Библиотека литературы Древней Руси. Том 5 (XIII век)

ОРИГИНАЛ

Азъ есмь Иоаннъ, царь и попъ, над цари царь, имею под собою 3000 царей и 300. Азъ есмь поборникъ по православнои вере Христове. Царство мое таково: итти на едину страну 10 месяць, а на другую немощно доитти, занеже тамо соткнуся небо з землею. Есть у мене в единой стране люди немы, а в ыной земли люди рогаты, а в ыной стране люди трепяцдци, а иныя люди 9-ти саженъ, иже суть волотове, а иныя люди четвероручны, а иныя люди о шти рукъ. А иныя у мене земля, в нейже люди пол пса да пол человека, а иные у мене люди в персех очи и рот, а во иной земли у мене люди верху рты великы, а иные у мене люди скотьи ноги имеюще. Есть у мене люди пол птици, а пол человека, а иныя у мене люди глава песья; а родятся у мене во царствии моемъ зверие у мене: слонови, дремедары, и коркодилы и велбуди керно. Коркодилъ зверь лютъ есть, на что ся разгневает, а помочится на древо или на ино что, в той час ся огнем сгорит. Есть в моей земли петухы, на нихже люди яздят. Есть у меня птица ногой, вьет себе гнездо на 15 дубовъ. Есть в моемъ царствии птица финиксъ, свивает себе гнездо на новъ месяць и приносить от огня небеснаго и сама зажагаеть гнездо свое, а сама ту тоже сгараеть; и в том же попеле заражается червь, и опернатееть, и потом та же птица бываеть едина, боле того плода нетъ той птици, 500 бо лет живеть. А посреди моего царства идеть река Едемъ из рая, в той реце емлют драгий камень акинф и самфиръ, и памфиръ, и измарагдъ, сардикъ и аспидъ, тверд же и аки угль горящь. Есть камень кармакаулъ, той же камень господинъ всем камениемъ драгим, в нощи же светит, аки огнь горить. Есть у мене земля, в ней же трава, еяже всякъ зверь бегаеть. А нетъ в моей земли ни татя, ни разбойника, ни завидлива человека, занеже моя земля полна всякого богатьства. А нетъ в моей земли ни ужа, ни жабы, ни змеи, а хотя и воидеть, ту и умреть. Есть у меня земля, в ней же ражается перець, вси людие по то ходять. Опроче всех есть у нас море, песочное езеро, да николиже не стоить на едином месте, отколе ветр потянеть, ино поидеть валъ и восходять те валы на брег за 300 верстъ. Того же моря не преходить никаков человек ни кораблем, ни которым промыслом. И за тем морем не ведает никаковъ человек, есть ли тамо люди, нет ли, и с того моря в нашю землю текут рекы многи, в нихже рыбы сладкы; и посторонь того моря за 3 дни суть горы высокы, от них же течеть река каменна; валится камение великое и малое по себе 3 дни. Идет же то камение в нашю землю в то море песочное, и покрывают валове моря того и. Близ тоя рекы едино днище есть горы пусты высокы, ихже верха человеку не мощно дозрети, и с тех горъ течеть река под землею невелика; но во едино время разступается земля над рекою тою, и кто узревъ да борзо воскочит в реку ту, того ради да бы ся о немъ земля не соступи, а что похватить и вынесеть борзо, оже камень, той драгий камень видится, а яже песок похватить, то великы женчюгъ возмется. Та же река течеть в великую реку, люди же тоя земли ходят на устье рекы, а емлють драгый камень четьи и женчюгъ, а кормят свои дети сырыми рыбами; и понирають в реку ту иныя на 3 месяци, а иныя на 4-ре месяци, ищуть камения драгаго. За тою рекою едино днище есть горы высокы и толсты, нелзе на них человеку зрети. И с техъ горъ пылаеть огнь по многым местом, и в том огни живут черви, а безо огня не могуть жити, аки рыбы без воды, и те черви точать ис себе нити, аки шиду, и в тех нитех наши жены делагот намъ порты, и те порты коля ся изрудят, водою их не мьют, вергут ихъ в огонь, и како разгорятся, ини чисти будут. Есть у мене во иной стране звезда именем Лувияарь.

