Бикфордов мир

29

Шофер лежал в кабине и понемногу приходил в себя. Обжигаемая боль терзала правую руку. От недавних взрывов в ушах стоял гул. Он нащупал ручку дверцы и, схватившись за нее, уселся на сиденье. Включил «светлячок» – лампа на потолке кабины зажглась, но в лобовом стекле ее свет не отразился, и от этого стало тускнее, чем обычно при ее свете. Лобового стекла не было.

– Горыч! – крикнул он слабым голосом и прислушался к окружавшей его тишине.

Горыч не ответил. Тогда шофер открыл дверцу и, сцепив от боли зубы, спустился на землю. Обошел кабину с другой стороны.

– Горыч! – снова крикнул он слабым голосом.

Опять Горыч не ответил.

Шофер вернулся к машине и различил что-то лежавшее сзади под бортом. Подошел и нагнулся. Протянул левую руку и, ухватившись за гимнастерку, превозмогая боль, вытащил из-под машины Горыча.

– Ну как ты? – тяжело дыша, спросил шофер, но Горыч не ответил. – Ладно, потерпи. Я тебя сейчас к свету перетащу…

И шофер, схватив здоровой рукой за воротник гимнастерки, волоком потащил товарища к кабине, из которой плавно опускалось на землю слабое свечение «светлячка».

Вполз в это свечение и остановился. Опустил взгляд на лицо Горыча и не узнал его. Лица у Горыча не было.

Пригнулся к груди, приложил ухо и ощутил что-то мокрое и холодное. Отпрянул, так и не услышав ударов сердца.

– Господи! – прошептал шофер. – Что ж теперь?!

Он долго сидел на земле рядом с телом товарища, тупо глядя на сухую безжизненную поверхность. Отчаяние сменилось оцепеневшим безразличием ко всему, включая и собственную судьбу, и только боль в правой руке соединяла его мысли и чувства с реальностью, страшной и невидимой в этой темноте.

Когда боль в руке поутихла, шофер поднялся, с грохотом опустил задний борт, вытащил лопату и попробовал одной рукой воткнуть ее в землю. Но земля была тверда как камень. Понимая, что вырыть могилу ему не удастся, шофер бросил лопату и вернулся к кабине. Снова присел, задумавшись, около убитого Горыча. Потом обшарил рукой его карманы, желая забрать что-нибудь на память, но нашел лишь две абрикосовые косточки. Переложил их к себе в карман и вернулся к заднему борту.

Время шло, оставаясь невидимым и неощутимым. Рядом с кабиной лежал накрытый брезентовым чехлом для прожектора убитый Горыч. Шофер, постояв над ним, сел за руль, снял машину с ручного тормоза. Почувствовал, как покатилась она по этой вечной темноте, оставив где-то позади непохороненного друга.