда глагола ему внукъ его Борисъ, князь ростовский, с плачемъ многимъ: «Господине отче, поклонися!» Тако же и бояре глаголаху: «Вси за тя приимемъ опитемью[238] со всею властию своею». Тогда глагола имъ Михаилъ: «Не хощю токмо именемь христьянъ зватися, а дела поганых творити». Егда же глаголаше к нимъ Михаилъ, Феодоръ глаголаше в собе: «Еда како ослабееть Михаилъ молениемь сихъ, помянувъ женьскую любовь и детей ласкание, и послушаеть сихъ». Тогда, помянувъ Феодоръ слово отца своего, и рече: «Михаиле, помниши ли слово отца наю, иже учаше насъ от святаго Еуангелиа? Рече Господь: “Иже хощеть душю свою спасти, погубить ю, а иже погубить душу свою мене ради, то спасеть ю”. И паки рече: “Кая полза человеку, аще и всего мира царство прииметь, а душю свою погубить? И что дасть человекъ измену на души своей? Иже постыдиться мене и словесъ моихъ в роде семь исповесть мя пред человеки, исповемь и и азъ пред Отцемь моимь, иже есть на небесехъ. Аще ли кто отвержеться мене пред человеки, отвергуся и азъ его пред Отцемь моимь небеснымъ”».

Се же глаголющю Феодору къ Михаилови, они же начаша прилежно молити и, глаголюще да послушаеть ихъ. Михаилъ же глаголаше к ним: «Не слушаю васъ, ни души своея погублю». Тогда Михаилъ соима коць свой и верже к нимъ, глаголя: «Приимете славу света сего, ея же вы хощете!» Слышав же се Елдега, яко сии не увещаша его, тогда еха о цесареви и поведа ему, еже рече Михаилъ.

Бяше же на месте томь множство христьянъ и поганыхъ, и слышала, еже отвеща Михаилъ ко цесареви. Тогда Михаилъ и Феодоръ почаста пети собе, и по отпетии взяста причастие, еже има далъ бе отець ею. И се глаголаху предстоящеи: «Михаиле, се убийци едутъ от цесаря убиватъ ваю, поклонитася и жива будета!» Михаилъ же и Феодоръ, яко единеми усты, отвещаста: «Не кланяевеся, а васъ не слушаеве славы ради света сего». И почаста пети: «Мученици твои, Господи, не отвергошася тобе, и паки страдавше тобе ради, Христе» и прочая.

Тогда убийци приехаша, скочиша с конь и, яша Михаила и растягоша за руце, почаша бити руками по сердцю. По семь повергоша его ниць на землю и бияхуть и´ пятами. Сему же надолзе бывшю. Некто, бывъ преже христьянъ и последи же отвержеся веры христьянския и бысть поганъ законопреступник, именемъ Доманъ, сий, отреза главу святому мученику Михаилу и отверже ю проч. Потомъ глаголаша Феодорови: «Ты поклонися богомь нашимъ и приимеши все княжение князя своего». И глагола имъ Феодоръ: «Княжения не хочю, а богомь вашимъ не кланяюся, но хощю пострадати за Христа, яко же и князь мой!» Тогда начаша Феодора мучити, яко же и преже Михаила, после же честную его главу урезаша.

И тако, благодаряще Бога, пострадаша и предаша святеи свои души в руце Божии, новосвятая мученика. Святеи же телеси ею повержене бысте псомъ на снедь. На многи же дни лежащимъ, Божиею благодатию сблюдене бысте неврежене.

Человеколюбець же Господь милосердый Богъ нашь, прославляя святыя своя угодники, пострадавшая за нь и за православную веру, столпъ огненъ от земля до небесе явися над телесема ею, сияющь пресветлыми лучами на утвержение христьяномъ, а на обличение темъ, иже оставиша Бога и покланяются твари, и на устрашение поганым. Святеи же и честнеи телеси ею некими христьяны богобоязнивыми схранене бысте.

