Биржевой дьявол

25

После ужина я постарался как можно быстрее улизнуть к себе, сославшись на необходимость доделать кое-что по диссертации. Я сидел за письменным столом, на котором лежали всевозможные выписки и наброски, но мыслями был далеко. Расскажет ли она обо всем мужу? И как он на это отреагирует?

Конечно же, оправдания у меня были наготове — те же самые, которые я предъявил Кейт. Но Джейми вся картина может представиться в совсем другом ракурсе. Dekker был делом его жизни. А я… Я жил в его доме — и предавал его. А предавать Джейми мне совсем не хотелось.

Может, не стоило ввязываться во все это? Забыл бы обо всем, как советовал Дейв. И пусть бы Рикарду все сошло с рук. Но поезд ушел. И уже поздно включать задний ход.

Когда наутро я спустился вниз, Джейми уже не было. Он всегда уезжал, когда весь дом еще спал. Мы завтракали втроем: я, Кейт и Оливер.

— Ты говорила с ним?

Она повернулась к мальчугану в пижамке, гонявшему овсяные хлопья по тарелке.

— Иди к себе, Олли, поиграй.

Его как ветром сдуло. Малыш ненавидел одеваться по утрам, а сейчас предоставлялась неожиданная отсрочка.

— Нет, не говорила. Но ты мог бы поставить меня в известность о своих планах! — возмущенно выпалила она.

— Не мог. Это поставило бы тебя в очень двусмысленное положение.

— А в каком положении, по-твоему, я нахожусь сейчас?

Я поморщился. Возразить трудно.

— Так ты собираешься ему рассказать?

Кейт мотнула головой.

— Нет. Я всю ночь думала об этом. Лучше, чтобы он не знал. А потом, ты ведь сказал, что ему ничего не грозит?

— Прости меня, Кэтти. Но я делаю то, что должно быть сделано.

— Я знаю. Надеюсь, что ты все-таки накажешь этих подонков.

Днем я позвонил Шталю в Нью-Йорк. Несмотря на положение, которое он занимал, ему, судя по всему, нравилось говорить со мной напрямую. Правда, это бесило его подручных, но какое мне до них дело.

— Как наши дела?

— Прекрасно, Ник, просто прекрасно. Я только вчера вернулся из Женевы. Встречался там с директорами банка. Ну, скажу тебе, солидную ракету я вставил им в задницу! Они понятия не имели, что происходит. Честно говоря, мне показалось, что они не знают, чем занимаются их собственные сотрудники. Они даже не знали, что Chalmet швыряет сотни миллионов долларов клиентских денег на то, чтобы держать Dekker на плаву! — Шталь хихикнул. — Видел бы ты их физиономии. Картинка была такая, будто я вывалил целый грузовик дерьма прямо на их полированные столы! Впрочем, пожалуй, именно это я и сделал.

— Что же они намерены делать?

— Сваливать! И быстро. Будут продавать.

— Чудесно. Значит, мы добились своего?

— Почти. Мы установили последний срок для подписания. Четырнадцатого июня. Нужно подбить еще кое-какие цифры, Кертон обещал позаботиться, чтобы SFA и Лондонская биржа одобрили сделку. А уже после этого — finita, дело сделано.

Четырнадцатое июня. Следующая пятница.

— Великолепно. Просто великолепно.

— Да. Симпатичная операция, Ник.

— Рикарду что-нибудь известно?

— Он понятия ни о чем не имеет. — В трубке раздался смех, больше напоминавший довольное хрюканье. — Ну, ладно, мне пора, Ник.

Победа!

На сей раз я действительно работал, когда раздался стук в дверь.

— Ник, тебя к телефону. По-моему, это отец Изабель.

Я чуть ли не кубарем слетел по лестнице. Кейт деликатно вышла, оставив меня одного.

— Луис! Как ты?

— У меня новости.

— ???

— Изабель жива.

Я замер, боясь спугнуть его слова.

— Где она? С тобой?

— Нет. — По его тону я понял, что последует дальше. — Зико связался со мной. Изабель по-прежнему у них.

— Она точно?

— Да. После прошлого опыта я не хотел звонить тебе прежде, чем не буду в этом уверен.

