Бледнолицый шаман

Глава 28

Только убедившись, что его жертва не шевелится, Рори повернулся к окну, из проема которого стрелял, и заметил, что рядом с ним свистят пули, буквально вспахивая земляной пол. Мексиканцы расползлись под стены, вскрикивая от страха при каждом клубе пыли, взбиваемом напротив окна.

Майкл отошел вглубь комнаты.

— Вот видишь, Мигель, в их пулях мало колдовства, и если мы не будем наблюдать за апачами, то они подкрадутся к хижинам и ворвутся в них. Ты видел, как близко был этот индеец?

Мигель, который стоял за спиной у Рори, конечно же, все видел.

— Отец, — сказал он, — у тебя нет чувства страха!

— Есть, но только не перед такими никудышными стрелками, как эти. Ты же видел, они даже не зацепили меня!

О гибели воина тут же стало известно всем осаждающим, похоже, это был известный храбрец. Послышались вопли, ужасные проклятия, угрозы страшной мести, которые выкрикивали все индейцы, окружившие дома. Одновременно на хижину обрушился шквал огня изо всех стволов, и она заходила ходуном под градом пуль.

Рори спокойно сел у стены, свернул сигарету, как это делали мексиканцы, и закурил.

— Да, у индейцев много свинца и пороха, — заметил он, — но пока они только взбивают пыль да бестолково палят по стенам. Мигель, теперь ты чувствуешь себя лучше?

Тот молча улыбнулся. Но когда пальба затихла и послышался только одинокий женский плач по убитому, все пеоны рассмеялись и разом загалдели.

Рори облегченно вздохнул, почувствовав, что напряжение спало. В начале боя даже смельчаки могут испытывать чувство страха, но сейчас, когда один враг уже повержен, каждый мексиканец будет стараться повторить такой меткий выстрел.

Докурив сигарету, он обменялся парой шуток с рабочими и собрался их покинуть, с удовольствием заметив, что к окну был приставлен для наблюдения зоркий парень.

— Конечно, отец, — сказал ему на прощанье Мигель, — наши глаза не видят сквозь землю и кусты, как твои.

— Проберись в другие хижины и прикажи всем тоже вести наблюдение. Мы должны держать глаза открытыми, если хотим остаться в живых.

Мигель презрительно хмыкнул.

— Мы их перебьем, как овец, — хвастливо сказал он, — не волнуйся за нас, теперь мы не сомкнем глаз!

Майкл вернулся в дом и застал капитана и Нэнси в страшном волнении.

— Кто это сделал? — спросил его Бэрн. -Я все время смотрел в щель, но не видел этого апача. Казалось, он выпрыгнул из-под земли или из травы, в которую перед этим превратился! Да, ну и глаз у этих мексиканцев, скажу я вам.

— Да, видят они хорошо, — согласился Рори, — и я не сомневаюсь, что мы отобьемся от этих краснокожих негодяев. Я принес еще пару винтовок, они могут нам пригодиться.

Нэнси в это время присматривала за матерью, которая лежала в постели. Когда ей рассказали о гибели индейца, она совсем расстроилась. Капитан, оставшись наедине с Майклом, серьезно обратился к нему:

— Послушайте, я знаю, что вы сказали это только для того, чтобы поднять наш дух. Но вы же понимаете, что наше положение безнадежно.

— Безнадежно? Почему же?

— Потому что индейцы стреляют с крыши конюшни! Посмотрите, как они изрешетили крышу дома. Простреливаются все комнаты! А как только стемнеет, апачи немедленно ворвутся сюда! Неужели вы и в самом деле думаете, что мексиканцы сумеют дать им отпор при ночной атаке?

— Сейчас, когда светло, пеоны воюют неплохо и не падают духом. Ну, а с наступлением темноты… Да, я не уверен… Вся эта банда может собраться за конюшней и ринуться оттуда, тогда мы и опомниться не успеем, как они будут здесь.