Бысть же убиение ею в лето 6753, месяца септября, въ 20 день. Ею же молитвами достойнии будемъ вси обрести милость и отпущение греховъ от Господа Исуса Христа в нынешний векъ и в будущий, славяще вкупе Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и в веки векомъ. Аминь.

ПЕРЕВОД

В год 6746 (1238), по гневу Божиему за умножение грехов наших, было нашествие поганых татар на землю христианскую. Тогда одни затворились в городах своих, другие убежали в дальние земли, а иные спрятались в пещерах и расселинах земных. Михаил же бежал в Венгрию. Те, кто затворился в городах, каялись в своих грехах и со слезами молились Богу, и были они погаными безжалостно перебиты, из тех же, кто скрывался в горах, и в пещерах, и в расселинах, и в лесах, мало кто уцелел. И этих через некоторое время татары расселили по городам, переписали их всех и начали с них дань брать.

Услышав об этом, те, кто разбежался по чужим землям, возвратились снова в земли свои, кто остался в живых, князья и иные люди. И начали татары насильно призывать их, говоря: «Не годится жить на земле хана и Батыя, не поклонившись им». И многие приезжали на поклон к хану и Батыю.

И вот какой обычай был у хана и Батыя: когда приедет кто-нибудь на поклон к ним, то не велели сразу приводить такого к себе, но приказано было волхвам, чтобы шел он сначала через огонь и поклонился кусту и идолам. А из всех даров, которые привозили с собой для царя, часть брали волхвы и бросали сначала в огонь, а уже потом к царю допускали и самих пришедших и дары. Многие же князья с боярами своими проходили через огонь и поклонялись солнцу, и кусту, и идолам ради славы мира этого, и просил каждый себе владений. И им невозбранно давались те владения, какие они хотели получить — пусть прельстятся славой мира сего.

И вот в то время, когда блаженный князь Михаил находился в Чернигове, Бог, видя, как многие обольщаются славою мира сего, послал на него благодать и дар Святого Духа, и вложил ему в сердце мысль ехать к царю и обличить лживость его, совращающую христиан. Воспылав благодатью Божиею, блаженный князь Михаил решил ехать к Батыю. И, прибыв к отцу своему духовному, поведал он ему, так говоря: «Хочу ехать к Батыю». И отвечал ему духовный отец: «Многие поехавшие исполнили волю поганого, соблазнились славою мира сего,— прошли через огонь, и поклонились кусту и идолам, и погубили души свои. Но ты, Михаил, если хочешь ехать, не поступай так: не иди через огонь, не поклоняйся ни кусту, ни идолам их, ни пищи, ни пития их не бери в уста свои. Твердо стой за веру христианскую, так как не подобает поклоняться христианам ничему сотворенному, а только Господу Богу Иисусу Христу». Михаил же ответил ему: «По молитве твоей, отче, как Бог соизволит, так и будет. Я бы хотел кровь свою пролить за Христа и за веру христианскую». Так же и Феодор сказал. И промолвил отец духовный: «Вы будете в нынешнем веке новосвятыми мучениками на укрепление духа иным, если поступите так».

Михаил же и Феодор пообещали ему так поступить и благословились у духовного отца своего. Тогда он дал им с собою причастие и, благословив их, отпустил, сказав: «Бог да укрепит вас и да пошлет вам свою помощь,— ведь за него вы хотите пострадать». После этого Михаил отправился в дом свой и взял из имения своего все необходимое в дорогу.

Проехав многие земли, прибыл Михаил к Батыю. Поведали Батыю: «Великий князь русский Михаил приехал поклониться тебе». Царь Батый велел позвать волхвов своих. И когда волхвы пришли к нему, то сказал им царь: «Все, что нужно по вашему обычаю, сотворите и с князем Михаилом, а потом приведите его ко мне». Тогда они, придя к Михаилу, сказали ему: «Батый зовет тебя». Он же, взяв Феодора, пошел вместе с ним. И вот дошли они до того места, где были сложены горящие костры по обеим сторонам пути. И все поганые проходили через огонь и кланялись солнцу и идолам. Волхвы также хотели провести Михаила и Феодора через огонь. Михаил же и Феодор сказали им: «Не подобает христианам проходить через огонь и поклоняться ему, как вы поклоняетесь. Такова вера христианская: не велит поклоняться ничему сотворенному, а велит поклоняться только Отцу и Сыну и Святому Духу». Михаил же сказал Феодору: «Нельзя нам поклоняться тому, чему они поклоняются».