— Так что же случилось? Почему они так долго молчали?

— Зико сказал, из-за полицейской облавы. Но мне это кажется абсолютной бессмыслицей.

Мне тоже. Но главное, что Изабель жива!

— И какую же сумму они требуют на этот раз?

— Вот здесь и начинается самое интересное, Ник. Им не нужны деньги.

— Тогда что же им нужно?

— Зико требует, чтобы ты отменил операцию по Dekker.

Я остолбенел. Откуда, черт его дери, этот Зико знает о том, что кто-то собирается… И какое ему-то дело?

— Ник? Ты слушаешь?

— Да. Просто сложно было проглотить столько информации за раз. Главное, что Изабель жива. Теперь нужно придумать, как вырвать ее из лап бандитов.

— Что это за история? — требовательно спросил Луис.

Я сделал глубокий вдох и рассказал о событиях последних дней. Безопасность Изабель была гораздо важнее любого долга и конфиденциальности по отношению к кому бы то ни было.

Луис внимательно слушал.

— Но почему похитителей вообще интересует судьба конторы?

— Не знаю. — Сейчас я размышлял вслух. — Единственный человек, более других озабоченный судьбой Dekker, — это Рикарду.

— Но тогда это значит, что именно он стоит за похищением Изабель?

— Думаю, да. Или он сам, или его братец. Вся эта операция вполне в его стиле.

— Filho da puta![9]

— Но откуда Росс мог узнать о нашей сделке?

— Если Зико об этом знает, кто-то же должен был ему об этом сообщить, — пробормотал Луис. — Кстати, он сказал и кое-что еще. Если мы обратимся в полицию, он пришлет нам голову Изабель.

— Ты хочешь сказать… — Желудок свело внезапной судорогой. — О Боже…

— Я говорил с Нельсуном. Кстати, он и сейчас здесь.

Зарур с его спокойствием и рассудительностью сейчас как нельзя кстати.

— И что он сказал?

— Он считает, что нам нельзя ничего сообщать полиции Рио. Похитители могли получать информацию от кого-то из полицейских.

— Похоже на правду. А если обратиться к британской полиции?

Я ждал, пока они обсуждали возможность того, что братья Росс связаны с похитителями.

— Нельсун считает, что это рискованно. Он говорит, что последняя угроза не похожа на обычное запугивание. Особенно если они поймут, что мы в состоянии связать похищение с какими-то конкретными людьми. Если кто-нибудь прознает, что в дело вовлечена полиция, похитители могут привести свою угрозу в исполнение. Разве что ты можешь убедить ваших копов ни во что не вмешиваться напрямую.

— Нет уж, лучше пока их не трогать.

— Хорошо.

— Значит, Зико хочет, чтобы я отозвал Bloomfield Weiss?

— А ты можешь? — В голосе Луиса смешивались страх и надежда.

— Не знаю. Сколько у меня времени?

— Полтора дня. Последний срок — четверг, в полночь по бразильскому времени.

Интересная деталь. Сделка назначена на пятницу.

— А если мне не удастся?

— Они убьют ее, — прошелестел голос в трубке.

— А где гарантия, что если я сделаю это, они ее отпустят?

— Обещали отпустить. Нельсун, правда, думает, что они могут потребовать вдобавок и денежный выкуп. Если так оно и случится, я буду только счастлив.

— Если за похищением действительно стоит Эдуарду, не думаю, что ему понадобятся деньги. Но он, скорее всего, не станет ее возвращать — ведь после ее освобождения ничто не помешает нам обратиться в полицию.

— Может, ты и прав. Но если ты не сумеешь остановить покупателей, Изабель скорей всего погибнет.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Я повесил трубку и принялся размышлять. Кто стоит за похищением Изабель? Рикарду способен пойти практически на все, чтобы только спасти Dekker. Но ведь Изабель его бывшая любовница. С другой стороны, я почти ничего о нем не знаю. Вспомнив угрозы Эдуарду, я вздрогнул. Уж для него это не представляло бы ни малейшей проблемы.

Все постепенно становилось на места. Но зачем им девушка? На этот вопрос ответа по-прежнему не было.

Как не было и времени на раздумья. Надо звонить Шталю. Но что, черт возьми, я ему скажу?