А егда поидем на рать, кому хощем болшей работе предати, идут пред мною и несут ту 20 крестовъ и 20 стяговъ. Те же кресты и стязи велици злати с драгими каменми и с великыми женчюги зделани, в нощ же светят аки в день. Те же кресты и стязи идут на 20-ти колесницах и 6-ти, а у которыя же колесница служат по 100 тысящ конник, а по 100 тысящ, пешие рати, опричь тех, которыя на нас брашно везут. А коли поидем к нарочиту месту на бой, ини несут пред мною единъ крестъ древянъ, на немже изображено Господне распятие, того ради да быхом поминали Господню страсть и распятие. Сторонь того креста несут блюдо злато велико, на немже едина земля: на землю зряще, поминает, яко от земля есми создани и паки в землю поити имамы. А се с другую страну блюдо несут другое злато, на немже драгий камень и четей женчюг, на ньже зряще величается наше господьство. Идут же пред мною 3 проповедници, возглашают велиимъ гласомъ. Единъ вопиеть: «Се есть Царь царемъ, Господь господемъ», а другий вопиеть: «Силою крестною а Божиею благодатью и помощию». А третий вопиеть умилным гласомъ, яко: «От земли есмы сътворени и в землю паки поити имамы». И пакы же престанемъ глаголати. О силе же не глаголю, якоже бо рекох.

Дворъ у мене имею таковъ: 5 ден ити около двора моего, в немже суть полаты многы златыя и сребреныя и древяни изнутри украшены, аки небо звездаи, а покровены златом. И в той полате огнь не горить; аще ли внесут, в той часъ огнь погаснет. Есть у мене иная полата злата на осмидесят столповъ от чистаго злата, а всякий столп по 3 сажени в толстоту, а 80 саженей в высоту. В тойже полате 50 столпов чистаго злата, на всех же столпех по драгому камени. Камень самфир имат свет бел, камень тонпазъ аки огнь горить. В той же полате есть столпа два: на едином столпе камень, имя ему тропъ, а на другом столпе камень, имя ему кармакаулъ, в нощи же светить камень той драгый, аки день, а в день, аки злато, а оба велики, аки корчаги. В той же у мене полате огнь не горить: аще внесут, то борзо погаснет: разве бо той огнь горит, идеже идеть из древа негнеющаго, имя древу тому шлема. Того мира вливают в паникадила и зажигают, ино той огнь горить и темъ миром в которую верству помажется человек, старъ или молод, боле того не стареется, а очи его не болят. Та же полата выше всех полат. Верху тех полат учинена два яблока златы, в нихже вковано по великому каменю самфиру, того ради, дабы хоробрость наша не оскудела. Суть бо 4 камени на столпех того ради, дабы потворници не могли чаровъ творити над нами. Есть у мене иная полата злата велика, какъ очима видети, на столпех златых; два велики камени кармакаулъ в нощи светять в той же полате у мене.

А обедають со мною на трапезе по вся дни 12 патриархов, 10 царей, 12 митрополитов, 45 протопоповъ, 300 поповъ, 100 диаконов, 50 певцевъ, 900 крилосников, 365 игуменов, 300 князей; а во зборной моей церкви служать 300 игуменовъ да 65, да 50 попов, да 30 диаконов, и обедают со мною; а столничают у мене и чаши подають 14 царей да 40 королей, да 300 боляръ; а поварню мою ведают два царя да два короля опроче боляръ и слугъ. Те же цари и короли бывъ, да прочь едут, а иныя приежчают.

А еще у мене лежить апостолъ Фома.

Есть у мене земля, в нейже суть люди, очи у них в челах. Есть у мене полата злата, в неиже есть зарцало праведное, стоить на 4-рех столпех златых. Кто зрит в зерцало, той видить своя грехи, яже сътворил от юности своея. Близ того и другое зерцало цкляно. аще мыслить зло на своего господаря, ино в зерцале том зримо лице его бледо, аки не живо. А кто мыслить добро о осподаре своем, ино лице его в зерцале зримое, аки солнце. А во дворе моем церквей 150, ины сътворены Богомъ, а ины руками человеческыми.