Тогда волхвы, оставив Михаила и Феодора на том месте, куда привели их, пошли и сказали царю: «Михаил повеления твоего, царь, не слушает: через огонь не идет и богам твоим не кланяется, говорит, что не подобает христианам проходить через огонь и поклоняться ничему сотворенному, солнцу и идолам, а следует поклоняться только создавшему все это — Отцу и Сыну и Святому Духу». Царь сильно разъярился, и послал одного из вельмож своих, по имени Елдега, и сказал ему: «Так передай Михаилу: “Как посмел повелением моим пренебречь — почему богам моим не поклонился? Теперь одно из двух выбирай: или богам моим поклонишься и тогда останешься жив и получишь княжение, или же, если не поклонишься богам моим, то злой смертью умрешь”».

Елдега, приехав к Михаилу, сказал ему: «Так говорит царь: “Как посмел повелением моим пренебречь — почему богам моим не поклонился? Теперь одно из двух выбирай: или богам моим поклонишься и тогда останешься жив и получишь княжение, или же, если не поклонишься богам моим, то злой смертью умрешь”». Тогда ответил Михаил: «Тебе, царь, кланяюсь, потому что Бог поручил тебе царствовать на этом свете. А тому, чему велишь поклониться,— не поклонюсь». И сказал ему Елдега: «Михаил, знай — ты мертв!» Михаил же ответил ему: «Я того и хочу, чтобы мне за Христа моего пострадать и за православную веру пролить кровь свою».

Тогда стал говорить ему, горько плача, внук его Борис, князь ростовский: «Господин и отец, поклонись!» Так же и бояре стали говорить: «Все за тебя и со всеми людьми своими примем епитимью». И ответил им Михаил: «Не хочу только по имени христианином называться, а поступать как поганый». И когда говорил с ними Михаил, то Феодор думал про себя: «Ведь может поддаться Михаил мольбам их, вспомнив любовь жены своей и ласки детей своих, и послушается их». Тогда Феодор, вспомнив о наставлении отца своего духовного, сказал: «Михайло, помнишь ли поучение духовного отца нашего, который учил нас от святого Евангелия? Сказал Господь: “Тот, кто хочет душу свою спасти, тот погубит ее, а кто погубит душу свою ради меня, тот спасет ее”. И еще сказал Господь: “Какая польза человеку, если он приобретет царство мира всего, а душу свою погубит? И какой выкуп даст человек за душу свою? Кто будет чтить меня и слова мои в роде сем и признает меня пред людьми, того признаю и я пред Отцом моим небесным. От того же, кто отречется от меня пред людьми, отрекусь и я пред Отцом моим небесным”».

И когда говорил так Феодор Михаилу, то Борис и бояре начали еще настойчивее уговаривать и просить его, чтобы послушался их. Михаил же ответил им: «Не внемлю я вам и душу свою не погублю». После этого Михаил сорвал с себя княжеский плащ свой и швырнул его в ноги к ним, говоря: «Возьмите славу света этого, к которой вы стремитесь!» Когда услыхал Елдега, что не уговорили Михаила, то поехал к царю и поведал ему речи Михаила.

На месте на том было много христиан и поганых, и все слыхали, что ответил Михаил царю. После этого Михаил и Феодор стали отпевать себя и, свершив отпевание, приняли причастие, которое дал им с собою духовный отец их. И вот говорят окружающие: «Михаил, вот уже убийцы едут от царя, чтобы убить вас, поклонитесь и живы останетесь!» Михаил же и Феодор, как одними устами, ответили: «Не поклонимся и вас, думающих только о славе света этого, не послушаем». И начали они петь: «Мученики твои, Господи, не отреклись от тебя, и тебя ради, Христос, страдают», и остальную часть псалма пропели.