Я задумчиво посмотрел в окно. Девушка верхом на белогривой лошади двигалась трусцой по ездовой дорожке, ведущей на холм. То, что мне приходилось жонглировать жизнью человека и судьбой гигантской компании, расположившейся на трех континентах, сидя в идиллическом раю сельской Англии, было чистым сюрреализмом. Проблема, однако, что сам я не жонглировал ничем. Шары уже были в воздухе, и у меня не было ни единого шанса поймать их прежде, чем они обрушатся вниз — прямо мне на голову.

Я не мог просить Шталя отменить сделку. Я ломал голову над тем, какие бы финансовые аргументы я мог ему предложить. И не нашел ни одного. Я мог поступить иначе: сказать ему всю правду и положиться на его человечность.

Но Bloomfield Weiss известна как одна из самых жестких и кровожадных компаний на Уолл-стрит.

Я прорвался через секретаря, сказал Моррису, что у меня крайне срочная информация, и через две минуты я уже говорил с Сидни.

— Что у тебя, Ник? У меня срочное совещание.

Я сделал глубокий вдох.

— Я хотел бы, чтобы вы отозвали сделку.

— Почему? — Вопрос прозвучал мгновенно и хлестко, как удар кнута.

— Сотрудницу Dekker в прошлом месяце похитили. В Бразилии. Похитители заявили, что убьют ее, если мы не отменим операцию.

— Что за бред? Это что, всерьез?

— Да. Всерьез.

— Но я уже не могу ничего отменить. Да и вообще, с какой стати мне это делать? Я не несу ответственности за сотрудников Dekker. Если им взбрело в голову убивать своих людей, я не могу им помешать. Это все вообще какая-то собачья чушь.

— Эта женщина очень много значит для меня, Сидни.

На другом конце провода воцарилось молчание. На какое-то мгновение в моем сердце шевельнулась надежда.

Увы.

— Извини, Ник. Ты хороший парень, я действительно благодарен тебе за то, что ты предложил нам эту сделку — классную сделку. Но это бизнес. Это может стать самой серьезной операцией за всю мою карьеру. Я не могу ее остановить. Отступись. Сошлись на меня, скажи, что отказал.

— Но она погибнет!

— Слишком поздно. Мне очень жаль. Пока, Ник.

В трубке раздались гудки.

Господи! Узнать, что она жива — только для того, чтобы понять, что я не могу ее спасти. О чем она сейчас думает, на что надеется? Знает ли, что ей грозит? Грозит смерть из-за того, что я думал только о том, как бы поквитаться с ее начальством?

Я обхватил голову руками, осознавая собственное бессилие и никчемность.

А если все-таки пойти в полицию? Они могут арестовать Эдуарду — чем больше я думал об этом, тем больше утверждался в мысли, что именно он заказал это похищение. Но хотя для меня его вина была очевидной, доказательств все-таки не было. Кроме того, британской полиции пришлось бы сотрудничать со своими коллегами в Рио. К тому же, преступление было совершено в Бразилии в отношении бразильской гражданки. У нашей полиции оказались бы связаны руки.

Я клял себя на чем свет стоит. Месть, поначалу казавшаяся такой сладкой, сейчас отдавала тленом.

Шталя я, честно говоря, не винил. Смешно ожидать, что такая акула, как он, растрогается и поведет себя, как человек.

Я набрал номер Луиса. Потребовалось несколько попыток, чтобы пробиться сквозь перегруженную линию на Рио, но в конце концов в трубке раздался гудок вызова. Луис ответил мгновенно.

— Ник?

Казалось, он перестал дышать.

— Шталь отказался.

— Нет! — Голос несчастного отца сорвался. Потом — долгая пауза, в течение которой он пытался взять себя в руки.

— Неужели ты не мог его убедить? Неужели у него нет сердца? Может быть, мне поговорить с ним?

— Это ничего не даст. Он не изменит своего решения.

— Я позвоню ему. Я все ему объясню.

Мне оставалось только смириться с тем, что он действительно будет пытаться это сделать. Смириться, зная, что у нас нет ни малейшего шанса на успех.