ПЕРЕВОД

Я — Иоанн, царь и поп, над царями царь; под моей властью три тысячи триста царей. Я поборник православной веры Христовой. Царство же мое таково: в одну сторону нужно идти десять месяцев, а до другой дойти невозможно, потому что там небо с землею встречается. И живут у меня в одной области немые люди, а в другой — люди рогатые, а в иной земле — трехногие люди, а другие люди — девяти сажен, это великаны, а иные люди с четырьмя руками, а иные — с шестью. И есть у меня земля, где у людей половина тела песья, а половина человечья, а у других моих людей очи и рот в груди. В иной же моей земле у людей сверху большие рты, а другие мои люди имеют скотьи ноги. Есть у меня люди — наполовину птица, наполовину человек, а у других людей головы собачьи; родятся в моем царстве звери: слоны, дромадеры, крокодилы и двугорбые верблюды. Крокодил — лютый зверь: если он, разгневавшись на что-нибудь, помочится — на дерево или на что-либо иное,— тотчас же оно сгорает огнем. Есть в моей земле петухи, на которых люди ездят. Есть у меня птица ног, она вьет себе гнездо на пятнадцати дубах. Есть в моем царстве птица феникс; в новолунье она свивает себе гнездо, приносит с неба огонь, сама сжигает свое гнездо и сама здесь тоже сгорает; и в этом пепле зарождается червь, покрывается перьями и потом становится единственной такой же птицей, другого плода у этой птицы нет; а живет она пятьсот лет. Посреди же моего царства течет из рая река Эдем, в этой реке добывают драгоценные камни: гиацинт, сапфир, памфир, изумруд, сардоникс и яшму, твердую и, как уголь, сверкающую. Есть камень кармакаул; этот камень — господин всем драгоценным камням, ночью он светится, как огонь горит. Есть у меня земля, а в ней трава, которую всякий зверь избегает. И нет в моей стране ни вора, ни разбойника, ни завистливого человека, потому что земля моя полна всякого богатства. И нет в моей земле ни ужа, ни жабы, ни змеи, а если и появляются, сразу умирают. Есть у меня земля, где родится перец; за ним все люди ходят. Помимо же всего прочего, есть у нас песчаное море, оно никогда не стоит на одном месте: откуда подует ветер, оттуда идет вал; и находят те валы на берег за триста верст. Этого моря не может перейти никакой человек — ни на корабле, ни иным способом. Ни один человек не знает, есть ли за тем морем люди или нет, и из этого моря в нашу землю текут многие реки, в которых водится вкусная рыба; в стороне от этого моря, в трех днях пути, находятся высокие горы, с которых течет каменная река: большие и малые камни валятся сами по себе три дня. Идут же те камни в нашу землю, в то море песчаное, и покрывают их валы этого моря. Вблизи от той реки, на расстоянии одного дня пути, есть пустынные высокие горы, вершины которых невозможно человеку увидеть, и с тех гор течет под землею небольшая река; в определенное время земля расступается над этой рекой, и если кто, увидев это, быстро прыгнет — так, чтобы земля над ним не сомкнулась,— в ту реку, схватит что попало и сразу же вынесет, то камень оказывается драгоценным камнем, а песок схватит — крупный жемчуг возьмет. Эта река течет в большую реку; люди же той земли ходят на устье реки и собирают отборные драгоценные камни и жемчуг, а детей своих они кормят сырыми рыбами; в ту реку ныряют некоторые на три месяца, некоторые на четыре,— ищут драгоценные камни. В одном дне пути за той рекой есть горы высокие и мощные, на которые человеку нельзя смотреть. В этих горах по многим местам пылает огонь, и в том огне живут черви, а без огня они не могут жить, как рыбы без воды, и те черви точат из себя нити, как шелк, а из тех нитей наши жены делают нам одежду, и когда та одежда загрязнится, водою ее не моют: бросают в огонь, и как только раскалится, вновь становится чистой. Есть у меня в иной стране звезда именем Лувияарь.

А если идем на войну, когда хотим кого-нибудь покорить, предо мною идут и несут двадцать крестов и двадцать стягов. А кресты те и стяги большие, сделаны из золота с драгоценными камнями и с крупными жемчужинами, ночью же светятся, как и днем. Кресты эти и стяги везут на двадцати шести колесницах, а у каждой колесницы служат по сто тысяч конников и по сто тысяч пешего войска, не считая тех, кто за нами везет пищу. А когда идем к назначенному месту на бой, другие люди несут предо мною один деревянный крест с изображением распятия Господня, чтобы мы вспоминали Господни страдания и распятие. Рядом с крестом несут большое золотое блюдо, а на нем — одна земля: на землю глядя, вспоминаем, что из земли мы созданы и в землю же уйдем. А с другой стороны несут другое золотое блюдо, на нем драгоценные камни и отборный жемчуг: и те, кто видят их, прославляют нашу державу. И идут предо мною три проповедника, возглашая громким голосом. Один восклицает: «Вот — Царь царей, Господин господ»; другой восклицает: «Силою крестною, Божиею благодатью и помощью». А третий восклицает умильным голосом: «Из земли мы сотворены и в землю же уйдем». Впрочем, довольно об этом говорить. О войске же не говорю, так как уже сказал.