— Я тоже думал об этом, — согласился Бэрн. — Самая плохая видимость в сумерках. В это время видно хуже, чем даже ночью при свете звезд. Так вот, мы можем воспользоваться этим.

— Для чего?

— Для того, чтобы убежать. Индейцы этого не ожидают.

— Как же мы можем убежать с толпой мексиканцев и двумя женщинами? Это чистейшее самоубийство. Апачи не слепые и не глухие. Может быть у нас был бы шанс ускользнуть в бурю, дождь, ненастье, но только не в такой тихий вечер.

Капитан кивнул.

— Да, вы правы, но я не могу придумать ничего другого. А сидеть и спокойно ждать смерти — это просто невозможно! Эх, если бы у нас была хотя бы трехфунтовая пушка, уж я бы вышиб индейцев из конюшни! Это все мечты, конечно. Но я представляю, какой бы вой подняли эти краснокожие черти, если бы им на голову свалилось ядро и разнесло их укрытие в куски!

— Но у нас же нет пушки! — резко оборвал его Рори.

— Да, и ядер нет, — со вздохом подтвердил Бэрн. — Эх, хотя бы один зажигательный заряд! Ну, с таким же успехом я могу мечтать, чтобы сюда спустился легион ангелов и спас нас. Где же нам его взять?

— Зажигательный, зажигательный… — задумчиво прошептал Майкл, уставившись на капитана отсутствующим взглядом.

— Что вы там бубните?

— Скажите, вы ведь понимаете толк в боеприпасах и в том, как их делают?

— Да, именно этим я и занимался.

— Бэрн, не смогли бы вы сделать бомбу? Такую, которая могла бы взорвать стену конюшни или поджечь ее? Набить бомбу порохом или еще чем-то, а?

Капитан нахмурился.

— А как мы попадем этой бомбой в цель?

— Вы только сделайте ее. А доставить ее мы сможем и сами.

— Что? — переспросил Бэрн.

— Один из нас возьмет бомбу и подложит ее под конюшню как раз в то время, когда наступят сумерки, после захода солнца.

— Что вы имеете в виду? — снова не понял капитан. — Один из нас побежит с бомбой через открытое пространство, перелезет через ограду, подложит бомбу, подожжет шнур? Да его же убьют за это время сто раз. Его так изрешетят пулями, что и скальпа целого не останется!

Но Рори уже нервно зашагал по комнате, что-то напевая себе под нос. Потом он снова обратился к Бэрну:

— Послушайте, здесь у нас много материала — порох, куски железа, свинец, бикфордов шнур. Сделайте бомбу! С запальным шнуром, скажем, на двадцать секунд. А когда наступит вечер, мы подумаем, пригодится она нам или нет. Все равно ведь вам нечего делать, не так ли?

— Да это бесполезно… — стал спорить тот, но Рори отрезал:

— Не знаю, будет это бесполезно или нет, но все-таки лучше иметь хоть кое-что, чем не иметь совсем ничего. Соорудите ее, а потом посмотрим.

Капитан спорить не стал. Вообще-то он был даже рад занять чем-то свои руки и мысли после этого изнурительного Дня.

После полудня стрельба уже не возобновлялась. Можно было даже выглядывать из окон дома или хижин. Индейцы не стреляли.

Вместо них в атаку перешло нещадно палящее аризонское солнце, обугливая землю, превращая воздух в призрачное колеблющееся марево. В доме становилось невыносимо жарко, в маленьких хижинах вообще нечем было дышать, детишки мексиканцев плакали и капризничали, хотя во время налетов апачей сидели тихо, словно мышки.

За такой жарой может последовать ветер, а ветер принес бы тучи, но напрасно осажденные вглядывались в горизонт, там не было ни единого облачка. День постепенно подходил к концу, солнце покраснело и, раздувшись, склонилось к западу. Увы, бури, которая помогла бы их замыслам, не предвиделось. Если и оставалась какая-то надежда, то она была в руках капитана, который заканчивал возиться с адской машинкой.