В эту ночь я практически не спал. Около двух я встал с постели и пошел к телефону. Разумеется, у Луиса ничего не вышло. Нашей последней надеждой было убедить похитителей в бессмысленности убийства: для них разумным было бы принять выкуп. Впрочем, я очень сомневался. Что значат для Эдуарду эти деньги? К тому же, он ненавидел меня. Как, пожалуй, ненавидел и Изабель.

Четверг тянулся невыносимо долго. Я чувствовал себя, как в тюремной камере. Выходил только умыться или перекусить. Я избегал встречаться с Джейми и Кейт, проглатывал еду на ходу и снова нырял за дверь комнаты.

Я знал одно: пока она жива — есть надежда. Есть же хоть какой-то шанс, что бандиты ее пощадят. Что они все-таки согласятся взять за нее выкуп.

Минуты таяли одна за другой. Сумеет ли Луис договориться с Зико? Но Зико марионетка. Главный кукловод…

Стоп! Вот оно! С Россом-младшим говорить я не мог, но вдруг удастся достучаться до Росса-старшего!

Я ринулся вниз, схватил трубку и набрал его номер.

— Росс у телефона.

Было странно снова слышать этот голос. Ровный, невозмутимый.

— Это Ник Эллиот.

Молчание. И — после паузы:

— Да, Ник. Чем могу быть полезен? — Холодно, но без агрессии, и на том спасибо.

— Мне нужно поговорить.

— Я слушаю.

— Нет, не по телефону. Встретимся на скамейке рядом с Corney & Barrow.

Я посмотрел на часы. Без четверти два.

— В три часа.

Пауза.

— О'кей, — в трубке раздался щелчок отбоя.

Я попросил Кейт подбросить меня до станции. Всю дорогу мы ехали в молчании. Она ни о чем не спрашивала, а я не собирался пока ничего говорить. Пригородный поезд, короткая поездка на такси. Я опоздал на десять минут. Рикарду, как и договорились, ждал на скамейке.

Я сел рядом. День был теплым. Рикарду пришел без пиджака, рукава рубашки были закатаны почти до локтей. Он задумчиво смотрел на ржавеющий старый буксир, навечно пришвартованный к докам. Из открытых дверей бара долетали взрывы смеха. Любители пропустить рюмочку во время ленча уже были на своих местах. Над нами горделиво возвышался небоскреб, его бесчисленные стеклянные глаза отражали послеполуденные лучи солнца.

— Что тебе нужно? Я очень занят, — не меняя позы, сообщил Рикарду.

— Изабель жива.

Я не сводил с него глаз. Мне показалось, какая-то черточка дрогнула на его лице, чуточку расширились зрачки, он застыл, но все эти перемены длились мгновение, не дольше.

— Ты знал об этом?

— Нет. Не знал. Но я рад это слышать.

— Ты знаешь, что Шталь ведет переговоры с лордом Кертоном о поглощении Dekker.

Росс промолчал.

— Луис получил известие от похитителей. Если Bloomfield Weiss до завтра не откажется от своих планов, ее убьют.

Снова молчание. Но я не сдавался.

— Я хочу чтобы вы оба, ты и твой брат, знали, что я уже говорил со Шталем и просил его отказаться. Он не стал меня даже слушать. — Я чувствовал, как во мне поднимается волна отчаяния. — Рикарду, я не могу остановить его! Ты должен мне поверить!

Теперь он повернулся ко мне. Его холодные голубые глаза оценивающе осмотрели меня с головы до ног.

— Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Потому что похищение было организовано вами! — выпалил я. — Если даже и не тобой, то уж Эдуарду во всяком случае, а это одно и то же. Я не хочу, чтобы ее убили!

Я уже не просто просил, я умолял. Но ничего другого мне не оставалось.

Рикарду смотрел сквозь меня. На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Ты предал меня. Ты отдал мою фирму в руки моего главного конкурента. А теперь ты приходишь и городишь какие-то небылицы о том, что якобы я организовал похищение своего специалиста. Я хочу, чтобы она осталась в живых, не меньше, чем этого хочешь ты. Да нет, пожалуй, больше. Но о похищении мне ничего не известно, Ник. И помочь тебе я ничем не могу. Мне пора возвращаться.

Он встал и зашагал прочь.