И тут приехали убийцы, соскочили с коней и, схватив Михаила и растянув ему руки, начали бить его кулаками по сердцу. После этого повергли ниц на землю и стали избивать его ногами. Так продолжалось долго. И вот некто, бывший прежде христианином, а потом отвергшийся христианской веры и ставший поганым законопреступником, по имени Доман, отрезал голову святому мученику Михаилу и отшвырнул ее прочь. После этого сказали Феодору: «Если ты поклонишься богам нашим, то получишь все княжество князя своего». И ответил Феодор: «Княжения не хочу и богам вашим не поклонюсь, а хочу пострадать за Христа, как и князь мой!» Тогда начали мучить Феодора, как прежде Михаила, после чего отрезали честную его голову.

И так, восхваляя Бога, пострадали и предали святые свои души в руки Божий оба новосвятых мученика. Святые же тела их повержены были псам на съедение. И много дней лежали, однако Божиею благодатью оставались невредимыми.

Человеколюбивый же Господь, милосердый Бог наш, прославляя своих святых угодников, пострадавших за него и за православную веру, явил столп огненный от земли до небес над телами их, сияющий пресветлыми лучами на утверждение христиан, и на устрашение поганых, и на обличение тех, кто оставил Бога и поклоняется сотворенному человеком. Святые же и честные тела их некими богобоязливыми христианами сохранены были.

Случилось же убиение их в год 6753 (1245), месяца сентября в двадцатый день. Их же молитвами достойны все будем обрести милость и отпущение грехов от Господа Иисуса Христа в этой жизни и в будущей, прославляя вкупе Отца и Сына и Святого Духа, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

КОММЕНТАРИЙ

Русские князья после покорения Руси монголо-татарами должны были для получения ярлыков на княжение, по вызову хана, для разбора конфликтных ситуаций являться в Орду. Такие посещения ханской ставки подчас имели трагический исход. Именно так закончилось посещение Орды в 1246 г. черниговским князем Михаилом Всеволодовичем — он, вместе со своим боярином Феодором, был убит по приказу хана. Точных сведений о том, зачем ходил в Орду Михаил, у нас нет. Вероятнее всего — для получения ярлыка на Черниговское княжество.

Дочь Михаила Черниговского, княгиня Марья, вдова убитого монголо-татарами в 1238 г. ростовского князя Василька, вместе с сыновьями (один из них, Борис, упоминается в «Сказании об убиении Михаила Черниговского») установила церковное почитание Михаила и Феодора и построила в их честь церковь в Ростове. Тогда же (до 1271 г.— года смерти Марьи) было составлено краткое сказание о Михаиле и его боярине Феодоре. На основе этого краткого сказания позже было создано несколько редакций более пространного повествования о Михаиле Черниговском. Первая из этих редакций — «Слово новосвятою мученику, Михаила князя русскаго и Феодора воеводы перваго въ княжении его», автором которой назван «отец» (т. е. священник) Андрей, была написана не позже конца XIII в. В «Слове новосвятою мученику...», как и в первоначальном кратком сказании и во всех остальных редакциях этого произведения, гибель Михаила и его боярина Феодора трактуется как гибель за христианскую веру. Такое осмысление убийства черниговского князя в Орде в условиях монголо-татарского господства носило характер политического протеста. Благодаря этому рассказ о гибели русского князя, не покорившегося воле «поганых» и пожертвовавшего своей жизнью за чистоту христианства, приобретал общерусскую патриотическую окраску.

Текст «Слова новосвятою мученику...» публикуется по списку пергаменного сборника XIV—XV вв.: РНБ, Софийское собрание, № 1365, лл. 192—195 об. Исследование сказаний о Михаиле Черниговском и публикацию текстов см. в кн.: Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития. М., 1915.