Двор у меня вот каков: пять дней надо идти вокруг двора моего; в нем много палат золотых, серебряных и деревянных, изнутри украшенных, как небо звездами, и покрытых золотом. В одной палате огонь не горит; если внесут, сразу же погаснет. Есть у меня другая палата золотая на восьмидесяти столбах из чистого золота; а каждый столб по три сажени в ширину и восемьдесят саженей в высоту. В этой палате пятьдесят столбов чистого золота, и на всех столбах по драгоценному камню. Камень сапфир цвета белого и камень топаз,как огонь горит. В той же палате есть два столба, на одном из которых камень, называемый троп, а на другом столбе камень, называемый кармакаул, ночью же светит тот драгоценный камень, как день, а днем — как золото, а оба велики, как корчаги. В той палате у меня огонь не горит: если внесут, то быстро погаснет; только тот огонь горит, который от дерева негниющего, называют то дерево шлема. Миро из него вливают в паникадила и зажигают; тот огонь горит; и если тем миром помажется человек какого бы то ни было возраста, старый или молодой, после того не старится,и глаза его не болят. Та же палата выше всех палат. Вверху тех палат устроены два золотых яблока, а в них вковано по большому камню сапфиру — для того, чтобы не оскудела наша храбрость. И четыре камня находятся на столбах для того, чтобы чародеи не могли чар творить над нами. Есть у меня другая золотая палата на золотых столбах, столь высокая, сколь можно глазами обозреть; два больших камня кармакаула ночью светят у меня в той палате.

А обедают со мной за столом каждый день двенадцать патриархов, десять царей, двенадцать митрополитов, сорок пять протопопов, триста попов, сто дьяконов, пятьдесят певцов, девятьсот клиросников, триста шестьдесят пять игуменов, триста князей, а в соборной моей церкви служат триста шестьдесят пять игуменов, пятьдесят попов и тридцать дьяконов, и все обедают со мною; а стольничают у меня и чаши подают четырнадцать царей, сорок королей и триста бояр; а поварней моей ведают два царя и два короля, помимо бояр и слуг. Одни цари и короли, побыв, прочь едут, а иные приезжают.

А еще у меня лежат мощи апостола Фомы.

Есть у меня земля, а в ней люди, у которых очи во лбу. Есть у меня палата золотая, а в ней — правдивое заркало, оно стоит на четырех золотых столбах. Кто смотрит в зеркало, тот видит свои грехи, какие сотворил с юности своей. Вблизи того зеркала есть другое зеркало, стеклянное. Если мыслит кто-нибудь зло на своего господина, то лицо его в том зеркале выглядит бледным, как бы неживым. А кто хорошо думает о господине своем, то лицо его в зеркале сияет как солнце. А во дворе моем сто пятьдесят церквей, одни сотворены Богом, а другие человеческими руками.

КОММЕНТАРИЙ

Греческое литературное произведение (XII в.) «Послание» мифического индийского царя-христианина Иоанна византийскому императору Мануилу попало на Русь в XIII или в XIV в. На русской почве, видоизменяясь и переплетаясь с другими произведениями, оно зажило собственной жизнью. В числе других произведений испытала влияние «Сказания» и былина о Дюке Степановиче. Для читателей русского средневековья «Сказание об Индийском царстве», очевидно, играло ту же роль, какую в современной нам литературе играет утопия. Отрывок первой русской редакции «Сказания» сохранился в составе сербской «Александрии». Два самых ранних списка «Сказания» (второй половины XV в.) дают уже вторую его редакцию; эта редакция и представлена здесь по одному из этих списков (РНБ, Кирилло-Белозерское собрание, № 11/1088, лл. 198—204); незначительные исправления неясных по смыслу мест сделаны согласно другому списку (РГБ, Волоколамское собрание Московской Духовной академии, № 309 (667), лл. 1—7). Во всех списках «Сказания», за исключением положенного здесь в основу Кирилло-Белозерского, текст речи царя Ивана обрамлен предисловием и заключением. Вот перевод на современный язык предисловия и заключения по Волоколамскому списку: «Царь Греческой земли Мануил послал своего посла к индийскому царю Ивану, и послал к нему много даров, и повелел послу расспросить о величестве его силы и о всех чудесах Индийской земли. Дойдя до Индийской земли и отдав дары царю Ивану, посол попросил его начать говорить. Царь же Иван принял дары с великою любовью, дал в ответ многие дары и сказал: “Передайте царю своему Мануилу: если хочешь узнать мою силу и все чудеса моей земли, продай всю свою Греческую землю и приходин ко мне сам послужить у меня; я сделаю тебя вторым или третьим слугой; а затем ты вернешься в свою землю. Будь ты и в десять раз выше, не описать тебе на хартии со всеми книжниками твоими царства моего даже до исхода души твоей. А цены твоего царства не хватит тебе на хартию, потому что невозможно тебе описать моего царства и всех чудес моих”». И заключение: «И отпустил посла греческого с великою честью и со многими дарами к царю Мануилу. И после этого других послов не было в Индийской земле. Богу нашему слава. Аминь».