— Хотя бы поговори с братом, — сказал я, подстраиваясь под его шаг. — Эдуарду наверняка все известно. Поговори с ним, прошу тебя!

Рикарду холодно посмотрел на меня.

— Оставь меня в покое, Ник.

Я будто споткнулся о невидимую стену и замер, как вкопанный.

— Ты не можешь позволить ей умереть! — прокричал я ему вслед. — Не можешь!

Мой голос эхом отразился от стен окружавших площадь зданий.

Не помню, как я добрался обратно. Все это время я прокручивал в памяти мельчайшие подробности разговора. Росс весьма убедительно отрицал, что ему хоть что-то известно о похищении. Но он дока по этой части. С другой стороны, Эдуарду мог обстряпать грязное дельце без ведома старшего брата. Тогда последний просто обязан заинтересоваться и начать разговор первым. Он ведь понимает, что я не лгу. Может, он убедит оставить ее в живых? Или вообще прикажет ее освободить?

Я цеплялся за соломинку.

За ужином мне кусок не лез в горло. На вопросы Джейми о диссертации я отвечал совершенно невпопад.

Мы с Луисом были уверены, что Зико непременно позвонит ему в полночь по бразильскому времени, то есть в четыре утра по лондонскому. Сна не было ни в одном глазу.

Часов в одиннадцать в дверь постучала Кейт.

— Доброй ночи, Ник. Мы идем спать.

— Спокойной ночи, Кейт.

Она вошла и присела на край кровати.

— В чем дело? Что происходит?

— Ничего. Все в порядке.

— Происходит, я же вижу. И дело не только в этой сделке, верно? Здесь что-то другое.

И тут я выложил ей все, будто плотину прорвало.

— Если в течение ближайших пяти часов я не придумаю, как остановить сделку, Изабель погибнет.

— Погибнет? Но я думала…

— Что она уже мертва? Так вот, хорошая новость в том, что она жива. Плохая в том, что жить ей осталось недолго.

— Но с какой стати похитителей заботит, купит кто-то Dekker или нет?

Я поделился с ней своими домыслами и соображениями.

— Невероятно!

— Ты можешь предложить какое-то другое объяснение?

Кейт нахмурилась.

— И что ты собираешься делать?

— Ждать, когда пробьет последний срок.

— О Господи. Ты говорил с покупателем?

Я кивнул.

— И он, конечно, ничего не собирается менять?

Я вздохнул и кивнул еще раз.

— А Рикарду?

— К нему я и ездил сегодня. Он был не слишком расположен к беседе. Сказал, что о похищении ничего не знает, — с чем и ушел.

— Ты веришь ему?

Я мотнул головой.

— Ты же знаешь, что он соврет — недорого возьмет.

— А Кертон? С ним ты говорил?

Я непонимающе вытаращил глаза.

— Ведь для того, чтобы сделка состоялась, необходимо его формальное согласие, так?

— Боже мой, ты гений! — Тут я осекся. — Вряд ли он пойдет на это. Это его единственный шанс продать рухнувшую компанию.

— Сделает он что-то или нет, ты не узнаешь, пока не поговоришь с ним.

Я посмотрел на часы. Четверть двенадцатого. Осталось меньше пяти часов. Я начал лихорадочно собираться.

— Ты знаешь, где он живет? — спросил я Кейт.

— Понятия не имею. Но можно спросить в справочной.

— Наверняка его номера и адреса в справочной не будет.

Все-таки я попытался. Увы, мои предположения подтвердились.

— Джейми может знать, где он живет, — сказала Кейт. — Кажется, он однажды был у него дома.

— Я не хотел бы его впутывать.

— У тебя нет выбора.

Джейми на кухне вытирал посуду.

— Ты знаешь, где живет лорд Кертон?

Он изумленно повернулся.

— Зачем тебе?

— Дорогой, пожалуйста, не тяни! — В голосе Кейт слышалась просьба.

— Где-то на Кенсингтон-Сквер. Номер дома не помню.

— Пошли, Ник. Я отвезу тебя.

Джейми отставил стакан, который он старательно тер полотенцем.

— Что, в конце концов, происходит? — спросил он.

— Потом. Все потом, — сказала Кейт, и мы вышли из дома.